Я незрячий юрист и общественник, ведущий личные приемы нуждающихся в помощи людей, а в свободное время занимаюсь писательством. Очень люблю фантастику, но лучшая фантастика – это та, которая продиктована самой жизнью. Кстати, любые совпадения обстоятельств и имен прошу считать бурной фантазией автора.
Проблема домашнего насилия претендует на звание абсолютного бича современного общества, а от желающих почесать кулаки о своих домочадцев нет отбоя во все времена.
«Когда он накидывался этой дряни, то часто поднимал на меня руку. Я терпела и даже давала ему сдачи, пока дочка была в садике, а потом он стал бить меня при ребенке. Крайней точкой стало то, что он наматывал мои волосы на руку и бил о батарею. Дочка это и сейчас помнит».
Я не перебивал, давая возможность Веронике высказать все, что накопилось за эти годы.
Самая обычная семья: повстречались в студенческие годы, начали жить вместе, а там и до долгожданной дочурки рукой подать. Взяли в ипотеку маленькую однушку в центре города, но семейное счастье оказалось недолговечным. Обещания любви медленно, но верно растворялись в дешевых синтетических наркотиках. Сперва Вероника закрывала глаза на пагубное увлечение мужа, однако со временем некогда родной человек стал превращаться в последнюю скотину, теряющую человеческий облик и суть. Неконтролируемые вспышки агрессии возникали на ровном месте, а побои вошли в ежедневную практику семейного ада.
«После того, как он разбил мне голову о батарею, я подала на развод. Нас с дочкой на 4 года поместили в кризисный центр, поскольку ребенок перестал разговаривать», - продолжила рассказ Вероника.
«Большую работу сделали психологи, - отметил я, глядя на довольную жизнью десятилетнюю девочку по имени Маша, играющую в планшет на офисном диване. – а что по поводу уголовного дела, тут же, как минимум, вред здоровью средней тяжести».
«Вот, возьмите, это протокол об административном правонарушении, а здесь отказ по уголовному делу», - с этими словами Вероника протянула мне несколько скрепленных степлером листов белой бумаги с машинописным текстом.
«Состава преступления нет, но как такое возможно?» - себе под нос выдохнул я, чуть не выронив документ от удивления.
«Сейчас я хочу либо взыскать с него дополнительные алименты на оплату съемного жилья, либо выселить его на улицу, поскольку жить с ним на одной площади я боюсь», - конкретизировала Вероника свой юридический вопрос.
«Мне надо изучить документы, чтобы выбрать стратегию дальнейшей работы», - сказал я, отрываясь от чтения медицинского заключения, где говорилось о трепанации черепа моей клиентки. Договорились встретиться в начале следующей недели. Желание хряпнуть нечто крепкое было настолько сильным, что я незамедлительно отправился к кофейному автомату и заварил крепкий кофе без сахара.
Ситуация выдалась патовой, поскольку лишить единственного жилья ублюдка нельзя, но и вселить на законную половину однушки Веронику с ребенком тоже не представляется возможным. Смысла в так называемых жилищных алиментах нет, т.к. незадачливый папаша имел приличный долг. Ко всему следует добавить судимость за злостное уклонение от уплаты алиментов и факт лишения родительских прав.
«Самое страшное было в суде, когда речь зашла о лишении его родительских прав, - вспомнились мне слова Вероники. – Девочку допрашивали с педагогом, я думала, что она забыла, но Маша и сейчас все помнит, а судьей в том процессе оказалась женщина примерно вашего возраста. Когда Маша рассказала ей, как происходило мое избиение о батарею, судья, отбросив протокольный вид, сказала, что, если он хотя бы еще раз к нам приблизится, то она найдет, за что его посадить».
«А в конце следующего месяца нас выселяют со съемной квартиры по причине ее продажи», - огорошила меня Вероника, когда мы направлялись к двери. Я пообещал, что с помощью знакомого риелтора мы попробуем найти недорогой вариант жилья. Позвонил знакомым коллегам из адвокатской палаты, но и они лишь подтвердили бесперспективность попытки что-либо сделать со спорным жильем.
Спустя неделю мы вновь встретились с Вероникой, предложил ей при посредничестве все-таки попытаться договориться с бывшим супругом передать долю в счет оплаты долга по алиментам. Я не стал обманывать эту измученную жизнью девушку и обрисовал бесперспективность попыток размена квартиры, принудительного выкупа доли или взыскания жилищных алиментов.
«Да я по вашему виду еще тогда поняла, когда вы стали изучать мое дело, - грустно вздохнула Вероника. – Я ведь и в прокуратуру, и к уполномоченному по правам человека ходила, а они говорят, мол, убьет – приходи».
«Так и есть», - печально констатировал я.
P.S.: спустя несколько дней Вероника мне вновь набрала и сказала, что позвонила бывшему супругу с предложением мирного разрешения конфликта, тот на удивление согласился, следовательно, шанс есть.
