
Записки зека. Все части.
18 постов
18 постов
Год – не срок, два- урок
Ровно три года прошло с момента, когда собрав «сидр», документы и решения суда, в котором неприятно выделялась несколько раз строка «два года лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении», я самостоятельно направился в уфсиновску управу. Там мне должны были разъяснить в какой именно колонии мне придется отбывать наказание. И, как я понимал на тот момент, каким-либо транспортом отправить меня к месту. Почему самостоятельно – так значилось в решении суда. Некоторых арестовывают прямо в зале суда. Затем их доставляют в тюрьму - СИЗО - и только после этого распределяют по местам отбывания.
Два месяца вместо года
Как правило, тех, кого арестовывают и доставляют в СИЗО из зала суда находятся, если так можно выразиться, в более «выгодном положении». Хотя здесь палка о двух концах. Объясню почему.
С одной стороны, отбывание арестанта в СИЗО до распределения в поселение составляет где-то около 2-3 недель. Учитывая, что режим разный (в поселении и СИЗО), срок засчитывается 1 к 2 дням. То есть, просидев в СИЗО три недели, арестанту засчитывается 6 недель. Именно этим и пользуются заключенные. Представьте, что зеку суд назначил наказание, скажем по статье 158 (воровство) к одному году наказания. Доставили из суда в СИЗО. За те вышеописанные три недели заключенный может написать претензию на свой приговор и оспорить решение суда. Все что угодно - «апелляшку», «касуху» - это уже не важно. Во все инстанции по очереди вплоть до Страсбургского суда. Любой документ в СИЗО передается через дежурного в спецчасть. Далее по цепочке документ идет в суд, который назначает дату рассмотрения. Таким образом, зек выигрывает дни, недели, месяцы. К слову сказать, с момента написания бумаги до суда проходит около месяца. Для заключенного в СИЗО – это два месяца. В результате осужденный на тот же год зек, может отсидеть в тюрьме полгода. Добавим к этому возможность освободиться по УДО – у поселенцев со стандартными статьями («легкими») это 1/3 срока.
Получается, что в идеале можно отбыть два месяца в СИЗО и спокойно подавать документы на условно-досрочное освобождение в случае отсутствия нарушений режима. Учитывая с какой скоростью рассматриваются заявление, то писать на УДО можно и раньше. Опять же повторюсь – это идеальная схема и в случае, если арестант «дружит» со знаниями закона и может правильно ими воспользоваться. Опять же, не иметь нарушений в СИЗО – это скорее дикое везение.
С другой стороны, находиться в СИЗО весь срок – то еще удовольствие. Это не колония-поселение, где зек имеет возможность свободно передвигаться по бараку, по территории, выходить на работу, встречаться с родственниками и общаться не через стекло и посредством телефонной трубки, а вживую. В тюрьме все иначе – четыре стены, прогулка раз в день, душ два раза в неделю, параша прямо в хате, стол для обеда тут же – по середине хаты. Никаких столовых и отхожих мест. Все в одном. Где тяжелее – зависит от самого человека – характера, мировосприятия и т.д.
Некоторые просто не знают и не понимают, как живут в колонии-поселении и привыкая к тюрьме, стремятся здесь и задержаться, не желая сталкиваться с переменами. Мол, отсижу тут свой срок и освобожусь.
По этапу, по этапу, по этапу…
Так случилось, что хоть я не попал в СИЗО с самого начала, но все же пришлось там побывать. Меня этапировали уже с поселения, за «добавкой».
О том, как это происходило хотелось бы рассказать отдельно.
Те, кто читает «записки зека» регулярно, уже приблизительно нарисовали в воображении жизнь в колонии-поселении, ее размеренность, неторопливость, однообразность.
Весть о том, что меня повезут на этап была неожиданностью. Скорее, это позиция администрации места, где я отбывал наказание – не говорить до последнего, когда, куда и главное для чего, тебя этапируют. Конечно, зек может предполагать о поездке и даже приблизительных сроках, если пишет сам документы, но если это делает не он, то тут сложнее. Вот и я узнал о своем «путешествии» в день выезда.
Это было теплое сентябрьское утро. Меня вызвал к себе отрядник и сходу обозначил – собирайся, сегодня поедешь на этап. Ступор, непонимание – зачем и для чего. А главное - куда. На все мои вопросы отрядник просто не отвечал.
Трусы, носки, зубная щетка, «курить и заварить» из «общего».
Когда зек собирается на этап, ему тут же собирают «приданное» в дорогу из общего. Это действует для всех и не имеет ограничений. Осужденный должен иметь при себе все необходимое. В пакет кладут мыло, носки, трусы, зубную щетку, пасту бритвенные станки, пену, чай, сигареты, если есть возможность – «барабульки» (конфеты). Все это я уже имел и сказал смотрящему за общим, однако – все равно этот «майдан» вручался в дорогу.
Промаявшись весь день в ожидании, я уже начал подумывать о том, что все перенеслось. Ближе к отбою, а это 22:00, к воротам поселения подъехал автозак – «КАМАЗ» и меня позвали. В дежурке местные сотрудники передали личное дело конвоирам, на два раза «обшманали» меня
и сумку (сначала местные, потом группа конвоя) и препроводили в автомобиль.
Логистика у конвоя довольно сложная. Если кто-то думает, что зека забирают из одного места и везут в другое – глубоко заблуждается. Чтобы меня доставить на централ, я проехал несколько колоний – зеки по очереди, как в маршрутке на остановках, подсаживались и наполняли машину.
Отвлекусь и скажу, что в СИЗО почти каждый зек знает расписание этапов – по средам приходит, к примеру, с запада Забкрая, по пятницам с юга и т.д. Т.е. в тюрьме четко знают, когда и кого привезут с деревень, сел, районов. Также как знают расположения корпусов, камер – для чего это нужно, я расскажу в следующей части «записок».
Петухи - отдельно
Уже к ночи в автозаке, на котором меня этапировали, набралась «веселая» компания. Всех нас везли в СИЗО. И если в тюрьме есть четкое распределение хат по режимам – для поселенцев – одни, для общего режима – другие, для «строгачей» - третьи, то в автозаке таких градаций нет.
Едут все вместе – рядом сидят воры, убийцы, «пьяные» водители, мошенники и так далее. Единственное исключение – петухи. Эти всегда передвигаются в отдельном секторе. Внутри самого автозака несколько камер. Обиженных держат на расстоянии. Это делается негласно, ибо сотрудники понимают, что любой порядочный не сядет близко с «ежиком».
Ехали долго и муторно. По дороге было много остановок, как в поезде, когда один состав пропускает другой. Почему и зачем останавливались – мне не известно. Окон нет. Уже глубокой ночью нас доставили в СИЗО. В конце пути осталось два человека – я и один из зеков с колоний края. Остальные выходили по мере движения.
Под душем в футболке и трусах
Нас повели в боксы – отдельные помещения, где зеков оставляют на время, пока их «распределяют» по хатам и передают личное дело. Спустя где-то час повели в душ. Там я с удивлением обнаружил, что мой «коллега» - зек Игорь начал мыться прямо в футболке трусах, тщательно их намыливая.
- Сначала надо постирать одежду, на себе это делать удобнее – вешать особо некуда, - пояснил Игорь, видя мой удивленный взгляд.
Затем, он снял одежду и помылся уже сам. После того как обсохли, нас увели в разные концы и больше меня жизнь никогда с ним не сводила.
Картинка из сети. Так выглядит одна из камер в «КАМАЗе» - автозаке. Их там несколько.
Предыдущие части тут:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
Записки зека. Часть-10. «Зечки – тоже человечки»
Записки зека. Часть-11. «На «свиданке» хата для двоих»
Записки зэка. Часть 12. «Досуг»
Записки зека. Часть 13. Новогодняя сказка в местах лишения свободы
Записки зека. Часть 14. Быт заключенных: стрижка, военная форма, офисная мебель и квашенная капуста
Записки зека. Часть 15. «Мужики», «красные», «ёжики», «крысы»: кто есть кто в тюремной иерархии
В очередной раз расскажу о жизни в колонии-поселении, как осужденные проводят досуг и «убивают» время. Про стрижки и временные работы, которые позволяют временно отвлечься и иногда даже забыться где именно ты находишься.
Вообще, - по положению длинна волосне не должна превышать одного сантиметра. Когда «волосатость» переваливает установленный лимит и начинает стремиться к лохматой бесконечности, тут начинается квест в поисках способа «оболваниться». Как правило, сами машинки являются собственностью того или иного зека и для ее «аренды» нужно «пообщаться» с самим владельцем, пообещать подкинуть, скажем, пачку сигарет. Далее следует найти собственно того, кто возьмется тебя подстригать. Вариантов масса. Первый и самый простой – попросить кого-нибудь побрить тебя наголо. Здесь особого ума и навыков не требуется – берешь машинку и «полируешь» верхнюю часть черепа по максимуму. Собственно, большая часть зеков так и делает. Но есть категория зеков, которые и в колонии хотят выглядеть аккуратно и опрятно. Среди них нередко можно услышать мнение, мол, что я мальчик маленький бриться на лысо. Такие подходят к процессу поиска цирюльника основательно. Есть «проверенные» мастера. Во времена, когда я был узником совести, в нашем бараке в колонии-поселении таких было трое – Бурят, Пухлый и Косой. Откуда у них появились данные навыки по стрижке лично для меня осталось загадкой, но предположение есть – у всех срока начиная от 3, 5 лет и тут дает знать о себе опыт. Все трое умели делать окантовки, ровнять виски, умело стричь и выполнять другие пожелания. У Пухлого даже были специальные тканевые накидки, как в парикмахерской, который он сшил сам и прятал под матрасом. В каптерку регулярно уносить не хотелось – спрос был постоянный, а хранить в хате подобные атрибуты было нельзя – в список вещей, разрешенных для хранения накидки явно не входили.
Довелось постичь мастерство цирюльника и мне. В первый раз попробовал свои силы, находясь в двухнедельном карантине по заезду. Старый состав практически весь «подняли» на барак, а в новом, включая меня, никто стричь не умел. В какое-то время появился дежурный, оставил «местную» машинку из дежурной части и сказал, чтобы все подстриглись согласно положению. Так, первый раз в своей жизни, я взял машинку для стрижки волос и неумело, тренируясь на ошрамленных и не всегда ровных черепах коллег по несчастью, начал набирать опыт. Стричь как те трое, описанные мною выше, у меня так и не получилось. Но за стрижкой наголо ко мне подходили регулярно, подбрасывая курево.
Поначалу это было даже интересно, ибо на одну стрижку уходило до получаса времени, и, соответственно, было чем заняться. Как я уже неоднократно писал ранее,любой зек, попадая в колонию-поселение, поначалу просто мается от безделья. Ограниченное пространство, время на досуг, например, телевизор, делает время «вечным».
Иногда зеков озадачивает и сама администрация, подкидывая ту или иную работу. Происходит это примерно так – на очередном просчете появляются «погоны» и отбирают 3-4 заключенных. Слово «отбирают» я применил не случайно – смотрят статью (чтобы была не «побегушной»), дисциплину зека (отсутствие взыскание,наличие хорошего поведения) и называют фамилии. Редко, но бывает, что учитывается и пожелание самого зека.
Текучая работа для постояльцев барака, естественно, не оплачивается, но выйти за пределы того ареала, где ты находишься, хоть на какое-то время сменить обстановку, увидеть вдалеке жилые дома, лица гражданских – вот самая лучшая награда.
Ну, а характер подбрасываемой работы самый различный. Наиболее распространенное – привезти уголь для кочегарки. Сам уголь для колонии-поселения привозился большими грузовыми машинами на территорию. Котельная располагалась здесь же. Но для личных нужд соседней колонии строгого и общего режимов надо было ежедневно увозить туда тележку угля. Как сейчас помню, когда меня первый раз вызвали грузить и увозить этот уголь в составе еще двоих заключенных. В голове все было четко и ясно – взять лопату, накидать в нее уголь и доставить по месту назначения в сопровождении дежурного. Шаблон впервые разрушился в сознании, когда я увидел саму тележку. Это был не тот привычный садово-огородный инвентарь, который представили вы, который представлял я. Это была «тележка» размером с половину кузова «КАМАЗа» и высотой в два человеческих роста. Имела телега и завидную массу. Самое неудобное – всего два колеса – то есть опоры как таковой нет. Чтобы удержать и катить такое транспортное средство нужно как минимум 3-4 сильных пар рук. Если один зек возьмется за ручку и попытается удержать телегу с грузом (да и без груза тоже) его просто перевесит и поднимет и он будет болтаться на ручке как на турнике. Второй раз шаблон сломался, когда мне сказали, что это маленькая тележка. А есть еще БОЛЬШАЯ. К великой радости, возить на ней уголь мне так и не довелось но вид ее был внушительный. Такая же, что и первая, только раза в 2, 5 больше.
Катили мегателегу заключенные по 5-6 человек. Двое толкали спереди, трое за ручку сзади. «Подъехав» к «стакану» колонии, зеки парковали тачку и ждали разрешения на провоз. Нужно отметить, что чувство юмора не покидало некоторых заключенных даже в такой жизненный момент и иногда было место для небольших шуток. Так и здесь, паркуя здоровую телегу с углем, зеки делали это на парковке, где сотрудники колонии ставили личные и служебные автомобили. При чем четко по размеченным парковочным местам. И нередко груженная телега, напомню, размерами как микрогрузовик, ставилась в аккурат рядом с внедорожником начальника колонии под общим углом. Картина курьезная – седаны, пикапы, джипы и в середине этого потока японского автомобилестроения старая ржавая телега с углем. Единственное, что в ней было красиво – те два колеса были на литых дисках. Уж не знаю, чей это был прикол, но красивое узорчатое литье цвета серебристого металлика приковывало взгляды издалека.
Телега загонялась в «стакан», опера щупами прокалывали уголь, в надежде найти «запрещенку»,а на той стороне ее уже встречали осужденные колонии общего и строго режимов. Вечером пустую телегу нужно было катить обратно. С пустой справлялись и два зека, но катить ее в горку занятие не из приятных.
Если заключенных мужского пола привлекали в основном к физической нагрузке, то зечек использовали, в основном, для побелки-покраски, уборки. Осенью привлекали к засолке капусты для нужд столовой. Баланду же надо из чего-то варить.
Выглядело это следующим образом – дам заводили в большой холодный ангар, где стояла чудо-машина по шинковке белокочанной. Весь смак был в том, что эта машина промышленных масштабов ломалась по 5-6 раз за смену. На ней рвалась какая-то лента и барышни,переминаясь с ноги на ногу, ждали электрика. Приходил электрик, что-то подкручивал и со скрипом аппарат снова начинал жужать, превращая кочаны в мелкую стружку. Дамы с утра шли в производственный ангар с настроением как на убой, ибо там было реально холодно, а у многих даже не был теплой одежды и обуви. Зато круглый год зеки питались так называемыми щами, которые сильно были не похожи на домашние и больше напоминали теплую воду с капустой.
Чтобы капуста была, ее надо еще вырастить, собрать и привезти. На территории колонии выращиванием не занимались. А вот расположенное неподалеку овощеводческое предприятие с радостью поставляло овощ. В процессе выращивания и сбора также принимали участие зеки, выполняя эту работу в тандеме с китайцами. Основную работу, конечно же, выполняли китайцы, ибо они побаивались русских зеков и на их безделье особо не реагировали. Приезжающие с предприятия вечером зеки рассказывали курьезные ситуации и сколько слов они выучили на китайском языке за сегодня. Все находившиеся в курилке осужденные их с интересом слушали.
Нередко зеков привлекали к сборке мебели. Ангары, подобно тому, где стоял чудо-станок по шинковке капусты, были забиты мебелью. При чем мебель эта была разобранная в хаотичном порядке и также разбросанная по всей площади. Заключенных, в количестве 2-3 человек, загоняли в ангар, закрывали его изнутри, выдав каждому по ключу-многограннику. Задача была играть в тетрис – ходить искать отдельные части и собирать из них столы, шкафы, тумбы. Происходило это медленно и мучительно. В разных концах склада под завалами сначала находились дверцы, столешницы, фурнитура и так далее. Потом все это дело на полу мало-помалу начинало превращаться в конструктор «Лего». Путем мозгового штурма изделие в конечном итоге начинало быть похожим на то, чем и должно быть. Практика показала, что за весь день при таких условиях собиралось не более 2-3 единицы мебели. Нередко уже собранный предмет офисной мебели приходилось разбирать - то одна, то другая деталь не подходила, а на нужной или не было вовсе или найти ее не представлялось возможным. В любом случае, могу сказать, что данный опыт по сборке мебели мне очень пригодился в последствии в жизни. Любой шкаф я могу собрать в достаточно динамичном темпе.
Несколько раз, перед приездом какой-то комиссии, зеков озадачивали вычищать другие ангары от хлама на территории колонии. Поначалу желающих было немного, но уже через несколько дней зеки сами напрашивались в эти склады. И причина тому была следующая – помещения были доверху забиты военной формой старого советского образца. Ее нужно было грузить в «КАМАЗ», который далее вывозил хлам на свалку. Стоит ли говорить, что после подобных уборок практически все осужденные колонии-поселения имели по 4-5 комплектов качественного 100%-го хлопчатобумажного нательного белья, на работу некоторые ходили тоже в военной форме. Уточню, что носить камуфляжную форму в колонии-поселении, равно как и военную форму, форму любых силовых структур запрещено. Это идет еще с тех времен, когда зеков охраняли сотрудники не в пятнистой синей униформе, а в военной. Но здесь был особый случай –форма именно советского образца и в данном случае администрация учреждения просто закрыла на это глаза. Еще долгое время колония-поселение напоминала войсковую часть «особого режима».
Иногда зеков вывозили на субботники. Происходило это под конвоем на территории одного из спальных районов города. Выдавались пики, перчатки, мусорные пакеты. Отрядник отчетливо следил за наполняемостью мешков, выставляемых вдоль дороги и не допускал, чтобы осужденные филонили. Мимо ехали автомобили с гражданскими, ходили люди, на заправках заправлялись автомобили. Жизнь кипела, но это была другая жизнь, отличная от жизни в местах лишения свободы. Насмотревшись на свободу зеки перед отбоем мечтали вслух о том дне, когда они наконец переступят ворота. И для каждого этот день наступал рано или поздно.
P.S. Так как рейтинг у этих постов очень мал, продолжаю писать исключительно для подписчиков. Для старых и новых. Всем привет!. Ну и конечно, интересно слышать Ваше мнение в комментах. Спасибо.
Предыдущие части здесь:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
Записки зека. Часть-10. «Зечки – тоже человечки»
Записки зека. Часть-11. «На «свиданке» хата для двоих»
Записки зэка. Часть 12. «Досуг»
Записки зека. Часть 13. Новогодняя сказка в местах лишения свободы
«Товарищи, пришел новый год, я желаю Вам, чтобы в этом новом году, у Вас все было по-новому. Всякое может случиться, и знайте, где бы вы не были, где бы я не был, я всегда буду помнить о Вас, я обязательно Вас найду…», - это цитата с поздравлениями авторитета Доцента из известной комедии «Джентльмены удачи». Доцент поздравляет беглых зеков – Косого, Хмыря и Василия Алибабаевича. Это, конечно, ирония. А вот как встречают Новый Год в местах лишения свободы, буду точнее – в колонии поселении, именно об этом я и расскажу.
Многим, наверное, уже понятно, что Новый Год, по сути, проходит как обычный день. Ожидание праздника накануне не было ни у кого. Оно и я понятно – праздник-то прежде всего семейный, а в данном случае приходится отмечать его с другой «семьей – состоящей из зеков. Ни о каких нарядных елках речи не идет – может ее не было, когда там находился я, а может и вовсе никогда и не было. Единственное, что я видел из украшающих атрибутов – на первом этаже у себя в хатах бабы-зечки вырезали из бумажных салфеток снежинки и расклеили их на окнах. Но вскоре при очередном обходе дежурные заставили снять с окон снежинки, ибо они завешивают окна, а это не положено. Бумажная красота была перевешана впоследствии на прикроватные тумбочки зечек.
Уже с 28 декабря начало действовать усиление, а это всегда не сулит ничего хорошего. Сотрудников администрации учреждения прибавляется в разы. На работу в усиление зеки не ходят, и потому весь барак слоняется по принципу – хата – курилка. Когда открыты столовая или комната воспитательной работы, то можно вдобавок к вышеперечисленным местам ошиваться еще там, заваривая чифир и смотря телевизор (но не одновременно). Но самая беда усиления в том, что в период действия запрещены посещения родственников. Поэтому последние встречи в уходящем году осужденные проводят с родственниками заранее и также заранее принимают передачи.
Столовая в преддверии Нового года превращается в место для массовых конфликтов – печка одна, конфорки четыре, а приготовить что-нибудь вкусное к «новогоднему столу» хочется всему бараку. Кушать в праздник на тюремную баланду или сечку с варенным салом, каким бывает стандартный ужин, особого желания ни у кого нет.
Особенно старался перед своей «семьей» длинный зек Гоша, по прозвищу Трава. Гоша – военнослужащий, приехал в колонию-поселение по двум статьям – самовольное оставление части и извечна тема 228 – наркотики. В кабине его натертого до блеска темно-зеленого «УРАЛа» нашли хорошо спрятанный увесистый пакет с запрещенной травой. Сам Гоша потом говорил, что скорее всего, его кто-то сдал – при обыске сотрудники уже знали, где спрятал пакет, и им даже не пришлось его искать. Военный суд «насыпал» Траве 3 года. Гоша любил пропадать в столовой – пек торты из печенья и сгущенки, жарил картошку, сушил сухари, иногда делал нехитрые салаты – сайру с вареными яйцами и майонезом или даже крабовый – с рисом, крабовыми палочками и кукурузой.
К радости всех осужденных, к вечеру администрация колонии-поселения действительно порадовала. На ужин давали маленькую порцию винегрета, картофельное пюре с такой же маленькой котлетой. И компот. Несмотря на размеры порции это был восторг. Просто представьте, ко многим зекам никто не ездил, передачи не передавал, питались той же сечкой, баландой, а тут такое счастье. В тот раз я действительно увидел неподдельный восторг в глазах у людей.
Чувствовался ажиотаж и на телефонные звонки. Телефон-автомат, работающий по УФСИНовским картам (которые предварительно закупаются на «отоварке») был нарасхват. Записываться в журнал для звонков и занимать очередь зеки спешили с самого утра. Вот здесь реально можно было прогадать – на 100 человек 1 телефон (не учитывая второй телефон, стоящий специально для обиженных). Как назло в тот день связь была плохая, иногда пропадала, что создавало гнетущую атмосферу и провоцировало опять же на конфликты.
Представьте себе картину – огромный коридор барака усеян сидящими на корточках зеков в ожидании своей очереди на звонок. Уйти или отлучиться – равносильно потерять очередь. Чем-то напоминало картину, когда советские люди приходили отмечаться в очередях по часам.
Стояли с записанными номерками и после переклички бежали немного поспать, зачастую отправляя отметиться детей или пенсионеров. Как и везде среди осужденных находились те, кто живо и бойко следили за очередью и не допускали «кому очень срочно надо» и «мне край, брат».
Скажу еще один нюанс – на звонок дается 5 минут и звонок положен 1 раз в день на номер. Поздравить всех не получалось, поэтому звонили зеки только самым близким. Хотя, еще то удовольствие разговаривать по телефону, когда на тебе «дышит в спину» следующий, а с коридора пялится куча пар недовольных глаз, в которых написано одно – «давай быстрее».
Подъем 31 декабря как обычно – в 6 утра. Кстати сказать, многие, и даже те, кто отбывает наказание по нескольку лет, так и не могут привыкнуть к ночным проверкам. Заключаются они в том, что три раза за ночь в хату к спящим зекам заходят дежурные и пересчитывают заключенных. При этом светят фонариками в лицо. Если лица не видно, скажем, голова прикрыта одеялом, то дежурный может и откинуть его, чтобы убедиться в «наличии» зека.
Именно поэтому постоянный недосып присутствует практически у всех, учитывая, что до отбоя можно сидеть только на табуретках, дремать, закрывать глаза нельзя, ложиться тем более – за все это предусмотрена ответственность – либо предупреждение, либо ШИЗА – это уж как решит административная комиссия.
Единственным послаблением 31 декабря является, то, что после отбоя, в 22:00, разрешается до 10-ти минут первого посидеть в комнате воспитательной работы для просмотра «голубого огонька». Но этим «послаблением» пользуются далеко не все, так как в 22:00 единственное желание просто лечь и уснуть. Тем не менее, процентов 20 заключенных все же остаются смотреть «ящик», общаться, чифирить, но с одним условием – до первого замечания дежурного.
Еще один нюанс – 1 января подъем проходит как обычно – в 6 утра. И в 6:30 зеки уже строятся на утренний просчет.
На просчет в 13:00 к осужденным явились начальник колонии-поселения, ДПНК, отрядник. Из уст администрации поздравления были сухими. В основном речь шла о «семейных ценностях», мол, кто если хотите новогодние праздники встречать в будущем в семейном кругу – живите обычной жизнью, забудьте про игры с законом. Также, отрядник не забывал пугать штрафным изолятором в случае, если кто-нибудь будет замечен с запрещенными препаратами или спиртными напитками.
Самой больной темой, для осужденных является о, если срок освобождении приходится как раз в новогодние каникулы. Так случается каждый год с 1-2 зеками. Конкретный пример, суд, на то же УДО, проходит, к примеру, 23 декабря и выносит положительное решение на условно-досрочно освобождение. По закону, данное судебное решение вступает в силу в течение 10 дней (именно в это время можно писать апелляции). Но это 10 рабочих дней. И в данном примере зек выходит на свободу только после новогодних каникул, когда начинает работать спецчасть. Тут есть и обратная сторона медали – если среди осужденных есть такие, чей «звонок» (не по УДО, а именно по концу срока) приходится на самый конец декабря или на праздничные дни – тех безоговорочно выпускают на свободу в последний день работы спецчасти - либо 20-го, либо 31-го декабря. Но и это не всегда идет на благо зеку – если, к примеру, он с района Забайкальского края. Не всегда есть возможность быстро добраться до своего дома. Таким образом, уже бывшим осужденным приходится встречать Новый год в поезде, такси или на вокзале. Хотя, если рассудить, это гораздо лучше, чем в местах лишения свободы.
Предыдущие части здесь:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
Записки зека. Часть-10. «Зечки – тоже человечки»
- В футбол играть пойдешь? Если не умеешь, можно просто постоять на воротах, - ко мне подошли пара-тройка зеков с шариковой ручкой и листочком, на котором уже в два столбца были расписаны фамилии осужденных, разбитые по командам.
Особо играть не хотелось, но замкнутое пространство напрягало и хотелось хоть немного «выйти за ворота» - стадион и чуток обшарпанных трибун располагались прямо перед входом в колонию. Ответственные зеки составляли список играющих и, через дежурных или отрядника, утверждали у начальника колонии. Самым смаком было то, что начальник был сам любитель погонять мяч и с большим удовольствием, одеваясь в спортивную экипировку с бутсами, гольфами, шортами и яркой майкой, вставал за любую из команд. Зеки – футболисты частенько после игры упивались рассказами о том, как во время игры удалось пихнуть, пнуть или просто «случайно» толкнуть «хозяина» поселения, и ничего им за это не было и не будет. Игра есть игра.
Субботний футбол был еще чреват тем, что именно этот день – банный. Идти в баню перед футболом – глупо – все равно после игры будешь потным. Мыться после футбола – тоже мало приятного – баня может остыть и все удовольствие от той же парилки пропадает. Но в тот раз я согласился постоять на воротах.
Игра действительно была интересной – смена обстановки придавало сил и азарта. Зеки играли как в последний раз и каждый, боковым зрением ловя начальника, старался пнуть далеко не по мячу, выдавая это за нечаянный казус. Но и тот не отставал от других, применяя те же методы.
Особенно любил играть бурят Баир, который был жирен, пузат и с большими щеками. На воле Баир был врачом – психотерапевтом, подрабатывал в бригаде скорой медицинской помощи и был знатоком лекарственных препаратов, за что и получил кличку «Лекарь». Всякий прохворавший шел за советом к Лекарю, который как фармацевтическая электронная энциклопедия выдавал результаты по любому запросу.
За решетку Баир попал по 264-о статье. Находясь за рулем в нетрезвом состоянии, перевернул машину, в результате чего скончался пассажир – его товарищ, с которым употребляли накануне. Лекарь был настолько бухой, что все произошедшее знал только со слов очевидцев. А очевидцы ему поведали, что он с товарищем накатывали возле пивного павильона весь день, иногда бегали в соседний магазин за напитками по-крепче и не стеснялись их мешать в своем организме.
Закуски было мало, дешевого алкоголя много. Абсурдным оказалось то, что оба товарища приехали к павильону на машине и на ней же решили разъезжаться по домам. По дороге Лекарь уснул, машина съехала в кювет и несколько раз перевернулась. Без единой царапины Баир вылез из покореженного автомобиля и, напрочь забыв про товарища, просто тупо пошел домой, благо отъехали они на небольшое расстояние. А утром по его душу приехала полиция, от которой и узнал - товарищ погиб. Погиб не сразу. Еще четыре часа после аварии он был жив и даже в сознании. Вылезти из автомобиля самостоятельно не смог, так как груда железа зажала ноги. От полученных травм с разных мест обильно текла кровь и, собственно, от кровопотери и наступила смерть. Был бы Лекарь жив, он, наверняка бы вспомнил про товарища, а не на автопилоте ушел домой. За ДТП с погибшим суд назначил ему 5,5 лет лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении.
Другим спортивным развлечением осужденных был турник для подтягивания – металлическая балка между двух деревьев. Перед сном зеки любили устраивать командные соревнования, зачастую на сигареты (как бы абсурдно это не звучало). Подтягивались все, как говорится, до последней капли пота. Но вскоре этот спортивный аттракцион прекратился – без объяснения причин начальство просто срезало эти два дерева вместе с турником. Зеки любили выдвигать свою версию произошедшего (кстати, не лишенную здравого смысла) – руководство колонии переживает за рьяную физическую подготовку заключенных и, в случае массовых беспорядков, бунтов – местные сотрудники УФСИН не смогут оказать должного сопротивления. Таким образом, на этом турнике спорт и заканчивался. Были, конечно, любители отжиматься от пола или от стула, но делали это украдкой или после отбоя.
В числе таких спортсменов был Ваня Бычок – отжимался на кулаках, был абсолютно лысым, но не от природы, а от того, что брился наголо бритвенным станком. Сначала машинкой – основную часть шевелюры, потом «полировал» станком. Ваня был физически силен, но умом слабоват.
Любил рассказывать, как на воле попробовал практически все доступные наркотики, включая современные соли. «Эффект ни с чем не сравнить, - радостно вспоминал Бычок, - покуришь и такая суета на тебя нападает – хочется без умолку говорить, что-то делать, куда-то идти».
Собственно на наркотических средствах Ваня и погорел – находясь в подобном «приподнятом» настроении после употребления запрещенных препаратов, насмерть сбил человека. Сбил прямо на пешеходном переходе практически в центре города. Когда он рассказывал в редкие минуты свою историю какому-нибудь интересовавшемуся новичку – то непременно любил подчеркнуть, что сбил человека, когда тот выбежал практически перед носом автомобиля, и уйти от столкновения не представлялось никакой возможности. То, что он был укуренный в хлам и гнал по центру со скоростью свыше 150 километров в час на не совсем новой японской заднеприводной машине, зимой в гололед – об этом Бычок упоминал коротко и вскользь.
Из доступных развлечений у зеков была небольшая, но все же библиотека. Тут стоит сделать ремарку – библиотека эта не такая, с отдельными кабинетами, стеллажами, карточками читателя и кудрявой очкастой библиотекаршей. Нет, «либерия» колонии – несколько полок с книгами в комнате воспитательной работы. Книги в основном классика и детективы, выходившие массово в середине 90-х, когда писателем считал себя каждый второй. Пожелтевшие страницы, иногда вырванные с корнем на гигиенические нужды или для заворачивания самокрутки – вот стандартный вид книги, доступной для чтения зеку. В каждой стоит печать заведения в знак того, что литература «проверена цензором». Без печати книги попросту «откатывают».
К слову сказать, встречались в данной библиотеке сборники сканвордов и кроссвордов, также с печатью. Единственным минусом в нем было то, что все они являлись уже сто лет как разгаданными и исписанными вдоль и поперек. Новые же журналы, газеты, сканворды не принимались даже в передачах от родственников. Администрация объясняла это тем, что «надо проводить проверку цензором, а это в данный момент невозможно». Впрочем, все время, которое я там находился, это было «невозможно». Заключенные, которые сидели в колонии-поселении, по 5-6 лет утверждали, что эта «невозможность» длиться также и весь их срок. Ну и конечно, любители все «объяснять» зеки говорили, что администрации не нужны «умные». Также как и не нужны физические подготовленные. Умные и сильные зеки – это непредсказуемое общество, способное к спорам и пререканиям. Стадо неумных и слабых баранов куда перспективнее с этой точки зрения.
Но зеки на то и есть зеки, чтобы иногда хитрить и добиваться своего, пусть даже нелегальными путями. И вот теперь представьте картину – по возвращению из, скажем, спецчасти, или с работы, зек заходит на территорию поселения пряча, к примеру, под слоем одежды «запрещенку» - журнал со сканвордами. Точнее не так. Журнал был по обыкновению толстым и его делили на страницы и прятали. Таким образом, при досмотре на входе страницы с интеллектуальной печатной продукцией проносилась и «без палева» разгадывалась вечерами мужиками из хаты. Другими словами – кроссворды были приравнены к «запрещенке» – мобильному телефону, алкоголю, колюще-режущим предметам и так далее. Кто-то может не поверить – но вот Вам крест – все так и было. До сих пор не могу найти объяснение этой невероятной тупости. Хотя нет, одно объяснение есть – зек должен страдать и разгадывать кроссворд ему не положено. Только страдать.
Из доступных игр для зека колонии-поселения практически всегда в наличии нарды, шахматы, шашки. Все сделаны в соседней колонии общего и строгого режимов и по праву их можно назвать целыми произведениями искусства. Те же нарды – естественно, ручной работы, лакированные, с обязательным рисунком с обратной стороны доски, декоративным замком. Наверное, стоит сказать, что на воле за подобную «конструкцию» просят немалые деньги, и покупатель всегда находится.
Чемпионом по шашкам, бесспорно, считался Коля Пурген. Пургеном его звали за очень быструю речь. Про таких, как он, обычно в шутку говорят – «запор мыслей, понос слов». Но с интеллектом у Пургена было все в порядке, потому в шашки он и выигрывал. Всю партию Пурген продумывал наперед по 5-6 ходов при разных вариантах игры соперника. Кстати, сидел он опять же за пьянство за рулем, но в его случае, это было без смертей и травм. Колю много-много раз останавливали за езду в нетрезвом виде. Сначала ему назначили штраф. Отдавать водительское удостоверение он не спешил и уже в следующий раз попался «синим» - на сей раз суд назначил ему энное количество часов общественных работ. Пурген поливал цветочки в одном из центральных парков города. И уже третий – контрольный «синий заезд» увенчался поездкой в места не столь отдаленные сроком на 4 месяца.
Многим Пурген запомнился тем, что вечно был на прохвате, просил продукты, ибо от еды в столовой его «пучило». Так как он сидел короткий срок, Коля обещался по выходу приехать в колонию уже в качестве посетителя и привезти всем, кто ему подкидывал харчи, увесистые передачи. Стоит ли говорить, что после освобождения из колонии, Пургена больше никто и никогда не видел. Люди бывают разные.
Еще одним из развлечений было прослушивания радио по часам. В каждой хате висели колонки, и из дежурной части можно было включать либо позывные на просчет, либо радио. Как правило, зекам по 1-2 часа в день включали радио «Сибирь». Почему именно «Сибирь» - неизвестно, видимо один из дежурных был ярым поклонникам этой FM-станции. Редким исключением было включение радиостанции перед сном, после отбоя. Играли позывные отбоя, после чего включали радио. Иногда, вместо «Сибири» зеки слушали какие-то китайские станции, которые нередко можно было поймать на УКВ. Что это было – издевательство дежурных или просто недосмотр – загадка. В любом случае зеки засыпали под не очень мелодичные песни явно патриотического или коммунистического характера на языке соседнего государства или под унылое чтение новостей на том же языке. Спустя час все затихало. Зеки спали, зачастую похрапывая или громко портя воздух.
Предыдущие части здесь:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
Совершенно случайно открыл для себя. Банки России не любят валюту. Если, скажем, вложить 1000 евро в какой-нибудь вклад, то ставка по вкладу будет (по минималке на 92 дн)- 0, 04% (внимание - четыре сотых) процента. А если в рублях, та же сумма – 3,9%. Лет 20 назад, когда валюта стоила меньше - ситуация в корне была другая. К чему готовятся банки?
Самое важное и самое главное в местах лишения свободы – это ощущение того, что тебя кто-то любит и ждет на стороне от колючей проволоки. Осознание этого как никогда добавляет внутренней силы, заставляет переносить и воспринимать все тяготы заключения более сносно и под другим углом. Когда под сердцем теплом отдает забота родственников, близких, любимой супруги – это дорогого стоит.
Сегодня я хочу рассказать про свидания, доступные зекам, причем подробно расскажу о коротких и длительных. Сегодня 11 часть повествований, все предыдущие части вы можете прочитать тут:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
Я - не Ефремов. Хотя, мог стать таким же как он в плане убийцы. Но Бог миновал мою душу. Я попал в колонию-поселение по статье 264 УК РФ, пункт 1. Не вдаваясь в терминологию юридического аспекта, скажу, что дело по данной статье возбуждают, когда человек многократно попадается за рулем в нетрезвом виде. То есть без ДТП, без пострадавших, реальный срок только за неоднократное управление автотранспортным средством в состоянии алкогольного опьянения. Статья новая, введена с 2014-го года в целях ужесточения ответственности за вышеупомянутый проступок.
Все как по накатанной – сначала крупный штраф и лишение водительского удостоверения. Попался еще – все это заменяется на общественные работы. Ну а в случае, если ты в третий и последующие разы попался с запахом или с похмелья – суд назначает уже либо условный срок, либо реальный. В моем случае судья – дама сильно бальзаковского возраста – посчитала, что «условки» мне будет мало и назначила наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года.
Теперь возвращаемся к теме. Любому зеку положены короткие свидания. В нашей колонии расписание было следующим – каждый день (по будням) посещение открыто с 10-ти утра и до часу дня. Вернее, приблизительно до 12:50, потому как ровно в час дня зеки уже должны строиться на просчет и дежурные, ближе к этому времени, начинают вежливо «просить» родственников покинуть территорию колонии. До побега, который я описывал в прошлых постах Пикабу, свидания были разрешены в субботу и в воскресенье (с 13:10 до 16:50). Однако после ЧП администрация в целях профилактики «закрутила гайки» зекам и короткие «свиданки» по выходным были упразднены.
Ровно к 10-ти утра родственники начинают собираться у входа в колонию. Их пускают по одному - только для того, чтобы произвести «шмон» в дежурной части самого посетителя и его передачи. Досмотр одного посетителя длится порядка 10-ти-15-ти минут. А теперь представьте, если, скажем, посетителей 15-20? Потому родственникам приходится стоять у ворот по часу - трем, дожидаясь своей очереди на вход. Это ладно летом, а зимой, при температуре за бортом под минус 40? Погреться негде, душа сжимается только от одной мысли, что там, за воротами, к тебе приехала любимая, или мама и вынуждена промерзать на лютом морозе - коченеть и дожидаться возможности попасть внутрь.
Досмотр в дежурной части происходит на предмет запрещенных вещей. Сначала обыскивается сам посетитель – карманы, капюшон, сумка. Потом начинается «подкидывание» передачи. В колонии существуют правила, согласно которым передавать еду собственного приготовления нельзя. Вся сухая лапша и все полуфабрикаты должны быть распакованы и разложены в прозрачные целлофановые пакеты. Даже маленькие приправы в лапше должны быть вскрыты и пересыпаны в прозрачный пакет – во избежание провоза в них наркоты. Согласитесь. В наш век технологий вскрыть пакетик с приправой, положить туда чего-нить одурманивающего, и заново запаять – не представляет никаких трудностей. То же самое и со всеми продуктами в упаковках – вынуть и в прозрачный пакет. Сигареты также достаются из пачки, складываются в мешочки.
Отдельно можно оставлять сами пачки от сигарет, чтобы после досмотра зек мог сам сложить сигареты обратно. Про сигареты стоит сделать ремарку – в некоторых СИЗО в нашей необъятной, если курево было куплено не в местном УФСИНовском «чипке», а приобретено в стороннем магазине, то сигареты при досмотре достают из пачки и ломают. Арестанты потом самостоятельно их либо «чинят», либо просто ссыпают табак в отдельную тару и заворачивают самокрутки. Ох уж эти самокрутки – голову сносит капитально. И не только от отсутствия фильтра – как правило, «трубки мира» делают на основе газет – а это дополнительный свинец (типографская краска), который, попадая в легкие, также «бьет» по голове.
Вернемся на досмотр в колонию-поселение. Скоропортящиеся продукты передавать нельзя. Т.е. колбасу – варенную, копченную – зек просто забывает, что это такое, на весь срок своего отбывания. Единственное исключение колбаса сырокопченая. Но все мы помним, сколько она стоит, и не у каждого родственника есть возможность радовать «своего» зека данным деликатесом. Скажу одно – самое главное для заключенного – это чай/курить/барабульки. Последним называют конфеты, с которыми можно чифирить. А сигареты – вообще стандартная «валюта» в МЛС.
После досмотра осужденный с посетителем (держа в руках передачку) может подниматься к себе в хату. Таким образом, родственники воочию видят условия, в которых проживает зек. Если так случается, что к заключенным, живущим в одной хате одновременно приезжают родственники, то, чтобы не мешать друг другу, просто ищется «свободная» хата и там уже проходит свидание. Если в это время в «чужой» хате находятся «местные» зеки (из этой хаты), они просто встают и выходят до конца свидания. Тут действует негласное правило – уважение к посетителям.
Естественно, по уезду, зек делится передачей в «общак». Ну как делится – не всем в подряд конечно, а именно чаем и сигаретами. Ошибочное мнение, что скидывать на общее – это некие поборы. Спешу разубедить. Общее – это некая, если так можно выразиться «касса взаимопомощи». Скидывая сигареты, чай «на общее», зек всегда может взять оттуда, когда те же сигареты закончатся у него, а родственники не приезжают. Остальная передача просто кладется в шкаф в столовой, где хранятся продукты самого зека и его «семейников». Кстати. Если зек находится на рабочем месте и по каким-то причинам не знал о приехавших посетителях, его срочно вызывают и «выдергивают» с работы. Обидными исключениями на моей практике были только случаи, когда зеки работали на выездных объектах (за пределами колонии). Такие объекты располагаются на достаточном расстоянии (30-40 километров от самого поселения) и, что ясно, везти его обратно не представляется возможным. Вдвойне обидно, если, скажем, к зеку приехали родственники издалека – 1000, 2000 км.
Другое дело длительные свидания. Практика показывает, что хоть зеку и положены такие «свиданки» два раза в месяц, но на деле получается не чаще месяца. Все дело в том, что КДС (комнаты длительного свидания) – не резиновые, а зеков много.
КДС представляет собой рай для заключенного. Вернее трое суток рая – именно такой временной лимит у длительных посещений. Внутри – чтобы вы себе представляли – наподобие мини-гостиницы в каком-нибудь провинциальном городе. Кухня, микроволновка, чайник, большая кровать, диван, телевизор, душевая кабина и еще много того, чего в бараке попросту не существует.
Но прежде, чем попасть в этот «рай» нужно пройти семь кругов ада, как для самого зека, так и для его, к примеру, супруги. Начну по порядку. Прежде всего, чтобы получить разрешение на длительное свидание необходимо «добро», естественно, в письменном виде через заявление, от начальника колонии, начальника колонии-поселения, от психологов и от работодателя. Последнее поясню – если зек работает, за ним обязательно закреплен «погон», курирующий его деятельность. Скажем, работу на скотном дворе курирует начальник по «хозке». На производстве (полуфабрикаты, соки, капуста и т.д.) – начальник производственной части и т.д. Сложность заключается в том, что, как правило, все эти начальники сплошь и рядом подполы и сидят в спецчасти (здание администрации колонии). И поймать их на рабочем месте очень сложно. Есть альтернатива – передать бумаги через своего отрядника – но практика показала, что это еще дольше и менее реально, ибо отрядники (не все, конечно, но большинство) очень часто забивают болт на такие мелочи (для них). Вот и приходится бегать зекам с бумажонками по спецчасти в поисках нужного им человека в погонах. Не забываем, что перемещаться зеку можно от ворот колонии-поселения до рабочего места только по строго определенному маршруту. И заход в спецчасть, если зек будет замечен начальником колонии-поселения, чреват выговором). Таким образом, круг замыкается, но всегда можно найти лазейки. К примеру, передать бумаги через зечек, которые работают в самой спецчасти (моют полы). И так как они вхожи в любой кабинет – соответственно могут подсунуть документы на подпись в нужный момент. Или через электрика (зека), который также может свободно перемещаться по зданию спецчасти. Ну а если данные варианты не прокатывают – приходится на свой страх и риск самому шариться в здании администрации колонии. Вы спросите, как на это реагируют погоны?
Никак – они давно привыкли к слоняющимся зекам. Дело в том, что в основном в специализированной части работают сотрудники самой колонии (той, которая общего и строго режима) и им вообще мало дела до «поселенцев».
Получив заветные бумажки, нужно еще выбить дату на свидание у завхоза и отрядника – первый ведет график, второй одобряет дату. Конечно, каждому зеку хочется свидания и поэтому даты расписаны в большинстве своем на месяц-полтора вперед.
Кстати, то же самое происходит и с обратной стороны. Перед свиданием посетитель также должен подписать заявление у начальника колонии, отстояв очередь у приемной. Получив эту подпись, пишется еще одно заявление – на передачу. В нем подробно перечисляется все то, что есть в передаче с названием завода – изготовителя, веса, количества. Пишется в двух вариантах, один из которых отдается впоследствии зеку под его роспись. Делается это для того, чтобы сами зеки не катили бочку на администрацию, мол, из передачи что-то спи#дили. При чем запускать на досмотр начинают с 10-ти утра. А заявление на свидание и на передачу принимают с 8-ми утра в течении получаса. Если опоздал – твои проблемы. Хуже, если не правильно написал заявление. Или не на то имя – в колонии довольно часто меняются начальники, появляются между ними исполняющие обязанности. В общем – ошибиться очень легко. А времени на подачу заявления всего полчаса. Такая временная арифметика.
А теперь подобрались к самому мерзкому – досмотр родственников перед длительным свиданием. Здесь надо уточнить – досмотр женщин производят только сотрудницы – женщины. Если к зеку приехала жена, то ее заводят перед свиданием в КДС и заставляют полностью раздеться. Совсем, полностью. При этом необходимо выворачивать бюстгальтер, трусишки и самое унизительное – если есть предметы личной женской гигиены – тоже необходимо предъявлять. Ну а, если не дай Бог, зек склонен к неадекватному поведению или был замечен с запрещенными предметами – могут попросить супругу показать естественные, предусмотренные природой, «входы/выходы».
Важно отметить, что требования к передачам на длительные свидания немного разнятся. Здесь можно привозить домашнюю еду в контейнерах, любую колбасу и вообще все то, что мы кушаем дома. Также, родственники везут с собой постель – в КДС предусмотрено только казенное белье, сами понимаете какого качества и состояния.
Находясь там, зек все равно обязан выходить три раза в день на просчет. Но в шеренгу можно не строиться – достаточно выйти на крылечко перед корпусом КДС, дежурный тебя увидит, махнет рукой и можно снова уединяться. Самое сложное, в психологическом плане, это возвращаться с длительного свидания обратно в барак. Потому зеки и живут ожиданием этого момента с периодичностью раз в месяц, а то и полтора.
И последнее, что хотелось бы отметить, длительные свидания разрешены, только если у зека и его супруги стоит штамп в паспорте. Или свидание с детьми – в присутствии опекуна. Есть еще вариант с родителями, сестрами, братьями – в общем, только с близкими родственниками. Так было у нас. Но, насколько мне известно, в некоторые колониях-поселениях практикуют длительное свидание между зеками и зечками – по обоюдному согласию.
В следующий раз я продолжу рассказывать про быт, устои, нравы и вообще жизнь в колонии с точки зрения человека, никогда ранее с этим не сталкивающегося. Берегите себя и не совершайте необдуманных поступков.
P.S. Среди клуба «Пикабу» (можно так?) есть готовые поддержать в создании книги? Верстка, иллюстрации и пр.? Буду ждать в комментах или RSNregion@mail.ru.
Еще раз:
Предыдущие части тут:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение
Записки зека. Часть-8. «Работа – волк».(продолжение)
Записки зека. Часть-9. «Побег»
P.P.S. Прежде чем минусить, или пинать в комментах, посмотрите - 1200 подписчиков. Это говорит о том, что тема интересна, хоть и деликатна. С каждым может случиться. От сумы, да от тюрьмы.
Спасибо!
Ну что, друзья, настало то самое время, когда ненадолго забудем суровые басы Кучина, Круга, Наговицына и прочих культовых исполнителей «блатных» хитов и вспомним приятные женские тембры голосов, не менее культовых групп и исполнителей, к примеру, «Вороваек» - «Мамочка – воровочка, мамайка-воровайка» или «Зечки – тоже человечки и томятся их сердечки». Сегодня я расскажу, как живут в колониях-поселениях заключенные прекрасного пола. Есть ли у них льготы, как обстоят дела в отношениях с зеками-мужчинами, ну, и, по традиции, пару-тройку судеб.
Это записки зека, человека, впервые попавшего в колонию поселение по ст. 264.п.1 (неоднократная езда в нетрезвом состоянии). Пишу все свои части лишь для того, чтобы предостеречь от необдуманных поступков, способных сломать жизнь Вам и вашим близким. Яркий и резонансный пример последнего времени – ДТП с участием известного актера Михаила Ефремова. Как всегда оговорюсь – в этических целях все имена, фамилии, прозвища изменены. Ну, или почти все.
Все зечки в колонии - поселении, где я отбывал, жили в бараке исключительно на первом этаже. Подниматься на второй этаж им категорически запрещалось под страхом все того же ШИЗО. Хотя, к слову сказать, за весь мой срок в ШИЗО ни одна барышня там не побывала. Они отделываются выговорами и перспективой перережимиться в обычную женскую колонию. В Забайкальском крае она находится в городе Нерчинск (ФКУ ИК-11). Подниматься на второй этаж (где хаты для мужиков) можно в трех случаях – генеральная уборка барака, визит в медицинский кабинет, визит к руководству колонии или на определенный допрос. Во всех остальных случаях – жесткое табу. Бдительные сотрудники в дежурной части строго следят за этим по камерам видеонаблюдения.
В остальном общаться с зеками не запрещено и каких-то ограничений ни в части самой администрации, ни в части самих зеков попросту нет. То есть, дамы свободно могут курить в общей беседке с зеками, вести разговоры. В столовой также нет запретов на столы и прочее – тут же могут пообедать зечки, убрать за собой, протереть стол и за ними дальше могу сесть трапезничать мужики.
В баню барышни ходили в свой, определенный «женский» день, по желанию некоторые ходили два. Основные статьи, за которые отбывала прекрасная половина человечества – 158 («воровайки»), 264 (дтп-шницы), 157 (алиментщицы) и 159 (мошенницы, в основном проворовавшиеся бухгалтерши). Именно по убыванию в том порядке, в котором написал.
Я специально начал иронизировать – «барышни», «дамы», «прекрасная половина человечества».
Сейчас опущу всех с небес на землю – на 80% все зечки – это «невиданной красоты» женщины, на которых, как говорят, без слез не взглянешь. Чтобы понимать картину – представим средних лет бомжиху с вокзала, отмоем ее, подстрижем и приоденем. Не будем давать пить долгое время – и вот она – среднестатистическая зечка. Но, сразу скажу, что остальные 20% - случайные гости в местах лишения свободы и внешность ничем не отличается от тех женщин и девушек, которых мы ежедневно видим на улицах, в троллейбусах и так далее. Кстати говоря, заметил, что в основном они так и держатся своими «семьями», согласно социальному статусу на воле, уровню интеллекта, внешних данных.
Самым колоритным персонажем, за время моего отбывания стала Наташа по прозвищу Чапа. Чапа – потому как это одно из самых распространенных собачьих имен и она действительно была похожа на маленькую дворовую лохматую кудлатую собачку. Наталья была без 2 передних зубов, с сильно кривыми оставшимися, шепелявила и была очень страшна внешне. Нет не так – она была невообразимо страшна внешне. Ей было 23 года, на воле у нее остались двое детей, но остались они ее ждать будучи распределенными по социальным учреждениям, ибо Чапу лишили родительских прав. Она не скрывала, что на свободе не только бухала, но и принимала сильнодействующие препараты в виде каких-то таблеток. Чапа могла свободно рассказать и про «лирику» и про многое другое и своими познаниями в этой теме гордилась. Родилась она в сибирской глубинке, в забитой деревне. Единожды, будучи в краевом центре, она и совершила проступок, за который ее посадили.
В один из жарких июльских вечеров 2015-го года, Чапа приехала в город и испугалась социальных масштабов, ее пугали машины, толпы людей, красивые неоновые вывески и стеклянные витрины магазинов. С радости, а может, просто имея зависимость, она пропила все имеющиеся у нее деньги и ехать обратно было совершенно не на чем. Мозг Чапы начал думать в экстренном порядке. Нет, она не пошла грабить магазины, лавки, да и, наверное, вряд ли бы у нее что-то получилось. Чапа вспомнила наконец-то, что она женщина (какая бы не была) и решила на этом сыграть. Найдя на окраине города палатку с фруктами, Чапа воодушевилась, поправила прическу, и пошла знакомиться с узбеком. Вы спросите, откуда я знаю все эти подробности? Из личного дела, которое мне давала прочитать сама Чапа с просьбой написать «извинительное письмо» (такое делается, в случае сбора пакета документов на УДО).
Узбек угостил Чапу дыней, пожаловался, что вот уже как два года не был на Родине и очень соскучился по женской ласке. Как вы уже догадались, Наталье этого и надо было. Узбек закончил свой рабочий день, сложил остатки непроданного товара в салон грузового японского микроатобуса и они отправились с Натальей к нему на дачу – за город. По дороге кокетливая
Чапа предложила купить ей пять банок «Яги» и уже со всей этой «праздничной снедью» они поехали завершать свой путь. Не буду долго описывать, как они сидели и что у них там происходило, но вскоре узбек, то ли от усталости, то ли от пары-тройки глотков «яги» уснул мертвым сном.
Дождавшись этого, Чапа сначала аккуратно вытащила у него из кармана спортивных штанов
новый телефон «Самсунг» (кстати, купленный в кредит), потом она посчитала, что этого мало, допила одним глотком оставшуюся «вкусняшку» и полезла в карман узбека еще раз. В этот раз она похитила оттуда дневную выручку (около 30 тысяч рублей) и ключи от микроавтобуса. А дальше самое гениальное – вышла с дачи, закрыла дверь с обратной стороны на висячий замок, тихо открыла ворота и пошла в машину. Здесь опять оговорка для понимания – в Сибири и на Дальнем востоке 80% всех автомобилей праворульные и с автоматической коробкой передач, поэтому управлять ими могут даже дети. Не исключением оказался и наш случай – грузовой микроавтобус был с автоматической коробкой, и уже через пять минут Чапа подъезжала к федеральной трассе. Как сейчас помню строчку из дела – выезжая, не справилась с управлением, задела левую опору ворот и «оставила» бампер там же. Видимо, на память узбеку об их недолгих отношениях. Каково же было удивление Чапы, когда в машине, она обнаружила еще деньги и опять же «совершила кражу».
Выехав на федеральную трассу Чапа ехала как могла, но не рассчитала одного момента – как раз в 7-ми километрах от дачного отворота находился пост ГИБДД. Неизвестно чем бы закончилось дело, поедь она в другую сторону. Заметив гаишников издалека, Чапа прижалась к обочине метрах в 100 и жестко втупила – включила «аварийку». Вышла из машины и пошла пешком в обратную сторону вдоль трассы, надеясь поймать попутку.
Естественно, завидя невдалеке микроавтобус на «аварийке», сотрудники тут же восприняли это как знак с просьбой о помощи, сели в «патрульку», подъехали и увидели открытую заведенную машину. Вокруг никого. Наверное, и вы, будь сотрудником ГИБДД, сразу бы поняли, что дело неладное. А тут, к тому же, вдалеке силуэт удаляющегося тела. В это время проснувшийся узбек, вылез через окно и побежал будить соседей. Взял у них телефон и наяривал пальцами по клавиатуре, набирая 112. Чапа сидела на заднем сиденье патрульного автомобиля – круг замкнулся. За угон и хищение денежных средств суд назначил Наталье 3,5 года. Здесь тоже интересный факт – села она не сразу – суд длился около 2,5 лет. Дело в том, что узбек написал заявление, но на суд не являлся и на допросы к следакам не ходил – через 10 дней он, видимо, с горя, прыгнул на самолет и улетел в свой аул. Чапа уже было обрадовалась отсутствию наказания, но узбек вернулся, его допросили, состоялся суд и сейчас Чапа «радовала» колонию своим присутствием.
Чего только я не насмотрелся – и как она таскала за волосы своих «семейниц», и как дралась с ними и многое другое. Особенно интересно было наблюдать, как накрашенная Чапа дефилировала перед зеками, желая привлечь внимание. Но все только ржали – зрелище то еще. На что она надеялась, давая мне написать «извинительное письмо» я не знаю – УДО ей точно не светило. Кстати, ей не раз и не два администрация грозилась подстричь волосы на лысо. Такое редко, но применяется, к особам с жесточайшим нестабильным поведением.
Тут многие, наверное, захотят прояснить деликатный вопрос – есть ли связь между зечками и зеками интимного характера. Здесь вопрос глубокий, но поясню. Во-первых, администрация это категорически запрещает (с целью предотвращения болезней передающихся половым путем). Во-вторых – я описал внешние данные большинства зечек. Третье – многих зеков на воле ждут красавицы-жены, которые к ним регулярно ездят. А вот, что касается, если заключенные обоих полов симпотизируют друг другу и не являются обремененными узами брака – тут возможно.
Как говорится – «без палева». Например, в бане, или за баней, в туалете – главное, чтобы не долго и в слепой зоне видеокамеры. К примеру, та же Чапа регулярно имела секс с работником гаража. Они друг друга стоили.
Оговорюсь, и скажу, что туалет у барышень отдельный – с замочком. Прежде чем зайти в женскую хату, дежурный обязан постучаться. Женщинам не запрещается пользоваться косметикой (не ярко), государство им выделяет средства личной гигиены (это которые совсем личные), которые выдает отрядник.
Еще кратко две судьбы – Ольга, была без прозвища – симпатичная девушка, отбывающая за ДТП со смертельным исходом. По доброте души взялась подвозить коллегу после работы и, зимой, на скользкой дороге не справилась с управлением – автомобиль перевернулся, коллега погибла на месте. Ольга вылезла без царапинки. Расследование, суд – 2 года ровно. Ольга много плакала, но постепенно привыкла и далее даже проявляла лидерские качества в женском коллективе. Отношений с мужчинами не имела, но охотно поддерживала разговоры, ибо жить в одиночку – можно свихнуться. Работала уборщицей в «управе» – зарабатывала на УДО. Я освободился раньше, поэтому о дальнейшей ее судьбе мне ничего не известно.
И еще один случай – завезли, как мы их прозвали, «Бонни и Клайда» - муж и жена. Откровенно спившиеся. Мужа поместили сразу в карантин, жену – в женскую хату (карантин зечкам не положен). Зечки долго между собой спорили куда ее определить – вонючую бомжиху в хате никто иметь не хотел. В результате они выпросили у дежурного ключи от бани и пошли толпой мыть «Бонни».
Причина отбывания «Бонни и Клайд» олицетворяет всю Россию. Бонни и Клайд спиз#или в
поезде два комплекта постельного белья. А так как до этого уже были судимы, суд дал им не условный срок, а реальный в виде, внимание, «лишение свободны в колонии-поселении сроком на 14 дней». Т.е. получается, муж освободился сразу из карантина (в нем сидят две недели перед «поднятием» на барак), и вместе с любимой они вновь отправятся домой. Самое интересное – они были счастливы, ибо по выходу государство выплатило им по 750 рублей. Я слышал, как «Бонни» рассказывала такой же собеседнице о своих планах на будущее. Она подсчитывала сколько на 1500 рублей (750+750) можно купить боярышника и на сколько дней им его хватит. Занавес.
Друзья, не повторяйте моих и чужих ошибок. Берегите себя.
Предыдущий части тут:
«Записки зека: карантин- Часть-2».(продолжение)
Зона ЗК. «Записки зека: карантин- Часть-3».(продолжение)
«Записки зека: карантин- Часть-4». (продолжение)
Записки зека. Часть 5 – «поднятие» на барак. (продолжение)
Записки зека. Часть 6. Жизнь «на бараке». (продолжение)
Записки зека. Часть-7. «Комната воспитательной работы». Продолжение