Взял неделю выходных. Устал от пациентов, уж извините))) уехал на дачу, под Калугу. Вроде ничего особенного, земля и земля, ничего сверхестественного... Домик старый, надо ломать и новый ставить. В кадре его нет. Но!!!... Но, мать его, тишина и спокойствие!!! Никакого вируса, пусть идёт к козе в трещину!!! Хочется расслабиться и кайфовать!)) Неделя отдыха и кайфа... Ребята, это круто))) Всем желаю расслабиться и отдохнуть душой!)))

Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве

– И что ты понял? – спросили меня ФСОшные джинны, после того, как Малаховых вывели из президентской резиденции.

Мы общались в какой-то безликой комнате. Мне в лицо светила лампа. Табурет был неудобен и предназначался для того, чтобы причинять страдания.

Хоть я своих собеседников не видел, но они, конечно же, смотрели на меня, как на дерьмо.

В принципе, если постараться, то я мог рассмотреть, кто находится по ту сторону лампы. Вдруг в ближайшем будущем у меня – сосуд и свалка? Надо все запоминать. Пригодятся впечатления на столетия вперед. Каждое будет обсосано до полной затертости. Я включил особое контрсветовое зрение и стал рассматривать тех, кто смотрел на меня. Я различил того джинна-добряка, который недавно извинялся и передавал ключи, а потом разрешил посмотреть, как правящая особа принимает бывших Малаховых. Этот добряк сейчас чувствовал себя неловко. На него явно наехали старшие по званию коллеги. Все правильно – ведь добрый джинн опустил ведомство в глазах чужака, да еще и пригласил сомнительного гостя в святая святых. Такое не должны прощать.

Стало быть, мне надо было выпрыгнуть из шаровар, чтобы как-то спасти свою (и доброго джинна) репутации.

– Я знаю, кто заместил мультисущество, – сказал я.

– И кто это? – насмешливо спросили из-за лампы.

– Жирный. Александр Жирный. Экстрадрочер. Или как он у вас там по документам проходит…

– Это кто еще такой?

– Его вся страна, на секундочку, знает, – сказал я. – Напрягитесь, парни. Тот, в титановых трусах.

– Ты, бродяга, чушь несешь, – сказал самый наглый из джиннов. – Был твой Жирный на месте событий? Не был! И как он мог Малаховых вытеснить?

– Из будущего, – сказал я. – Он континуум проломил.

– Ага. Из другой галактики, – сиронизировал мой оппонент. – Короче, все с тобой понятно.

– А что, парни, такого не бывало? – спросил я. – Не проламывали?

– Ну… Так это же ого! – сказали мне.

– Так и Жирный тоже – ого, нахуй! – сказал я. – Он же эстрадрочер. У него же силища под трусами спрятана. Специально спрятали, чтобы он ее сдуру не применил. А он применил! В ближайшем будущем.

– А как же он от титановых трусов смог избавиться? – уже без шуточек спросили меня.

– Это вам, ребята, лучше знать, – ответил я. – Вам виднее. Я в вашем спецоборудовании не знаток. Вон, пусть заклиниватели сортирных защелок пусть выскажутся.

Я ехидно кивнул на технарей, которые меня недавно взбесили.

– Титановые трусы без специального ключа открыть невозможно, – важно произнес кто-то. Кто? Я всмотрелся контрзрением, увидел старого знакомца – джинна в берете.

– Так что видишь, – сказал мне джинн-злой следователь. – Попал в просак. Знаешь, что такое просак?

– Знаю, – перебил я. – Это пространство между пиздой и жопой. Но давайте без шуточек, парни. Все это значит, что к Жирному попал ключ.

– Исключено, – сказали джинны. – Единственный подходящий находился у тебя.

– Тогда экстрадрочеру попался экстравзломщик, – сказал я. – Может быть, кто-то из тех, кто на него эти трусы надел, а?

– Петров и Баширов? – зашушукались ФСОшники. – Это те два долбоеба… Надо начальству доложить. Пиздец им!

– Подождите, ребята! – вмешался я. – Я не пойму – вас не устраивает исход? Вы хотите, чтобы победило мультисущество?

Хрен мне кто ответил. Но я и так понимал, что все они хотели слить Петрова и Баширова – двух кровожадных косячащих параноиков, каждый час существования которых приносит проблемы.

– Если вы хотите, чтобы Жирный остался в трусах, то Малаховы захватят мир, – с издевательской тоской сказал я. – Надо мыслить комбинационно, золотые мои.

– Слышь, ты, Ходжа ебаный Насреддин, ты-то что предлагаешь?

– Вам надо, как я понимаю, слить двух опасных долбоебов, но и сделать так, чтобы с третьего долбоеба сняли титановые трусы?

– Получается, так.

– Попробуйте соединить две эти задачи в одну, – вещал я.

Я мог бы стать неплохим инфоцыганом. И вообще – я был в ударе. Наверное, свет лампы в глаза действовал.

– Задачу упрощает то, что все три фигуры – долбоебы, – продолжал я. – А, значит, предсказуемы и управляемы. С курса не собьются.

Я чертовски долго излагал ФСОшникам план. Я рассказал, как можно организовать западню на Петрова и Баширова. Один типа как по-настоящему попадет в плен. А второй будет со всех ног спасаться. Но на самом деле его будут вести служивые джинны. Помогут, где надо. Не дадут пропасть.

А начальник их – Фантомас – пусть думает, что по-настоящему своих бойцов подставляет.

«А ведь и меня кто-то сейчас использует, как предсказуемого долбоеба, – подумал я. – Кто-то, чья цель – слить Фантомаса. Потому что тот, слив своих парней, застрелится. Потому что человек, по всей видимости, если не хороший, то порядочный. И удар, который якобы наношу я, на самом деле наносят мной. Вообще, все, что происходит вблизи Кремля, имеет двойное, тройное, четверное дно».

И тут вдруг лампа, направленная мне в лицо, стала как-то странно мигать, словно что-то мне сообщая…

Словно сообщая что-то тому мне, который прятался за броней рассудка.

Свет… Вспышка… Еще. Ещёещёещёещёещё! Пауза. Свет что-то цеплял во мне, что-то разрушал, что-то тащил наружу.

Меня мутило. Я чувствовал, что еще секунда этого мерцания, и меня вывернет.

А потом внутренняя броня лопнула. И я все вспомнил.

– Братики! – завопил я, вскакивая с мучительной табуреткой. – Родненькие! Я же ваш! Я же – под прикрытием!

Я вспоминал. И воды памяти затапливали пересохшую канаву моей памяти. Как я мог это забыть? Школа, учебка! Служу Советскому Союзу. Присяга. А потом – стал оперативником под прикрытием. К «черным» джиннам, с которыми я общался, только без памяти можно подобраться. Они – ребята умные. Любую заднюю мысль считывали. А оперативник под прикрытием лишался всего. Вместо памяти получал легенду.

– А ты докажи, докажи, что ты наш! – стали подначивать меня ребята.

Руки мои что-то вспоминали. Первая попытка, ошибка, пшик! Ребята засмеялись.

Но я уже вспомнил, и особыми движениями пальцев в сочетании с внутренней энергией воспроизвел служебное заклинание. В моих ладонях выросла голограмма – 3D-щит и меч, а в правом нижнем углу, как QR-код, квадратиком было зафиксировано мое служебное досье.

– Точно ведь наш, – сказали парни, просканировав QR. – Капитан запаса. С 90-х в командировке.

– Да ты ветеран, дядя! – слышались уважительные голоса.

– Братики! – плакал я, и слезы росою оседали на траве моей бороды. – Неужели я вернулся? Я и не помнил ничегошеньки! Нихуяшеньки! Водки дайте, братва!

– У нас, дядя, для тебя кое-что лучше водки припасено! – сказали мне.

– А я сразу понял, что ты наш, – сказал мне добрый джинн. – Как ты Кремль взломал. «Черные» так не могут. У тебя что-то в подкорке сохранилось, какое-то знание. Я сразу подумал: «Эге! А этот жучок-старичок не так-то прост!»

– Ох, братики! – плакал я, поливая обильными соплями волосатый свой подбородок. – Долго командировался. Начинал в 90-е, на бандитах, на чеченах, потом на олигархах. А сейчас ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в РФ) ебаный вычислял.

– Вычислил, дядя? – хохотнули братики.

– Есть они там. Не каждый второй, но три мудака игиловских есть.

Все во мне перевернулось. Я чувствовал себя совершенно другим существом. Теперь ко всем событиям моей жизни добавилось новое измерение. Но один пейзаж моего внутреннего ландшафта остался неизменным. Маруся. Та, которую я вел с подросткового возраста. Непростая девчонка, с могучей внутренней силой. Я все еще ее любил. Как подросток, как слюнтяй.

– Ладно, про ИГИЛ ты потом доложишь, – сказали мне братушки. – Лучше давай про завтрашнюю операцию поймем.

И мы сели, расписывать план действий. Как выманить Петрова и Баширова, как организовать подставу, как дать одному из них уйти и привести в нужное место.

– И вот, – продолжал я, – пока вы будете вести Петрова либо Баширова, я займусь долбоебом №3 – Саней Жирным. Я выведу его в условленное место. И там он якобы случайно встретится с кем-нибудь из этих двоих.

– Это точно надо? – спросили ФСОшники.

– Конечно! Потому что тот, с кем встретится Жирный, снимет с него трусы!

– Но что его заставит это сделать?! – усмехнулись братушки. – Это, брат секретный опер, не самая простая мысль, не очевидно в голову приходит.

– По ходу ситуации разберемся, – сказал я. – Придумаем какую-нибудь причину. На крайняк пусть Петрова-Баширова просто переклинит на гуманизм. Вдуем ему мысль: «Меня сейчас ебнут, а пареньку в трусах чалиться!»

– В принципе, вариант, – сказали служивые.

– Не, ну, как вариант? Там видно будет, говорю же. А потом вы Петрова (или Баширова) отводите куда-нибудь, нахуй, подальше. А Жирный пусть дрочит, пусть континуум ломает.

– А сможет? – не выдержал джинн, который играл злого.

– У вас нет другого выхода, парни, – сказал я. – Потому что дроч-континуум взломан. Из будущего! Или этот план, или никакого. Помните рассказ, где хронопутешественники растоптали бабочку, а вернулись – и мира нет? Вот и нам надо сберечь такую же бабочку, только в будущем. Не растоптать!

– Толстовата бабочка, – буркнул один из казенных джиннов.

– Проломить континуум силами одного дрочера – нереально, – сказал еще один. – Это же сила атомной бомбы! Человек такое не потянет.

– С моей помощью – потянет, – сказал я. – Надо будет отвесить ему мотивирующий подсрачник. Чтобы перебросить сквозь континуум. Это я беру на себя.

– А сил хватит? – иронично спросили служаки.

– А я Нирваной подзаряжусь, – намекнул я.

Память моя воскрешала удивительные вещи.

– Хитрец! – сказали джинны.

– Парни, одно дело делаем, – сказал я. – Надо.

– И что – дальше-то что?

– А что дальше? Петрова и Баширова вы берете на себя. А Жирного нейтрализую я. Соответственно, после того, как он тоже сделает свое дело.

– Очень сомнительное дело! – сказали джинны. – Авантюра!

Я еще раз разложил им, что другого выхода у них нет. И что если завтра Жирный не продрочится на Вселенную, послезавтра все вокруг станут рабами Малахова.

– Такие расклады, парни.

Они согласились, куда бы делись.

Вы думаете, я радовался, когда мне удалось их убедить? Да нисколько! У меня было чувство, что я спасаю всех от какого-то большого пиздеца. Все-то думают, что спаслись. И только одинокий ковбой знает, что это не так.

А вот чего я по-настоящему хотел, так это узнать, что же за телефоны спиздил адвокат Алик?

Я рассказал джиннам о вороватом лоере, и о двух смартфонах. Они не давали мне покоя. Чем-то были мне важны эти телефоны.

– Ты, товарищ Хоттабыч, отдыхай и заправляйся, – сказали джинны. – А мы пока решим этот вопрос.

Я пошел на заправку.

Зарядиться Нирваной для джинна – это все равно, что простому смертному выпить кремлевскую таблетку и внезапно помолодеть.

Меня отвели в уютное помещение, оформленное в японском стиле, надвинули на голову что-то вроде водолазного шлема, к которому тянулось несколько шлангов. И на меня потекла Нирвана.

Я сидел, осиянный прохладным блаженством. Я был лучезарен и наливался могуществом. Я восставал к небесам. Мог извергать молнии и вызывать ураганы. Я стал Богом.

Вообще, Нирвана, конечно, очень опасная штука. И запрещенная. Она дает могущество. Но и привыкание. И последующую ломку. А если не ломку, то ангедонию.

Но теперь я вышел из подполья. И Нирвана в моей жизни будет. Уже не мечтой, а явью. А мечта – недостижимая – останется только одна. И имя ей – Маруся.

Продолжение следует...