Не изученная пещера на берегу реки Белая, которая по легенде может скрывать в своих недрах часть золотого запаса России, спрятанного Колчаком.

Наткнувшись, на этот шедевр, долго думал. Цель этого поста - не сказать, какие вокруг плохие туристы, а попытаться рассказать, почему пещеры охраняют и почему, если стоит решетка, туда не надо лезть, как бы не хотелось.

Для затравки. Я работал в Каповой пещере одним летом в составе археологической экспедиции. Исходил всю пешеходную часть обоих этажей, поэтому представляю, о чем говорю. Для начала - как это было устроено "у нас" и что это давало. Есть такое волшебное словосочетание - техника безопасности:

1. Во-первых, был постоянный лагерь, и не вся команда была непрерывно в пещере. Когда ты идешь работать, в лагере обязательно (!) знают, что ты ушел, в идеале - на какой этаж. Если не выйдешь - тебя пойдут искать.

2. Поодиночке ходить нельзя, потому что иначе потеря света грозит проблемами. Вероятность, что у двух людей одновременно погаснет свет, куда ниже. Даже я один раз спокойно выводил напарника на одном лишь моем фонаре.
3. Подразумевалось, что работающие в пещере выходят к обеду и ужину точно. Если не выходят специально (мало ли, поработать подольше надо) - об этом точно так же заранее знают в лагере.

4. Мы знаем, как вести себя в нестандартных ситуациях. Что делать при потере света, как себя вести, если не узнаешь окружение и т.д

Итого это все дает постоянный контроль. Поэтому, например, один из наших парней, почему-то решивший пойти работать в одиночку и лишившийся света, был достаточно оперативно найден, выведен и приведен в чувство. Он, несмотря на неправильность своего первого поступка, в остальном сделал все правильно - остановился и ждал поисковую партию, никуда не двигаясь.

И что самое важное. Мы знали, что такого важного в этой пещере и как себя нужно в ней вести.

Самое важное в этой пещере - рисунки! Фото не моё, но это один из оригиналов, расположенный на 1 этаже

Рисунков там немало, причем многие из них - не рисунки в современном понимании. Это точки, черты, фигуры, даже просто "кляксы". И они невероятно ценны (в России всего две пещеры с палеолитическими рисунками)! Новые, порой, находят и сейчас. Подходим к самой проблеме. Капова - проточная пещера. Постоянная высокая влажность, натечные образования и все в таком духе. А знаете, что это значит, мои юные спелеоархеологи? Что , если не следить за собой и не знать, где рисунки, то можно, просто не очень удачно оперевшись, занести на них какую-нибудь агрессивную пакость. Легко и просто, и будет она там расти буйным цветом и даже понемногу убивать сам рисунок. А то, что вы пол ночи там побегаете и подышите, этому только поспособствует. Или же вы таким же образом запустите убийство рисунка, который, может, пока и не нашли вовсе.

Поэтому на нас рычали, даже если кто-то, банально, оперся на стену. Неважно, где. Там может быть рисунок под кальцитовой натечкой. Или следы рисунка. Может быть, грязной рукой вы ничего и не занесете, но даже лишняя грязь - уже помеха. А может показаться, что и "не вандалил", просто ходил по пещере. А вот нет. Оперся рукой на стену такой вот сталкер - мог испортить рисунок. Причем большой и красивый. Просто не знал, где он, в отличие от работающих там специалистов. Перевернул камень, чтобы сесть поудобнее - там могла быть охра. Все, контекст находки нарушен. И так далее.

Да и если горе-сталкер сломает себе ногу или вывихнет её или же, упаси бог, повредится серьезнее, спасение в пещере - целая спецоперация. За неё вам никто спасибо не скажет. Чтобы подвести итог. Да, есть пещеры, в  которые можно спокойно (разумеется, при наличии в группе опытного и грамотного человека, знающего маршрут и правила поведения) ходить. Это будет интересным и необычным опытом. Но когда речь о больших и охраняемых объектах, пожалуйста, включайте мозги! Специальные меры вводятся не просто так!

Археологи и/или иные специалисты не зря трясутся над пещерами, там все очень хрупко и можно очень много испортить и даже навсегда потерять. Для завершения - фото авторства моего друга, с которым мы там как раз познакомились. Это один из залов в глубине второго этажа и, собственно, ваш покорный слуга. Любите нашу историю и берегите её.

В начале октября 2017 года состоялась вылазка в пещеру Тузуксу, что в Хакасии. После Егорьевской мне хотелось побывать в другой пещере, так сказать, проверить себя. Разговоры о поездке в Тузуксу велись ещё летом, поэтому я знала, что гроты там большие, а коридоры широкие. Это была вторая причина, по которой я ждала этот поход. Мне думалось, что, гуляя именно по таким пещерам, я привыкну к ним.

Путь до Тузуксу относительно долгий. В пятницу вечером, сразу после работы, мы помчались на вокзал. Ночью, доехав до Новокузнецка, пересели на электричку до Междуреченска. От Междуреченска снова на электричке до Бискамжи, где ждал грузовик, который и довёз нас до ближайшей к пещере деревушке.

Желающих спуститься под землю набралось много, человек 18 точно. Совершенно естественным образом вышло, что одна большая группа распалась на две поменьше. Некоторые ребята были незнакомы друг с другом, поэтому понадобилось некоторое время, чтобы всем привыкнуть и познакомиться (особенно мне, я с посторонними людьми вообще бука).

Когда все освоились, общение, разумеется, стало более непринуждённым. Начали выкладывать на общий стол свои запасы, а горячий чай пили прямо из котла. Позже, когда большинство разошлись спать, оставшиеся, в том числе мы с Сашей, играли в Уно. Этой чудесной игре мы предавались в той поездке при каждом удобном случае. Дорога долгая, времени много. Спать устаешь, читать тоже. Правда, когда дорога стала подниматься выше, в горы, большую часть времени я глазела в окно. В Новосибирске снега ещё не было, а ближе к Хакасии он уже лежал сугробами, украсил деревья пушистым воротником. Позже спустился туман, а горы, укрытые туманом — самое потрясающее зрелище, что я когда-либо видела.

Одним из самых ярких впечатлений стала поездка на грузовике. Мы закинули рюкзаки в кузов и ехали, сидя на них. Окон не было, скупой свет давала лишь тусклая лампочка. Дорога, ожидаемо, была кошмарной, так что нас порядком потряхивало. Ближе к середине пути (по ощущениям, потому что видеть, куда нас везут и сколько ещё ехать, мы не могли) меня начало подташнивать. Ситуация вырисовывалась не самая радужная, потому что, если б мне стало совсем невмоготу, просигнализировать водителю было бы весьма затруднительно. Но, к моему огромному облегчению, машина остановилась как раз тогда, когда тошнота стала предельно осязаемой.

Выгрузившись, мы осмотрелись. В непосредственной близости располагался частный дом, далеко не новый и отнюдь не ухоженный. Напротив него находилась остановка. Видимо, это был самый конец деревни, так как дальше дорога просто уходила в неизвестность.

Людей не было, зато, спустя несколько минут, прибежала большая белая собака. По ней было видно, что она, скорее всего, уже не просто взрослое животное, а пожилое, живущее само по себе. Разумеется, всем захотелось погладить её и покормить. Саша рассказал, что, когда он ездил в Тузуксу в прошлый раз, эта собака тоже прибегала к ним, сопровождала до стоянки и крутилась среди людей вплоть до самого отъезда. Видимо, она так каждый год встречала туристов, приехавших в пещеру.

Ещё несколько километров мы шли, подыскивая подходящее место для стоянки. План был такой: разбиваем лагерь, делимся на две группы и идём к пещере. Там гуляем, обедаем принесённой с собой едой, возвращаемся в лагерь. Утром двигаемся в обратный путь.

Пока ставили палатку, готовили бутерброды для быстрого перекуса, мы с Сашей о чём-то шутливо спорили. Помнится, когда у меня закончились аргументы, я обозвала его «консументом».

- И вообще, вы все консументы, - подытожила я.

Примкнувшая к нам Алёна посмотрела на меня округлившимися от изумления глазами и спросила, кто такие, собственно, консументы?

- Консументы второго порядка — хищники, вершина пищевой цепочки, - авторитетно изрекла я.

Глаза Алёны после объяснения не уменьшились, она молча вернулась к бутербродам.

- Вот консумент бегает, - кивнул Саша на юлившую рядом собаку.

- О, отличная идея! - воскликнула я. - Его же надо как-то называть. Пусть он будет Консумент.

- Тогда уж Консумента, - заметил Саша.- Потому что это всё-таки девочка.

Так собака на короткий период пребывания с нами получила кличку Консумента.

Перекусив и набрав с собой еды в пещеру, наша группа отправилась в путь. Кроме меня, Саши и Алёны были: Артём Павлович, сверхжизнерадостный и активный пожилой преподаватель математики, с которым мне уже доводилось встречаться в Егорьевской пещере; забавная парочка студентов — спокойная и основательная Алёна и чуть менее спокойный и основательный Гоша; два брата — Степа, четырнадцати лет и девятилетний Сеня, крайне обаятельные парни, общительные и наивно-серьёзные.

Ещё при подготовке к поездке, Саша заявил, лезть в пещеру нужно только при наличии каски на голове. Я слегка удивилась этой новости, так как при вылазках в Барсуковскую и Егорьевскую пещеры никто о головных уборах даже не заикался. Каски у меня не было, поэтому мы позаимствовали её у нашей общей знакомой, Ульяны. Так как Ульяна крупнее меня, каска на голове сидела достаточно свободно, и часто приходилось её поправлять. Но поскольку делала я это на бегу, в перерывах между гротами, почти на всех фотографиях из Тузуксу я изображена с залихватски заломленной на бок каской.

Так как снега в тех местах выпало уже предостаточно, а тропинок, естественно, не было, идти пришлось по сугробам. Я шла в середине, когда дорожка была уже прилично вытоптана, так что грех жаловаться. А вот людям, идущим первыми, было тяжеловато.

По словам уже бывавших в Тузуксу людей я сделала вывод, что пещера находится сравнительно недалеко от места стоянки. По моим расчётам, пора бы чёрному подземному зеву возникнуть перед нашими глазами, а мы всё идём и идём. Наконец, Артём Павлович, руководивший процессией, объявил, что слегка забыл, как идти к пещере. Пришлось немного вернуться назад. Но если раньше мы шли по относительно ровной поверхности, то теперь забирались вверх по склону. Этот путь казался бесконечным, и мне порядком надоело брести по снегу.

И вот, мы, наконец, поднялись на вершину. Вид открывался чудеснейший и, боюсь, я наделала кучу однообразных фото в тщетной попытке запечатлеть эту красоту.

Пока я фотографировала, остальные исследовали грот. Присоединившись к компании, я почувствовала себя обманутой. Грот был действительно большой, на полу лежало что-то вроде деревянного настила. А вот дальше грот сужался до невообразимо узкого отверстия. «Как же так? - думала я. - Где же просторные ходы и гроты? Или у спелеологов атрофирована способность адекватно оценивать размеры?» Слава богу, мои страхи были напрасны. Это был просто грот на пути к пещере. К ней, кстати, нужно было подняться ещё выше.

Пещера действительно была огромной (по моим меркам) и красивой. Из большого входного грота мы спустились в следующий, не менее громадный зал. Чем меня сразу расположила к себе Тузуксу — идти вниз нужно было по крупным валунам, прислоняющимся друг к другу в произвольном порядке. У многих камней поверхность была скошенной и гладкой, поэтому сначала я решила, что они скользкие. Но то ли у моих ещё новых сапог достаточно мощные протекторы, то ли впечатление было обманчивым, но я умудрилась ни разу не поскользнуться.

Во втором зале посередине разливалось огромное подземное озеро. Рассмотреть его не удалось, так как для этого нужно было бы спуститься ещё ниже, а мы были очень заняты балансированием на камнях. Дальше следовал узкий переход в следующую часть пещеры. Осматриваясь в ожидании отставших членов команды, мы обнаружили выступ на одном из камней, похожий на сморщенное лицо злобного карлика. Обсуждая находку, пришли к выводу, что это дух-хранитель пещеры. Хотелось думать, что на самом деле он не такой суровый, тем более, что этот выступ, выхваченный из темноты лучом фонаря, выглядел жутковато.

Переход, который я упомянула, был не столько узкий, сколько низкий. Несколько метров пришлось ползти по камням под нависающей прямо над тобой многовековой каменной громадой. Но моя психика от этого не пострадала, так как я хорошо помнила кошмарные узкие лазы Егорьевской пещеры. По сравнению с ними размеры этого перехода подобны царским хоромам.

Следующий этап был технически самым сложным для меня. Нужно было коромыслом спуститься сквозь «бутылочное горлышко». Так называлось довольно узкое отверстие, находящееся на несколько метров выше нужного нам грота. Я, зная свою способность попадать в нелепые ситуации, была уверена, что без сучка, без задоринки мой спуск точно не пройдёт.

Я полезла четвёртой, вслед за Сашей. Надо упомянуть, что в пещеру я взяла с собой хобу — небольшой кусок каремата, пристёгивающийся на пятую точку так, чтобы было удобно и не холодно сидеть в не предназначенных для этого местах. Итак, меня обвязали вёревкой, я медленно стала спускать в отверстие, не забывая причитать о своей нелегкой судьбе. И да, я не ошиблась. Хоба, состоящая из мягкого материала, зацепилась за край «бутылочного горлышка» и не пускала меня дальше. Сложность состояла в том, что пристегнула я её под курткой, а не поверх, так что поправить положение, вися ногами в каменном колодце и цепляясь руками за веревку, было неудобно. Мне пришлось вылезти так, чтобы иметь опору под руками и отстегнуть помеху. Хобу я просто бросила вниз.

Попытка номер два увенчалась успехом, даже несмотря на то, что фотоаппарат, лежащий в кармане куртки, решил продолжить славное дело хобы. Бросить я его, разумеется, не могла, но благодаря малому размеру и некоторым усилиям, он сравнительно легко пропихнулся вместе со мной. Больше всего я боялась, что в самом узком месте застрянет каска, это было бы совсем печально, но, слава Богу, с этим обошлось.

Внизу меня встретил Саша с хобой. Пока ждали остальных, предались изучению грота, в котором находились. Отыскали несколько ходов, один из которых заканчивался небольшой полукруглой камерой, другие сужались до непроходимого состояния.

В этой пещере были летучие мыши, вполне себе живые (не то что в Барсуковской). Маленькими пушистыми пятнышками они чернели на стенах и не спешили проявлять активность.

Когда вся группа собралась вместе, оказалось, что нужно спуститься ещё ниже через следующий колодец (вот сюрприз!). Пожалуй, это был даже не колодец, а почти вертикальный ход с пологими стенами. Верёвка здесь нужна была для того, чтобы держать опору, когда отталкиваешься ногами от стены. Надо сказать, что два колодца подряд отучили меня бояться спусков «коромыслом». По крайней мере, во второй раз я чувствовала себя вполне уверенно.

Когда мы готовились ко второму спуску, Артём Павлович, добродушно усмехаясь в усы, заметил, что спускаться будем по молочной реке. Я совершенно не поняла о чём речь и, наверное, так и не догадалась бы, если б, уже внизу, не осветила фонарем место, откуда пришла. Как я уже говорила, стена, по которой мы спускались, была почти отвесной. Но, конечно, она не была ровной. На ней не было сколов, острых углов, наоборот, округлыми, словно мягкими уступами она плавно расширялась к низу. При свете фонаря стена матово блестела и казалась влажной. Молочный цвет ей придавали известковые отложения, которые вода по каплям полировала десятилетиями.

Грот, в котором мы очутились, назывался «Пистолет». Объяснить причину такого названия никто не смог. Грот был огромный, высокий, и здесь тоже приходилось передвигаться, прыгая с камня на камень. Перекусив и выпив чая, мы по камням полезли в следующий грот - «Фараон» - вверх. Перед коридором, ведущим в «Фараон», располагалась площадка с «Ракетой» - конусообразным известковым отложением, растущим снизу вверх. Также, как и молочная река, «Ракета» визуально казалась влажной, но это впечатление было обманчиво.

В «Фараоне» я узнала, что в Тузуксу есть лабиринт из коридоров, и что Артём Павлович всё никак не может его до конца исследовать. Поэтому, заявив, что последующие перемещения носят необязательный характер, он рыбкой скользнул в лаз и был таков.

Я очень боялась, что мои приключения в Егорьевской наградят меня какой-нибудь пещерной фобией, но всё шло чудесно. Пока я не поняла, что коридор, в который ушёл Артём Павлович, узкий. В моём сознании это было даже так: УЗКИЙ! И я сразу же решила, что, раз нет необходимости лезть туда, то я на месте тихонечко посижу и подожду, когда мы двинемся дальше. Вряд ли это решение можно объяснить логически. Как будто внезапно в мозгу переключился рычажок и на место любопытства пришел страх.

Алёна и Гоша, бывавшие здесь раньше, объяснили, что этот ход ведёт в следующий зал, а дальше там идти некуда. Ну если только в лабиринт, куда учесал Артём Павлович. Саша, братья Стёпа и Сеня пошли следом, посмотреть на зал. Остались я, Алёна и Гоша. Они там уже были и особого интереса к повторной экскурсии не проявили. Какое-то время мы болтали. Голоса ушедших в соседний зал сначала были слышны, — они восхищались красотой пещеры — но скоро затихли.

Как раз тогда Алёне и Гоше стукнуло в голову пойти за остальными. Я, рассчитывая, что все скоро вернутся, решила остаться на месте и ждать. Но время шло, никто не возвращался. Сначала слышалось шумное многоголосье (видимо, Саша и мальчики пришли встречать прибывших), потом снова наступила тишина.

Думаю, просидела я недолго, но время в такой обстановке тянется, как резина, и мне стало казаться, что я провела здесь уже целую вечность. «Фараон» - маленький грот, по нему особо не полазаешь, а сидеть без движения холодно. В такой обстановке, когда темноту рассеивает только свет твоего фонаря, одиночество начинает ощущаться резко и остро. В голову полезли мысли, которые при свете дня, среди людей, казались бы крайне глупыми, но сейчас заставляли меня думать о самом плохом. А вдруг они не вернутся? Вдруг не заметили, что я осталась здесь или забыли? Мозгами-то я понимала, что такого быть не может, но с эмоциями мне, видимо, только предстоит научиться справляться. По крайней мере, тогда они опять взяли надо мной верх.

Сначала я подумала вернуться обратно в «Пистолет». Туда как раз должна была прийти вторая группа. Но меня остановила мысль, что в их глазах я буду выглядеть как минимум глупо. Тогда я решила лезть вслед за остальными.

Втиснувшись в узкий лаз, я ощутила, как паника всё сильнее охватывает меня. На самом деле, лаз был не таким уж узким, но сознание начало убеждать меня в том, чего я боялась. Точной дороги я не знала, но, судя по тому, что кричали пролезшие здесь люди, ход был один. Поэтому я просто ползла прямо. И уткнулась в тупик. Этого я никак не ожидала и некоторое время просто лежала, уставившись в каменную стену. Ну да, ещё я пыталась справиться с собой и не разреветься. Сложно объяснить, как накатывает такая паника. Наверное, что-то похожее чувствуют утопающие. Тебя просто накрывает плотной тяжелой волной и всё твое тело — руки, ноги, глаза, мозг (что самое важное) — перестает слушаться. Потому что это сильнее тебя.

Мне ничего не оставалось, как вернуться в «Фараон». Самый простой расчёт, на какой я была способна — куда бы я не выползла, это будет или «Фараон», или грот, куда ушли остальные. Увидев выход, я двинулась к нему. И попала в третий грот, о котором не подозревала.

Когда я осмотрелась и осознала, что да, я точно попала куда-то не туда и рядом никого нет, перепугалась окончательно. Мысль лезть обратно и попробовать найти другие выходы пугала меня до потери речи. Так что единственное, что я могла сделать (так мне казалось) — звать людей, чтобы они хоть знали, что я ушла в другое место.

Я несколько раз позвала Сашу, поняла, что меня никто не слышит. Тогда я начала кричать громче. Но при этом не учла своё эмоциональное состояние. При увеличении громкости голос стал срываться на откровенно истеричное верещание. Наконец, внизу, между камней, я увидела свет и услышала копошение.

- Анжела, ты где? - позвал меня Саша.

Хороший вопрос! Если бы я это знала, сама бы вернулась. С горем пополам я объяснила, что произошло.

- Так, успокойся, - скомандовал Саша. - Мы сейчас тебя найдём.

Отыскали меня довольно быстро. Пока Саша меня успокаивал, остальные осматривали новое место.

- А зачем ты сюда пришла? - спросила Алёна.

Я рассказала (вкратце, конечно, без описания эмоций). Алёна посмотрела на меня, как на сумасшедшую:

- Это был… - она запнулась, - очень неосмотрительный поступок.

Я не могла не согласиться, и возразить мне было нечего. Кроме того, я была совершенно уверена, что вместо слова «неосмотрительный» она изначально собиралась сказать «идиотский». Правда, так никто не смог объяснить мне, почему я попала в непонятный третий грот, а перед этим наткнулась на тупик, если все утверждали, что тем ходом связаны только два грота.

Всей толпой мы вернулись в «Фараон». Осталось только дождаться Артёма Павловича. Надо сказать, он не торопился. Мы, наверное, успели изучить каждый метр этого грота, налюбоваться сталактитами и сталагмитами. В попытке согреться мы с Сашей даже пытались танцевать вальс, который со стороны выглядел скорее как обнимашки пьяных пингвинов. Алёна и Гоша спускались в огромную яму посреди грота, нашли там скелет животного. Братья Степа и Сеня тоже хотели поучаствовать в этом приключении, но в силу возраста мы их не пустили.

Самой приятной и очаровывающей находкой было, пожалуй, подземное озерцо. Саша бродил по гроту, а потом начал махать рукой, подзывая меня. Я сначала озера и не заметила — такая прозрачная там вода. Дальше, вглубь грота спускался узкий коридор, заполненный водой. Только при прямом луче света можно было увидеть блики на поверхности, дно коридора видно настолько ясно и чётко, словно воды там и не нет. Мы полюбовались озером, но близко подходить не стали. Честно говоря, лично мне совершенно не хотелось даже случайно неосторожным движением его замутнить.

Тут вылез и Артём Павлович. Он жизнерадостно объявил, что немного заблудился в лабиринте и потому задержался. Искренне надеюсь, что когда-нибудь смогу с такой же лёгкостью и спокойствием относиться к подобным вещам.

На обратном пути не было никаких особенностей, кроме одного участка. В грот, из которого выходило «бутылочное горлышко», идти нужно другой дорогой, через так называемый «шкуродёр» - узкий лаз, передвигаться по которому нужно было лёжа на животе. На этот раз ползла я вполне спокойно, потому что впереди лез Саша.

Когда мы вышли из пещеры, было уже темно. Ещё минут 20-30 шли по заснеженному лесу в лагерь. Там нас ждал, жарко полыхая, костер и готовый ужин. Это всё приготовила пожилая пара, вернувшаяся в лагерь из пещеры раньше остальных. Во время ужина делились впечатлениями. Артём Павлович посетовал, что раньше пещера была ещё красивее, но со временем её разграбили. Многие, я в том числе, удивились — как это можно, разграбить пещеру? И Артём Павлович привел пример: когда-то в большом зале стояла большая и красивая колонна, образовавшаяся из известковых отложений. Кто-то её сломал, вытащил наружу и бросил. А уж про отбитые сталактиты и изукрашенные дурацкими надписями стены и говорить нечего. Мне тогда ещё подумалось, что пещерный вандализм, пожалуй, один из самых незаметных видов вандализма, но при этом не менее разрушительный. Людей, уродующих пещеры, сложно поймать за руку. Остаётся только смотреть на каменные своды, читать имена многочисленных Лен, Маш, Лёш и гадать, что ж они такого сделали, чтобы увековечить свои имена рядом с ни о чём не говорящими датами.

На следующее утро собрались в обратный путь. Консумента проводила нас до деревушки. На прощание мы наперебой пичкали её едой. Правда, кроме сушек и хлеба ничего подходящего у нас не было. Сначала собака пожирала хлебобулочные изделия с жадностью. Потом, видимо, наевшись, брала подношения и убегала, держа добычу в пасти. Возвращалась за очередной порцией и снова уносила её куда-то. Мы пришли к выводу, что она делает заначки.

Водитель, доставивший нас до деревни в грузовике, задерживался. Мы уже начинали прикидывать, сколько будем идти до Бискамжи пешком, когда он, наконец, приехал. Обратный путь — две электрички, игра в «Уно», поезд, полуночный разговор за чаем, и через сутки мы снова были в Новосибирске.