Псковские дали. В доме Довлатова
Одним из первых постов нашего простенького сообщества был про дом, где снимал комнату Сергей Довлатов, работая экскурсоводом в заповеднике в Пушкинских Горах. Тогда я просто проезжал мимо, походил вокруг дома, ну и всё.
А вчера снова оказался рядом - показывал людям Пушгоры и всякие типичные псковские дали. И заодно по пути заехали мы в деревню Березино, где до сих пор сохранился тот самый дом.
Ну, как сохранился... Дело в том, что его нельзя реставрировать: он в культурно-научных целях должен оставаться именно в таком виде. "Дом Михал Иваныча производил страшное впечатление". И чинить нельзя, но и оставлять гнить тоже не вариант. Хорошая задачка для инженеров-реставраторов (вторая задачка - за чей счёт это делать). Пока только балки железные поставили, чтобы дом хотя бы не упал.
И вот я приехал туда, думая, что опять похожу вокруг, потому что об экскурсии надо заранее договариваться по телефону, а обычно дом на замке и так далее. Но внезапно там было открыто, а внутрь дома можно было попасть за скромную денежку без экскурсии.
Вот это поворот - обрадовался я. И поспешил скорее расстаться со своими кровными, жалея, что накануне не перечитал в энный раз повесть "Заповедник", но собираясь все запомнить, зафоткать и потом сравнить впечатления. Рядом с домом лица неславянской внешности возводили фундамент какой-то постройки - возможно, при музее будет полноценная администрация.
Весь дом - это коридор и две комнаты.
— Отдельный вход.
— Это главное.
— Хозяин, правда, выпивает…
— Еще один козырь.
На стене коридора развешаны интересные фотографии. Вот, например, Нора Довлатова с маленьким сыном в эвакуации. Новосибирск.
Собственно сам, ехидный писака, который смеялся над тем как из Пушкина делают идола. Досмеялся, так сказать.
Если я правильно угадал, комната Михал Иваныча.
— То есть вы комнату не сдаете?
— Прошлый год евреи жили. Худого не скажу, люди культурные… Ни тебе политуры, ни одеколона… А только — белое, красное и пиво… Лично я евреев уважаю.
— Они Христа распяли, — вмешался Толик.
— Так это когда было! — закричал Михал Иваныч. — Это еще до революции было…
Интерьер просто превосходный. и, скорее всего не восстановленный. А тот же самый. Чем не может, например, похвастаться пушкиногорский заповедник.
"В комнате хозяина стоял запах прокисшей еды. ... В раковине с черными кругами отбитой эмали плавали макароны. Ходики стояли. Утюг, заменявший гирю, касался пола."
"Соседняя комната выглядела еще безобразнее. Середина потолка угрожающе нависала. Две металлические кровати были завалены тряпьем и смердящими овчинами. Повсюду белели окурки и яичная скорлупа".
— И щели в полу.
— Сейчас еще ничего. А раньше через эти щели ко мне заходили бездомные собаки.
— Щели так и не заделаны.
— Зато я приручил собак…
Откровенно говоря, я немного растерялся. Сказать бы честно: «Мне это не подходит…» Но очевидно, я все-таки интеллигент. И я произнес нечто лирическое:
— Окна выходят на юг?
— На самый, самый юг, — поддакнул Толик.
— Главное, — сказал я, — вход отдельный.
— Ход отдельный, — согласился Михал Иваныч, — только заколоченный.
— А, — говорю, — жаль.
— Эйн момент, — сказал хозяин, разбежался и вышиб дверь ногой.
Над столом я увидел цветной портрет Мао из "Огонька". Рядом широко улыбался Гагарин.
На стене висит кожаный плащ: не знаю оригинальный или похожий. Тоже такой хочу.
В общем это было необычайно интересно и познавательно. Напоследок вот вам фотка местного очень дружелюбного котика, возможно, официально трудоустроенного работника музея.
"Две кошки геральдического вида — угольно-черная и розовато-белая — жеманно фланировали по столу, огибая тарелки. Хозяин шуганул их подвернувшимся валенком. Звякнули осколки. Кошки с безумным ревом перелетели в темный угол".
Спасибо за внимание. Мы тут без телеграмов, соцсетей и прочей фигни.
"Вдруг я увидел мир как единое целое. Все происходило одновременно. Все совершалось на моих глазах… Теперь надо было уснуть в пустой и душной комнате…"
