Девочки из Бесконечного Лета
Глава 42 (Финал)
Мир исчез.
Сначала был только свет — бесконечный, невыносимый, заполняющий всё моё сознание. Он не просто окружал — он пронизывал, вытягивал из меня мысли, воспоминания, саму суть моего существования. Казалось, я теряю форму, растворяюсь в этом сиянии.
Я не чувствовал тела. Не было ни верха, ни низа, ни движения — лишь ощущение, что я становлюсь частью чего-то огромного.
Но в этом потоке, среди беспредельной пустоты, я вдруг почувствовал тепло.
Юля.
Она была рядом. Я не видел её, не слышал, но знал — её присутствие, её сущность были здесь, рядом со мной.
И в тот момент, когда казалось, что нас просто сотрёт, всё изменилось.
Свет начал мерцать, складываться в образы, будто реальность сама по себе решала, что делать с нами. Я ощутил, как нечто невидимое пробегает по моей коже — дрожь, щекотка, напряжение. Пространство вокруг сгустилось, будто создавая для нас новое место.
А затем — падение.
Я открыл глаза.
В первое мгновение в голове царил туман. Сознание цеплялось за остатки сна, но что-то было не так. Слишком тихо, слишком спокойно. Мягкий свет пробивался сквозь полупрозрачные шторы, рисуя на потолке знакомые узоры. Я моргнул, стараясь сфокусировать взгляд. Всё вокруг было до боли привычным — стены, потолок, шкаф, стол. Это была моя комната.
Я резко сел, сердце застучало в груди. Что-то не сходилось. Всего несколько мгновений назад я был… где? Белое пространство, шаг вперёд… Юля!
Я огляделся, но её не было рядом.
Паника хлынула ледяной волной. Я разметал одеяло, вскочил на ноги и осмотрел комнату ещё раз, теперь более тщательно. Но Юли нигде не было. Ни на кровати, ни у окна, ни у двери. Будто её здесь никогда и не было.
— Нет… — мой голос прозвучал глухо, словно задушенный страхом.
Сердце сжалось, дыхание сбилось. Неужели её стёрло? Что, если она… не смогла? Ноги ослабли, я пошатнулся, но, сжав кулаки, заставил себя устоять. Нет, я не могу сейчас поддаться панике. Она здесь. Она должна быть здесь.
Кухня!
Я рванул к двери, вбежал в коридор, почти бегом пересёк его. Сердце колотилось, гулким эхом отдаваясь в висках. Если её нет там…
Я влетел в кухню и застыл.
Юля лежала на полу.
Мои лёгкие сжались, когда я увидел её вытянутое тело. Её глаза были широко раскрыты, устремлены в потолок, а выражение лица… непроницаемое.
Я судорожно вздохнул, чувствуя, как паника смешивается с облегчением. Она здесь. Она не исчезла.
— Я вспомнила! Я вспомнила всё!
Юля глубоко вздохнула, её глаза вспыхнули осознанием, а голос дрожал от эмоций. Она прижала руки к груди, словно пытаясь удержать то, что только что вернулось в её сознание. Затем, подняв на меня взгляд, она продолжила:
— Я жила в месте, где люди и кошко-люди… неко… сосуществовали вместе. Это был мир, похожий на твой. Люди и неко работали бок о бок, строили семьи, делили одну реальность. Мы не были чем-то необычным, просто частью общества.
Она провела пальцами по своим ушам, будто заново осознавая их существование, и задумчиво продолжила:
— В моём городе это было в порядке вещей. Я родилась в обычной семье. Моя мама была человеком, а отец — неко. Это никого не удивляло, таких семей было множество. Моё детство ничем не отличалось от других: школа, друзья, мечты… Всё как у всех.
Юля на мгновение замолчала, её взгляд устремился в потолок. В уголках её губ мелькнула едва уловимая улыбка.
— Я помню запах дождя на улицах. Помню, как любила сидеть на крыше дома и смотреть на закат. Помню, как бегала по двору, играя с соседскими детьми, а потом забиралась на дерево, прячась от взрослых. Помню, как отец учил меня ловить рыбу, а мама ругалась, если я приносила домой слишком много. Это были простые вещи… но теперь я понимаю, как сильно я их ценила.
Она улыбнулась, но её глаза оставались печальными.
— Я училась, мечтала путешествовать… Я хотела увидеть другие города, познакомиться с новыми людьми, узнать, какие тайны скрывает мир. А потом…
Юля нахмурилась, её уши дрогнули. Её голос стал тише, почти шёпот.
— Что-то случилось. Что-то плохое. Я не помню деталей, но… что-то было связано с взрывом...
Она на секунду замерла, сжав кулаки, а затем резко выдохнула.
— Это было внезапно. Я помню вспышку. Я помню, как всё вокруг раскололось. Помню крики… а потом — пустоту. Я словно перестала существовать. Как будто меня просто стёрли.
Она посмотрела на меня, её взгляд дрожал, но в нём читалась не только боль, но и решимость.
— Я была уверена, что меня не существовало. Что я просто… часть лагеря. Просто чей-то сон, иллюзия. Но теперь я знаю правду. Я была живой. Я существовала.
Юля сжала руки в кулаки и едва слышно добавила:
— И я больше не позволю себе исчезнуть.
— Тебе больше исчезать и не надо, — я улыбался, наблюдая за ней. — Только всё это очень странно.
Юля посмотрела на меня, чуть наклонив голову, но ничего не сказала.
— Он говорил, что я не попаду в свою реальность… — продолжил я, осматривая кухню. — Тогда почему я в своей квартире?
Я провёл рукой по столу, взглянул на знакомые вещи вокруг. Всё было таким, каким я его помнил. Те же стулья, та же чашка на столе. Ощущение странности только усилилось.
Я снова посмотрел на Юлю. Она молчала, будто обдумывая мои слова.
Но это всё было не важно, главное это то, что мы смогли выбраться.
Дальше всё пошло своим чередом. Юля осталась жить у меня. Сначала всё казалось обычным, но вскоре нашлись её знакомые… Самое странное было то, что они оказались такими же, как она — кошко-люди. Более того, весь мир был населен не только людьми, но и зверолюдьми.
Генда был прав. Я не вернулся назад. Вместо этого я попал в мир Юли.
Но один вопрос не давал мне покоя. Если в этом мире есть моя квартира, то куда делся я? Тот, кто жил здесь раньше?
Я долго мучился этим вопросом. Не мог избавиться от мысли, что занял чьё-то место, что, возможно, где-то есть человек — или его больше нет — потому что я оказался здесь. В первые недели я постоянно искал подтверждения своей настоящности: смотрел в зеркало, проверял старые вещи, пытаясь найти хоть какие-то следы "прошлого себя". Но всё было так, будто я всегда жил здесь. Как будто этот мир сам встроил меня в свою реальность, подогнав все детали под новую картину.
Пожалуй, лучше не буду задаваться этим вопросом...
Жить в этом мире было непривычно. Всё казалось странным — архитектура, технологии, общественные порядки. Хотя многое было похоже на мой мир, различия всплывали в мелочах. Люди и зверолюди жили бок о бок, и это никого не удивляло. Мне потребовалось время, чтобы привыкнуть.
Но одной из самых странных встреч в этом мире оказалась встреча с Семёном.
Я узнал о нём случайно. Антон, наш общий одногрупник, позвонил мне и сказал, что его нашли. Всё это время Семён жил в другом городе, среди бездомных. Потерял память. Когда его привезли в больницу, он начал вспоминать, и именно тогда я решил его навестить.
Когда я вошёл в палату, я едва узнал его.
Семён выглядел усталым, осунувшимся, но его глаза оставались теми же — только теперь в них читалась тяжесть прожитого. Его тело изменилось: он был кошко-человеком, как и многие в этом мире. Я не сразу понял, осознаёт ли он, кто я, но стоило мне заговорить, как он слабо усмехнулся.
— Знал, что ты появишься, — сказал он.
Мы долго разговаривали. Вспоминали лагерь, пытались сопоставить куски воспоминаний, понять, что же с нами произошло.
— Ты тоже не в своём мире, да? — спросил он.
— Да. Но теперь это мой мир.
— Забавно... Мы столько пытались выбраться из лагеря, а в итоге оказались вот здесь.
Он рассказал, что почти ничего не помнит после последнего дня в лагере. Очнулся уже на улицах чужого города, не понимая, где он. Его долго считали бездомным, пока один из врачей не заинтересовался его историей и не помог восстановить личность.
— А Сова? — вдруг спросил он.
Я покачал головой.
— Я не знаю.
Мы оба замолчали.
— Возможно, она тоже где-то здесь. Или в другом месте.
Семён немного помолчал, а потом сказал:
— Я решил оставить лагерь в прошлом. Там я потерял слишком много. Но кое-что я оттуда вынес... Теперь я знаю, что хочу делать.
— Что именно?
— Жить. Делать что-то полезное. Опыт, который мы получили там... Может, он поможет нам здесь.
Я согласился. Ведь и сам решил поступить так же.
Для начала я познакомился с родителями Юли. Это было немного волнительно — всё-таки мир был для меня новым, а их представления о жизни отличались от привычных мне. Но, к счастью, встреча прошла хорошо. Отец Юли, высокий мужчина с кошачьими ушами и густыми бакенбардами, сразу же начал расспрашивать меня о том, откуда я, чем занимался раньше и какие у меня планы. Мать же, человек, была более сдержанной, но доброжелательной.
Они приняли меня как гостя, но чувствовалось, что хотят понять, насколько я серьёзен в отношении их дочери. Я постарался не ударить в грязь лицом: рассказал, что владею навыками починки различного оборудования, имею некоторый опыт работы с электроникой и механикой. Вспомнив о времени, проведённом в здании кружков, я понял, что могу использовать этот опыт с пользой.
Не теряя времени, я решил открыть свой небольшой бизнес по ремонту техники. В этом мире тоже выходила из строя бытовая техника, ломались промышленные механизмы, старые модели требовали обслуживания. Я начал с мелких заказов — починка компьютеров, настройка бытовых приборов, восстановление электроники. Постепенно дела пошли в гору, и я даже смог нанять пару помощников.
Понимая, что для дальнейшего развития мне нужны знания, я поступил на заочное обучение в местный технический университет. Совмещать работу и учёбу оказалось нелегко, но у меня была цель.
Юля в это время тоже строила свою жизнь. Она долго думала, какую профессию выбрать, но в конце концов остановилась на ветеринарии. С детства она любила животных, а теперь, когда вспомнила свою прошлую жизнь, осознала, что всегда мечтала помогать им. Мир, в котором мы жили, включал не только людей и неко, но и множество животных, нуждающихся в заботе.
Она поступила в университет, много училась, проводила часы в клинике, набираясь опыта. Время от времени, когда у меня появлялась возможность, я забирал её после занятий, и мы гуляли по улицам города, обсуждая её день и мои проекты.
Родители Юли вскоре изменили своё отношение ко мне. Видя, что я не бездельник, что у меня есть цель, они начали относиться ко мне с уважением. Отец даже предложил помощь в развитии бизнеса — у него были связи, и он помог мне найти крупных клиентов. Это позволило мне быстрее расширить дело, взять в аренду небольшое помещение и превратить мастерскую в полноценную ремонтную компанию.
Так мы постепенно обустраивали свою жизнь в этом мире.
Глава 41
Я был на грани исчезновения, почти готов позволить этому свету поглотить меня целиком. Его сияние было ослепляющим, бесконечным, и в нём не было ни теней, ни границ. Казалось, ещё мгновение — и я стану его частью, растворюсь без остатка.
Но в тот самый миг, когда сознание уже готово было уступить этой пустоте, я услышал голос. Он не принадлежал ни одному человеку, не имел источника, не исходил ниоткуда и отовсюду одновременно.
Ощущение было странным — будто само пространство заговорило со мной, обретая форму слов, проникая в каждую мысль, в самую суть моего существа.
— Ты ищешь выход, но знаешь ли ты, куда ведёт эта дверь?
Этот вопрос словно отрезал меня от всего происходящего. Я замер, всматриваясь в ослепительный свет. Как я понимаю, он указывал на этот свет. Разве это не путь в "Центральный лагерь"? Это место, которое я давно воспринимал как некую точку выхода, как место, где всё должно было закончиться. Но этот вопрос застал меня в расплох. Что-то было не так, что-то не совпадало с тем, что я знал. Кто это говорил? И что это вообще за место?
Голос прервал мои размышления, его звучание было почти невыносимо глубоким и многозначным.
— Нет, никакого "Центрального лагеря" нет, ты глубоко заблуждаешься. Этот свет — это своеобразный выход из системы. Но то, что скрывается за ним, может тебя разочаровать.
Моё сознание вздрогнуло от его слов. Центрального лагеря нет? Но тогда что же это за свет? Выход? Это… выход в мой настоящий мир?
Я пытался осмыслить всё, что только что услышал, но ощущение странности усиливалось с каждой секундой. Этот голос не был просто внешним. Он словно проникал внутрь меня, затрагивая самые глубокие мысли. И вдруг я понял, что, возможно, я не знаю ничего о том, что происходит. И что за этим светом может быть что-то гораздо более туманное и пугающее.
Голос, как будто читая мои мысли, продолжил:
— Настоящего мира больше нет. К сожалению, он не пережил. Я не справился, и у меня не получилось сделать всё так, как бы я этого хотел. Мне помешали…
Эти последние слова повисли в воздухе, как будто тяжёлый груз. Он не закончил свою фразу, и я почувствовал, как на меня обрушилась волна вопросов. Что он хотел сказать? Что случилось с этим миром? Кто ему помешал? И почему я не могу понять всего этого?
— Как бы ты это ни воспринимал, мир был разрушен. Все сознания, что существовали в нём, должны были объединиться в едином потоке, но… вместо этого они оказались здесь. В системе лагерей, в мире-грани, в ковчеге. Как угодно называй.
Слова его проникали в душу, заставляя почувствовать невообразимый ужас. Я пытался понять, что стоит за этими фразами, но они не давали ясности, лишь глубже погружали в сомнения.
— То есть ты хочешь сказать, что выхода нет? Что мир уничтожен, а мы просто заперты в этом месте? — вопрос сорвался с губ сам собой, неся с собой отчаяние.
— И да, и нет, — ответил голос, словно пытаясь найти нужные слова. — Я поддерживаю баланс этой системы, чтобы она не разрушилась. Если она распадётся, то мир, который ты знал, исчезнет навсегда. Он не вернётся.
После короткой паузы голос продолжил:
— Этот мир — не тюрьма, не наказание. Это последнее убежище, место, где все те, кто когда-то жил, могут существовать, даже если утратили связь с реальностью. Я и создатель этой системы, и тот, кто поддерживает её равновесие. Без меня она просто развалится.
Я замер, пытаясь осмыслить сказанное. «Последнее убежище» — эти слова повторялись в голове, как нечто, что давало слабую надежду, но одновременно с этим рождало горечь утраты всего, что когда-то казалось стабильным.
— Выхода отсюда нет? — спросил я, не веря в свои слова.
Голос молчал долго, будто взвешивал каждое слово.
— Хоть наш мир и уничтожен, "последнее убежище" — это не просто ковчег, а пространственный разлом, — наконец ответил он. — Ты уже не сможешь вернуться в тот мир, который знал. Но существует множество параллельных миров. Ты, возможно, спросишь, почему я не перенёс все сознания туда. Ответ прост: если бы я это сделал, то все, кто когда-либо жил в нашем мире, просто исчезли бы, стерлись, как если бы их никогда и не существовало.
Он замолчал, и тишина наполнила пространство, как тяжёлый туман.
— Поэтому, — продолжил он, — если ты решишь продолжить, будь готов. Тебе никто не даст гарантии, что ты не будешь стёрт. Это своего рода врата, которые ведут в параллельный мир. Но цена перехода может быть слишком велика, и никто не скажет, что с тобой будет по ту сторону.
— То есть, ты хочешь сказать, что у меня есть выбор: либо остаться здесь, в этом месте, которое всё больше похоже на бесконечный тупик, либо пройти дальше, но тогда я уже не вернусь в свой мир? И при этом существует реальная возможность того, что я просто исчезну, стану ничем, стёртым из всего этого, как если бы меня никогда не было? Просто исчезну в пустоте?
— Ты всё правильно понял.
— Пиздец, — это было всё, что я мог выдавить из себя. В голове было пусто, будто всё, что я знал, все мои мысли и понятия о мире, распались, как песок сквозь пальцы.
Я «вздохнул», но, конечно, тела у меня не было, и само это действие не имело никакого смысла. Однако, ощущение тяжести, которое меня охватило, было настолько сильным, что, казалось, всё внутри меня притихло. Так, как если бы сама реальность затаила дыхание.
— Ты кто? Ты — Генда?
— Да, я — Генда. Тот, кто несёт на себе груз своих поступков, кто держит этот мир, чтобы он не развалился. Тот, кто поддерживает его существование, чтобы не дать ему распасться на части. Тот, кто разрушил старый мир.
Эти слова прозвучали тяжело, как приговор. В них не было ни сожаления, ни оправданий — лишь жестокая правда, которая раскрывалась передо мной.
— Как ты вообще мог это сделать? Почему? Зачем ты разрушил тот мир? Ты ведь знал, что произойдёт. Ты знал, какой ценой это будет стоить. Для чего ты это сделал?
— Я пытался осуществить Комплементацию Человечества, — начал он, его голос был тихим, но твёрдым. — Моя цель заключалась в объединении всех человеческих душ в единое целое, чтобы устранить разобщённость и страдания, которые разрывали человечество на части. Однако, несмотря на все усилия, мне не удалось достичь полной Комплементации. Но я смог сделать так, чтобы все сознания сохранились, чтобы они не исчезли.
Я пытался осмыслить его слова, но в голове всё ещё крутились обрывки воспоминаний о том, каким был наш мир.
— Теперь, — продолжил Генда, — ты стоишь перед выбором. Этот свет, перед которым ты сейчас стоишь, — это выход. Но учти: этот выход может стереть тебя, уничтожить твоё сознание. Если ты не исчезнешь, то попадёшь в параллельный мир, где существует та реальность, которую ты помнишь. Однако, в свой мир ты уже никогда не вернёшься. Ты не сможешь вернуться к тому, что было.
— Это я уже понял, — сказал я, и голос мой был твёрд, несмотря на всё, что творилось внутри. — Раз я уже не вернусь, а оставаться в этом месте для меня невыносимо, то думаю, выбор очевиден.
Я замолчал, пытаясь осознать то, что только что произнёс. Этот выбор был не просто трудным, он был болезненно тяжёлым.
— Но прежде чем выбрать, — продолжил я, — я хочу спросить тебя. Где те, с кем я сюда попал? Где они? Что с ними?
Генда не ответил сразу. Его молчание затягивалось, как нечто тяжёлое, и я чувствовал, как напряжение нарастает. Наконец, его голос нарушил тишину.
— Кто-то из них уже сделал свой выбор, — его слова были тихими, но каждое из них словно пробивало меня насквозь. — Но есть та, кто ещё не решилась. Она всё ещё здесь, и она ищет тебя.
Я подумал о Юле. Она была одной из тех, с кем я был связан. Раз она ещё не решилась, то я должен немедленно попасть к ней. Я обещал что выберемся вместе, значит так и будет.
— Перемести меня к ней! — прошептал я, не в силах скрыть растерянности и волнения, что заполнили меня. Мой голос прозвучал отчаянно, но в нём был тот же решительный настрой, который я пытался сохранить. Я знал, что это важный момент. Очень важный.
Всё вокруг изменилось. Пространство в тот момент словно сместилось, и передо мной возник её образ.
Юля стояла передо мной, как и прежде, с тем самым спокойным и несколько загадочным выражением лица. Она казалась такой же уверенной и в то же время такой далёкой, как всегда. Моменты затмевались тяжёлым молчанием, но я знал, что нужно начать.
— Ты... ты здесь, — сказал я, не в силах скрыть волнение. — Я знал, что ты всё ещё здесь.
Она слегка улыбнулась, её взгляд стал мягче, но по-прежнему скрывал больше, чем открывал.
— Я никогда не уходила, — ответила Юля, её голос был тихим, но чётким. — Ты слишком много раз пытался выбраться. Ты же не думал, что я уйду одна, верно?
Резко почувствовал, как что-то тёплое наполнило меня. Мы оба понимали друг друга. Мы пережили столько всего, что слов было недостаточно, чтобы выразить это. Молча, я подошёл немного ближе, и она не отступила.
— Я обещал тебе, что выберусь с тобой, — сказал я, и в моих словах звучала уверенность, но и некая печаль. — И если это всё действительно кончится, я буду с тобой, как и обещал.
Юля на мгновение задумалась, как будто что-то в её голове пересматривалось. Она не спешила с ответом, будто медленно, шаг за шагом, обдумывала каждое слово.
— Я тоже обещала тебе, что не оставлю тебя, — её глаза встретились с моими, и я почувствовал ту связь, которая не рвалась, несмотря на всё, что происходило. — Мы оба прошли слишком многое, чтобы теперь отпустить друг друга.
Тогда я вдруг осознал, как много у нас общего. Мы оба пережили множество циклов, ошибок и боли. Но мы также научились извлекать уроки из этих моментов, и несмотря на наши внутренние раны, мы всё ещё стояли перед выбором.
— Ты ведь знаешь, что это не просто. Я... не могу сказать, что не боюсь. Но я готов, — сказал я, мои слова были полны решимости. — Мы можем просто исчезнуть, но я готов попробовать если буду с тобой.
Юля посмотрела на меня с тем самым взглядом, в котором, казалось, скрыто было больше понимания, чем у кого-либо другого. Она была не просто свидетельницей всего происходящего — она была частью этого, как и я.
— Мы заслуживаем большего, — подтвердила она, слегка наклонив голову. — И несмотря на всё, что нас ждет, я верю, что у нас есть шанс… я готова.
Я встретил её взгляд и почувствовал, как внутри меня возникает то, что было утеряно — надежда. Возможно, это и была наша реальность, наша судьба, но мы оба решили выбраться, идти вперёд, даже если это означало что мы можем просто исчезнуть.
— Ты знаешь, что мы не можем вернуться назад в наш мир, — сказал я, пытаясь скрыть нервозность в голосе. — Мы уже не те, кто были раньше. Но я выберу быть с тобой, Юля. Неважно, где и что будет дальше. Мы пойдём вместе.
Она не ответила сразу, но в её глазах появилось то, что я искал — согласие. Это было не просто обещание, это было решение.
— Тогда пошли, — сказала она, и её взгляд стал решительным. — Мы найдём путь, даже если его нет. Мы создадим его сами.
Я кивнул, и, несмотря на всю неопределенность того, что нас ждёт, я знал: всё будет так, как должно быть. Мы выбрали идти вместе.
— Генда, ответь на последний вопрос…
— Если ты хочешь спросить почему у неё кошачьи уши и хвост, или же почему у неё не было памяти, то скажу, что она попала сюда чуть иначе чем другие. Хоть этот мир и является ковчегом для нашего мира, но он сильно переплетён с другими мирами, поэтому сюда могут попасть люди из других миров. А насчёт того, почему в лагере есть копии людей, то знай, что лагерь на стыке миров. Бесконечности миров. Он порождает сущности, а так же и очищает их. Это нужно, чтобы система могла функционировать.
Он взял долгую паузу.
— Но если бы ты тогда не выдержал натиск сознаний, то ты бы просто распался.
Я закрыл глаза, и понял что ничего не понял.
Чуть подумал, ужаснулся. В очередной раз понял, что ничего не понимаю.
Спустя, наверное, пять минут я смирился со всем, что только узнал.
— Ужас, мой мир был уничтожен. Все знакомые заперты в этой системе лагерей. И всё это из-за того, что кто-то хотел объединить все сознания в единое целое… Как ты выразился “единый поток”. А вместо этого получилось то, что мы имеем. Между реальное пространство, которое сохраняет сознания. Так ещё вместо того, чтобы объединить всё они наоборот разрушаются, и делится на множество одинаковых сознаний. Да это какой-то абсурд!
— Ты всё правильно сказал. Но если этот “абсурд” не будет работать, то все кого ты когда-либо знал, попросту погибнут.
— Скажи мне, почему нельзя отсюда выбраться?! Из-за чего сюда попадают сознания из других миров? — Начал я заваливать его вопросами.
Генда молчал. Долго молчал. В какой-то момент, мне и вовсе показалось, что он изчез.
— Система лагерей развивается. Иначе говоря она эволюционирует. С каждым разом она приобретает новые возможности, которые уже и не зависят от меня. — Он снова замолчал, — я могу лишь наблюдать и поддерживать стабильность. Не больше, не меньше.
— Абсурд! - Воскликнул я.
Смысла гневаться или же кому-то или чему-то доказать был напросто тупым. Поэтому я и не пытался этого делать. Скажу больше… походу я смирился с тем, что только что узнал.
От осознания всего этого, мне стало плохо. Оставаться в этом месте становилось всё тяжелее. Вся моя сущность, чувствовало отвращение от этого места. Поэтому я решил, что больше нет збыть здесь.
Я посмотрел на Юлю.
Если я и исчезну, то надеюсь, что с ней всё будет впорядке.
— Ты готова, — спросил я девушку.
— Да.
Услышав согласие, я крепче взял её руку. После чего внимательно посмотрел в её глаза. Надеюсь это не последний раз, когда я вижу их.
Мы медленно направились к свету.