Исламская Республика Пакистан — именно так название звучит полностью — государство, ориентированное на сельское хозяйство. 5-е место в мире по производству сахарного тростника, хлопка и манго. 6-е по выращиванию лука и фиников. И помимо этого куча другой полезной "травы": апельсины, томаты, картошка, пшеница... звучит как интро к какой-нибудь Тропико, да? Короче, ближе к телу — от страны, в которой начальную школу закачивают меньше двух третей населения и где физика даже не входит в обязательные предметы сложно ожидать нормально функционирующую ядерную бомбу. Но она у них есть. Вы спросите откуда (уже спросили на самом деле), потому давайте разбираться.

Ну реально, как так получилось, что в мире, где доступ к ядерному оружию должны иметь только сверхдержавы со сверхдоходами (в идеале), или на крайний случай со сверхсвязями (да, Израиль?), у нас внезапно появился Пакистан? Исламская республика с переворотами, военными хунтами, партизанами, шариатскими законами и ядерными боеголовками. Полный набор для коктейля "Азия в огне". Особенно, если учесть, что в армии у них половина генералов верит в джиннов, а в спецслужбах не до конца уверены, стоило ли убивать Усаму бен Ладена.

Где бомба Али Бхутто?

Так откуда у них бимба? Когда ты живёшь с психом по соседству — лучше иметь нож, да побольше. Пакистан появился на карте в 1947-м — после распада Индийской Британской колонии. История нам говорит, что нет более ярых врагов, чем бывшие союзники. И Индия — как настоящая бывшая — сразу же сцепилась с Пакистаном, который отделился по религиозному признаку: мусульмане туда, индуисты сюда, до миллиона человек погибло, кстати, в этой движухе... Я никогда не думал, что миграция настолько смертельна. С тех пор четыре войны, постоянные перестрелки, и, конечно, Кашмир — как наш Крым, но чуть горячее. Постоянные конфликты с участием боевиков, террористов и "высокопрофессиональные атаки смертников" (это цитата... а я думал меня сложно удивить — ишь ты, смертники профессионалы) и гораздо большим риском внезапно получить ядерной боеголовкой в лоб.

Давно заметил, что почти всегда претензии возникают к тем, с кем есть что-то общее. А в идеале, с кем можешь общаться без переводчиков. Претензии и конфликты в такой среде возникают будто бы сами собой.

А вдобавок к этому в 1974 году Индия провела своё первое ядерное испытание. "Улыбающийся Будда" (подземный, 12 Кт) — которое сначала заявлялось, как мирное испытание.. Пакистан офигел и серьёзно задумался о будущем. Ведь такой козырь крыть нечем. И так приятного мало, когда такой огромный и недружелюбный сосед под боком (если кто не знал, население Индии почти 600 миллионов человек на тот момент, против 64 миллионов пакистанцев), а тут ещё ядерку вылупили... Срочно нужна своя бабаха, но есть проблема — индустриальной базы у Пакистана не было — нужно было как-то выкручиваться

Зульфикар Али Бхутто — тогдашний премьер — ещё в 1965-ом году от пакистанских ученых, работавших в МАГАТЭ узнал о пугающе быстром развитии ядерной программы Индии. Именно после этого он сказал свою знаменитую фразу: "Если Индия сделала бомбу, мы сделаем свою, пусть даже нам придётся есть траву". Учитывая, что Пакистан — страна с экономикой уровня «попробуй выжить», трава действительно входила в рацион довольно многих. Впрочем, одно другому не мешает. Подумал Бхутто и собрал в январе 1972 года тайную встречу ведущих яйцеголовых в городе Мултан. На ней он официально дал старт пакистанской ядерной программе и поставил задачу: любыми средствами обеспечить страну ядерным оружием.

Параллельно Бхутто начал строить две параллельные инфраструктуры. Одна — официальная, с переговорами и соглашениями для «мирного атома». Вторая — неформальная, читай подпольная: сеть учёных, разведчиков и дипломатов, отвечающих за теневую логистику. Они занимались закупкой оборудования в обход эмбарго, созданием подставных фирм, вербовкой специалистов, сбором чертежей и обходом международного контроля. Причём сеть эта создавалась заранее, как инструмент, которым придётся воспользоваться, если (скорее, когда) начнут «резать кислород». Бхутто не сомневался, что этот момент настанет.

По официальной линии сначала Великобритания хотела помочь с маленьким заводиком. В 1969 году, после длительных переговоров, англичане подписали соглашение о продаже Пакистану завода по переработке отработанного ядерного топлива. Потенциал установки оценивался в 360 граммов оружейного плутония в год. Позже команда ученых пришла к выводу, что можно неплохо сэкономить и приобрести только ключевые узлы, а остальное построить своими силами. Забегая вперёд, никто конечно же своими силами ничего не построил.

Идея выглядела перспективной: параллельно с подготовкой завода под плутониевый цикл в 1970 году в Дера-Гази-Хане началась разработка экспериментального предприятия по переработке урановых руд, мощностью 4.5 тонны в день. То есть Пакистан изначально хотел развивать оба пути: плутониевый и урановый. Но дальше случилось то, что Бхутто предвидел: под внешним давлением — в первую очередь США и Канады — Великобритания отменила поставку.

На фоне этого, пакистанцы хотели заказать заводик у Франции и те даже вроде как согласились в 1974-ом. Но уже в 1978-ом резко передумали и плутониевый путь совсем засох.

Но хорошо что был план "Бэ". С 1965 года PAEC (как я понял — это аналог нашего Росатома — Пакистанская комиссия по атомной энергии) активно отправляла учёных за границу — на стажировки, в аспирантуры, ну и шпионили там заодно, в свободное от учёбы время. К 70-м годам таких специалистов было около 600. Многие из них оседали в США, Канаде, ФРГ, Нидерландах. Через них устанавливали связи с промышленностью, искали нужных людей, сочувствующих исламу, вербовали консультантов. Один из эффектных эпизодов — участие в пакистанском проекте голландских инженеров, ранее работавших в компании Urenco, занимающейся обогащением урана. Уволенные по одной причине, они вдруг всплывали в Исламабаде как консультанты. И это — далеко не единичный случай.

Центрифуги через шпионскую сеть: дело Абдула Кадира Хана

Самое время появиться второму главному герою. Абдул Кадир Хан — гений, миллиардер, плейбой, филантроп. Или, если угодно, менеджер, эмигрант, вор, шпион и темщик. Человек, который оставил в мировой истории глубокий след. Правда он с душком и может вылиться во что-то нехорошее в будущем, но то ещё дожить надо.

Родился в Британской Индии в 1936 году. После раздела колонии на Индию и Пакистан родные его перебрались в Пакистан, куда подтянулся и сам Хан через 5 лет, сразу после окончания учёбы. Позже получил стипендию в универе, благодаря которой он мог получить образование в Германии, чем и воспользовался в 1961 году, переехав в Берлин. Далее переводится в Делфтский технический университет в Нидерландах, получает там степень инженера, но на этом не останавливается. В 1972 году получил степень доктора инженерных наук в области металлургии под руководством бельгийского профессора Мартина Браберса в Лёвенском католическом университете в Бельгии. Везде молодец, на хорошем счету, зарабатывает связи и репутацию.

Параллельно женится на британке (урождённой голландке) и получает гражданство — чтобы облегчить рабочие и визовые процедуры, многие иностранные специалисты в Европе в то время получали гражданство по ускоренной схеме. Впрочем, позже его отзовут, когда узнают, что иностранный специалист их кинул. После учёбы, благодаря протекции Браберса устраивается в дочку дочки URENCO (это которая уран обогащает) , где благодаря харизме, обаянию и получил доступ к офигенно секретной документации.

Уровень внутренней безопасности на голландских предприятиях был не на высоте, мягко говоря. На объекте в Алмело существовали формальные зоны доступа, но... гладко было на бумаге, да забыли про овраги. Хан, харизматичный, вежливый и обходительный, быстро стал «своим» среди сотрудников. Это сыграло ключевую роль, когда понадобилось перевести с немецкого на голландский техническую документацию по центрифугам. Хан оказался одним из немногих, кто хорошо знал оба языка и при этом реально понимал о чём речь. Ему и поручили перевод, дав доступ к документам, содержащим подробную схему работы газовых центрифуг — это ошибка номер раз. Срочность работ и доверие сыграли на руку: ему позволяли работать с документами дома — а это вторая. Фоткай сколько влезет, даже формально отмазываться не пришлось... Так он и стал обладателем драгоценного секрета, который почему-то так плохо охраняли.

Внутри URENCO он считался обычным инженером, не вхожим в элиту научных светил и гениев мысли. Вот это и сыграло на руку: его просто недооценили. Видели "скромного инженера с Востока", а не потенциального архитектора национальной ядерной программы (и не одной!!). Люди никогда не обращают внимание на слуг, дворников, и младший персонал... Снобизм, как он есть. И разгильдяйство.

По итогу — в 1975 году Абдул Кадир Хан, инженер, работающий в Urenco, передаёт Пакистану схемы центрифуг. Настолько секретный секрет так-то, что даже в США его не знали. СССР, Голландия... и Пакистан. Но будто мало и этого, он вывез на родину списки поставщиков, конструкции роторов, данные по программному управлению — сотни страниц такой нужной для отечества информации. В общем, почти готовую сеть снабжения для производства обогащённого урана. До этого Кадир Хан контактировал с представителями пакистанского правительства через посольство в Гааге. Сначала с предложением о сотрудничестве, а когда договорились начал сливать информацию со своей текущей работы. А после возвращения в Пакистан (декабрь 1975, после старта индийских ядерных испытаний) он получает полную поддержку от Бхутто, несмотря на протесты PAEC. Ведь на тот момент разработка плутониевой бомбы встала колом — и предложение Хана стало очень своевременным выходом. И перспективным.

В 1976 году создаётся Кахутская исследовательская лаборатория — альтернатива PAEC, полностью ориентированная на урановую бомбу.

Эта лаборатория закупала детали через фиктивные компании в Дубае, затем доставляли в Пакистан под видом промышленного оборудования. Интересно, что закупали там же, где и кампания, в которой работал Хан, да и списочек подозрительно похож. Вобщем, так он и спалился, но ареста избежал. Компания не хотела огласки и скандала, потому как это удар по репутации (В 84-ом году ему всё таки предъявят обвинения, но они будут сняты чуть позже). А второй момент — США хотели проверить, смогут ли пакистанцы собрать работающую бомбу. Абдулу перевели на другую должность, тот дураком не был, всё понял и уехал в отпуск со всем честно скоммунизденным, чтобы лишний раз судьбу не искушать. И больше не вернулся, налаживая уже свою сеть закупок и поставок с родины. В чем ему очень помог Фред Тиннер — друг со студенческих времён.

Тиннеры, ядерный супермаркет и ЦРУ

Если до начала 1980-х годов снабжение пакистанской ядерной программы происходило хаотично и децентрализовано: использовались различные подставные фирмы, закупки вели через разные страны, документация и компоненты шли по множеству параллельных каналов (что делало операцию уязвимой, рискованной и неэффективной).

То после, именно Фред Тиннер (и его сыновья Урс и Марко), швейцарский инженер и давний друг Абдул Кадир Хана, помог наладить централизованную, более организованную систему поставок. Он стал ключевой фигурой в структуре, которую позднее окрестили "ядерным супермаркетом". В котором Фред стал админом.

Но не всё коту масленица. ЦРУ возбудились на подозрительную активность по скупке оборудования и материалов в Германии и США. И вышли на Тиннера самого младшего — Урса. Тому грозила уголовка во Франции, но агенты в обмен на маленькие услуги (читай вербовка в информаторы) пообещали это дело уладить. И Урс начал выбалтывать эти маленькие услуги. Кроме того, ЦРУ сыграло на тщеславии Тиннера младшего и с этого момента заручились лояльностью информатора.

Когда Хан наладил выпуск газовых центрифуг в Малайзии, именно Урс (он работал с чертежами, как руководитель предприятия) по заданию ЦРУ подменил чертежи, по которым должны были выпускать продукцию на почти такие же, но с малозаметными неспециалистам изъянами. По этим схемам центрифуги получались бракованными и быстро выходили из строя, попутно унося с собой жизни соседних центрифуг. И центрифуги эти предназначались для Ливии и Ирана. Вот так, вместо того, чтобы просто посадить участников преступной схемы использовался саботаж.

Но сколь серьёзных плодов этот гениальный план не принёс, потому что семейство Тиннеров стало разменной монетой в мейдийной войне. 2003 год для ЦРУ был не самым успешным в плане репутации и нужна была какая-нибудь легкая победа. Вот тут коллеги Хана и пригодились — в 2004 году на них завели уголовное дело.

Впрочем уже в 2007 дело развалилось, когда швейцарское правительство уничтожило всю цифровую и бумажную документацию по делу, якобы чтобы террористы не получили ядерные схемы. Но скорее всего, чтобы прикрыть свою жопу. А да, чуть не забыл, ещё им выплатили 10 миллионов баксов компенсации.

ЦРУ завербовало Урса в 2000 году. 21 июня 2000 года был подписан договор, а уже через четыре месяца власти США и ряда европейских стран конфисковывали оборудование, предназначавшееся для Ливии.

В 2003 и 2004 годах инспекторы МАГАТЭ , побывавшие в Ливии и Иране, выяснили, что центрифуги, поставленные в эти страны при помощи Тиннеров, были "обработаны надлежащим образом", так же, как и поставленный Ирану специальный генератор. Возможно, аналогичную "обработку" прошло и оборудование для Северной Кореи.

Короче, в итоге, по данным IAEA и ЦРУ, полученным от столь ценного сотрудничества, около 80% оборудования для Кахуты в 1980-х было приобретено за рубежом, в обход экспортного контроля.

По отчётам западной разведки, к моменту свержения Бхутто в 1977 году в Кахуте шла обкатка первых партий центрифуг. А исследовательская команда PAEC уже тестировала модель ядерного заряда.

В начале 1982-го года наконец-то построили хоть какой-то завод для ядерной программы до конца. Им стал завод по обогащению урана в Кахуте. А в 1995-м построили реактор на «тяжёлой воде» на АЭС в районе г. Хушаб. И запустили производство оружейного плутония. Из которого и собрали первые бабахи общей мощностью в 60 килотонн, чтобы взорвать их в 28 и 30 мая 1998 года на чагайском полигоне. Поговаривают, что один из взрывов был термоядерным, но скорее всего врут, как с заявленной мощностью. Ради красного словца не жалеют никого.

Комлекс мероприятий по созданию ядерки назывался проект 706 (786) и стоил 450 миллионов долларов. Но это первоначальная сумма. На старте, а сколько там по факту было, чёрт его знает, но думаю больше в разы.

Интересно, что Саудовская Аравия в знак поддержки ядерных испытаний, на халяву поставляла Пакистану 50 тысяч баррелей нефти в день. Потому что большинство стран мира ввели экономические санкции против Пакистана. А так Пакистану было попроще пережить санкции (там этих санкций на месяц вроде было, даже испугаться не успели)

Вот так в стране была создана полноценная логистика производства плутония и обогащённого урана. И бимба в 1998 году — это лишь итог процесса, который Бхутто начал, профинансировал (были привлечены частные инвестиции — в том числе богатые бизнесмены из исламского мира, шейхи с ОАЭ, поддерживающие “ядерный ислам”), политически прикрыл и лично продвигал.

Политика и китайский след

Бхутто ещё в начале 1970-х посматривал в сторону Китая. И это было взаимно. В 1976 году были достигнуты устные договорённости о ядерной кооперации. Это происходило параллельно с охлаждением отношений Китая с СССР и сближением Пекина с исламским миром. Плодом этих отношений стал чертёж испытанной ядерной боеголовки — по данным американской разведки, это была бомба мощностью около 25 килотонн, испытанная Китаем в 1966 году. Помимо чертежей отсыпали и урана для опытов, и технических консультантов — хотя китайцы официально отрицают это. И в 1980-х Пакистан сделал бомбу почти один в один с китайской.

Давайте немного распутаем клубок влияния в регионе. Я не так просто коснулся темы дружбы в начале поста. Индия — геополитический соперник Китая №1 в Южной Азии. И улыбку Будды КНР восприняла, как угрозу... и создала ядерный противовес в Пакистане. Потому что Индия — это соседский гиперактивный ребёнок — отличник и сын маминой подруги. У него ракеты, спутники, IT, и коллективный Запад в друзьях. А Пакистан — как его на голову отбитый младший брат. Способен на пакости, но нужно ему немного помочь.

Кроме того, тут есть странности с США, которые в каждой бочке затычка. Америка поддерживала Индию в его противостоянии с Чиной и закрыли глаза на появление у коровопоклонников оружия демократии. Хотя, вроде как стоят за "нераспространение ЯО в мире", косяк? Косяк. А раз Вашингтон не контролирует Индию, то Пекин не контролирует Пакистан. И в итоге имеем то, что имеем — 3 страны с ультимативным вооружением в регионе вместо одной. (А где три, там и четыре! Спасибо, Кадир)

Китай очень хорош в бизнесе, я думаю никто с этим спорить не будет. И тут он увидел для себя отличную способность привязать к себе Пакистан поставками вооружения, превратив того в полноценного ядерного клиента. А заодно накинув себе пару очков перед исламским миром за симпатию, помощь и вот это вот всё.

А США... США теоретически могли помешать созданию бабахи. Недавний случай в Иране довольно показателен, но причины есть. Ядерная программа стала платой за развал СССР и победу в холодной войне, потому что через Пакистан шло бабло на моджахедов в Афгане. Эдакий геополитический компромисс — Красная Угроза страшнее Аллах Бабаха...

США:
— Да, они, воровали ядерные технологии.
— Но у них красивые бороды и они помогают сбрасывать наши стингеры на наших врагов.

Для порядка повозмущались, был какой-то призрак санкций и на этом всё. К чему к чему, а уж к лицемерию политиков любой страны мира я давно привык.

Пакистан — это не Франция. Там нет стабильных институтов, зато есть регулярные военные перевороты, и каждый второй генерал хочет стать султаном. Но при этом именно армия в Пакистане — самый мощный и устойчивый институт. Именно она контролирует ядерное оружие. Что уже само по себе не так уж и плохо, если бы не одно «но».

Армия Пакистана — это люди с бородами, самой миролюбивой верой и автоматом под подушкой. В ней полно исламистов, симпатизирующих талибам, там были истории о связях с Аль-Каидой, и, напомню, бен Ладен сидел в их стране под носом у всех. И никто не заметил. Потому никто не даст гарантий, что завтра не всплывёт генерал с идеей "стереть неверных".

На минуточку. В начале этого года было обострение конфликта между Индией и Пакистаном. Бесконечное бряцанье оружием, провокации, акты терроризма... Знаете что этот конфликт отличает от остальных в мире (я офигел, сколько их оказывается на самом деле, этих горячих точек...)? Правильно, бимбы с плутонием есть у каждого оппонента...

Давайте я вам ещё накину штрихов к образу мудрого обладателя Чертовски Разрушительного Оружия.

Вы думали, они просто сделали бомбу и радовались? Неее

Абдул Кадир Хан дал Пакистану атомную бимбу менее чем за 10 лет. Помимо героя нации и вора мирового уровня стал человеком, который организовал первый в истории полноценный ядерный стартап (ядерная программа на чужие деньги с продажей продукции на сторону). Ирану продал центрифуги и технологии. Организовал несколько доставок с ядерной мечтой для Ливии. А с КНДР по бартеру менял уран на ракетные двигатели.

И это всё под носом у МАГАТЭ и ЦРУ и у кучи других спец. служб. Знали, если не все, то многие. Уровень пофигизма — моё почтение. А может просто не хотели начинать ядерный скандал с исламской страной, у которой уже есть ядрёна бимба.

И вместо того, чтобы жестко и публично его наказать в 2004 году Хана «наказали» понарошку. Он появился на ТВ, взял всю вину на себя (ага, а вся страна такая: "ой, мы не знали") — и отправился под домашний арест в особняк с садовником и охраной. Позже его реабилитировали, потому что он — национальный герой.

“Он сделал для распространения ядерного оружия больше, чем любой другой человек в истории. И делал это не по глупости — а как бизнес, с идеологией и холодным расчётом.” — цитата неизвестного ЦРУшника. Не совсем с ней согласен, не нужно переоценивать вклад человека и обесценивать усилия Оппенгеймера и лидеров ядерных сверхдержав. Но это не отменяет того, что Кадир Хан неплохо помог в наступлении полуночи на часах судного дня. Хан — крестный отец как минимум трёх исламских программ ЯО: Пакистана, Ирана и Ливии. А может, и ещё пары, про которые мы пока не в курсе.

Современники и коллеги отмечали порочные черты в национальном герое Пакистана. Сейчас бы про такого сказали ЧСВшник, а тогда — честолюбивый, эгоистичный, хвастливый, шоумен... Вклад свой преувеличивал в общее дело...

Роль Хана в распространении ядерного оружия объясняется различными причинами. Его действия, безусловно, носили идеологический или политический характер, мотивы Хана остаются в основном финансовыми. Об этом говорят его коммерческие маневры, офигенный след в северокорейской торговле, а также владение недвижимостью. Например, Хан владел отелем Hendrina Khan в Тимбукту, названным в честь его жены. Это было одно из десятков его коммерческих предприятий. Чтобы построить свой отель в Тимбукту, он использовал военный транспортный самолет Пакистана для перевозки резной деревянной мебели.

Его жена, две дочери и брат Абдул Куюим Хан были названы в «Панамских документах» в 2016 году владельцами офшорной багамской компании Wahdat Ltd

Бруно Тертрейс, старший научный сотрудник Фонда стратегических исследований, говорит: «Мотивация Хана была сложной и развивающейся (...) Основной мотивацией, по-видимому, было обеспечение легитимности его роли в создании ядерных сил Пакистана (...) Вторая мотивация, которая со временем стала более важной, – это личностное обогащение. Наконец, третий важный элемент, значение которого зависит от гипотезы: более или менее расплывчатое желание Хана видеть доступ к ядерной энергии и другим мусульманским странам."

Что по ядерному запасу?

По оценкам на 2024 год, у Пакистана 170–190 ядерных боезарядов. Это больше, чем у Индии (140–160), но меньше, чем у Франции или Китая. Однако темпы наращивания у Пакистана одни из самых высоких в мире, как говорится на Аллаха надейся, а бомбы делай.

Если так пойдёт дальше — к 2030 году Пакистан может догнать и перегнать Великобританию по количеству боезарядов. Что, согласитесь, вряд ли было заложено в планы Колониальной Империи. Но джин из бутылки уже выпущен, главное не нюхнуть, чем он пахнет.

Средства доставки у воинов аллаха послабже чем наши или у США:

Баллистические ракеты: Hatf, Shaheen разные их модификации.

К примеру крылатые ракеты Хатф VII Babur оснащены системой наведения, позволяющей совершать полёт на малых высотах с огибанием рельефа местности. Хатф VII предназначен для запуска с подводных лодок, надводных кораблей и мобильных наземных установок. Дальность 700 км, нагрузка до 300 кг.

А это успешный испытательный запуск баллистической ракеты Хатф-3 «Газнави» (на видео ниже). Дальность 320 км. Боевая часть: обычная или ядерная массой от 500 до 700 кило. Был прикол с этим названием, кстати. В феврале 2006 года, Афганистан выразил непонимание привычкой Пакистана называть баллистические ракеты именами афганских правителей (то есть Абдали, Газнави и Гаури), указывая, что эти имена нужно использовать в научном, культурном и миролюбивом контексте, не в связи с оружием уничтожения и убийства. Однако, Пакистан отказался менять наименования ракет.

Подлодок у Пакистана своих нет. Я про разработку и постройку. На вооружении французские аппараты без возможности размещения носителей с ядерной боеголовкой. По крайней мере штатно, так-то, если задачу Кулибиным поставить, то могут и удивить. Но не сильно, к нам, если что, не долетит. Да и рвануть при запуске может... Ну такое.

С воздушными силами чуть проще. США им поставляет самолёты F-16, которые, конечно же не для доставки ЯО (но мы тут все взрослые людии — на самолет ракета влезает куда как ловчее, чем в подлодкину дырку)

Во остальном всё как у всех, если есть ракета, её аналоги можно теоретически пульнуть и с подлодки, и с катера, и с наземного комплекса,. А Пакистан продемонстрировал исключительную изобретательность в условиях жесткой нехватки всего, кроме травы.

Итоги

Пакистан создаёт так называемое «минимальное сдерживание» — тот минимум вооружения при котором, Индия дважды подумает, прежде чем дернуться. Но каждый год «минимум» почему-то растёт. И всё бы ничего, но восточные ребята они такие, скажу мягко — вспыльчивые. У них своя атмосфера. Сегодня им не нравится Индия, завтра, Казахстан, а там, глядишь, и славяне слишком кучеряво живут. Тем более прецеденты уже были, это я про снабжение афганских воинов... И менталитет их уж очень от нашего отличается, и религия самая мирная... Совокупность всех этих факторов заставляют меня не слабо так напрячься.

А благодаря полному циклу, у Пакистана, к несчастью для мира, всё своё, домашнее. Добыча урана — в провинции Белуджистан (месторождения Дхуди-Тар и других). Обогащение урана — на предприятии в Кахуте (где и работал Хан). Производство боеголовок — в центре в Вахе, под контролем Национального центра инженерии.

Единственный затык с системами доставки — что-то производят, что-то закупают (устаревшее в основном). Но бимбы да, они могут производить новые боезаряды сами, без чьей-либо помощи. И делают это.

Китай сыграл ключевую роль в создании инфраструктуры — поставил чертежи, материалы, первую партию оружейного урана. Но теперь Пакистан вполне автономен.

В отличие от других стран, бимба Пакистана — это не чудо науки, а триумф тайной дипломатии и шпионажа. Единственное, что меня смущало больше всего, это метание Пакистана от одного направление в другое, я ПК так же собирал, как они бимбу — то уран, то плутоний; там закупим, тут продадим; с этими поругаемся, с теми договоримся. Потом наоборот, моя бабушка бы сказала: "криво, как бык поссал"... Действительно сложный и хаотичный путь, который их сильно отличает от других стран с ядерным оружием. Ну и стоит признать, что своего они добились несмотря на все препоны и сегодня гордо (а они кабздец как гордятся, мне даже мерч пакистанский на глаза попадался на тему ЯО) носят титул ядерной державы.

А ещё, в процессе сбора материала для этого цикла у меня сложилось мнение, что есть только 3 ядерные державы. США, Россия и Китай (вот Чина — реальное чудо), а все остальные просто прокси этих стран. Бимбы, которых, либо играют роль наклейки "охраняется" — это в лучшем случае. Либо нужны как фактор сдерживания или наоборот дестабилизации. Но то, лишь мои домыслы.

Сразу оговорюсь. Господа ЦРУшники ничего о сотрудничестве с Тиннерами не признают. И о диверсиях на бывшем заводе по изготовлению оборудования для нефтянки, на котором производились центрифуги газовые тоже. А я на достоверности не настаиваю.

И вопросы на подумать, Хан материалы воровал уже зная кому их продаст или про запас? И второй момент, защищены ли патентами секретные разработки?

Источники:
Tinner nuclear smuggling ring documents may prove CIA connection | intelNews.org
Тиннер, Фридрих — Википедия
Швейцарский агент ЦРУ четыре года поставлял Ирану и Ливии контрафактное оборудование для АЭС — Викиновости
Абдул Кадир Хан — Википедия
Черный список Алекса Константина: интервью с А.К. Ханом
Новый «новый мировой порядок» — Россия в глобальной политике
Пакистан объявил об испытании баллистической ракеты «Газнави» — РБК
Исламабад ответил авиаударом на авиаудар — РБК
Абдул Кадыр Хан — Циклопедия
Уроки для Ирана - CEВЕР — КОНТ
Гражданская война в Афганистане — Википедия
Мунир Ахмад Хан — Циклопедия
Гуль, Хамид — Википедия
Кашмирский конфликт — Википедия
Джамму и Кашмир: история конфликта Индии и Пакистана, карта и современное противостояние — РБК
Годовщина первых и последних ядерных испытаний Пакистана - ПИР-Центр
На иранском ядерном объекте в Фордо получили первую партию обогащенного урана

Кандидат в верхнюю палату японского парламента от оппозиционной партии «Сансэйто» Сая открыто выступила за обладание Японией ядерным оружием. В интервью 3 июля она заявила, что атомное оружие — это «дешёвый и эффективный способ обеспечения безопасности» и привела в пример Северную Корею, которая благодаря своему ядерному арсеналу смогла вести диалог с США. Несмотря на то что это её личное мнение, лидер партии Сохэй Камия также высказался в поддержку идеи «рассмотреть возможность» создания ядерного оружия — даже несмотря на напряжённые отношения с Сайей.

Подобные заявления вызывают тревогу, особенно с учётом японской истории и её позиции как страны, пострадавшей от ядерных ударов. Популистская риторика новых политиков демонстрирует смещение Японии от пацифистских принципов к более агрессивному курсу. Скандалы, такие как интервью Саи российскому Sputnik, только подрывают доверие к новым лицам в политике, показывая их политическую незрелость и склонность к провокациям.

Источник: https://sevastopol.su/news/v-yaponii-zakhoteli-priobresti-yadernoe-oruzhie?utm_source=yxnews&utm_medium=desktop&utm_referrer=https://dzen.ru/news/story/f03cfd30-4061-5471-91b3-a0028e4820f0

Мой телеграм-канал про ядерку

Об этой некогда засекреченной операции под названием «Эпсилон», затерянной в архивах Второй мировой войны, стало известно только в 1992 году, когда британская секретная служба опубликовала 225 страниц документов, отчетов и стенограмм конфиденциальных разговоров ведущих немецких ученых-атомщиков. Для чего их в течение полугода держали запертыми в загородном британском особняке, расположенном в живописной местности, недалеко от Кембриджа, стало известно только спустя пятьдесят лет после произошедших событий.

Будни ученых, работавших над ядерной программой нацистской Германии, в загородном доме Фарм-Холл

Когда Вторая мировая война подходила к концу, британцам удалось выследить и захватить в плен десять немецких ученых, которые предположительно работали над ядерной программой нацистской Германии. Девять из них, включая лауреатов Нобелевской премии Отто Хана и Вернера Гейзенберга, были известны как члены «Уранового клуба» Гитлера, который поддерживался крупной промышленностью и военными лоббистами Третьего рейха.

После задержания ученых разместили всех вместе в роскошном загородном доме под названием Фарм-Холл, расположенном в графстве Годманчестер. Им обеспечили достойные условия содержания и относительную свободу действий на закрытой и тщательно охраняемой территории, где они содержались в течение шести месяцев - с июля 1945 года по январь 1946 года, теряясь в догадках о своей дальнейшей участи. Самым странным был тот факт, что в течение этого времени, казалось, ничего не происходило.

Однако это была секретная операция под кодовым названием «Эпсилон», которая имела цель - определить, насколько близко нацистская Германия подошла к созданию атомной бомбы. По всему особняку и территории Фарм-Холла было установлено множество прослушивающих устройств, и группа операторов круглосуточно записывала разговоры ученых в надежде получить нужную информацию.

Команда дешифровальщиков, которые в течение шести месяцев вели прослушивание и запись разговоров ученых

Примечательно, что вскоре после того, как ученых арестовали и доставили в Фарм-Холл, Курт Дибнер, являющийся административным директором программы создания ядерного оружия нацистской Германии, выразил опасение, что в доме могут быть установлены скрытые микрофоны для прослушивания, на что Вернер Гейзенберг отреагировал с веселой иронией, заявив, что вряд ли старомодные англичане знакомы с современными методами гестапо. Посмеявшись, ученые вскоре забыли об этом разговоре.

Когда затворникам сообщили о первой атомной бомбе, созданной американцами, они были ошеломлены

Стенограммы разговоров ученых, которые они вели между собой на протяжении полугода, стали документальным свидетельством состояния ядерных исследований в Третьем рейхе и предоставили союзникам уникальную информацию о деятельности каждого из них. Большая часть этих разговоров вращалась вокруг определения количества расщепляющегося атома, необходимого для ядерного взрыва, но были и личные разговоры, которые помогли составить подробные биографии ученых, рассказанные ими самими.

Именно в этом тихом месте им впервые довелось услышать о создании американцами атомной бомбы, и о трагедии Хиросимы, ставшей для них настоящим потрясением. Сначала ученые отказывались в это верить, считая, что американцы блефуют. Они были убеждены, что только им удалось достаточно близко подойти к завершению атомного проекта, а потом, узнав из официального сообщения о подробностях ядерного взрыва в Хиросиме, были шокированы произошедшим.

Начиная с 6 августа 1945 года, когда произошло это страшное событие, в разговорах ученых сразу же возникла тема соучастия. Они были в смятении от того, что их открытие было использовано для уничтожения стольких людей, и обсуждали свою причастность к самому позорному преступному режиму в современной истории. Ошеломленные трагедией Хиросимы, они заявили, что являются учеными, а не убийцами, и работая над ядерной программой, не хотели создавать атомное оружие для Адольфа Гитлера, ими двигал исключительно научный интерес.

В те дни Карл Фридрих фон Вайцзеккер произнес фразу, ставшую предметом последующих обсуждений: «Я полагаю, что мы этого не сделали, потому что все наши физики принципиально не хотели доходить до финала создания ядерного оружия, осознавая последствия его применения, иначе оно бы у нас было», на что Отто Хан возразил: «Я в это не верю, но я благодарен судьбе, что нам не удалось это сделать».

Президент США Гарри Трумэн, объявивший об этом с борта военного корабля Аугуста, заявил, что бомба в 2000 раз превосходила по мощности любые другие бомбы

К сожалению, сохранились только стенограммы разговоров немецких ученых из Фарм-Холла, а не оригинальные записи. Технология магнитофонной записи в 1945 году находилась еще в зачаточном состоянии, и разговоры записывались на шеллаковые диски, которые после расшифровки подвергались повторному использованию. А стенограмма не эквивалентна магнитофонной записи, поскольку не передает интонацию и эмоции участников разговора.

Что стало с учеными, когда через полгода их освободили из-под стражи

Десять немецких ученых, работавших над созданием атомной бомбы

3 января 1946 года все десять немецких ученых были освобождены из-под стражи, после чего им разрешили вернуться в Германию. Лауреат Нобелевской премии по химии Отто Хан продолжил заниматься наукой, но он стал ярым противником использования ядерной энергии в военных целях и называл это преступлением против человечества.

Второй нобелевский лауреат Вернер Гейзенберг, который был главным ученым в программе создания ядерного оружия Третьего рейха, по возвращению в Германию стал директором Института физики.

Административный директор программы создания ядерного оружия нацистской Германии Курт Дибнер после войны основал в Гамбурге частный Институт измерительных приборов, а позднее стал членом наблюдательного совета компании, контролирующей использование ядерной энергии в судостроении и судоходстве.

Пауль Хартек, работавший над разделением изотопов урана, сначала возглавил химический факультет университета в Гамбурге, а через несколько лет эмигрировал в Америку, стал профессором политехнического института Ренсселера, дважды был номинирован на Нобелевскую премию по химии.

Вальтер Герлах, сделавший совместно с Отто Штерном несколько важных открытий в области ядерной энергии, стал профессором Боннского университета. Эрих Багге, разработавший метод обогащения урана, стал профессором и заведующим кафедрой физики Кильского университета.

Карл Фридрих фон Вайцзеккер возглавил Институт физики Общества Макса Планка в Мюнхене, занимался научными исследованиями и публиковал статьи об опасности ядерной войны и последствиях ухудшения состояния окружающей среды. Хорст Коршинг, работавший над разделением изотопов, Макс фон Лауэ, открывший дифракцию рентгеновских лучей на кристаллах и Карл Вирц, занимавшийся проектированием ядерного реактора в нацистской Германии, после войны также работали в институте физики Общества Макса Планка.

В 1992 году стенограммы их разговоров во время заточения в Фарм-Холле были впервые опубликованы, что вызвало ажиотаж в СМИ и продолжавшиеся до сих пор споры о «немецкой атомной бомбе». Количество мнений, статей, книг и фильмов на эту тему не поддается подсчету. Каждый автор добавляет свою точку зрения, но ключевые вопросы к первым ученым, работавшим над созданием атомной бомбы остаются без ответа: понимали ли они глобальные последствия своего изобретения для человечества?

https://kulturologia.ru/blogs/170725/64729/