Am
Всяк бывает в детстве нашем,
E
Кто по-младше, кто по-старше,
A Dm
Всякие бывают огорче-ни-я.

Так, однажды случай был,
Am
Мальчуган стекло разбил
E
И побежал домой с кровотече-ни-ем…

Е’два мать открыть успела,
Тут-то сразу заревел он..
«Сын, не плачь, дай посмотрю сначала!»
Осмотрев старательно
Увидела царапину
Вот тут-то началось, ох, закричала…

«Скорей несите бинт и йод!
Ещё немного, он умрёт!
Да вызывайте скорую скорее!
Маш, зови скорей Наташу,
Медсестру-соседку нашу!
До врачей приезда, пусть проверит!»

Миг и вся семья сбежалась,
Вся квартира заметалась
«Форточки откройте! Нужен воздух!
Нужно обработать рану!»
Кто-то крикнул: «Ещё рано!
Но, смотрите, чтоб не стало поздно!»

«Пока он ещё в сознанье,
Пульс проверьте и дыханье»
Дядя дал совет и осторожненько
К носу зеркальце подставил
И немедленно наставил
Бабушку бежать за подорожником

Бабка с ходу как ответит:
"Я на днях прочла в газете,
Нужно вместо всякого лечения,
Чтобы чёрт его не путал,
Нужно домовому в угол
Миску молока налить, с печеньем»

«Где же наша медицина!?
Кто-нибудь! Спасите сына!
Ой, чего-то сердце закололо…
Мать, вон там, в шкафу, что слева
Там, внутри, в аптечке белой,
Дай мне пузырёк, что с корвалолом»

Дед кричит: «А ну, отставить!
Слёзы лить, я рад представить!
Вам историю, что вы не слышали…
Я вам расскажу, ребята
Как, примерно, в 45-ом
Друга, вот с такой же раной,
От кантузии как пьяный
Из окопа, дальше в яму,
Он стреляет, я стреляю,
Отпустить он умоляет,
Я его не оставляю,
Всё тяну, тяну его,
Мы выжили…»

В дом пришла беда с известьем,
Что Наташи нет на месте,
Маша говорит: «Мне открывают,
Вышел тип, два метра ростом,
На вопрос ответил просто: «
Двадцать лет живу, Наташ не знаю»

Понесло и тётю Свету:
«Я читала тоже, где-то…
Окропить струею палец надо бы,
Всё пройдёт и затенЁтся,
А к утру, как он проснётся
Выпить смеси с поликарбонадами»

Тут, услышав крики, звуки
Батя, с жуткой похмелюки,
Подошёл «Жена, ты, успокойся..
Повод есть, налей мне смело,
А потом, скажу что делать
Тут ведь без ста грамм не разберёсся..

Как отстань? Как не нальёшь?
Сыну чтоль не помогёшь?
Я ведь из благих лишь побуждений!
Думаешь, я сам хочу!?
Нет! Я гадость проглочу
Только ради сынова спасенья!

Всё, ругаться брось, налей..
Да больше, больше лей, смелей!
Ну что ты наливаешь, как не мужу?
Жена, а знаешь, я не гордый,
Коль по сих, то очерёдно,
Мне ещё 2 раза выпить нужно.

Вот, пошла…Спешить нельзя…
Погоди, не видишь я
План дальнейших действий разбираю,
Вот! Ага! Я вижу знак!
Наливай скорей, жена,
А иначе мысль потеряю!

Так, ещё одна внутри…
Что ж такой, чёрт подери!
Не могу собраться, мысли в омут!
Ну-ка, дай жена, бутылку,
Как зачем!? Её к затылку
Нужно приложить, скорей, больному!

Так, в бутылке слишком много
Жидкости, а с этим строго!
Плотность воздуха учти…объём…
Надо перелить, вот стока,
Ну-ка дай, бутыль не трогай!
Ради сына, я готов на всё!

Так, а ну-ка разойдитесь!
Ему плохо, не толпитесь!
Наливай ещё скорей, на пробу…
Вот опять…Причем тут водка!?
Мне нужна всего лишь стопка
Чтоб избавить рану от микробов.

Так, щас рану обезвредю,
Наливай скорее третью!
Не на палец! А в стакан! Ты глупая!?
Так нельзя! Ожоги будут!
Лучше выпью, сразу дуну,
Сыну жизнь спасу, эх, не забуду я!

Всё для сына! Не ругайте…
Я прошу, лишь помогайте,
Соблюдайте все распоряжения.
Ведь пары этил с метилом,
Со своей природной силой,
Полностью исключат заражение!

Щиплет, значит заживает,
Сын, терпи, щас полегчает…
Вон смотрите! На глазах поправился!
Всё, до свадьбы заживёт,
Наливай скорей, народ!
Выпьем, чтобы сына впредь не ранился.

Дед! Так что там, в 45-ом?
Расскажи своим внучатам,
Как за друга жизнь ты там боролся?
Ну-ка сын, из-под затылка,
Принеси сюда бутылку,
Тут уж без ста грамм, не разберёсся.

Молодой Волк, выкатившись на поляну, с размаху – иначе бы тот не почувствовал – толкнул в плечо придремавшего на бревнышке Медведя:

– Слушай, Миша! А ты ведь хищник?

Медведь, не покачнувшись, скосил полуприкрытые глаза в сторону нахального Волка и, что-то неразборчиво буркнув, снова уставился прямо перед собой.

Молодой Волк, взметая целые ураганы палой желтой, красной и темно-зеленой листвы, заскакал вокруг облюбованной неразговорчивым собеседником колоды, тормоша мирно сидящего зверя.

– Ну Миша! Ну скажи, ну что тебе стоит? Ну?

Вместе с последними словами Молодой Волк снова пхнул было обросшее бурой шерстью плечо, но не попал. Вместо ожидаемой цели волчьи лапы встретили пустоту, а прилетевшая неведомо откуда медвежья неимоверно звонко влепила ему оплеуху; серый даже не перелетел – пташкой перепорхнул поляну и кубарем влетел в кусты на другой её стороне.

Стало тихо.

Спустя три минуты в голом орешнике шевельнулись, и показалась голова Молодого Волка с застрявшим за ухом кленовым листом.

Серый шумно почесался, отшвырнул лист в сторону и снова подтащился к сидящему медведю.

– Ну Миша, что ли…

– Ну? – не поворачивая головы, неприветливо отозвался Миша.

– Ты зачем это меня этак вот по уху-то съездил?

– А чего ты толкаешься, олух? Не видишь – занят я…

– Да чем же это?

– Известно, чем. Место себе для берлоги подбираю, осень, чай, на лесе настала. Аль не заметил?

– А. Вона чего. Да я чего спросить-то хотел, Миш…ты ведь это, хищник ведь?

– Ну.

– А зубы? Зубы показать можешь?

Миша, устало повернув голову, взглянул на Молодого Волка, как смотрит кошка на консервную банку на своем хвосте, но зубы показал, ощерившись так, что Волк даже уважительно присвистнул.

– Дааа… точно – хищник. И когти, вон…Слушай, Миша, а вот ты же можешь меня научить малину есть?

– Ещё один рехнулся. Полгода не прошло, – слегка невнятно прожевали где-то над поляной; из-за свисающих над прогалиной веток высунулась голова Лося. – То косой убивался, что он, видите ли, косой; то потом Лиса его жрать не захотела…тьфу! Полеты ещё эти… наяву. Не лес, а скорбный дом, прямо, какой-то. Ты-то чего вздумал, серый, в вегетарианцы-то подаваться?

– В куда, дяденька Лось? Веге..?

– Ну да, траву есть, – сквозь склеенные соком зубы процедил Лось, – Тьфу! Ну траву там, мураву. Ягоды. Насекомых, ага. Тьфу. Муравьед, тоже мне, выискался.

– Не, ну сам посуди, дяденька Лось – не засада? Вона Миша – здоровенный какой, ан меда налопается, так и на всю зиму ему хватает… а я? Кого тут есть-то, в лесу-то? Зайца? Перед Лисой, опять же, неудобно.

– Да не тарахти ты, – недовольно покосился Медведь. – Сказал же – занят! Отстань щас же.

– Ну вот. – Молодой Волк, понурившись, отошел на другой конец поляны и плюхнулся под куст, в груду листьев. – Кого же жрать-то, а? ну третий день уже голодом, брюхо сводит ведь! Ну…

Тут его прервали.

Вначале где-то за опушкой заскрипело, затрещало, словно кто-то пытался согнуть сразу несколько кряжистых деревьев – потом гулко ухнуло, и над верхушками обступивших поляну деревьев, бешено размахивая лапами, впереди собственного визга пролетел Заяц.

Молодой Волк проводил нарушителя воздушного пространства оторопелым взглядом, да так и остался сидеть, глядя в небо остановившимися глазами.

Солнце успело преодолеть существенный отрезок своего пути по небосклону, когда Молодой Волк наконец отмер и нерешительно повернулся к неподвижному Медведю, уже слегка присыпанному палой листвой.

– А это всё заяц, да-да. – Вопрос, плескавшийся в обезумевших глазах Молодого Волка, не требовал слов для выражения: Лось догадался и так.

– Заяц это наш, говорю, да. Он по осени новую блажь завел себе – дескать, волнует его, что жена-то Лиса; на подсознательном, понимаешь, уровне, волнует; так вот он и решил от ентого дела улететь – в прямом смысле. Лунатизм у него – построил, понимаешь, во сне катапульту из четырех дубков, и теперь, как задремлет – мигом туда, и лети-ит себе…на соседнем лугу крестьяне копешки не убрали – так он всякий раз аккурат на них попадает. Везет дураку, ага. Просыпается в стогу, а потом ходит, и всех спрашивает – как он в том стогу оказался. Сдурел, одно слово. Однако – легкость жизни какова, а? Ну, и что женушка-то евонная только птичками теперь питается, это ему и невдомек-то… а не то ещё в мыши какие-нибудь подастся, сдуру-то.

Волк с неожиданной внимательностью поглядел на Лося.

– А ведь верно. Птичками. Заяц стал птичкой – а я буду котом! Да-да, именно котом: заберусь на чердак к кому-либо из крестьян, мышей буду ловить, а хозяева мне крынку с молоком выставлять станут…Мррр! И птичек! Птичек!

Молодой Волк внезапно и пружинисто скакнул с места на загривок монументально-неподвижного Медведя, оттуда – на ветку ближайшего, кривого и разлапистого ясеня; сорвался, пробуксовал на коре, но удержался и влез-таки в развилку, побежал от неё дальше по суку и, с разгона перескочив на следующее дерево, мяукнув, исчез.

Медведь от неожиданного и сильного толчка покачнулся, приподнялся, снова качнулся вперед и, с непостижимой легкостью повернувшись вокруг себя, вдруг провалился вниз спиной в оказавшуюся прямо под колодой яму; скрылся в ней целиком, задрав кверху все четыре лапы и обвалив следом за собою целую лавину из листьев и веток.

На поляне остался только так и не выбравшийся из кустарника Лось. Сплюнув недожеванную ветку, он огляделся кругом и набрал полную грудь свежего, морозного осеннего лесного воздуха; стряхнул с уже неплотно державшихся рогов зацепившиеся ветки и потянулся всем телом.

«Хорошие были грибы…Молодец Белка.» – подумал он, шумно выдыхая, и, легко повернувшись, скрылся из глаз окончательно.

На поляну плавно опадали последние осенние листья.

Алтарь. Полнолуние. Свежая пентаграмма ожидает своего часа в центре зала. Но никто не обращает на неё внимания, вокруг идёт оживлённый спор.

– Давайте Алину в жертву принесем?

– Опять?!

– Что значит опять?!

– Ну мы её уже 22 раза в жертву приносили, в последний раз Бафомет просёк и отказался от жертвы, мы тогда 13 сектантов потеряли, он их в оплату за ложь забрал.

– А я где был?!

– А тебе куском алтаря в голову прилетело, Бафомет его от злости взорвал, когда появился. Ты отключился почти в начале.

– А, вот он чё. А я то думал...

– Алину не вариант, она бывалая жертва, мы ей отпуск дали, 22 раза быть девственницей...

– Да, девка реально зашивалась!

– Молчать, вопрос так и не решён! – верховная жрица встала со своего трона и подскочила к собравшимся.

– Давайте я буду жертвой! - миловидная девушка откинула капюшон и подняла руку.

– А ты кто?

– А какая разница?

– Согласна. Ложись на алтарь.

Спустя 20 минут чтения латыни и выполнения всех ритуалов, пролилась кровь. В центре зала возник Бафомет, принюхался, осмотрел жертву и заорал:

– Вы что, пекло вам в души, опять думали меня провести?!

– Никак нет, ваше темнейшество! - дрожащим голосом проговорила верховная жрица.

– А зачем опять мне эту сто-раз-девственницу подсовываете? Я в прошлый раз плохо объяснил?

– Как опять?! Алина, это ты что ли?

Бесплотный дух, парящий за Бафометом озарил всех сияющей улыбкой. Это была Алина, хоть на столе и лежала совсем другая девушка.

– Пластика что ли?

– Нет. Захват чужого тела, переселение, вуду. Долго рассказывать.

– Но зачем?

– МОЛЧАТЬ!!! – Бафомет заревел на всю пещеру.Адепты все до единого упали на колени и опустили головы. – По моему приказу. У нас недостаточно последователей, жертв мало, а вот за одну оплошность - сразу 13 сектантов. Смекаете? Я за две вылазки - месячную норму перед Люцифером отработаю.

– Но, господин, мы же вам служили верой и прав...

– Ничего личного, просто бизнес. – отрезал жрицу Бафомет. Он развернулся, метнул щупальца в 13 новеньких адептов и одним рывком вырвал их души, притянув их к себе. Спрятал их за пазуху, взял душу Алины за руку и был таков.

– Да-а-а-а-а-а. – сказала Верховная жрица культа Бафомета. – Ну и дела.

– А знаете, Фелиция, как по мне, 13 адептов для культа найти куда проще, нежели одну девственницу в наше время. - тихо прошептал советник жрице.

– Я подумала ровно о том же, мой дорогой Роберт. Ровно о том же. – жрица вернулась к трону, раскинула руки и обратилась к собравшимся, которые так ещё и не успели отойти от шока после очередной массовой смерти адептов культа, случившейся прямо перед их глазами.

– Братья мои, вы слышали Бафомета! Сатане нужно больше жертв, девственницы уже не в счет! Поэтому, у нас отныне будут новые порядки, приём в адепты существенно упростится. Нужно всего лишь "хотеть" вступить в секту. А для вызова Бафомета и предлога для сбора новопосвященных адептов, у нас есть Алина. Всем всё понятно? – толпа робко переглянулась и кивнула жрице. – Отлично, тогда все свободны. – жрица села на трон, взглянула на алтарь и окрикнула удаляющегося советника. – О, Роберт, пожалуйста, позови уборщицу, пусть подметёт то, что осталось от новеньких, ненавижу беспорядок!

– Будет сделано, госпожа!

....................................................................................................................................

Спустя три дня появилось объявление в оккультной газете.

"Слуги Бафомета ищут братьев-однодневок для совершения кровавого культа во имя процветания Тьмы. Жертва и место имеются, от вас требуется только присутствие и ярая жажда угодить силам Тьмы. С нас - реальная встреча с Бафометом и посвящение в священные служители Тьмы. Звонить по телефону 666-666-6. Бафомет ждёт тебя!

Иван, вываливается из битого уазика зажимая кровоточащую рану на боку, бредёт в сторону приюта для животных, из телефона слышен милый женский голос-
" Ваня, ахаха что ты делаешь?
-Смотрю на тебя дорогая.. Я люблю тебя..
-Я тоже люблю тебя"...
Несколькими днями ранее.
Иван возвращается домой, после ночной смены сторожем в магазине и обнаруживает что в доме отключили отопление, о нет, где моя жена, она же Американка она не вынесет таких холодов. Милая ты где? Эй с тобой всё в порядке? Но было уже слишком поздно, домашний термометр показывал 15 градусов, а в кресле уже сидело мертвое тело его жены. Американка не вынесла суровой русской зимы... На следующий день, звонок в дверь разбудил нашего героя и он нехотя пошел открывать дверь. "какова Х..йя в такую рань блть?"
-Мистер Иван, вам посылка. Получите и распишитесь.  Когда с формальностями было покончено, Иван прочитал записку которую так же передал курьер. "Ваня, я знаю что не могу пережить эту ночь, отопление больше не работает, я погибаю мне холодно, но я хочу что бы ты помнил и любил меня вечно, по этому я дарю тебе этого медведя, заботься о нём и помни меня"  У Ивана текли слёзы, что бы хоть как то пережить это, он решил прокатиться на машине. С десятой попытки его чтырка завелась и усердно урча мотором поехала на АЗС, бензина как всегда было мало. Иван думал что наступила чёрная полоса и он был прав. На заправке, стоя и заливая ещё пару литров бензина в пятилитровую баклашку, к нему пристали трое негров из чёрного как они бумера.
-Hey, white bich, how skol'ko stoit is your car?
-Ona ne prodayetsya. pschli naxyu, pekari
-ну белый, Тобi Пiзда.
Иван раздосадованный таким поведением молодёжи, покатался по разбитой дороге и пожалев и без того потрёпаную тачку, поехал домой. Ночью к нему в ломились трое незнакомцев, пока он спал, они нассали ему в тапки, устроили тёмную и хотели зарезать медведя, но тот оказался вырос на улице в суровой тайге и умел постоять за себя, раздав по щам двоим и откусив ухо у третьего, мишка пал, как великий воин от подлого удара по яйцам. Обиженные налётчики, застрелили медведя и найдя ключи, укатили в неизвестном направлении...
Тем временем в гараже Абдулы.
-Эй Абдула, привет брат, перебей номера на этой чпырке и сделай новые документы.
-Слышь Вася, ты где взял эту тачку блть? Всё ну нахер вали отсюда, это тачка Ивана!!! - с тревогой проарал Абдула.
-Какова нахер в рот Ивана? да я его рот топтал и медведя завалил - Ответил Вася.
-бля бля бля, заскулил Абдула, теперь нам точно жопа, всё я сваливаю из страны.- проныл хозяин мастерской и побежал собирать вещи.
Утром Иван проснулся, увидел что случилось с его медведем, посмотрел что в гараже нету его любимой чтырки и вот такая его ненависть взяла, что не в сказке сказать, не пером описать.
Иван взял мобильный и быстро куда то позвонил.
тринь тринь тринь
-Алло, Абдула, пёс, где моя тачка? она была у тебя?- Спросил Иван. Ответом ему было долгое молчание.. И лишь чуть погодя можно было услышать звук падающего тела. Это у Абдулы случился разрыв ануса, а потом  и разрыв сердца, от страшного жуткого голоса Ивана.
Иван думал что делать дальше, но потом вспомнил, что за день до этого был конфликт с несколькими неграми на заправке. И он понял, это были они. Подойдя к шкафу с вещами он открыл его, выкинув ненужные тряпки он добрался до старого бабушкиного комода. Там лежала его чистая форма сержанта ВДВ и голубей берет. Быстро облачившись в такой родной и забытый костюм, Ваня полез на дно комода, под старыми бабушкиными труселями, лежал пистолет и дедушкино ружьё. Взяв всё это и захватив с кухни охотничий нож, Иван пошел в местную шарагу, где негры частенько хавали шаурму. Помещение встретило его запахом травки и неизменной мелодией старины Боба Марли. Здоровенный анаболоидный охранник хотел задержать нашего героя, но был встречен сокрушительным ударом по его как он думал стальным колоколам и отправился отдыхать в страну ОЗ, став похожим на Хью Джекмана в Муви 43. Иван не щадил никого. Следующий негра, который вскочил в позу аля порхай как бабочка, жаль что долба*б понял что не служил в ВДВ когда раскололся его череп, а не бутылка дорого шампанского. Но смотреть что там с ним было не когда, в диком прыжке, которому позавидовал бы сам кенгуру, Иван прогнул за барную стойку, попутно вынося мозги из пистолета, самому резвому ниге. Это было красиво и очень вовремя, потому что град пуль ударил в барную стойку, но она была не простая. Её специально заказали у киношников, как и полагается хорошей барной стойке в плохом кино, ни одна пуля не пострадала. Дождавшись пока противники расстреляют весь боезапас и начнут перезаряжать стволы, Иван выскочил из-за стойки и дуплетом из берданки помножил на ноль пару стоящих рядом нигов, перезаряжать было некогда и он пошел в рукопашную, как деды на немцев. Спустя пару минут в зале стоял лишь Иван, остальные ниги были повержены, кому то прострелили башку в упор, кому то прострелили башку, прострелив башку другого, у двоих чёрных были бутылки, извините за каламбур, в чёрном ходе. Чьи то ноги торчали из унитаза, но главного виновника не было нигде, он успел сбежать....
Будет продолжении или нет, зависит от читателей) приятного прочтения