Родился 1 января 1928 года в столице Белоруссии городе Минске. Образование: в 1941 – шесть классов Минской средней школы № 17; весной 1946 – первый курс автотехнического отделения Московского техникума Министерства заготовок СССР; в августе 1947 – экстерном среднюю школу; в 1949 – с отличием Минскую офицерскую школу МВД СССР; в 1959 – с отличием заочно юрфак Белорусского госуниверситета.
28 июня 1941 года в связи с быстрым захватом фашистами Минска вместе с матерью, Елизаветой Константиновной, личным секретарём наркома просвещения Белорусской ССР, оказался на оккупированной территории. Вскоре лишился матери: в сентябре 1941 года прямо на улице она была схвачена в Минске гестаповцами и уже 26 октября 1941 года казнена в стенах Минской тюрьмы.
Осенью-зимой 1941 года – воспитанник Минского детского дома № 4, откуда с помощью воспитательницы бежал, поскольку в глазах директора этого приюта, ярого ставленника оккупационных властей, являлся никем иным, как «большевистским выкормышем»: отец – военнослужащий РККА, военврач 3 ранга, а мать – находящаяся в застенках гестапо высокопоставленный советский работник
Первое время скрывался в деревне Сенница Минского района Минской области.v
В декабре 1942-декабре 1943 гг. – проводник и курьер, а в декабре 1943-15 июля 1944 гг. – боец-партизан специальной диверсионно-разведывательной группы «Чайка» капитана Михаила Ильича Минакова, действовавшей под Минском от штаба Западного и (с 24 апреля 1944 года) 3-го Белорусского фронтов. В рядах именно этого спецразведподразделения впервые встретился и крепко сдружился с капитаном П.А. Крылатых и красноармейцами И.И. Зварикой и Н.Ф. Ридевским – будущими, наряду с ним самим, представителями специальной диверсионно-разведывательной группы «Джек». Школьное и партизанское прозвище за колючий характер – «Ёжик».
Однако формально, согласно материалам в/ч 61379, к службе в спецчастях оперативной разведки Генерального штаба Красной Армии был привлечён 19 июля 1944 года.
В 20-х числах июля 1944 года из районного города Дзержинска Минской области Белорусской ССР (ныне – Республика Беларусь), где ДРГ «Чайка» в связи с завершающемся освобождением Белоруссии закончила свой боевой путь, вместе с боевыми товарищами капитаном П.А. Крылатых, бойцами-партизанами И.И. Зварикой, В.В. Михалевичем и Н.Ф. Ридевским был отозван в Смоленск. Однако Г.еннадия по прибытию кадровики, узнав, что он несовершеннолетний, тут же отчислили из военной разведки, предложив взамен учёбу на курсах киномехаников. Через слёзы напросился на военную службу. Ему пошли на встречу и дали направление в одну из близлежащих зенитно-артиллерийских частей, но по дороге туда, завидев грузовик, в кузове которого находились девять человек во главе с капитаном П.А. Крылатых и в, том числе И.И. Зварика и Н.Ф. Ридевский, зацепился за борт и присоединился к этим своим боевым товарищам.
26 июля 1944 года, уже на аэродроме вспомогательной авиации, находившемся у посёлка Залесья Сморгонского района Гродненской области, был официально с личного разрешения начальника Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта генерал-майора Алёшина зачислен на должность разведчика специальной ДРГ «Джек», которой предстояло действовать в тылу Восточно-Прусской группировки немецко-фашистских войск.
Около 1.00 27 июля 1944 года в составе ДРГ «Джек» был десантирован с борта самолёта в двух километра южнее восточнопрусского посёлка Ляукнен (ныне – Громово Славского района). Действуя в тылу врага, не раз проявлял мужество, отвагу и оправданную в ходе разведывательно-диверсионных операций дерзость.
Из радиограммы № 40 от 24 сентября 1944 года: «Сегодня на рассвете на лагерь напали эсэсовцы. Прочёсывали лес весь день, преследуя нас по пятам. Прижали группу к просеке, на которой немцы заняли оборону. «Крот» [заместитель командира группы сержант И.И. Мельников] и Юшкевич вырезали пулемётный расчёт на просеке, позволили группе прорваться».
Глубокой ночью 28 сентября 1944 года в урочище Папушинен, расположенном в 20 км южнее города Тильзита (ныне – Советск), у шоссе Тильзит – Велау (ныне – посёлок Знаменск Гвардейского района), добровольно вызвался остаться с получившим серьёзную травму колена переводчиком Наполеоном Филециановичем Ридевским.
С 1 октября 1944 года оба – Геннадий Владимирович Юшкевич и Н.Ф. Ридевский – на основании радиограммы разведгруппы «Джек», содержащей сообщение, что те пропали без вести, были официально исключены Разведуправлением штаба 3-го Белорусского фронта из списков данной разведгруппы.
К 5 октября 1944 года красноармеец Гена помог добраться раненому товарищу до явочного пункта – «почтового ящика № 2», однако боевых товарищей здесь не обнаружили. Ждали двое суток, после чего перебрались к «почтовому ящику № 1», расположенному в нескольких километрах в стороне. Здесь обосновались, вырыв финками под огромным выворотнем нору. Чуть позже в целях конспирации оборудовали ещё один схрон - в 242-м лесном квадрате, в откосе карьера у кормушки для диких зверей…
Информацию же о происходящем на фронте черпали с помощью радиостанции «Северок», которая принадлежала радистке разведгруппы «Джек» сержанту Морозовой и которая на правах запасной была спрятана в одном из «почтовых ящиков».
10 ноября 1944 года в лесу встретились с группой советских военнопленных, направленных руководством концлагеря на работы, связанные с производством в районе посёлка Минхенвальде (ныне – посёлок Зеленово Полесского района) санитарной лесовырубки. Те связали разведчиков с местным антифашистом, под руководством которого и работали в этом лесу, - лесотехником Эрнстом Райтшуком, а тот в свою очередь – с семьёй антифашистов Шиллят, проживавшей на одном из хуторов, расположенных у деревни Линденгорст, – супругами Августом и Амалией и их сыном Отто. В результате с середины ноября 1944 года и до 22 января 1945 года, когда Минхенвальде и его окрестности оказались занятыми частями 39-й армией 3-го Белорусского фронта, они вдвоём скрывались в усадьбе Шиллятов на сеновале.
Сразу после соединения с Красной Армией тут же был в атакующих цепях пехоты был брошен в бой на штурм восточнопрусского города Лабиау (ныне – Полесск).
Согласно материалам в/ч 61379, 29 марта (по другим данным – 8 апреля) 1945 года был откомандирован из в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта для дальнейшего прохождения службы в 208-й армейский запасной стрелковый полк 3-го Белорусского фронта.
10 мая 1945 года в ходе спецоперации по зачистке города Гумбиннена (ныне – Гусев) подорвался на мине-ловушке: внутри одной из оставленных немцами господских усадьб увидел пианино и, поскольку до войны учился в музыкальной школе, решил сыграть. Как только коснулся клавишей, прогремел взрыв: осколки впились в голову, повредили левый глаз…
Жизнь юному бойцу спасло мастерство военного хирурга Н. Пучковской, которой выпало тогда сделать несколько сложнейших для военно-полевых условий операций на черепе. Долечивался уже в одном из эвакуационных госпиталей города Горького (ныне – Нижний Новгород).
В мае 1945 года, уже находясь на излечении в госпитале, один за другим получил из в/ч «Полевая почта 83462» 3-го (диверсионных действий) отделения Разведывательного отдела штаба 3-го Белорусского фронта два письма, подписанные майором В. Шаповаловым. Первое: «15 мая 1945. Поздравляю с Победой. За выполнение задания в нашей части Вы представлены к награде орденом «Красная Звезда». Второе: «Вы награждены орденом Славы 3-й степени приказом по войскам 3-го Белорусского фронта № 0512 от 14.05.45 года. Желаю здоровья и успеха в службе и работе».
Всего же, согласно материалам в/ч 61379, как диверсант-разведчик был удостоен двух боевых орденов – Отечественной войны 2-й степени (но номер и дата наградного приказа неизвестны, и сам этот орден Геннадий Владимирович на руках не имеет) и Славы 3-й степени (приказ командующего 3-м Белорусским фронтом № 0512 от 14 мая 1945 года).
Демобилизован был в июле 1945 году из стен госпиталя по состоянию здоровья. В поношенном военном обмундировании и с десятью рублями в кармане уехал в Москву, где жила тётка.
Осенью 1945 - весной 1946 гг. – учащейся 1-го курса автотехнического отделения Московского техникума Министерства заготовок СССР. Учёбу здесь был вынужден оставить из-за конфликта с преподавателем алгебры, возникшем по вине последнего в ходе сдачи экзаменов весенней сессии.
С весны 1946 года и по настоящий момент – житель столицы Белоруссии города Минска.
В сентябре 1946 - 1967 гг. – на службе в органах внутренних дел. Начинал её с должности сотрудника спецотдела Управления лагерей немецких военнопленных № 168 (г. Минск), но в скорее здесь же де-юре вахтёр, но де-факто - переводчик. Рядовой по воинскому званию.
В 1947-1949 гг. – курсант Минской офицерской школы МВД СССР. Выпущен был в воинском звании «младший лейтенант».
После производства в 1949 году в офицеры и до весны 1953 года – оперуполномоченный Управления по борьбе с бандитизмом МВД Белорусской ССР и в данном качестве принимал непосредственное участие в ликвидации националистических бандформирований и, в том числе, отрядов Армии Краёвой, совершавших кровавые злодеяния на территории Гродненской и бывшей Пинской областей Белоруссии.
Затем в течение четырёх лет – оперуполномоченный уголовного розыска Управления милиции города Минска. По специальному званию последовательно – младший лейтенант милиции и лейтенант милиции.
Во второй половине 1950-х – оперуполномоченный БХСС МВД Белорусской ССР, а в 1959-1967 гг. – следователь УВД Минского облисполкома. Последнее специальное звание в период прохождение службы – майор милиции.
В период службы являлся активистом динамовского спорта: кандидат в мастера спорта по самбо, инструктор по боевому разделу самбо. Как спортсмен-динамовец 1963 году, в частности, завоевал титул чемпиона МВД Белорусской ССР по самбо, а в 1964 году стал серебряным призёром чемпионата МВД Белорусской ССР по самбо.
С 1967 года – пенсионер органов внутренних дел с местом постоянного проживания в городе Минске.
Поскольку неплохо владел разговорным немецким, в том же 1967 году получил приглашение на работу в Минское отделение Общества дружбы и культурной связи с зарубежными странами. В последующие годы неоднократно представлял за рубежом СССР и родную для себя Белоруссию. В 1973 году в ходе командировки в Берлин случайно отыскал одного из своих спасителей - Шиллята-младшего – Отто. Через год, пригласив Отто Шиллята в Минск на празднование 30-летия Великой Победы, на своём автомобиле сумел привезти того нелегально (под видом немого) в закрытую для иностранцев Калининградскую область - на то место, где некогда стоял хутор семьи Шиллятов.
С 1991 года – гражданин Республики Беларусь.
В 1990-х-начале 2000-х гг. – президент общественной организации «Белорусский фонд SOS -детская деревня». В настоящий момент на заслуженном отдыхе.
Автор книги воспоминаний о ДРГ «Джек» «Увидеть Пруссию и… умереть: Легендарная разведгруппа «Джек». Свидетельство оставшегося в живых» и документальной повести «Последний из группы «Джек».
Регулярно на правах почётного гостя посещает Калининградскую область с целью дальнейшей пропаганды здесь боевых подвигов ДРГ «Джек» и военной разведки в целом.

Этот урок я усвоил уже давно: делай то, что по силам, чтобы в будущем делать то, что сейчас тебе не по силам. Поэтому много ходил, когда не мог бегать. Много бегал, когда не умел плавать. Всегда учился, когда у меня не было сил на большее. И всегда помнил о целебной силе труда, творчества и наших народных традиций (в том числе, о нашей традиции никогда не сдаваться).

В 1991 году был разрушен Советский Союз. Коммунистическую партию запретили, прекратил свою деятельность и Военный отдел ЦК КПСС. Но наша работа на этом не закончилась – ведь мы работали не на «ельциных», «чубайсов» и «абрамовичей», а на благо нашей страны и нашего народа.

И лишь в те годы я начал понимать, почему Сан Саныч требовал, чтобы в отчетах о своих загранкомандировках я подробно описывал не только то, что сделал, но и мои рекомендации о том, как сделать это лучше. А еще подробно описывал все то, что узнал нового и что считал полезным для нашей страны: систему отопления в афганских крепостях, традиции Войска Польского, автобаны в Германии, утилизацию мусора в Австрии, первичную обработку развединформации в США, французский опыт, который можно использовать для наших творческих Слобод. И многое, многое другое.

Однажды Сан Саныч попросил меня написать небольшую повесть для очередного сборника «Военных приключений», который он выпускал в Воениздате. А чтобы мне было проще это сделать, протянул первую попавшуюся на глаза газету, лежащую на его столе.

─ Это не трудно. Все, как обычно: прочитай, проанализируй, сделай выводы.

Я сделал все, как сказал Сан Саныч. Но первый мой литературный опыт оказался неудачным. Этот рассказ так и не был напечатан. Хотя сюжет получился довольно забавным, как и заметки в газете: большие партии лома золотосодержащих микросхем, задержанные в аэропорту Минеральных вод; поставки труб высокого давления из Австрии в одну из северокавказских республик; фальшивые доллары. Плюс выводы, что совершенно не случайно, вместо труб, используемых прежде, теперь в эту республику начали поставлять трубы диаметра восемьдесят два и семьдесят три миллиметра. И какие опасные «игрушки» можно сделать из этих труб в обычных ремонтных мастерских.

Причина, по которой этот рассказ не напечатали, оказалась довольно банальной. Сан Саныч сказал, что если он напечатает этот рассказ, нас убьют.

─ Те?

─ Или те, за то, что ты разгласил эту информацию и каналы их финансирования. Или наши, за то, что подсказал тем, как это можно сделать.

Самое печальное, что «те» и «наши», совсем недавно были просто нашими. А через полгода началась Первая чеченская…

Второй мой литературный опыт оказался гораздо удачнее. Близкий друг Сан Саныча ― легендарный советский военный разведчик, Герой Советского Союза и один из моих наставников Владимир Васильевич Карпов напомнил мне известную истину, что любой человек может написать хорошую книгу, если напишет о себе. И добавил, что у разведчиков шансов написать хорошую книгу гораздо больше. Но раз я вел в Афганистане дневники, то у меня есть шанс написать не просто хорошую, а интересную и полезную книгу. Вскоре об этом меня попросила и моя пациентка из Германии, супруга одного из моих бывших студентов.

Так появился на свет мой роман «Шелковый путь. Записки военного разведчика», основой которого послужили мои афганские дневники.  На все свое выходное пособие в двадцать с небольшим тысяч рублей, которым Верховный главнокомандующий оценил в 2002-м году двадцать пять лет моей военной службы, я издал «Шелковый путь» (вместе с «Польской командировкой» (вышедшей позднее в издательстве «ВЕЧЕ» под названием «Охота за предателем»). И передал эти книги в районные и школьные библиотеки.

После размещения «Шелкового пути» на сайте artofwar.ru, на меня обрушился вал комментариев и отзывов. Уже через две недели я получил письмо от Андрея Дышева из издательства ЭКСМО с предложением напечатать эту книгу. Вскоре книга вышла. И сразу же часть тиража бесследно исчезла со склада (позднее выяснилось, что эти книги выкупили на подарки офицерам ГРУ). Пришлось срочно делать дополнительный тираж. Вскоре стали приходить письма от читателей ― из более чем ста пятидесяти стран. А еще через несколько месяцев я получил письмо из библиотеки Гарвардского университета со словами благодарности за три моих книги, пополнивших их книжные фонды. Позднее подобные благодарственные письма будут приходить еще несколько раз.

История с журналом «Агитатор» повторилась снова. Но теперь меня стали приглашать в гости не только в страны бывшего социалистического лагеря, а практически во все страны мира. Эти приглашения пригодились мне очень скоро.

В 1985 году, перед моей отправкой в Афганистан, Сан Саныч рассказывал мне об эксперименте «Третья волна» американского учителя истории Рона Джонса, который в далеком 1967 году, всего за пять дней, превратил обычных американских школьников в юных нацистов. И если когда-нибудь американцы используют опыт этого эксперимента против нашей страны, нам придется заплатить за него кровью наших лучших сынов и дочерей. Если мы не научимся работать на опережение.

Слова Сан Саныча оказались пророческими.  Уже с 90-х годов практически во всех республиках бывшего Советского Союза обучение истории велось по учебникам, изданным на деньги Фонда Сороса. Во всех этих учебниках наших бывших сограждан учили ненавидеть Россию. Телеэкраны заполнили фильмы, поливающие грязью наше советское прошлое. Полки книжных магазинов ломились от бандитских, воровских и антисоветских книг. Все это было хорошо продуманными и профессионально исполненными шагами по разрушению нашей страны.

В 2008 году, вернувшись из Франции, я рассказал Сан Санычу, что в западноевропейских СМИ началась операция по «расчеловечиванию» наших сограждан, а это явный признак скорых изменений в международной политике и подготовка к вооруженному конфликту против России.

И тогда я получил от Сан Саныча три задания. Первое ― по работе в одном независимом аналитическом центре. Второе ― продолжить свою писательскую деятельность в зарубежных странах. И третье ― выйти на американские СМИ. Причем последние два задания подразумевали не пропагандистские цели, а продвижение одной простой идеи среди моих зарубежных читателей, что с нами лучше дружить, чем воевать.

2 февраля 2011 года после тяжелой, продолжительной болезни Александра Александровича Щелокова не стало. Не стало человека, который привел меня в военную разведку, разработал, лично руководил и успешно провел операцию по подготовке и выводу наших войск из Афганистана. Очень многие наши ребята обязаны ему своими жизнями.

Последняя статья, которую написал Сан Саныч уже на больничной койке, вышла в «Независимом военном обозрении» под названием «Стреляют в слово, попадают в душу».

В 2013 году на меня вышли мои украинские товарищи с предложением издать роман «Шелковый путь» на украинском языке.  Разумеется, я согласился, но при одном условии, что книга выйдет на двух языках ― на русском и украинском. Мое предложение было принято. Но, к сожалению, денег на издание этой книги тогда так и не нашлось ― ни в России, ни в Украине.

К тому времени я несколько месяцев проработал в независимом аналитическом центре, написал еще несколько книг. И смог выполнить третье задание Сан Саныча: собрал небольшую группу единомышленников. На регулярной основе мы стали публиковать свои материалы об истории России в ряде американских газет. В этих газетах печатались и мои книги ― в полном объеме. Очень скоро тиражи этих газет заметно выросли. Что было не очень характерно для бумажных газет. Но причина этого оказалась довольно банальна ― большой интерес простых американцев к настоящей истории нашей страны, а не той, которую им рассказывали американские пропагандисты.

В 2018 году мне позвонил мой хороший товарищ, талантливый военный писатель, руководитель Союза писателей Луганской народной республики Глеб Леонидович Бобров. Под его руководством студенты и преподаватели Луганского и Донецкого университетов перевели на английский язык антологию рассказов об афганской войне. Для жителей народных республик в эти годы было очень важно, чтобы в западных странах их перестали считать бандитами, а принимали, как людей, которые хотят мира, хотят жить и трудиться на своей земле.

Если с передачей антологии в библиотеку Гарвардского университета особых проблем не возникло, то с Британской библиотекой вышла небольшая накладка. Моя знакомая британская журналистка, сотрудничавшая с этой библиотекой, вышла замуж, сменила фамилию и уехала в другую страну. Разыскать ее было не просто, но мы сделали это и вскоре сборник рассказов «The torn souls» оказался Британской библиотеке.

Но настоящие проблемы возникли с библиотекой Конгресса США, сотрудники которой были категорически против такого пополнения их библиотечного фонда. Для того чтобы переубедить их, пришлось проводить довольно интересную и многоходовую операцию (с подключением рейнджеров из 75 полка, одного конгрессмена и т.д.) , достойную самых интересных шпионских фильмов. И вскоре эта антология заняла свое почетное место в библиотеке Конгресса США.

Это было мое последнее задание, которое я выполнил в интересах давно уже не существующего Военного отдела ЦК КПСС – мало кому известной и очень эффективной организации Советского Союза, которая проводила свои уникальные операции по всему миру. Для меня было большой честью служить в ней.

Александр Карцев, http://vk.com/alexandrkartsev

Предыдущая глава: Военный отдел ЦК. Афганистан

P.S. Поздравляю всех моих друзей, читателей и единомышленников с наступающим Новым годом! Пусть он будет добрее, чем год прошедший. И принесет всем нам мир, крепкое здоровье, счастье и благополучие! Ваш А.К.

В этом интервью, из-за ограничений по времени, я не стал подробно рассказывать о системе учебно-производственных комбинатов, когда в старших классах мы получали рабочие специальности. У меня специальность маляра-штукатура, плиточника. Во время учебной практики мы принимали участие в строительстве ресторана «Клин» и в ремонте клинского роддома. О том, что в советское время дети могли бесплатно заниматься не только в различных кружках, но и в спортивной школе (которая позднее мне очень помогла).

Важно, что воспитание и обучение детей в СССР было системным, плановым и очень эффективным. И, разумеется, бесплатным. И если мы хотим построить что-то хорошее в нашей стране, нужно опираться на все лучшее, что было построено до нас.

Не стал подробно рассказывать о своей общественной работе в школьные годы. Помимо председателя Совета отряда, я был председателем Совета дружины (школы), членом комитета ВЛКСМ школы (9 класс - ответственным за учебный сектор, 10 класс - ответственным за Гражданскую оборону).

О нашей работе по Гражданской обороне постараюсь по-подробнее рассказать в своем следующем (третьем) интервью. В 80-е годы не только за предприятиями и учреждениями, но и за каждой школой было закреплено бомбоубежище. Моими задачами было: оповещение, прием и размещение населения, оказание доврачебной помощи (в моем подчинении были три очень красивые сандружинницы из выпускных классов - по моим наблюдениям у красивых сандружинниц лучше получалось не только оказывать медпомощь, но и их пациенты меньше распускали сопли) и психологической помощи (культурно-массовая работа – интермедии, с которыми я выступал в театральной студии, читать стихи, книги, беседовать, рассказывать о необходимости взаимопомощи), раз в полгода проверка средств инд. защиты, мед. сумок, резервуара с питьевой водой и т.д. Эту тему нужно обязательно озвучить. Особенно сейчас, когда даже на третьем году СВО у нас во многих населенных пунктах бомбоубежищ (из расчета на все население) просто нет. И нет тех, кто должен осуществлять прием, размещение и работу с населением в этих бомбоубежищах.

А так же, в следующем интервью постараюсь рассказать о «тревожных чемоданчиках», закладках и азах выживания для мирного населения (очень коротко). О Творческих Слободах для ребят, возвращающихся с СВО. И о том, что нужно всегда помнить: даже самая тяжелая проблема – не приговор, а лишь задача, которую нужно постараться решить.

Приятного Вам просмотра! Ваш А.К., http://vk.com/alexandrkartsev

P.S. Первая часть интервью - Афганские уроки Александра Карцева