- О-о-о, нет, Марко, иди-ка ты к чертовой матери!

Хес взмахнула руками, меняя сцену грез, но морок преследовал ее, тенью летая вокруг.

- Уходи. Знаю, что ты мертв. Много-много лет, Марко…

Она меняет сцены одну за другой, пытаясь раствориться, оторваться от призрака прошлого.

«Куда ты бежишь? Разве можно убежать от собственных воспоминаний, Дарлатхестиониль?»

Хес озирается в поисках голоса, но не найдя его источника, делает замысловатый взмах руками и оказывается посреди абсолютно черного бесконечного пространства. Посреди абсолютно черного бесконечного пространства, заполненного призраками старого монаха Марко.

***

Древний внимательно смотрит на плоский экран артефакта. Ему жаль Хес. Жаль, что она не может отбиться от болезненных воспоминаний, жаль, что она живет в прошлом. Он смотрит на архимага – Виасастан сосредоточен, ему тяжело дается управление мороками.

- Ты правда думаешь, что это поможет?

Кажется, проходит вечность, прежде чем архимаг отвечает:

- Грезы вызывают сильное привыкание, я не уверен, что от этого вообще что-то поможет. Если бы мы встретились раньше, например, когда она могла находиться в таком состоянии не больше трех дней… Тогда у меня были бы все шансы. А теперь, когда ее пребывание там может измеряться неделями… Единственное, что я могу – попытаться сделать ее грезы невыносимыми.

Виасастан рисует руну поверх экрана:

- Пусть посидит там. Подумает о своем поведении.

Это хорошая тема) Настолько хорошая, что можно ее и зарисовать Х) Жаль, правда, что рисовать все намного дольше. Впрочем, очень надеюсь закончить в завтра.

С самого утра в воздухе висела поразительная тишина.

Никто не кричал и не носился по башне, из библиотеки не раздавался смех, а основание башни не сотрясали взрывы.

Виасастан улыбнулся и, отставив чашку с кофе, ушел с головой под воду. Он смотрел на стеклянный купол потолка и лениво размышлял, стоит ли идти сегодня на лекции или же…

«Сейша, сделай милость, проведи сегодня лекции за меня».

Ответ пришел мгновенно, и, хоть интонации при телепатической речи теряются, архимаг знал Сейшину манеру речи до нотки, а потому легко угадал гнев.

«Ты ленивый и безответственный! Спихнул на меня три совещания и прием, и считаешь, что у меня есть время на лекции!»

Виасастан смотрел на блики света на воде и считал.

Три.

Два.

Один.

«Ладно, отдыхай, проведу я твои лекции. Но это в последний раз!»

В кофейне на главной площади только закончили украшать пирожные.

Виасастан это знал потому как уже полчаса сидел в этой самой кофейне и ждал свой «Клубничный рай». И вот, миловидная официантка водрузила на стол поднос с кофейником и несколькими пирожными.

Архимаг улыбнулся чему-то своему, и плавным отточенным движением вонзил ложку в мягкое тело пироженки.

Он вспомнил, как когда-то Хес сидя здесь же, напротив него, смеялась с его привычки делать все по расписанию и четко следуя инструкциям.

«Виасастан, - говорит Алафримейская, - ты вообще способен делать что-то спонтанно? У тебя же все по порядку, одно и то же изо дня в день! Ты структурировал удовольствие, препарировал блаженное неведенье будущего!».

«Я, вообще-то, провидец, - он тогда недоуменно посмотрел на эльфийку, уткнувшуюся меню, - впрочем, даже когда я не был таким, для меня не было никакого блаженства в неведеньи, Дар. Магия не терпит бесконтрольного».

«Ты странный. Если так, то почему существуют, и, самое главное, повсеместно используются нестабильные заклинания?».

«Повсеместно это где?, - не отрываясь от поглощения пирожного спросил он, - Тобою и на Континенте Войны?».

«Хм… Не могу определиться… Посоветуй что-нибудь, м?».

«Я всегда беру одно и то же, и посоветовать могу только то, что заказал себе. Не уходи от разговора».

«Ты, Виасастан, зануда», - воскликнула Хес и ушла очаровывать бармена, который, несомненно, был более сведущ в разнообразии сладостей.

И сейчас, сочетая нарушение большего распорядка со строгим следованием меньшим инструкциям, Виасастан ощущал отдаленное блаженство и радость.

- Конечно, у нас были некоторые… Разногласия, Дарлатхестиониль. Такой возраст, тебе всего тридцать лет, совсем дитя… - эльф мягко улыбнулся и, ненадолго замолчав, продолжил свою размеренную, в некоторой степени торжественную речь, - Я лишь хотел вернуть тебя домой, чтобы ты ступила на путь всех женщин высшей аристократии Алафримея, и прожила свою счастливую долгую жизнь защищая интересы своей Родины.

Хес звонко рассмеялась.

- Ты правда думаешь, что после всего того, что сделал для меня дом Алафримей, я вернусь? Ты назначил награду за мою голову! – девушка гневно отставила чашку с чаем и, привстав, громко произнесла, - Шесть чертовых лет по твоей, Леренваль, воле я скиталась по свету, прячась от Синдиката. И контракт на меня все еще существует. И там все еще прописана очень круглая сумма. Мириться он пришел, урод двуличный.

Эльф встал с кресла и медленно подошел к девушке, всем своим видом излучая умиротворение и непоколебимость.

- Дочь моя… Нас с тобой, - начал он тихим гипнотизирующим голосом, - часто сравнивают, говорят, что ты полная моя копия. И я тоже вижу это. Я вижу твою силу, твою целеустремленность, твое упорство. И поэтому для тебя будет сделано исключение.

Ларенваль положил руку на плечо Хес, усаживая ее обратно в кресло.

- Если ты вернешься домой, тебе оставят связь с потоками. Ты будешь уникальна. Жемчужина рода Алафримей!..

Хес скинула руку эльфа и, извернувшись, выпрыгнула из кресла.

- Дарлатхестиониль… Я лишь хочу, - Ларенваль обошел препятствие, - чтобы ты вернулась в семью – мы любим тебя!.. Миравель очень скучает, братья ждут твоего возвращения… - он взял Хес за подбородок и, не давая отвести глаза, прошептал, - Без тебя все неполно…

Из морока девушку вывел тихий голос Виасастана, который, казалось, минуя слух отдавался шелестящим эхом непосредственно в голове.

- Ларенваль, - архимаг вздохнул, - ты же мне обещал. Никакой магии.

Эльф притянул Хес еще ближе и зло прошипел:

- Он ненавидит Алафримей. И тебя тоже, запомни это. И убьет он тебя так же мерзко и низко, как и почти весь наш род. Одумайся, пока мы согласны тебя простить.

Ларенваль оттолкнул Хес, и исчез.

Раньше я участвовала только в рисовальных челленджах, да и то ни разу до конца. И вот я решила взяться за еще один, но в процессе постигла - можно же делать словесные зарисовки!
В общем, день первый, тема первая.

Вечернее солнце заливало кабинет сквозь призму витража, наполняя все яркими разводами и переливами. Сейша - милая полноватая старушка - листала ленту новостей, устроившись на диване. Иногда она хихикала и пересказывала шутки архимагу, но тот оставался равнодушен, чем, впрочем, совершенно Сейшу не смущал, а тем более не отвращал от пересказов .

- Знаешь, Виасастан, - начала она и подскочила на диване, - ох, они такие милые!

Архимаг не обращал на нее внимания. Он сосредоточенно то-то чертил, периодически сверяясь с картой звездного неба.

Сейша не умолкла, наоборот, она, удивительно грациозная в своей полноте, встала и подплыла к столу Виасастана, протянула ему телефон.

Он, не поднимая глаз и не отрываясь от черчения сказал:

- Видел уже, мне первому присылают.

Сейша рассмеялась.

- Это так жестоко с их стороны! У тебя когда в последний раз отпуск был? Лет сто назад?

- В прошлой жизни, - Виасастан на секунду задумался, поднял глаза на Сейшу и коротко сказал, - ошибся, в позапрошлой.

- Ты не умеешь ценить жизнь, мой милый мальчик! Учись у них!

Она ненадолго замолчала, задумавшись.

- Не понимаю, как ты их вообще отпустил. Они же такая милая пара, Виасастан! Неужели не ревнуешь? Я всегда находила тебя жу-у-утким, - протянула нараспев Сейша, - просто ужасным собственником!

- У меня нет времени на то, чтобы развлекать Дар, а у Обскура еще немного есть. Пусть наслаждается, не думаю, что после депортации у него будет хоть какая-то возможность на счастье.

Сейша возмущенно всплеснула руками и воскликнула:

- В тебе нет чувства прекрасного, Виасастан! Разве ты не замечаешь? Они как Ромео и Джульетта, как Тристан и Изольда...

Виасастан оторвался от черчения и устремил холодный цепкий взгляд на Сейшу.

- Как Биба и Боба.