- Меня пытались убить!

Агроном изменился в лице.

- Кто? - спросил он, приглашая Котельщика войти.

- Точно не знаю. Думаю, что спецслужбы.

Агроном усмехнулся.

- И зачем ты им сдался? Продал «врагам государства» чертежи котельной? Так котельная, насколько я помню, собрана из оборудования этих самых «врагов» процентов на девяносто. Там, разве что трубы отечественного производства…

- Трубы китайские, но мне сейчас не до шуток. Дело в том, что я видел кое-что такое, чего видеть не должен был!

- Так, а вот с этого момента давай поподробнее…

И Котельщик, дрожа от холода и страха, кутаясь в шерстяное одеяло, запинаясь, пересказал Агроному всю историю, после чего Агроном заявил, что ему необходимо некоторое время, для того, чтобы обдумать ситуацию, а этого времени Котельщику как раз будет достаточно для того, чтобы принять душ и переодеться в какие-нибудь чистые вещи.

Через пятнадцать минут, Котельщик, искупавшийся и одетый в джинсовые шорты и джинсовую рубашку с длинным рукавом, отрытые Агрономом где-то на антресолях, попыхивал трубкой и слушал.

- Я так понимаю, в худшей ситуации – твоих близких уничтожили, а сейчас пытаются выйти на тебя, так?

- Угу. – буркнул Котельщик, вновь осознав насколько сейчас печально его положение.

- Телефон ты выбросил. Значит, в данный момент тебе ничего не угрожает. На меня быстро выйти они не смогут. Если и выйдут, то тебя здесь уже не будет. Телефон в доме я не держу, так что сейчас нас никто не подслушает.

Ход мыслей Агронома несколько успокоил Котельщика, хотя осознание того, что родных его скорее всего уже нет в живых саднило его беспощадно.

- Предположим также, что этот твой чудо-диск с «заплатками» действительно сродни священному Граалю. Но с чего ты вообще решил, что спецслужбы о нём знают? Даже если они засекли

падение этого твоего «мяча» и выслали агентов к месту падения. Даже если агенты приехали, что они могли увидеть в закрытом цеху? Да они даже дыру в крыше нашли бы не сразу. Тем более в такой ливень! Ну даже пускай они проникли внутрь помещения, увидели диск и на складе нашли сам «мяч», что в принципе невозможно, если учесть какой там у тебя обычно бардак… Чёрт с ним – предположим, они даже поняли принцип работы этого диска, и даже сварили себе партию пива, используя энергию диска, и поняли насколько крутая перед ними вещь. Даже если после этого они узнали твой адрес – и поехали к твоим родителям – ты ведь там прописан, насколько я помню?

- Ну да, у родителей.

- Так вот они приехали к твоим родителям, узнали у них, где ты живёшь. Даже предположим, что с просони твоя бабушка дала им адрес, что тоже очень сложно представить. Узнав адрес – они тут же помчались тебя убивать. Пусть это всё окажется правдой – но как они могли успеть всё это сделать, за то время, пока ты добрался от своей берлоги до дома и принял душ?

- И ещё сделал бутерброд! – вставил Котельщик своё замечание, хотя уже прекрасно понимал, что даже с учётом времени, затраченного на приготовление бутерброда, вся эта история, мягко говоря, не вяжется. Он вздохнул с облегчением, но тут же вспомнил детали своего «побега» и вновь усомнился. – Ну а как же люди в лифте и на лестнице?

- Ты думаешь, что вероятность засечь падение шара, размером с футбольный мяч в условиях плотной облачности и сильнейшей грозы, плюс провернуть кучу манипуляций спецслужбами в течении двадцати минут всё же выше, чем вероятность того, что какие-то два человека зашли в лифт, а третий человек, решивший не ждать лифт, пошёл по лестнице?

- Но чёрный фургон, лязганье затвора, тот человек под балконом?

- Знаешь, людям свойственно иногда покупать себе чёрные фургоны. Так же людям свойственно прятаться от дождя под балконами. Что касается лязганья затвора – ты так часто слышал лязганье затвора, что смог безошибочно его определить с расстояния в двенадцать метров? Может это тележка громыхала, или кто-то на телефоне в стрелялку играл?

Котельщик радостно выдохнул. Теперь всё это приключение казалось параноидальным бредом. Всё, за исключением того, что в цеху на столе сейчас лежал диск, который непонятным образом преобразовывал давление в электроэнергию.

Но! - продолжил Агроном, - Вероятность того, что падение шара заметили – далеко не нулевая. А если учесть что именно упало к тебе на верстак – то твоя осторожность на грани безумия сослужила тебе очень хорошую службу. С инстинктом самосохранения у тебя всё в порядке. Лучше, как говорится, перебдеть… Я вот до сих пор не могу понять одного – как ты себе шею не свернул, когда нырнул в мусоропровод? И ты не видишь во всём этом вызова? Почему именно к тебе на верстак упало такое сокровище? Может это знак?

- Я не знаю, может быть. Я пока не в состоянии об этом думать. Я думаю лишь о том, что мне делать дальше?

- Ну а ты сам как считаешь? Хочешь сдать эту штуку государству?

-Знаешь, я бы сдал, но ведь они захотят разобрать этот мяч, чтобы посмотреть, как он устроен. А что там внутри – тайна великая есть. Он ведь прилетел явно не с Марса, а значит у него запас энергии с собой колоссальный. Наши же возьмут зубило и кувалдой начнут вскрывать – может жахнуть так, что унести не сможем… Кванчмурматор сейчас вообще вещь очень опасная. У нас ведь ещё нефти много осталось. Многим будет не по нраву ТАКОЙ источник электроэнергии. Если удастся повторить его конструкцию – то судя по диметру

сечением миллиметров сорок. Там три фазы – то есть один такой диск сможет обеспечивать электроэнергией целый микрорайон, или небольшое производство. И он работает от того, что ты на него кирпич кладёшь, это кто же такое допустит? Главное ведь чтобы люди не просто потребляли – главное, чтобы они постоянно платили за потребление!

Агроном тем временем достал свой пульт и всё то время, что говорил Котельщик, внимательно набирал какой-то сложный код. Внезапно часть пола у витража стала медленно опускаться, а затем чуть отъехала в сторону – образовав ступеньку, за ней следовали другие.

«Так вот зачем ты себе такой котлован отрыл!» подумал Котельщик про себя.

- Пойдём! – позвал его Агроном, спускаясь по ступенькам в освещённое жёлтым светом подполье. Когда Котельщик спустился вниз, то ахнул от изумления…

«Обычно клетушка, в которой стоят мусорные баки, заперта на замок!» - подумал Котельщик и через мгновение относительно мягко приземлился в вонючую кучу отходов.

На этот раз ему крупно повезло – дверь в клетушке была открыта. Он выскочил из мусорного бака, как чёрт из табакерки, попутно распугав обедавших подле мусорки кошек, и тут же, что было сил ринулся в ближайшие кусты.

Отдышавшись, и вновь поймав себя на мысли о том, что курить надо бы поменьше, он начал аккуратно перебегать от одних кустов к другим. Погода теперь была на его стороне, шум деревьев, гнущихся под напором ветра, делал его перемещение бесшумным. Краем глаза он заметил чёрный фургон без номеров, стоявший возле подъезда.

Хёндай стоял недалеко от того места, где находился Котельщик, но присмотревшись, он заметил стоявшего человека под балконами, и не стал рисковать. Вместо этого он пробрался по склону холма, поросшего кустарником, и вышел на опустевшую улицу. Только сейчас Котельщик осознал тот факт, что всё это время он неистово сжимал в кулаке свой телефон.

«Позвонить жене!» Котельщик стал судорожно набирать телефонный номер на память. В данный момент это было быстрее, чем искать его в телефонной книге. Короткие гудки. «Чёрт, занято! С кем она может говорить в такое время?» Ещё одна попытка – длинные гудки, которые тянулись, кажется, вечность. «Только что с кем-то разговаривала, а теперь не берёт трубку!» Ещё попытка. Телефон абонента выключен! Неужели эти гады уже и до неё добрались? Следующий звонок был адресован матери – с тем же результатом. Следующий – Игроку. Тот жил через дом от родителей. Тоже занято, затем телефон выключен. «Неужели всё настолько плохо? Неужели они решили устранить всех свидетелей моего существования?» - думал Котельщик, глотая слёзы безысходности и трясясь всем телом. Сердце его бешено колотилось, ему не хватало воздуха, чтобы вдохнуть.

Однако через несколько секунд Котельщик смог взять себя в руки и начал мыслить простыми конструкциями. «Предупредить я уже, видимо, никого не успею, а вот меня сейчас смогут легко вычислить по сигналу от сотового телефона» - он судорожно зажал кнопку выключения, но не дождавшись, зашвырнул телефон как можно дальше в кусты и, вдохнув побольше воздуха, побежал лёгкой трусцой, попутно обдумывая своё текущее положение. Оставался всего один человек, к которому он мог обратиться за помощью. Этим человеком был Агроном.

Котельщик редко общался с Агрономом, поэтому вероятность того, что на него тоже вышли - была небольшая. Выбирая самые безлюдные переулки, прячась от каждого случайного прохожего, бросаясь в кусты от каждого проезжавшего таксиста, грязный, как бездомная собака и промокший насквозь Котельщик с горем пополам добрался до ворот Агронома. Стучать он не стал, вместо этого он перемахнул через забор и крадучись подошёл к Восьмиугольнику – домику с панорамными окнами, который Агроном построил совсем недавно.

Шторы не были забраны, и было видно, как Агроном сидел в своём фирменном кресле, подстраивающимся под позу сидящего. Он тянул какой-то коктейль из высокого пузатого стакана и размеренно покуривал трубку, набитую, судя по всему, далеко не табаком. Не табаком, а базиликом.

Базилик вот уже четыре года как был законодательно запрещён. За употребление грозил крупный штраф, а за выращивание можно было уехать далеко и надолго. Собственно, именно базилик был тем самым связующим звеном, на котором держались отношения Агронома и Котельщика. Агроном угощал базиликом Котельщика, Котельщик в свою очередь не задавал вопросов и держал язык за зубами. Курили он очень редко, но эти вечера всегда были особенными. Мысли их сплетались и уносились ввысь, диалог звучал звонко и задорно. Темы разговоров были самые разнообразные – квантовая механика и социальное неравенство, удивительные закономерности в самых различных сферах жизни и теория относительности, устройство Вселенной и вопросы бессмертия. Поговорить об этом можно было только с Агрономом, по той простой причине, что все остальные знакомые Котельщика крепко сидели на «димоноле» – самом популярном наркотике современности. Димонол относился к группе тяжёлых наркотиков, вызывал стойкую зависимость и начисто лишал человека способности мыслить рационально. Простота получения прекурсоров в виде дигидрогена монооксида и метилкарбинола давала возможность производить димонол буквально на коленке. Он свободно продавался на каждом углу и губил сотни тысяч жизней, но он позволял контролировать постоянно растущее население, и потому был выгоден государству. Он постепенно и незаметно превращал личность в простейший механизм, ориентированный на потребление. На поздних стадиях зависимости димонол уже усиливал саму потребность в потреблении. Жаль было смотреть на людей имевших потребность в потребности. Мысли лежавшие вне плоскости потребления совершенно игнорировались «димонольными торчками». Их не называли наркоманами, лишь потому, что их было большинство. В обществе считалось, что димонол это не наркотик, а нечто из разряда кулинарии, этакий гастрономический продукт. Наибольшую популярность имели лёгкие растворы, порядка четырёх-пяти процентов метилкарбинола. На них как раз и подсаживалось большинство молодёжи. Аргументация обычно сводилась к тому, что димонол известен с глубокой древности, и раз человечество до сих пор живёт, накачиваясь им каждый вечер, то и плохого в этом ничего нет. Ну а государство, конечно-же, народ поддерживало. Мало кто задумывался, что сейчас почти никому из многомилионной толпы не приходят мысли, толкающие человечество вперёд. Даже мысли, посещавшие древних, античных мыслителей были сложны и непонятны для современного общества.

Запретили базилик не случайно. Оказалось, что он является прямым антидотом к димонолу и восстанавливает способности к рациональному мышлению и созерцанию, начисто убиваемые им.

Вот и сейчас Агроном, по видимому, мыслил крайне рационально, что было на руку Котельщику, и тот осторожно постучал в огромное – от пола до потолка, стекло. Агроном молниеносно спрятал трубку, в руках у него блеснул серебристый пульт, который он всегда носил с собой. Он нажал на кнопку и тут же включились четыре турбовентилятора, которые за пару секунд успели обновить весь воздух в доме. Вентиляторы работали абсолютно бесшумно, и если бы Котельщик не знал про их наличие, то вряд ли смог бы узреть в поведении Агронома хоть толику подозрительности.

Агроном повернулся в сторону окна, и, увидев там Котельщика, расслабился. Однако расслабление его было кратким, так как через мгновение он увидел, в каком виде Котельщик к нему пожаловал. Зрелище было то ещё: мокрый с головы до ног, старые треники с вытянутыми коленями, набравшись воды, отвисли, и мотня болталась где-то на уровне колен. Старая футболка прилипла к животу, а ослабшая резинка на штанах спустилась и предательски открыла обзор на широкие семейные трусы в «турецкий огурец». Гигантские зимние ботинки на худых, обтянутых мокрыми штанами ногах добавляли колорита.

Не скрывая удивления Агроном открыл дверь на террасу - Котельщик вяло улыбнулся и подтянул резинку на штанах, в это время жуткий запах помойки дополнил и без того насыщенную картину.

- Знаешь, я очень сильно сомневаюсь, что то, что ты мне сейчас расскажешь, удивит меня сильнее, чем твой внешний вид! – сказал Агроном, пожимая Котельщику руку.

«Что делать?» В голове проносились жуткие картины. Диски, заплатки… Священный Грааль современности – источник энергии удивительной природы, рядом с которым не стояло ничего из того, чем располагает человечество на данный момент. Нефть, газ, уран – всё это было настолько сложнее и хуже, что невольно в голове плодились самые страшные мысли, сковывая Котельщика ужасом, не давая возможности пошевелиться, разливаясь холодом по спине, и пробегая ледяной волной по всему телу. Ради этой «заплатки» может разразиться война, причём не какой-то там локальный конфликт, а настоящая война, с открытым противостоянием сильнейших мировых держав! Ведь сейчас, даже вокруг нефтяных месторождений на периферии постоянно идут бойни, гибнут тысячи и тысячи невинных людей. Что же будет, если власти прознают про ЭТО?

И в этот момент холодный страх фейерверком взорвался в голове у Котельщика…

«А что, если они уже знают?»

Новая ситуация, проанализированная Котельщиком, была практически безнадёжной. Наверняка падение шара зарегистрировала одна из обсерваторий, или засёк какой-нибудь спутник! Да что спутник! Если засекли наши – то времени в обрез! Наверняка в мой адрес уже выехал чёрный фургон без номеров. Нельзя терять ни минуты!

«Smoked Cheese Green» упал на пол в тот самый момент, когда Котельщик, что есть силы, рванул на выход. Он едва успел натянуть стоявшие у входа ботинки.

Выскочив на лестничную клетку он кинулся к лифту – однако, как только он подошёл к нему, то тут же услышал, как двери лифта открываются на первом этаже. Котельщик замер. Вот кто-то зашёл в лифт, за ним кто-то ещё. Внезапно лязгнул затвор и двери стали закрываться…

«Вот и всё!» пронеслось в голове у Котельщика. «Мог ли я представить, что умру вот так, в собственном подъезде от переизбытка свинца в организме?» Он представил, как из лифта выходит два человека в штатском. С виду – обычные Васьки. Один из них достаёт чёрный ТТ, в этот момент время замирает, а мысли начинают нестись нескончаемым калейдоскопом, появляясь одна из другой, длится каждая из них – лишь мгновение, но Котельщик переживает их – как будто наяву.

Водная гладь озера на рассвете… Возле кувшинки замер поплавок. Из-за горы показалось солнце и лёгкий ветерок подул в лицо, принося с собой запах луговых трав, растущих у подножья горы. Рядом с удочкой стоит Дедушка. Ещё совсем молодой и не мёртвый. Детской радостью, кажется, пропитано всё вокруг. Тем более поплавок начинает свой танец, и через мгновение красивый, золотистый карась уже бьётся в траве на берегу…однако всё растворяется и заполняется чёрной беспросветной мглой, в которой ничего нет, только жуткие мыли выстроились и по очереди атакуют мозг. Беспросветная скорбь, отчаяние и концентрированное сожаление захватывают весь разум и рвут его на части, в то же самое время мысли продолжают дробить оставшееся сознание… Сынок! Ведь мне не суждено будет тебя увидеть! Ты ещё не родился, а я уже умер… Ведь я так хотел взять тебя на руки, я столько раз прокручивал этот момент в своих мыслях! Я так этого ждал! А ночью, если ты расплачешься из-за дурного сна, я бы прижал тебя к груди, успокоил бы, сказал бы, что я рядом, что я тебя не оставлю… Как же я хотел посмотреть, как ты впервые сможешь сесть, как ты впервые сможешь встать, как ты впервые сможешь сделать первый шаг – как ты пойдёшь вперёд, к своей мечте, и как я буду тебе помогать в этом… Как мы спаяем твоего первого робота… Как я буду давать тебе совет, что делать в случае первой безответной любви… Каждая такая мысль просто резала душу, в тот момент, когда Котельщик осознавал, что действительно, в самом деле, этого уже никогда не случится…

Двое выходят из лифта. В фуфайках. Чёрный ТТ медленно поднимается, глядя прямо в лицо…

Звёзды. Мама. Стакан водки залпом. Секс на пляже. Раннее утро в горах. Вспышка зажигалки. Тлеющая сигарета. Заброшенные урановые рудники. Семечки, чтобы мама не узнала, что я курю. Мама, как она это переживёт…

Выстрел… Между облаком порохового дыма и резкой краткой болью, распространяющейся от левой глазницы по всему телу – ещё несколько тысяч мыслей и образов, а затем забвение, тёмное безмолвие – последнее, что воспримет разум – это отдалённый звук выстрела, только сейчас долетевший до сознания – значит слуховой участок мозга пока цел…

Ненависть буквально подбросила Котельщика на ноги, ненависть, или ударная доза адреналина, накопившаяся в организме за это время.

«Я увижу своего сына! Я сделаю всё для этого!» - мелькнуло у него в сознании. Времени, для того, чтобы сделать это самое «всё» оставалось несколько секунд – лифт уже поднялся до второго этажа и Котельщик, что было сил, рванул к лестнице.

Выйти на лестницу можно было через балкон, минуя шахту мусоропровода. Однако открыв дверь на лестничную площадку, Котельщик услышал, что кто-то стремительно поднимается по лестнице.

«Зажали», подумал он, и в этот самый миг мозг отказал Котельщику в доступе к двигательным функциям, решив, что без эмоций у него получится лучше. Минуя сознание, он отдавал команды мышцам напрямую. Котельщик понял, что произошло, пролетая между вторым и первым этажами по мусоропроводу, головой вниз…

… сверху на мяч упал один из обломков бетонной плиты, до этого, по-видимому, державшийся на куске торчащей арматуры. От удара мяч сложился в своё первоначальное состояние, а через секунду он разделился на два полушария; полушария плавно «отплыли» одно от другого, открывая Котельщику то, что находилось между ними. А находился там овальный диск хитрой конструкции, вроде толстой, многослойной ткани в лёгкой обрешётке. В центре и по краям диска располагалось шесть отверстий, окантованных каким-то полупрозрачным металлом как кольцом. Сами отверстия окантовывались утолщениями самых необычных расцветок, а на утолщениях были будто нашиты причудливые заплатки .

«Чудеса левитации или магнитное поле?» - подумал Котельщик, наблюдая за тем, как диск завис между двух полушарий , отправляясь к стеллажу за плоскогубцами с изолированными ручками.

Он вынул диск, и аккуратно прикоснулся, подальше от металлических колец - на ощупь материал напоминал шерсть. Кольца выглядели как заклёпки, или скорее как электрические клеммы. Металл, из которого они состояли, странно переливался. По цвету и структуре поверхность диска

выглядела неоднородной – у каждой клеммы была своя зона, немного отличавшаяся от других по цвету и плотности.

В это время что-то капнуло на голову – дождь на улице усилился. Через дыру в потолке он начал обильно поливать весь тот хлам, что лежал под ней. Котельщик решил, не без оснований, что было бы неплохо убрать этот «мяч» в место более сухое, потому что мало ли что. «Мяч» , перекочевал на склад, где растворился в куче хлама, и особо не выделялся.

На улице уже во всю бушевал ливень, с дыры хлестало по полной программе. В данный момент с этим было трудно что-то поделать, поэтому Котельщик сделал то, что он обычно делал в ситуациях, не имеющих решения – забил.

Он вернулся в офис, залез в холодильник и открыл бутылку четырёхпроцентного димонола. Потягивая димонол и разглядывая находку, Котельщика вдруг осенило! «А что, если замерять напряжение на этих самых клеммах?»

Будь на его месте человек необразованный, не разбирающийся в электронике и электротехнике – он просто позвонил бы в службу спасения или в полицию, и на этом вся история бы закончилась.

Но Котельщик слишком много времени посвятил изучению электронных схем, и потому, подобная мысль была вполне логична и естественна для него.

Два кольца поменьше выдавали около пяти вольт постоянного тока. Два кольца побольше - выдавали чуть больше девяноста вольт переменного тока. Интересно было узнать частоту, но осциллограф Котельщик накануне отвёз домой.

«Удивительно!» - подумал Котельщик.

На стеллаже лежал моторчик, рассчитанный, как раз на пять вольт. После подключения он резво зажужжал и не сбавлял обороты. Однако обороты стали резко падать, в тот самый момент, когда Котельщик перевернул диск перпендикулярно к поверхности земли.

«Неужели эта штука умеет преобразовывать давление в электроэнергию?» подумал Котельщик, после чего осторожно надавил плоскогубцами на одну из заплаток. Завоняло палёным и моторчик, раскрутившись до передела задымился и остановился.

Клеммы мультиметра были перекинуты на центральный и на один из боковых контактов. Мультиметр исправно показывал девяносто два вольта. Однако прибор зашкалил за три сотни, когда Котельщик точно так же ткнул в одну из заплаток плоскогубцами!

Оставался ещё один тест – на мощность. На диск была положена книга – напряжение чуть поднялось, затем на книгу полетел ежедневник, пара хоккейных шайб и деревянная шкатулка с мелочью. Путём подсыпания мелочи в шкатулку удалось отрегулировать напряжение в районе двухсот двадцати вольт. После чего к контактам была подключена пивоварня «BeerBrothers» мощностью в десять киловатт… Котельщик ахнул и плавно опустился на стул – пивоварня работала. Электрические ТЭНы нагревали воду в ёмкостях, электродвигатель дробилки резво накручивал обороты… Этого просто не могло быть наяву! Оставалось посмотреть синусоиду, и понаблюдать, насколько хватает заряда у такой «батарейки».

Ливень, тем временем, разошёлся не на шутку. Промокнув до нитки, Котельщик уселся за руль своего старенького Хёндая, завёл двигатель, включил дворники и отправился к себе на съёмную квартиру, чтобы забрать осциллограф, оставленный там со вчерашнего вечера.

Пока он ехал, целый рой разношёрстных мыслей штурмовал его рациональный разум. «Новейшие разработки военных? Какой-то новый спутник? Инопланетный зонд? Чья-то злая шутка? Предупреждение? Тьфу, да какая шутка? У кого, интересно, есть возможность пробить

двадцатисантиметровую бетонную плиту шутки ради? А ведь в тот момент на том самом месте мог находиться я! Чуть позже пошёл бы за шнуром на улицу! Или не покурил бы на улице, пока стоял возле машины и разглядывал молнии... А ещё говорят - курение убивает! Нет, несомненно, оно медленно убивает, но сейчас оно, по-видимому, спасло мне жизнь!»

Тем временем котельщик подъехал к дому, в котором он снимал квартиру. Это была старая панельная двенадцатиэтажка. Она стояла на самой вершине холма у подножья горы, и ветра здесь всегда были лютые. Вот и сейчас ветер терзал ливень – но почему то страдал от этого Котельщик. Попытавшись побежать, он понял, что промок уже окончательно, а дальнейшие попытки минимизировать воздействие влаги на его многострадальный организм не дадут никаких положительных результатов. Зато можно поскользнуться и сломать себе бедро…

В подъезде никого не было, лампочка нервно моргала, но лифт работал. Запрыгнув в лифт Котельщик нажал на кнопку с цифрой четыре и, наконец , смог на несколько секунд расслабиться, попутно наблюдая, как под ним на полу лифта образуется приличная лужа.

Зайдя в квартиру, он включил свет, снял с себя мокрую одежду, включил горячую воду и залез в ванну, чтобы согреться. Горячую воду пришлось ждать минут десять. Появилась она как обычно после отборной брани в адрес теплосети. Это всегда срабатывало.

Через несколько минут он натягивал первое, что попалось под руку – а именно старые тренировочные штаны с вытянутыми коленями и футболку, выигранную несколько лет назад в местном баре «Братья-Алкоголики».

Осциллограф был закинут в рюкзак. Зонт был откопан в ящике со всякой всячиной, и перед отъездом Котельщик решил перекусить.

В холодильнике лежала копчёная куриная грудка, которую он утром купил у Коптильщика, в корзине нашёлся достаточно свежий хлеб. Котельщик нарезал куриную грудку тонкими ломтиками, после чего достал пакет со свежими листьями зелёного салата. Салатные листья он тщательно промыл и уложил на ломоть хлеба. Небольшой огурец был перетёрт на тёрке, затем отжат и смешан со сметаной, оставшейся от вчерашнего супа чили. Добавив немного соли, котельщик полил полученным соусом салатные листья и уложил сверху ломтики курицы. Свежий, розовый помидор так же был мелко нашинкован и уложен сверху. Оставался последний штрих – нужно было отрезать от большого куска сыра «Чеддер» тоненький, просвечивающийся ломтик. Котельщик легко справился с этой задачей, и, водрузив сырный ломтик, выждав несколько секунд, уже собрался было откусить от своего любимого холодного бутерброда «Smoked Cheese Green» - как он его называл, как вдруг, внезапно, его осенила мысль, от которой у него натурально подкосились ноги. Ужас отчаяния поразил его нервную систему, а мозг судорожно начал искать хоть какую-то возможность исправить ситуацию. «Smoked Cheese Green» тем временем медленно падал на пол…

Глава первая. Внезапный мяч.

Поздним вечером Котельщик приехал в свою берлогу на окраине города. Берлога состояла из помещения, гордо именуемого «офис» с двумя столами, креслом ,и диваном для посиделок; а так же большого цеха с верстаком и хорошими инструментами. В углу офиса стоял телескоп. Котельщик даже иногда разглядывал в него туманности, луну и планеты. Был так же в распоряжении Котельщика небольшой склад, заваленный хламом, туалет (весьма приличный, там порой даже мыли полы) и душевая комната с горячей водой. Под красным, потрёпанным, знаменем ,с вышитым лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» и остроконечной пикой, с вырезанными в ней серпом и молотом, висела электрогитара на ремне, а возле старинного металлического сейфа стоял гитарный усилитель.

Выкурив половинку сигареты и выпив чашку неплохого, хотя и растворимого кофе, Котельщик открыл шкаф и извлёк из него костюм. Обычный костюм, из искусственного чёрного бархата. Нет, это не был костюм супергероя. Это был обычный сценический костюм для выступлений. Нужно было проверить плату управления и установить на костюм световые элементы. Уже через месяц было запланировано первое выступление, и спектакль «Тёмное безмолвие» должен был собрать аншлаг.

Котельщик отнёс костюм в цех, разложил его на верстаке и вышел на улицу, чтобы достать из багажника припаркованного рядом автомобиля электролюминесцентный световой шнур, который он ждал больше двух месяцев, и только сегодня забрал в транспортной компании.

Стояла душная ночь. После жаркого солнечного дня, ближе к вечеру, набежали тучи – но дождя не было, только редкие молнии, сопровождавшиеся гулкими громовыми раскатами, пробивали небеса то тут, то там. Котельщик не выдержал и закурил оставшиеся полсигареты…

В это время, внезапно и неожиданно над цехом раздался страшный грохот. Сначала Котельщик пригнулся, потом подумал, что разряд молнии произошёл слишком близко, но тут же поймал себя на мысли, что вспышки света не наблюдалось. Скорее это было похоже на звук разорвавшегося артиллерийского снаряда.

«Судя по грохоту, снаряд упал прямо на цех. Но почему я тогда ещё живой?» пронеслась последняя рациональная мысль в голове у Котельщика, которую сменил сумбурный поток эмоций из смеси страха и любопытства.

Переждав минут десять, и убедившись в отсутствии угрозы, Котельщик решился на осмотр здания.

Вход в офис выглядел так же как раньше, шум стих, начинался дождь. Котельщик зашёл в офис и открыл дверь, которая вела к переходу в цех. Там тоже всё было в порядке.

Когда же он включил свет и толкнул тяжёлую металлическую дверь, то взору его предстала печальная картина: верстак был полностью разрушен, ошмётки костюма, над которым он трудился ночами напролёт последние пару месяцев, разбросало по всему цеху. Вот он левый рукав. А может это правый? Да, впрочем, какая теперь разница!

Ещё более печальным всё стало после того, как Котельщик поднял голову и посмотрел на потолок. И в нём зияла приличная дыра. Бетонная плита перекрытия толщиной двадцать сантиметров не выдержала посягательства судьбы на столь важный для Котельщика проект. Возможно, это был единственный шанс навсегда покинуть так надоевшую ему котельную, и начать писать рассказы. Например, летом, где-нибудь в горах, в то время как спектакль обеспечивал бы стабильный доход. В общем, мечтать было теперь практически бесполезно, потому что костюма больше не

было, новые платы теперь придут минимум через пару месяцев, да и денег уже не осталось. «Всё же это был правый рукав…» - подумал Котельщик напоследок.

Природа данной дыры оставалась неясна, поэтому Котельщик стал внимательно рассматривать обломки бетона, дерева и металла, разнесённые силой, непонятно откуда взявшейся.

Практически сразу, после первого же беглого осмотра Котельщик заприметил аккурат под дырой в потолке … футбольный мяч! Котельщику почему-то вспомнился Озеров.

«Такой футбол нам не нужен!» - подумал Котельщик. После этого он ещё разок посмотрел. Точно. Футбольный мяч. Один в один такой, как был на чемпионате мира. Ну или хорошая подделка.

Он подошёл и попытался поднять мяч. Мяч оказался килограмм на десять тяжелее, чем должен был быть. Да и на ощупь явно не был похож на кожу. Скорее керамика. Или такой металл.

Мяч слегка загудел и начал раскладываться. Ну не то, чтобы раскладываться – просто верхнее полушарие отделилось от нижнего, а из щели донёсся слабый звук. Чёрная трапеция перевернулась, обнажив нечто, напоминающее камеру. За защитным стеклом-окуляром происходило буйство электрических линий, будто в осциллографе. Выглядело это очень внушительно. Мощный корпус, толстенные линзы…

Сверху точно так же перевернулась другая трапеция, оказавшаяся громкоговорителем. Сомнений в том, что это был громкоговоритель не было, так как из него сразу начали доноситься странные, непонятные, непривычные уху Котельщика звуки. Обе половинки «мяча» соединились, после чего звуки повторились, и теперь эти звуки, всё такие же непонятные, возымели явно вопросительную интонацию.

- Чего? – переспросил Котельщик, скорее рефлекторно, чем осознанно.

Звуки повторились.

- Чего? – ещё раз переспросил Котельщик, понимая, как глупо он в данный момент выглядит. – Я не понимаю.

Мяч щёлкнул

- Приует! – произнёс мяч на корявом русском, после чего камера стала прозрачной, сфокусировалась и…