Часть 1: "Как я самовольно пришел в военкомат" — клик

Часть 2: "Отправка в войска, распределительный пункт" — клик

Часть 3: "Конвой до части на электричке и автобусе, вокзал и фастфуд" — клик

Часть 4: "Первый день в учебке, запреты и порядки, ограничение свободы" — клик

Часть 5: "Служба инструктором в учебке" — клик

Часть 6: "Как меня пытались забрать из учебки, но никак не могли это сделать" — клик

Начало декабря 2019 года. Плац моей учебки. Я и еще семь срочников стоим с черными сумками "Армия России" в ожидании своих сопровождающих — старшего сержанта и ефрейтора, которые должны были доставить нас в войска. Несмотря на то, что на тот момент я отслужил чуть больше пяти месяцев, внутри меня ощущались какие-то "дембельские" чувства — из части мы уезжали самые последние, она уже полностью заполнилась новым призывом, который с опаской поглядывал на наши желтые лычки на погонах.

Наконец, сопровождающие вышли из казармы, в которую их поселили на время набора срочников, и мы отправились к КПП. Пару шагов, и вот она — гражданка. Мы иногда выходили за забор: нас водили в магазин, также я был посыльным, который оповещал контрактников во время учебных тревог, но в этот раз чувство "свободы" было совсем другим. Ощущалось оно недолго — через 5 минут подъехал тот самый монстр-ПАЗик из третьей части моей истории, и мы снова, как и в конце июня погрузились в него, направившись к вокзалу.

В автобусе мы начали потихоньку знакомиться. Пытаясь определить, что же такое могло нас объединить, что всех нас взяли в одну часть, пацаны начали делиться тем, кто сколько болел за время учебки:

— Я в изоляторе с какой-то фигней кожной провалялся месяца два, станцию вообще не учил, толком не знаю ничего.
— А я в госпитале с пневмачем был месяц, потом еще в медпункте на реабилитации три недели! Кайфанул так кайфанул!
— У меня тоже пневмач был. Как раз пропустил экзаменационный период, ничего не сдавал.
— А я в самом начале с животом слег. Сначала в медпункте недели две был, а потом в госпиталь отправили. В итоге половину учебки в госпитале провел, уже думал оставаться там дослуживать как помощник, но не отпустили.

Тут я начал потихоньку охреневать. Я тоже был в госпитале, и был там целых два раза, но блин, каждый раз я дико хотел оттуда свалить, предпринимая для этого все усилия, в итоге мой общий "стаж калича" составил не больше двух недель. За 2 раза. Мои же новые друзья были завсегдатаями госпиталей, и меня это очень напрягло — они уже и сами начали думать, что в эту часть везут тех, кем не заинтересовались в нормальных частях. Стало грустно.

Тем временем, мы приехали на вокзал. Сели в электричку, которая должна была доставить нас до Москвы. Тоже очень интересные ощущения, когда ты почти полгода не пользовался тем, чем до этого пользовался ежедневно. Сержант начал отвечать на наши вопросы. Тот парень, который валялся в госпитале с животом, спросил:

— Товарищ старший сержант, а чё, часть жесткая вообще? Сильно смотрят?
— Конечно! Не выйти из казармы, ничего. Каждый день занятия. Следят конкретно.
— Это чё я, из учебки в учебку что ли еду...

Наши представления о войсках как о месте счастья начали рушиться. Понятное дело, что армия везде армия, но хотелось чего-то менее уставного, чем учебка, а тут... Заспойлерю: в какой-то мере сержант над нами пошутил. Подробнее в следующих историях.

Приехали на вокзал. Дальше нужно было проехать несколько станций в метро до другого вокзала. В голове флешбэками проносились воспоминания о первой армейской поездке в метро, когда мы ехали из распределительного пункта с майором. Эти взгляды, какое-то сочувствие, смешанное с презрением... Но в этот раз все получилось по-другому.

Возможно потому, что зимняя форма была красивее (на картинке, естественно, очень крутая форма, в нашем случае вместо туфлей на ногах красовались берцы, а шапочка была попроще), чем летняя, или же у нас уже была какая-то уверенность, в отличии от первого раза, но в метро я проехал с огромным удовольствием, ощущая на себе заинтересованные взгляды окружающих.

Приехали на вокзал, сели в зал ожидания: на часах было чуть больше девяти, а поезд отправлялся ближе к 12 ночи, поэтому сержант сказал, что если у кого-то есть родственники в Москве — они могут приехать и с нами посидеть. Я мог это устроить, но сразу отказался от этой затеи, примерно представляя, какими эмоциями это кончится для обеих сторон. Уж лучше дослужить до конца, а потом полноценно встречаться. Из потока этих мыслей меня вырвала речь диктора вокзала:

— Поезд до станции отправляется с третьей платформы через 5 минут. Повторяю, отправляется через 5 минут.

Она назвала мою станцию, где жил я. Третья платформа находилась в метрах десяти правее от места, где сидели мы. Сержанту и ефрейтору на нас было абсолютно пофиг, они смотрели какой-то видос в телефоне. Я сижу в прострации и понимаю, что мне нужно просто встать, сделать пару шагов — и я через полчаса буду у себя дома. Опять. Снова. Эти мысли захлестнули мое сознание, и я уже реально был готов осуществить эту авантюру, но тут голос диктора снова вывел меня из транса:

—... отправляется через 2 минуты.

Меня словно холодной водой окатили. Быстро начали появляться трезвые мысли связанные с тем, что уехать-то я может уеду, но вот обратно мне возвращаться в любом случае придется, скорее всего меня найдут. А вот куда возвращаться конкретно — в часть, на какую-нибудь гауптвахту или дисциплинарный батальон — это было неясно. Поэтому я взял себя в руки, разговорившись с сидевшим рядом парнем. Это, наверное, была самая жесткая минута слабости за все время моей службы. Впредь я ничего подобного себе не позволял. 

Время подошло к полуночи. Мы пошли на перрон и сели в наш поезд. Разместились. Поехали. Грусти всей этой истории добавляло то, что через 10 минут после того, как поезд поехал, у меня наступало день рождения. Я, как в первой части фильма о Гарри Поттере, лежал на верхней полке плацкартного вагона и смотрел на фосфорное напыление стрелок своих часов, ожидая, когда же "часы пробьют двенадцать". Пробили. Мысленно поздравив себя с днем рождения и вспоминая, что еще рано утром я просыпался в своей кровати в учебке, я уснул. 

Поезд до места назначения должен был доехать где-то к часам пяти утра. Я проснулся в четыре. Потрогав свои щеки на предмет растительности на них, я решил, что неплохо будет побриться. Пошел, побрился, умылся. Поезд приехал. Мы вышли.

Оказалось, что до места дальнейшего прохождения службы нужно было добираться на автобусе. Сержант сразу же предложил альтернативный вариант:

— Смотрите, можем дождаться этого драндулета с части, или же за 150 рублей сами сядем и доедем.

Напоминаю, что бесплатный проезд распространялся только на РЖД, поэтому во всех остальных случаях платить приходилось самим. Нам уже хотелось быстрее попасть в часть, поэтому мы заплатили и поехали на частном автобусе. К 8 часам утра мы были на месте и добрались до части. Боже, как я пожалел, что мы хотели быстрее туда добраться. Я не офигел, не охренел, и даже не ох*ел, когда увидел новую часть. Нахлынувшие чувства описать словами просто нереально.

Но я попытаюсь это сделать в последующих историях, где вы узнаете о том, чем же так ужаснула нас эта часть, как меня в силу звания, возраста и наличия образования практически сразу начали ставить дежурным по роте, как я пару раз в поля выезжал, и, самое главное, поймете кардинальную разницу между учебкой и войсками.

Спасибо за внимание!

Часть 1: "Начало, поход в военкомат" — клик
Часть 2: "Отправка в войска, распределительный пункт" — клик
Часть 3: "Конвой до части, вокзал и фастфуд" — клик
Часть 4: "Первый день в учебке, запреты и порядки" — клик
Часть 5: "Служба инструктором в учебке" — клик

Ноябрь, 2019 год. В учебке я оттарабанил практически 5 месяцев, пришло время экзаменов, а затем — распределения в "боевые" войсковые части для дальнейшего прохождения службы. Так как я служил инструктором, я был первоочередным кандидатом на прохождение экзамена перед комиссией, а если быть более точным — был единственным человеком, который по кругу выполнял экзаменационное задание. По крайней мере, делал вид: его принимали офицеры нашей роты, а мимо постоянно ходила проверка, которая в любой момент могла подойти и удостовериться в знаниях, полученных военнослужащим после прохождения службы в учебном центре. Естественно, знания у всех в итоге получились разные, а офицеры, которым резали зарплаты в случае отсутствия этих знаний у военнослужащих, были очень обеспокоены. Поэтому я был бессменным сдающим, который, по мере заполнения оценочной ведомости, должен был представляться разными именами моих сослуживцев.

Такой подход меня вполне устраивал, особенно учитывая то, что со всем контрактным составом моей роты я стал очень хорошо общаться, в результате чего моя служба в учебке коренным образом преобразилась. Вообще, под конец учебки она преобразилась у всех: нас стали меньше контролировать и давать какие-то глупые задачи, появилось гораздо больше свободного времени.

После экзаменов началось распределение выпускников военного учебного центра в войска. Процедура, которую все так долго ждали из-за жестких порядков учебки, вдруг стала не такой уж желанной: всех пугала неизвестность и выход из зоны комфорта нашей роты, к которой за такое время мы уже привыкли. Но, что поделать — во второй половине ноября приехали первые "покупатели".

Покупатель — это военнослужащий контрактной службы, который приезжает в другую войсковую часть с целью пополнить личный состав своей части новыми бойцами. Точно также называют военнослужащих, которые приезжают на распределительные пункты, дабы забрать призывников.

Нам обещали, что в основном покупатели будут из нормальных частей, однако некоторым избранным срочникам сержанты проболтались о том, что не повезет тем, кто попадет в Богучар, Валуйки, Каменку и в Таманскую дивизию. Так как с интернетом было туго, мы успели загуглить только информацию про Богучар, и в первой же ссылке нам выдало результат "войсковая часть повышенной смертности". Капец.

Атмосфера накалялась — нас всех рассадили на центральном проходе, и мы просто ждали, в то время как дневальный периодически выкрикивал фамилии солдат, которые с мрачными лицами вставали и шли к тумбочке, куда приходили покупатели. Небольшое собеседование с солдатом — и он уже собирает вещи, готовясь к отправке.

Конкретно в моем случае ситуация обстояла следующим образом: инструкторов распределяли в воинскую часть Санкт-Петербурга, одну из лучших частей России в плане комфорта для срочника, по легендам — там чуть ли не уборщицы были, а про саму службу говорили, что не нужно будет ничего делать, кроме нажиманий на кнопочку. Я не особо мечтал о полевых выходах, полигонах, и прочих армейских забавах, поэтому меня вполне себе устраивал такой вариант, за который я решил бороться.

Во время экзаменов ко мне подошел какой-то майор, которого я раньше не видел, как позже выяснилось — покупатель из этой Санкт-Петербургской части. Он побеседовал со мной, задал общие вопросы по станции, спросил про семью, отметил все у себя в блокнотике, после чего откланялся и сказал ждать.

Возвращаемся к центральному проходу, где мы всей ротой сидели на стульях. Ждать моего покупателя долго не пришлось: через часа два после начала распределения я услышал от дневального свою фамилию. Майор еще раз быстро побеседовал со мной и приказал быть готовым к 17:00. Окей! Собрал все вещи и снова стал ждать.

Дождался. Меня вывели на малый плац нашей учебки, где майор и его кореша произвели осмотр наших сумок (проверили, что старшины наших рот нам все выдали), после чего майор задвинул следующую речь, от которой мне стало грустно:

— Так! В Питер, то бишь со мной, едут следующие лица (перечисляет фамилии, среди которых моей не было). У нас отправка в 20:00. Остальные — едут в соседнюю с этой учебкой часть, которая является "филиалом" моей части, здесь ехать минут 40 на машине, и отправляются прямо сейчас.

Бум! Все мои мечты об уборщицах, службе в тапочках и нажиманиях на кнопочку разрушились — я не еду в самую рассосную часть России, а еду в какой-то филиал, причем если в СПб поехало человек 20, то среди оставшихся, помимо меня, было еще 5 человек. С понурым лицом я пошел к микроавтобусу уже с каким-то лейтенантом (оттуда майор, а тут какой-то лейтенант, думал я), перебирая варианты дальнейшего развития событий. Сели в автобус. Поехали.

Начал успокаивать себя мыслями о том, что это все-таки ФИЛИАЛ, возможно, служба там будет примерно такая же, плюс ко всему — недалеко от Москвы, родственники, в отличии от Питера, сюда приехать точно смогут. Понемногу вытащив себя из ямы отчаяния, я услышал звонок телефона. Звонили лейтенанту, который с водителем сидел на переднем сиденье. На секунду мне показалось, что в его разговоре я услышал свою фамилию, после чего он обернулся к нам с вопросом: "Не знаете, как обратно в вашу часть ехать?". Не получив никакого ответа, он приказал водителю разворачиваться. Так как мы проехали практически 30-40 минут, я начал подозревать, что творится какая-то нездоровая фигня.

Вернулись обратно. Лейтенант вышел, открыл дверь салона, все-таки назвал мою фамилию и сказал выходить. Вышел. Пошли к КПП. Не понимая, что происходит, я спросил:

— Товарищ лейтенант, что происходит вообще? Почему мы идем обратно?
— Да не очкуй, там что-то с документами напутали, ты в Питер должен был ехать.

Смесь эмоций ударила мне в голову: с одной стороны я радовался, что все-таки Питер, и, видимо, та самая чудесная часть, с другой стороны я уже был настроен на Подмосковье, и как-то в глубине души чувствовал некий подвох. Мы подошли к штабу, где уже ждал майор с документами:

— Держи! С этими документами сейчас идешь в роту, и в 20:00 снова выходишь на то место, где мы сегодня уже собирались, поедем в Санкт-Петербург.

В документах была моя характеристика, военный билет, и прочая армейская бюрократия. Продолжая пребывать в некой смеси а*уя и радости я вернулся в роту. Еще не распределенные пацаны начали угарать, мол, со всеми уже попрощался, и снова вернулся, но я объяснил ситуацию и все, вроде как, прониклись.

Восемь часов вечера наступили очень быстро. Попрощавшись со всеми второй раз, я вновь прибыл на место встречи, где уже стояли ожидающие отправки солдаты. Майор, постепенно проходя мимо всех и проверяя документы, вдруг увидел меня и спросил:

— А ты кто такой?
— Товарищ майор, меня сейчас вернули, сказали, что я в Питер еду все-таки...
— Ааа, это ты! Ну смотри: тебя из команды исключили, в штабе в курсе, ты сейчас в роту возвращаешься, а дальше они уже там решат, что с тобой делать.

Я ох*ел. Честно. Такого я ну вообще не ожидал! Внешне не теряя самообладания, но при этом терзаемый тысячами мыслями внутри, я без слов взял сумку и пошел обратно в роту. Не обращая внимания на пацанов, которые тоже ох*ели от моего возращения, я сел рядом с дежурным сержантом и секунд 10 просто смотрел вперед. Вокруг меня уже собралась заинтересованная толпа, которой я все рассказал. Спасибо пацанам и сержантам — они, хоть и не без подколов, но поддержали меня, немного повысив настроение после такого странного дня. Я сдал сумку старшине, и пошел спать еще до отбоя — никто мне ничего на этот счет в этот день не сказал. Следущий день ознаменовался еще большим весельем.

— Да по-любому он мазанный! Где это видано, чтобы уже подъезжая к части, их разворачивали и везли обратно! Его наверняка в другую часть должны забрать, а тут его неожиданно туда повезли, вот и навели кипиш.

Вот так на следующий день встретил меня командир одного из взводов, офицер нашей роты. С ним я контактировал меньше всего, поэтому, возможно, у него было не очень хорошее ко мне отношение. Я ему объяснил, что понятия не имел, в какой части я окажусь, и что никаких связей в военной среде у меня нет. Не поверил. Ну и хрен бы с ним. Я продолжил службу своей роте, ожидая новых покупателей.

Все события, связанные с моим распределением случились во вторник. Прошла среда, четверг, пятница — наша рота редела, так как каждый день забирали новых пацанов. А за мной все так и не приезжали. В воскресенье распределили сразу 20 человек, и от начальной сотни нас осталось всего 15 солдат, из которых в наступивший понедельник никого не распределили.

Тут началось самое веселое: так как народа в части осталось мало, а наряды никто не отменял — мы стали ходить в них через сутки, а некоторые вообще каждый день (например, дневальный по роте, а потом — дежурное подразделение, которое, по сути, не являлось нарядом, однако требовало присутствия на разводе). И ладно бы мы знали, что нашу горстку сегодня-завтра заберут, но до конца новой недели из покупателей никто так и не приехал.

Тем временем, в часть уже начали поступать новые военнослужащие-срочники. В нашем батальоне сделали сводную роту, то есть объединили всех нераспределенных солдат из всех рот батальона (30 человек) на одном этаже, а прибывших солдат селили на других. Наряд, кровать, наряд, кровать — примерно так начала выглядеть служба в ожидании распределения, и вот наконец приехали новые покупатели.

Потом еще одни, и за сутки распределили 29 человек. То есть всех, кроме меня. Надо мной уже не смеются, а смотрят с грустью в глазах, еще и тот бузящий офицер на очередном построении чуть ли не извинился передо мной, сказав, что сходил в штаб и выяснил: в Подмосковье вместо меня отправился "блатной" срочник, который изначально и должен был туда ехать по какой-то договоренности, но все перепуталось, и его отправили в СПб, а меня — в Подмосковье. Паренек запаниковал, и начал звонить своим родственникам, которые, в свою очередь, отзвонились "выше", после чего мой микроавтобус развернули. В Питер я реально мог поехать, но загвоздка оказалась в том, что на всех необходимо было оформить ВПД — военно-проездной документ, позволяющий бесплатно добраться до места дальнейшего прохождения службы, то есть до Санкт-Петербурга. На того парня он уже был оформлен, а на меня — нет, оформить его быстро не получится, поэтому они решили не заморачиваться и просто вычеркнуть меня из команды и распределить позже. Вот так.

Грустный и несчастный, в большей степени от того, что я не понимал, что ждет меня дальше, я стоял около места дежурного по роте. Краем глаза я увидел каких-то покупателей, которые шли на следующий этаж. Рядом с нашей ротой они остановились, и спросили стоящего рядом с дверью парня о том, есть ли у нас еще не распределенные солдаты. Он тут же не просто назвал мою фамилию, а еще и пальцем на меня показал, заинтересовав мною этих контрактников.

Их было двое: старший сержант, лет 35, и ефрейтор, примерно того же возраста. Меня смутили их шевроны: похожие были у Богучар, поэтому я, как при распределении в Хогвартсе проговаривал про себя: "только не Богучар, только не Богучар".

— В Смоленск поедешь с нами?
— А у меня есть выбор?
— Нет!

Всё. Вот так меня распределили в войска. Это было начало декабря, и уже на следующий день я РЕАЛЬНО вышел вместе со своими сопровождающими из части и поехал в сторону вокзала, и мы даже не развернулись и не поехали обратно! Затем была ночная поездка на поезде, прибытие в новую часть, от которой я был в диком шоке, и дальнейшая служба, о которой я расскажу в последующих историях.

Спасибо за прочтение!

Про празднование дня ВДВ
Всех приветствую.

Сразу хочу сказать, что пост будет слегка наверно хаотичен, т.к. просто хочется поделится воспоминаниями.

Речь конечно же пойдет об армии.
Прочитав пост, на который я отвечаю, хочу рассказать, как было в учебке у меня.

Начну с того, что служить я попал в Забайкалье, в самую показную часть в том крае. Учебная танковая дивизия.
Краткий (на сколько получится) пересказ.
05 год. Нас зелёных распределили, обозначили нас на месте более старые (слоны) что и как. Мы духи и прав у нас нет. Так и было. Прав у нас не было, от слова совсем.
Свободное передвижение - забудь. В какой-то там чпок - не-а. И да, с туалетом тоже была беда.. в роте 100 ибал. Практически вся наша необъятная присутствовала в нашей роте.
Мыться строем (баня кстати раз в неделю), в рабочку строем, на учения строем, в столовую строем, даже на полит занятиях сидели так же, как и в строю стояли.
Так как мы показная часть, устав днём был повсюду! Но после отбоя начиналась дедовщина. Там ещё интересней. Ты в заебе, рук ног не чуешь, сон, это единственное чего не хватало там всем, а тебя тут слоны начинают подрывать, т.к. какая-то не хорошая личность накосячила, а отдуваться как говориться, надо всем. И так всегда.
Все считали дни, когда все это кончится.
А случаев было у нас много разных..

Один(дневальный) другого(солдата) не пустил в туалет ночью, тот запомнил и припомнил тому. Итог, утром тот в прямом смысле наклал во сне в своей кровати в белуху ( нательное белье зимнее) это был смех и грех.

Слоны ходили ловили для деда собак и забивали их ключами ГСМ, т.к. дед шашлыка хотел, (а парней моего призыва отправляли их разделывать) а где слоны его возьмут, ему было не важно. Итог, бедняги погибали жесточайшей смертью.

Был паренёк один, тоже зелёный.
Приболел, виду не подал. Пошел в наряд. Его на тумбу ( неподвижное практически место несения наряда в роте) воткнули.
Упал через часа 1.5. до последнего держался. Прилетела медсанбат тачка, забрали в госпиталь. Нашли что-то серьезное, лечился больше месяца. Потом какие-то осложнения. Итог, порок сердца.
Видел, как он собирал вещи и плакал.
Обидно было за парня..
Про пиздюля и прокачки сказать нечего. Все было. Били четко и грамотно. Научены были видимо предыдущими слонами, хули)

Раз чуть в штаны не наделал, пока подымался в строю на свой этаж(3).
Залетел в роту и на автомате в тубз.
Слышу вдалеке недовольный крик, но мне было покуй, ведь я мог нашпарить в любую секунду в свой мундир.
Сделав дело, выхожу из уборной и тут же меня встречает прямой в грудину.
Слон ска. Я дышать не могу, сесть пытаюсь на корта, а этот пёс меня наверх тянет! Думал убью.. Ноо, старших по призыву было не гоже трогать, иначе могли быть последствия не очень благоприятные для того кто это сделает.
Стиснул зубы и слушал задыхаясь этого пидорга, о том как нельзя в туалет, пока вся рота не построилась после подъёма в казарму и не просчиталась.

Самое главное что я вынес с учебки, так это то, что каким бы ты ни был на гражданке, вся твоя реальная сущность здесь вывернится наизнанку в кратчайший срок.
Были перцы, пытались что-то предъявить более слабым, а потом сами же плакали и просились анонимно в госпиталь, для признания их невменяемыми, что бы в дальнейшем уехать домой.
Были твари нашего же призыва, которые шерстили слонам, сливали свой же призыв, по любой хуйне.
А были ребята, которые под ударами не сдавали тех, кто бегал в самоволку, что бы отпраздновать др одного из молодых, купленным ролтоном за забором.

И это лишь чуть краткое описание моей учебки 05 года..

Всяко бывало и уж тем более не до веселья, хотя мы все равно ловили моменты задора и безудержного смеха в подуху, потому как, мы люди-человеки и не принимали быть просто духами, как бы нам это не вбивали хоботы наши)

Будете интересно, могу ещё что накалякать.

Спасибо за прочтение. Сорян за ошибки и сумбур.

Не так давно, а именно 10 июля, мой сыночка сложил в мешочек бритвенные принадлежности, сухпаек на сутки, ну и рулончик туалетной бумаги, и прибыл в военкомат. Я там всплакнула, помахала в автобусе ему платочком, и поехала работу работать, ну и заодно ждать вестей о распределении. На следующий день позвонил, сказал, что везут в учебку под Зеленогорск. Справки я навела, в интернетах порылась, сделала благоприятные выводы. Рано радовалась… Служит всего третью неделю, отправлено туда уже две посылки. Вы скажете, что не надо было посылать, пусть стойко переносит все тяготы и лишения и так далее. Но бляяяяя, это же в приказном порядке от командования!!!! Берцы выдали – чистить их нечем, надо крем и щетку. Если не будут почищены – залет. Носки только одни, на смену не дали. В первой посылке отправила две пары, их благополучно тут же подрезали более несчастные, видимо, детки, сейчас во второй посылке еще отправила. Отдельная тема – нашивки. ОНИ СУКА ПЛАТНЫЕ! 500 рублей комплект!!! И деньги на эти гребаные нашивки даже можно положить в посылку, хотя просто так деньги в посылку класть нельзя!!! А тут можно! Еще надо машинка для стрижки, но я на это просто забила и забыла. Далее – полный набор канцелярии, включая тетради разных форматов и полный комплект офисного работника. Тут я занервничала немного, потому что поняла, что почта теперь мой дом родной на целый год. Нашла в контакте группу таких же мамаш (НЕТ), и поняла, что требования сыночков у всех одинаковые, но у меня, оказывается, лайтовая версия. У некоторых требования, как у террористов))). Отдавая сына в армию, я не знала, что за это, оказывается, еще надо платить… да и отправка посылок – это еще тот квест для меня.
Но самая мякотка – это именно та группа в контакте, в которую я вступила посмотреть список требований))) Мой муж воевал в Афгане, устав знает до сих пор наизусть, и все армейские штуки-дрюки тоже, ВДВ до мозга костей (правда, без купания в фонтане, слава богу))), но и он не смог расшифровать мне надписи на стене в группе))) Какие –то непонятные позарядочки, розеточки, гуси-лебеди, и другие уси-пуси, и все это в уменьшительно-ласкательной форме!!! Группа детсада «Ромашка», причем ясельная!!!!! Зачем они так общаются между собой? Ведь все же взрослые бабы, минимум по сорокету каждой! Или считают, что в интернете так можно, он все стерпит? ФУ(((( Мне пришлось гуглить, и только по одной ссыдке я нашла ответ на вопрос – «Что такое позарядочки, розеточки и гуси-лебеди». 220 дней отслужишь, это розеточка, и все тут же кидаются пожелать подзарядочки! А гуси-лебеди – это уже когда дембель, но это неточно.

Часть 1: клик
Часть 2: клик
Часть 3: клик

На территорию учебной войсковой части наш монстр-ПАЗик заехал где-то в часа два дня. Доехали до штаба (главное административное здание части), где нас высадили и приказали построиться в одну шеренгу. Майор со старшим лейтенантом зашли в штаб, за нами оставили следить сержантов.

"Ну что, пи*дец вам!", – подбодрил нас один из них. "Будете служить во втором батальоне, самое жесткое место в этой части!", – не отставал второй. Мы, и так угнетенные нервной ночью в распределителе и не менее нервной поездкой до части совсем потускнели. При этом какое-то любопытство, глубоко в душе шептавшее тебе "а что же будет дальше?" не позволяло полностью впадать в армейскую депрессию: лично я был собран, и внимательно следил за всем происходящим вокруг, ожидая развития событий.

Долго ждать не пришлось – офицеры вышли со штаба, перестроили нас в колонну по три и отправили в здание батальона. Здесь я впервые увидел плац – огромную асфальтированную площадку, объединявшую вокруг себя несколько зданий, которые являлись расположениями батальонов. В каждом здании было от трех до пяти этажей – в зависимости от количества рот, которые входили в состав батальона.

Военнослужащий, проходящий военную службу по призыву отбывает свой срок служит в составе определенной роты, которая, в свою очередь, входит в состав определенного батальона. В учебной войсковой части батальоны и роты разделяются согласно военным учетным специальностям, сокращенно ВУС – своеобразной армейской "профессии", которой ты будешь овладевать во время прохождения службы в учебке.

Как нас уже обрадовали сержанты, мы попали во второй батальон. Долго идти не пришлось, вторым батальоном оказалось самое ближнее к штабу пятиэтажное здание, перед которым нас снова построили в одну шеренгу. Майор еще раз представился, но теперь, помимо фамилии, имени и отчества обозначил еще и то, что он является командиром батальона. Все переглянулись: ничего себе, нас лично забирал тот самый герой песен Расторгуева – комбат! Старший лейтенант начал озвучивать фамилии, дробя нашу и так небольшую компанию на еще более мелкие кучки. Я оказался в компании Сани, Дениса, и двух Михаилов, после чего нам было приказано проследовать на второй этаж.

Пришли. "Вы кто, бл*ть, такие", – первое, что услышали мы от прапорщика, который с невозмутимым видом сидел перед входом в роту, в которую мы попали. Я озвучил наши фамилии, так как никаких сопровождающих с нами уже не было. Прапорщик изучил какие-то бумажки, снова окинул нас взглядом, сказал: "Е*анутые! Вам на третий этаж!", – и, полностью потеряв к нам интерес, уткнулся в телефон. Постепенно начиная вникать в армейскую суть, мы поднялись на третий этаж.

Здесь нас встречал уже сержант. Сержант с ножом на поясе. На тот момент я даже испугался: всем своим видом он показывал какую-то дикую крутость, у него был большой шрам на щеке и голос, будто он пытался пародировать Никиту Джигурду. Брр. Чуть позже я узнал, что нож и значок на его груди свидетельствовали о том, что в тот момент он был дежурным по роте. "Добро пожаловать к нам в роту, солдаты", – с нескрываемым пафосом поздоровался с нами данный контрактник, после чего сказал нам продемонстрировать содержимое сумок.

Лично у меня, помимо того, что нам выдали в холодильнике и мыльно-рыльных принадлежностей осталась бутылка воды и несколько шоколадок, которые сержант тут же забрал, сказав, что это "выкидывается". Ладно. Несмотря на то, что в мою головушку уже закрались подозрения, спорить я пока не решался – все-таки пока даже одного часа я в армии не провел. У остальных парней, которые попали со мной, был полный треш: у Дениса в сумке оказались пицца и пироги, у Саши – альбом и краски, а один из Михаилов притащил с собой сдутый футбольный мяч и насос. Это, кстати, единственное, что сержант разрешил оставить, сказав, что как придет старшина – нужно будет передать ему. Остальное, естественно, было экспроприировано для утилизации. Каким образом это все утилизировалось мы так и не узнали.

Далее он осмотрел нас внешний вид, отметив, что мы все молодцы, что так коротко подстриглись, и что якобы мы упустили какую-то экзекуционно-экстремальную стрижку для новичков в первый день. Клево. Мне он сделал замечание по поводу растительности на лице – утром я толком не успел побриться, а растет у меня все достаточно быстро, в результате чего видимая щетина на мне уже присутствовала.

Закончив с осмотром, сержант рассказал нам, что в течение ближайших дней мы будем распределены по взводам, которых в составе данной роты три, при этом лично он является военнослужащим первого взвода. Пообещав, что всех, кто попадет к нему во взвод ждет "пи*дец", если вы "расп*здяй", и лучшая служба в мире, если вы клевый парень, он ретировался, как и прапорщик со второго этажа уткнувшись в телефон. Перед этим он позвал Виталика, местного "старослужащего", приказав ему все нам объяснить. Виталик приехал всего на две недели раньше нас, однако в данный момент времени он казался нам чуть ли не ветераном всех в мире войн и сражений

Ликбез начался с клеймения тапок. Виталик выдал нам корректор, и сказал, что необходимо в маленький квадратик, который располагался на верхней части резиновой армейской обуви написать свою фамилию. 

На фотографии мы видим, что тапки проклеймены числом – такая процедура делалась в дальнейшем, когда военнослужащий уже знал номер своей кровати, под которой всегда должны находиться тапочки. Мы же пытались впендюрить в это пространство небольшой площади свои фамилии. Получилось, мягко говоря, не очень: я уместил лишь три буквы, и то в ужасном качестве, но Виталик одобрил, сказав, что главное, чтобы я сам смог их опознать. Раз Виталик одобрил – ладно. Следующей процедурой было клеймение берцев, здесь уже стало попроще: с внутренней стороны сапога нужно было тем же корректором написать свою фамилию.

Закончив с авторским правом на наши личные вещи, мы сняли берцы, "вкинулись" в тапки, и зашли в сушилку.

Сушилка в армии – место, в котором производится просушка обмундирования (а иногда – неуставные отношения, об этом подробнее в следующих историях). Запах в сушилке – материал для отдельного поста, но он там максимально мерзкий и ужасный. Наша сушилка была почти такой же, как на фотографии: на штыри мы повесили свои берцы и отправились в спальное расположение.

Стоит отметить, что за эти 20 минут в роте я не увидел никого, кроме сержанта и Виталика. Чуть позже я узнал, что в это время в армии – тихий час, при этом я маленько охренел, так как даже не подозревал, что днем в ВС РФ выделяется время для сна.

В нашей роте спальное расположение представляло собой кубриковую систему – большой коридор, с левой и правой стороны которого были входы в небольшие комнаты (кубрики), в каждой из них были размещены по 10 кроватей – пять с одной и пять с другой стороны. Виталик привел нас в четвертый кубрик (всего их было 10), так как на данном этапе призыва первые три уже были заняты, в то время как четвертый был абсолютно пустым.

Между кроватями стояла тумбочка, на каждой кровати лежал свернутый матрас и подушка, а в ногах каждой кровати стоял стул. Этими богатствами и ограничивалась комната, в которую нас завели. Постельное белье на кроватях отсутствовало, но Виталик пообещал, что с приходом старшины нам все выдадут. Поблагодарив нашего старослужащего, мы начали располагаться.

Тут же к нам ворвался другой местный солдатик, представившись "Шведом", который начал нас учить тому, как правильно расставлять предметы на тумбочке. Да, в армии – все однообразно и безобразно, в том числе и то, как вы положите на свою тумбочку мыло и зубную щетку. У нас было определено, что на небольшой полочке, которая находилась в верхней части тумбочки, сначала лежит мыльница с мылом, затем зубная щетка и после всего этого – зубная паста. Щетка и зубная паста верхней своей частью должны быть направлены вглубь полки. Кружка, ручка которой должна обязательно смотреть в сторону кровати, стоит на самой тумбочке. Полотенце висит на дужке кровати со стороны прохода между ними (кроватями), разрезом к окну.

Охренеть! Я даже не ожидал, что в армии все настолько жестко. При этом мне сказали, что мыло, которое я привез с собой – "неуставное", и что его при первом осмотре комнат выкинут. Необходимо, чтобы у всех в тумбочках лежало армейское "уставное" мыло, которое выдают первого числа каждого месяца.

Деление на "неуставное" и "уставное" касалось вообще всего: носков, которые ты взял с собой, шампуней, туалетной бумаги и даже ПЛАСТЫРЕЙ, которые многие захватили, опасаясь мозолей от берцев. Ладно. Со всеми делами разобрались, ждем старшину.

Тем временем, один из наших парней, вроде, Денис, сел на кровать. Швед, увидев это, округлил глаза и чуть ли не крича обратился к нему: "Ты что делаешь! Быстро встань!". Тут мы выяснили еще одно армейское правило – никогда и ни в коем случае не садись на кровать. Лечь на кровать в дневное время (за исключением тихого часа) – это вообще смертный грех.

Параллельно со всеми этими событиями мы иголками затерли CVV-код на обратной стороне банковских кары: это делалось для того, чтобы в случае кражи злоумышленник не смог осуществить финансовые операции через интернет.

К часам четырем дня пришел старшина.В случае нашей роты уже старший прапорщик завел нас в кладовую, в народе именуемую каптеркой – это своеобразный склад вещей и обмундирования внутри роты. Старшина роты – военнослужащий, который внутри роты отвечает за то, чтобы солдаты правильно служили, носили и вовремя получали хорошие и не совсем убитые вещи. Построив нас, прапорщик еще раз произвел осмотр, после чего мы подписали свои сумки и оставили их в его обиталище.

В роте уже давно был осуществлен подъем. На тот момент, когда мы пришли в эту казарму, там уже было человек 30 (необходимо было добить это число до 90-100), и все они с большим интересом смотрели на нас. Кто-то подходил и знакомился, кто-то давал советы, а кто-то, уже в который раз обещал нам, что нам "пи*дец". От обилия событий я и забыл о своих естественных потребностях, поэтому когда накал страстей поутих, я резко почувствовал, что очень сильно хочу в туалет.

Чтобы попасть туда, сначала нужно было пройти через умывальник, в котором находились 10 раковин и четыре душевые кабинки. В следующем "отсеке" данного помещения находился сам туалет, который, как и все в армии в первый день, меня удивил. В целом, все было оформлено достаточно цивильно: 5 писсуаров вдоль стены и 10 кабинок. Но внутри кабинок вас ждал не прекрасный белоснежный трон, а чудесная, как повелось называть ее внутри роты "Чаша Аида", более известная как "дырка в полу" или "очко". Да, в ближайший год мне пришлось избавляться от лишнего в своем организме сидя на корточках. Но меня уже ничего не удивляло.

Подошло время ужина. Всю роту вывели, построили перед батальоном в колонну по пять, и, тот самый дежурный по роте вместе со старшиной отправили нас в столовую, которая представляла собой небольшой барак, внутри которого стояло большое количество квадратных столов, за каждый из которых могли сесть по четыре человека. В конце помещения находились две раздачи еды: солдат берет поднос и проходит по ним, забирая и выставляя себе на поднос то, что дают.

На первом в жизни армейском приеме пищи мне достались рис с рыбой, 25 грамм масла, хлеб, стакан чая и булочка. Парни, с которыми я оказался за столом порекомендовали не кушать рыбу, якобы она с опарышами. Я посмеялся, все-таки решив попробовать ее, однако тут же оставил эту затею, так как в небольшом кусочке, который я откусил, костей было больше, чем самой рыбы. Рис я съел полностью, выпив чай с булочкой, намазанной маслом. В принципе, наелся, однако вспоминая, что еще днем я кушал фастфуд на вокзале, мне стало немного грустно.

Вернулись в роту. Дневальный (это солдат, который находится в наряде вместе с дежурным по роте, об этом подробнее – в следующих историях) подал команду: "Рота, рассаживайся на центральном проходе для проведения термометрии!". Не совсем понимая, что происходит, я решил делать то, что делают все: взял стул из своего кубрика и вместе со всеми сел в коридоре. Пришел паренек с журналом и с контейнером, внутри которого была странно пахнущая жидкость и штук 10 градусников. Все взяли их, сняли кителя и футболки и начали мерять температуру. Я сделал то же самое. Как оказалось, в армии три раза в день должна определяться температура твоего тела, и при любом ее повышении – солдата доставляли в медицинский пункт. Насладившись своими 36.6, я показал градусник парню, который занимался фиксацией температур в специальном журнале, и пошел еще больше наслаждаться свободным временем.

После ужина и всех вечерних процедур у срочников – свободное время. В нашем случае оно началось примерно в 20:00. Кто-то сел смотреть телевизор, кто-то читал книги, кто-то занимался своим обмундированием, кто-то "по фишке" – то есть пока никто не видит, валялся на кроватях в своих кубриках. Словом – золотое время для солдата. Я уже плохо помню, чем тогда занимался, наверное, сидел со своими пацанами, обсуждая прошедший день. Но день еще не кончился.

В 20:55 дневальный крикнул: "Рота, рассаживайся перед телевизором для просмотра программы Время!". Да, ежедневно, включая воскресенье и все праздники, срочники обязаны завершать свой день просмотром новостей. Перед телевизором, который находится в конце центрального прохода, выставляются стулья и рассаживаются солдаты, безумно желающие узнать, что же там сейчас происходит в мире. До конца эта процедура никогда не доходила: где-то через 15-20 минут звучала новая команда, которая призывала всех собираться и выходить на плац для проведения вечерней прогулки.

Вечерняя прогулка – часть строевой подготовки, когда вы и все остальные роты части выходят на плац и начинают своего рода соревнование: кто лучше пройдется и качественнее споет песню. Именно качественнее, потому что многие путали это понятие с уровнем громкости издаваемых солдатами звуков. После прогулки всех отпустили покурить. Курение в учебке – тоже отдельная тема, если кратко – курили три-четыре раза в день: после некоторых приемов пищи и вечерней прогулки.

В роте все построились перед местом дежурного по роте в две шеренги. Началась вечерняя поверка – учет личного состава и средство успокоения дежурного – он убеждается, что никто не потерялся и что все солдаты на месте.

Время – около 22:00. Вечерняя поверка завершена, солдаты раздеваются до трусов, умываются, кто успевает – принимает душ, и в 22:20 звучит команда: "Рота, стройся на центральном проходе для проведения телесного осмотра!". Все выстраиваются в две шеренги, приходит дежурный по роте, который командует первой шеренге сделать два шага вперед и развернуться, после чего он начинает проходить вдоль каждого солдата, оглядывая его с головы до ног и проверяя на наличие синяков, ссадин, ушибов. Любое из обнаруженных повреждений – и солдат отправляется писать объяснительную, в которой поясняет, откуда у него это повреждение взялось.

К 22:30 поступает команда "Рота, отбой!", после чего в течение 30 секунд все должны разбежаться по кубрикам и улечься в свои кровати. Выходить в туалет до часу ночи нельзя. Разговаривать – нельзя. Слишком сильно скрипеть кроватью – тоже. В общем: сплошные ограничения.

В первую ночь я долго не мог уснуть. В голове было огромное количество мыслей и воспоминаний с прошедшего дня. Я до сих пор не мог осознать, что еще днем я кушал бургер, а уже сейчас лежу на не очень удобной кровати в каком-то непонятном кубрике. Но, к счастью, то самое любопытство, о котором я упоминал в начале этой части, сильно меня подбадривало. Я прекрасно понимал, что это – только начало, и настоящую армию я увижу в последующие дни, о которых я расскажу Вам, уважаемые читатели, в следующих историях.

Большое спасибо за прочтение! В следующих историях я расскажу о том, как и почему службу в учебке сравнивают со службой в дисциплинарном батальоне, о своем распределении в войска и последующей службе в совершенно другой части.

Еще раз огромное спасибо за внимание!

Итак, наша команда заселилась в казарму, став частью учебной, третьей(ошибся в предыдущей главе - назвал третью первой) роты, в которой мы должны были обучиться всем премудростям и позже распределиться по штатным подразделениям. Пока перспектива штатки маячила очень отдалённо, да и не было времени особо об этом думать. Для начала попробую описать обычный день солдата учебной роты, как я его помню. Итак , ровно в 6 утра дневальный заходя в помещение, где спят люди делает три строевых шага и орёт команду: Рота, подъём! Затем включается свет, который очень режет глаза. Этот момент, наверное один из самых ненавидимых мною за всю службу. Ты себе такой спокойно спишь, видишь радужные сны, и тут какой-то гандон стучит адски сапогами по полу строевым шагом и будит тебя совершенно варварским манером. Строевой шаг кстати - это когда надо выбивать ногами пыль из асфальта, равно как из любого покрытия под ногами. По любому важному делу нужно начинать выход строевым шагом - будь-то подход к начальнику, или отдание команды "Рота, подъём", или выдвижение куда-нибудь строем. Для гражданского человека это дико, а для служивого - просто привычка - и он об этом даже не задумывается. А как по мне - для костей ног это капец как вредно - удары и вибрация. Неудивительно, что многие офицеры или контрактники выглядят на 50 лет, когда им чуть за 30.

После команды подъём, всё приходит в движение и муравейник просыпается. Обычно рота выстраивается на проход(пространство от левого края казармы до правого) для прохождения телесного осмотра. Все стоят в исподнем, мимо ходит офицер и выборочно проверяет есть ли у кого синяки, и если есть то почему. Известный факт, что если кто-то подрался или кого-то избили, а потом об этом узнает начальство, то скорее всего пострадает очень много людей, поскольку в армии действует принцип коллективной ответственности. Офицер покарает сержанта, сержант в свою очередь рядовых. И пострадает как виноватый так и пострадавший, причём пострадавший может быть ещё сильнее, поскольку утеряет уважение своих сослуживцев из-за того, что спалился, сдал товарища, что в мужском коллективе считается одним из страшных грехов. Принцип таков - в коллективе солдат решают проблемы отношений сами солдаты. Воздержусь от моральной оценки такой психологии, это стоит многих томов научных трудов, куда уж мне. Осмотр не занимал много времени, а зачастую это процедуру просто игнорировали. Однако в роту могла внезапно(как мне казалось) нагрянуть комиссия из высоких чинов, которые придирчиво и целенаправленно искали каких-нибудь избитых ребят, но обычно таких предусмотрительно либо ставили в наряд, либо усылали ещё куда-либо за пределы казармы.

Вот мы и добрались до волшебного слова - наряд. Наряды - это такая трудовая повинность, которую обязаны поочерёдно исполнять все участники военной постановки. В наряды многие начали ходить спустя пару недель службы, кто-то немного раньше, а кто-то и совсем не ходил(например я был в наряде по роте 1 раз, и был очень забавный случай в тот раз, но об этом потом). Будь ты рядовой или сержант - законы для всех равны, просто рядовой исполняет низшую работу, сержант же им в наряде управляет. А вообще, особенно в частях где живут не по уставу, а допустим, по землячеству звания не имеют никакого авторитета. В нашем случае часть была полностью уставная, с огромным контингентом офицеров, большинство из которых, впрочем, не имели отношения к срочной службе, а работали на так называемых сооружениях, о которых я расскажу позднее. Но и в уставной части естественно, как и в любом живом социальном организме были свои самородки, которые своим личным авторитетом и умением "строить" окружающих добивались уважения в коллективе, и их слово, зачастую, было важнее и авторитетнее даже чем офицерское, не говоря уже о сержантском.

В том случае, если телесного осмотра не было, то есть не было команды: рота, подъём, всем строиться на телесный осмотр, а говорилось: форма одежды, номер 4, то все вскакивали с кроватей и быстро облачались и опять-таки строились на проходе.Да, для удобства в армии каждая одежда пронумерована и изображена на специальных плакатах, чтобы вояка чего-то не перепутал. Не вдаваясь в подробности, скажу, что допустим зимой, когда бывало не сильно холодно, до столовой и обратно мы бегали без курток, только в кителях - так было быстрее. Ведь чтобы выйти куда-то из казармы нужно всех построить, посчитать, скомандовать - и дополнительное одевание тут ни к чему. И вот зимой по утрам, в зависимости от температуры, мы зачастую бежали на зарядку также в одних кителях(то есть считай в толстых рубахах, под которыми была белуга - считай майка).

Зарядка - это отдельный вид армейского искусства, тут всё полностью зависит от того, кто её проводит. Обычно все выбегают из казармы на большой плац, на построение - там пару минут стоят, пока соберётся вся часть, начальники быстро проводят проверку наличия подразделений и все начинают нарезать круги по части. Офицер, если он не фанат зарядки(были и такие) пробежит пару кружков для поддержания статуса начальника, махнёт ручкой сержантам, мол продолжайте в том же духе, и далее уже они заправляют всем. Обычно бегали кругов по 10, или меньше. Первая зарядка вообще выглядела потешно - половина из рекрутов скопытилась круге на пятом - кто сразу ногу натёр из-за коряво уложенных портянок, кто-то ещё не успел адаптироваться к физнагрузкам после сидения в поезде, короче сержанты были недовольны. Они потом устроили целую лекцию на тему - это мы слегка ещё только вас напрягли, а вы уже сдохли. Ну они, как будет видно далее не лукавили. Ведь после бега нас ожидали многочисленные приседания, ловля "бабочек", отжимания и так называемый комплекс вольных упражнений под разными номерами. Зарядка проводилась пять дней в неделю, кроме выходных.

За себя скажу, что за всю службу я не смог бегать на зарядке 2 раза. Один раз, когда у меня была температура за 40 и каждый шаг, не то, что бег, причинял боль. Но открыто ты сказать об этом не можешь - ибо как в книге про солдата Швейка, все считают тебя симулянтом, да и в общем-то всем на тебя насрать, кроме сержантов, которые боятся, как бы их не дрюкнули офицеры. По итогу поехал в госпиталь. Другой же раз когда реально ещё до пробежки натёр ногу и от бега, а также из-за корявой заправки портков бежать было невозможно. А корявая заправка портяхи происходила вовсе не из-за неумения, а из-за банальной спешки, которую искусственно создавали пастухи...ой сержанты.

Это заслуживает отдельного упоминания. Армейский способ задро..ть человека - заставить делать его все манипуляции на время. И вот излюбленным занятием сержантов по началу была тренировка по быстрому одеванию одежды. Как водится, если кто-то не успевал, то они заставляли всех раздеться и лечь в койки и затем повторять по новой и так до бесконечности. Само собой - менее расторопные отхватывали люлей от более быстрых, недовольных таким раскладом. Задумываясь сейчас о том, как можно было бы предотвратить этот идиотизм я уверен на все 100 процентов - нужна доармейская обязательная подготовка. Ведь на самом деле с любой операцией(я конечно упрощаю), будь-то заправка кровати или портянки, одевание х\бэшки или костюма химзащиты - с этим справится любой идиот. Но есть большое НО. Нужно показать ему это десять, двадцать и так далее раз. И если бы наш ОБЖ-шник Пётр Иванович не тупо шпарил по учебнику, а реально пытался нам что-то показывать и вообще в школе уделялось бы больше времени такой подготовке - в нашей армии существенно легче стало бы дышать. Но никто не хочет делать лишнюю работу и это по человечески понятно. Социальный институты поглощают человека, высасывают соки и отрыгивают, передавая дальше по пищевой цепи общества, как бы это грустно ни звучало.

После зарядки все возвращались в казарму и начинался очередной аттракцион - умудриться помыться 100 человекам за 30 минут в 10 умывальниках. За это время нужно было не только ополоснуться от пота, но и успеть почистить зубы, побриться спереди и проверить кантик сзади головы(это чтобы волосы не мешали одевать противогаз). Совершенно не могу вспомнить в какой временной промежуток заправлялись кровати, до умыванию или после завтрака, но точно помню, что тренировок по заправке кроватей мне удалось избежать, поскольку прапорщику Фатую(очень хороший человек, обязательно расскажу про него) понадобился проверяльщик почтовой корреспонденции, и каждый раз когда сержанты измывались над контингентом, я спокойно сидел в комнате досуга(ленинской по старому) вплоть до конца процедур оформляя переписку. А кровати надо было заправлять качественно, оббивать их кантиками(будь они прокляты трижды!) и ещё натягивалась! нитка, чтобы они были все по одной линии.

После умывания перед отправкой на завтрак рота выстраивалась на утренний осмотр. Процедура надо сказать довольно унизительная. Сержанты осматривали тебя с ног до головы и если: ты плохо побрился, плохо сделал кантик сзади головы, не подстриг ногти, не имел в шапке иголки и ниток, хранил что-то лишнее в карманах(горе тому к кого там найдут что-то съестное!), имел грязную или плохо пришитую подшиву, и вообще грязную форму, ненатёртую бляху ремня(вот это вообще фантазия, в уставах сроду такого не указывалось, но особенным армейским шиком было когда у тебя она блестит как у кота яйца, и даже офицеры! способствовали этой херне. Лично я демонстративно не чистил, за что и получал нагоняи) а также если просто сержант был в плохом настроении, то последствия не заставляли себя ждать. За еду в карманах карманы набивались песком и зашивались. За оторванную пуговицу и любую небрежность в одежде требовали устранить за одну минуту - при отказе получали в грудак, это самое мягкое наказание).

Думаю многие слышали про бритьё вафельным полотенцем, ну когда кто-то не успевал или плохо брился, ему тёрли лицо этим самым полотенцем. В учебке такого не случалось, однако в штатных ротах практиковалось сплошь и рядом, ну а если не было полотенца в ход шла зажигалка... Длинные ногти на пальцах подставляли эти самые бедные пальцы под удар со всей дури бляхой по ним. Ой-йой, не советую - пару раз получал. Грязная и плохая подшива безжалостно отрывалась.

Ну и хватит об этом пожалуй. Я совсем не укладываюсь в объёмы одной главы описывая распорядок, а ведь мне надо ещё про офицеров и сержантов таки рассказать. Так что не буду зарекаться про следующую главу, думаю дай бог бы до обеденного перерыв дойти.Также хочу попросить читателей знакомых с предметом, поактивнее комментируйте - расскажите как было у вас, что вы вообще думаете по всему этому поводу. Мне да и всем прочим будет очень интересно. На сегодня хватит, спасибо за интерес!