Настало время подробнее раскрыть суть моего «крика души», с которого началась эта серия постов. Поговорим о признании наших увлечений близкими людьми и семьей, а также о борьбе с офисной рутиной во имя обретения свободы. Уверен, что для большинства из тех, кто относит себя к креативной среде и/или запускал своё дело с нуля, эти вещи являются довольно болезненной мозолью. Для меня она была таковой от начала времен.

Я был прямой противоположностью отцу с малых лет: в то время как батя был ответственным, пробивным, уверенным в себе и на все руки мастером, я рос очень застенчивым, пугливым, вечно «витающим в облаках» пацаном. Мне кажется, именно эта полярность наших с ним характеров стала основным камнем преткновения в отношениях. Хочу сразу заметить, что я рос в интеллигентной, любящей и полноценной семье: отец был офицером-связистом ВМФ, мама имела высшее образование по специальности «иностранные языки». Всё моё детство и подростковые годы прошли в довольно «тепличных», беззаботных условиях, пусть и зажиточными нас назвать было нельзя.

Где-то в начале старших классов я свалился с простудой и пропустил неделю, в течение которой мой класс проходил алгебраические уравнения. Вернувшись в строй, ЯННП и стал быстро скатываться на тройки и двойки. В дело вмешался отец и решил своими силами поправить мою успеваемость. Математикой он владел хорошо, спору нет... но не навыками преподавания. Не буду вдаваться в детали — скажу лишь, что в процессе его репетиторства состоялся сиквел ЯННП, спустя пару вечеров моральных пыток я что-то всё-таки понял, но по итогу наших занятий заработал вьетнамские флэшбеки и небольшую психологическую травму от криков отца и его ударов кулаком по столу (хорошо, что хотя бы не по мне).

Мой батя после очередной попытки вдолбить мне матешу.

Больше я с ним никогда не оставался один на один на вечерних факультативах, а при любой попытке затащить меня на кухню, чтобы «порешать уравнения», как настоящий мужик с громким рёвом убегал к мамке. Эта история не совсем про непринятие родителями наших стремлений, но раз вспомнилась — пущай тут и остаётся. Не благодарите!

В предыдущих постах я вскользь упоминал, что, с появлением первого ПК в моём доме, отец возложил на меня некоторые надежды — что я буду не только проводить дни и ночи за видеоиграми, но ещё и со всей ответственностью возьмусь за программирование или хотя бы изучение технической части компьютера. Что ж, тут его ждало большое разочарование — первое в череде многих. Зато коронная фраза отца «опять в свои игрушечки играешь?» выработала у меня стойкий условный рефлекс, активирующий чувство стыда каждый раз, когда я её слышал — будто меня застали за чем-то непристойным, а не за компьютерными играми (за непристойным, слава богу, не заставали).

Так уж сложилось, что взрослые дела, ответственность, учёба в целом меня никогда не привлекали. Вот прям совсем. Я жутко скучал, терял концентрацию спустя пять минут и мечтал лишь об одном: сбежать от всего этого подальше и желательно навсегда. Наверное, поэтому в учёбе я всегда был стабильным «среднячком», перебиваясь с троек на четверки и редкие пятёрки — преимущественно, по гуманитарным дисциплинам. Всё, что меня по-настоящему вдохновляло, было связано с развлечениями и весельем. Я любил читать фантастику и фэнтези, проводить дни напролёт за видеоиграми, рисовать всратые комиксы или внезапно решить, что пришло время создать свою собственную настольную игру, досуха обнулив тонеры в принтере и пачку дорогой глянцевой бумаги. Я запойно смотрел мультики или крутую киношку, гонял мяч с пацанами во дворе, ловил и изучал насекомых, плавал на трухлявом плоту по пруду за домом, строил шалаши в лесу с друзьями и так далее. Всё это было весело — и потому стоило моего внимания. А всё остальное, что, по мнению родителей, должно было сформировать меня как личность и обеспечить безбедное будущее — не стоило. Если в детстве и раннем подростковом возрасте моя беспечность худо-бедно устраивала родителей, то в более сознательном возрасте 16-17-ти лет они стали всё более настойчиво призывать меня к ответственности; пора было взрослеть, браться за голову, решать кем я хочу стать, когда вырасту. Я был вынужден покорно кивать головой, выслушивать их предложения, со всем соглашаться... и поскорее сбегать на улицу — навстречу новым приключениям!

Мои писательские успехи в их глазах были лишь милым хобби — ни маме, ни папе даже в голову не приходило, что можно было бы отдать меня на литературные курсы, отправить учиться на журналиста, в конце концов... то есть, хоть как-то направить своё чадо в то ремесло, которое увлекало его с малых лет. Когда мы с ребятами запустили Силк, мои родители воспринимали его точно так же. «Это всё баловство и игрушечки, сын. На жизнь ты этим не заработаешь», как мантру повторял мне отец из года в год. Тем не менее, его слова вызывали во мне отклик прямо противоположный тому, на который он рассчитывал. В какой-то момент я твёрдо решил: докажу ему, что он был не прав. Не важно, сколько сил, бессонных ночей перед рабочими буднями и выходных без отдыха это займёт, но однажды я буду зарабатывать этим «баловством», на этих «игрушечках» больше, чем он когда-либо зарабатывал на своей однообразной офисной работе. Но мне предстоял долгий и мучительный путь.

Я уже упоминал, что у меня было довольно счастливое, беззаботное детство. Такими же были и студенческие годы — вероятно, самое яркое и радостное время в моей жизни. То время, когда ты ещё достаточно молод, чтобы строить воздушные замки и грандиозные планы, а огонь амбиций в душе горит как сверхновая, не успев столкнуться с суровыми реалиями взросления.

Окончив институт в 2008-м, я как следует отгулял лето и уже в конце августа начал искать первую в своей жизни полноценную работу. По удачному стечению обстоятельств, нашёл я её довольно быстро: уже в сентябре меня взяли менеджером веб-сайта в российское подразделение LG Electronics. Моя зарплата составляла 35.000 рублей, и мне казалось, что я вытянул счастливый билет. Первый месяц я провёл, привыкая к своим обязанностям, строгому распорядку дня, большому разношёрстному коллективу, обязательному ношению делового костюма, боли и страданиям. Начиная со второго месяца, я начал медленно, но верно скатываться в апатию — моя жизнь превратилась в нескончаемый день сурка.

Помню как пронзительной и безысходной вспышкой мою голову однажды озарила мысль: «И что, теперь вся моя жизнь будет выглядеть так?» Осознание этой перспективы привело меня в ужас — отчасти потому, что до того момента мой путь представлял из себя чёткие временные отрезки, имеющие начало и конец: ты идёшь в детский сад в 3 года, а в 6 лет покидаешь его. Первого сентября ты впервые заходишь в школу, а через 11 лет выходишь оттуда с дипломом. Пускай, эти 11 лет кажутся целой жизнью, но они всё равно конечны. Ты идёшь в институт, и пять лет обучения пролетают как пять минут. А затем ты просыпаешься на следующий день после выпускного и понимаешь, что перед тобой простирается последний, самый бескрайний в твоей жизни этап — взрослая жизнь, и закончится он лишь с твоим последним вздохом. Не знаю как вас, а меня осознание этого факта потрясло до глубины души.

Мой любимый мем на тему офисной работы.

Мой обычный будний день в офисе выглядел так: подъём в шесть утра, вялые сборы на автопилоте, выход на улицу, где холодно и темно, поездка в битком набитом автобусе до ж/д станции, штурм электрички в надежде занять свободное место, чтобы следующие 55 минут провести в полубессознательном состоянии между сном и явью, затем нескончаемые потоки людей засасывали меня в метро, где путь до эскалаторов приходилось преодолевать по 10-15 минут мелкими шажками в стиле «пингвинчика». Если мне везло, я добирался до офиса LG на Белорусской за 15 минут до начала рабочего дня, успевал сточить бутерброд с колбасой и сыром, запить его чаем и ровно в 9:00 уже был на рабочем месте. Обед начинался всего три часа спустя. Меня дико раздражало, что нельзя было самостоятельно выбрать время обеда — либо иди жрать в полдень, либо сиди голодным до вечера. Более логичным было бы назначить обеденное время на 13 или 14 часов, но, как говорится, в одну руку мечтай... Оставшиеся пять часов рабочего дня проходили в однообразной, временами довольно стрессовой работе. Если я покидал офис ровно в 18 часов, то неизбежно ловил едкий комментарий от руководительницы: «Максим, по тебе можно часы сверять». Это был намёк на то, что не пристало порядочным арестантам сотрудникам расходиться по домам сразу после окончания рабочего дня. Чисто корейский формат труда. В какой-то момент моё отчаяние дошло до того, что в пятницу вечером, уходя из офиса, я думал не о том как здорово, что впереди два выходных, а о том, что через два дня мне придётся снова туда возвращаться. Ну и вишенкой на торте: джинсы на работу я мог надеть только в «кэжуал-пятницу». Футболку и кеды — никогда.

Где-то год спустя, на сильных нервяках от нелюбимой работы, я словил первую в своей жизни паническую атаку в электричке. Я был в полной уверенности, что прямо там и откинусь. После этого случая я очень чётко осознал, что не готов покорно сложить лапки и сдаться, не стану мириться с офисно-планктонной жизнью — и потихоньку начал выбираться из этого болота. До конца 2009-го я рассчитался со всеми долгами, а в конце марта 2010-го ко мне пришло внезапное озарение: «Всё, пора валить». Эта мысль подарила мне такой запал, которого я не испытывал уже несколько лет. В мае я сообщил начальству, что это мой последний месяц на посту. В первый день лета я вышел на прогулку совершенно свободным человеком — в любимой футболке, джинсах и кедах. Ни на одной работе после LG я не испытывал такого стресса, давления и обречённости.

Знаете, что предложил мне отец, когда я взял и просто свалил со стабильной работы вникуда? «Иди работать к нам в мэрию, сынок. Гос. служба — это поезд, который медленно, но верно довезёт тебя до пенсии». Чёрт побери, его слова — это именно то, что мечтает услышать любой 23-летний парень, который наконец-то выбрался из однообразной офисной рутины без души! Разумеется, столь "заманчивое" предложение я даже не рассматривал всерьёз. Вместо того, чтобы думать о своём будущем, всё лето 2010-го я провёл в диком угаре на даче у Лёши Mango, предаваясь всевозможным утехам и непотребствам — и ни разу об этом не пожалел. Впоследствии я очень осторожно подбирал работу, и каждый раз это был очередной шажок к менее напряжённой и ответственной работе, которая тратила бы минимум моих нервных клеток и при этом оставляла достаточно свободного времени на развитие моего детища Silk Music. Ни одно из моих последующих трудоустройств не продлилось больше полугода, кроме, разве что, работы в команде Rise Up (наше сотрудничество продлилось более трёх лет), но там была максимально комфортная удалёнка и работа в музыкальной сфере, которую удавалось без потерь совмещать с ведением лейбла.

Момент истины настал в 2015-м. В начале года, с разницей в неделю, мне позвонила сначала мама, затем папа. В один из обычных рабочих дней к маме подошёл недавно устроившийся к ним в контору студент и спросил, не приходится ли ей сыном Макс Флянтиков. Услышав утвердительный ответ, он пропел дифирамбы нашему лейблу и передал всяческие респекты в мой адрес. Неделю спустя аналогичный случай произошёл на работе у папы: к нему с тем же вопросом и словами восхищения подошёл какой-то интерн. Помню, что воспринял эту информацию без особого энтузиазма — было забавно, но не более того. Тем не менее, искреннее удивление вперемешку с гордостью родителей я запомнил хорошо.

Роскошно отдыхаю в Болгарии на деньги, заработанные на лейбле.

Летом того же года мы с семьей отдыхали в Болгарии, когда мне на карточку упала доля с прибыли Силка за второй квартал. Разбив полученную сумму на месяцы, я получил рекордные для того периода 70.000 рублей с копейками. В тот момент мы с отцом лениво развалились в креслах на балконе отельного номера и наслаждались чудесным видом на море, и я без всякого умысла решил поделиться с ним своими успехами. Сам того не ведая, я активировал достижение, которого ждал многие годы: папа сказал, что это отличный результат и достойные деньги... а потом похвалил меня за работу над лейблом! Я очень рад, что успел услышать от него эти слова, потому что через год с небольшим отца не стало... но его похвала и столь нужный мне закрытый гештальт навсегда остались в моей памяти.

Тут он ещё не признал успех Силка — просто донашивает мою старую футболку. И у него днюха.

Не хочу заканчивать пост на грустной ноте, да и не помешало бы подвести какой-то итог этой комканой простыни событий и мыслей. А вывод у меня простой и очевидный: если столь неуверенный в себе и рассеянный человек как я смог преодолеть сопротивление и неодобрение семьи, найти в себе силы и терпение, чтобы свернуть с проторенной дорожки «работа-дом-работа» и, в конце-концов, добиться успеха, стабильного дохода и независимости от работодателя... то это по плечу каждому. Это по плечу тебе.