Не то чтоб он хотел сильно приобщиться к столь высокой культуре, но понять хотя бы немного эту странную любовь коллег по офису, не помешало бы. А то он чувствовал себя не в своей тарелке, когда они с упоением рассуждали: о различии меццо-сопрано и контальто или о пределах ля большой октавы до ля первой октавы классического баритона. Ну да, была ещё одна причина этого похода в театр. Региональный директор, узнав про «любовь» своих подчинённых к музыке, повысил им ставку коэффициента на 1,25 (почти на восемь тысяч «деревянных» ни за что, ни про что), и с недавних пор внёс в еженедельные «планёрки» пятиминутные собственные сольные выступления. Все с упоением и восторгом слушали шефа, после чего неистово аплодировали. А Евген, мелкий такой сучонок, менеджер по продажам северного направления, растроганно назвал голос директора истинным бас-профундо. Офисный планктон неистово закивал и хором горячо подтвердил. С удивлением Егор увидел, как лицо командира глупо расцвело и собрание, после этого откровенного подхалимажа, прошло быстро и гладко. А дальше больше, в конце месяца этот жук Жентос получил премиальные в конверте за отличные показатели. О какой сумме шла речь, никто не знал, но многие на «планёрках» стали ещё больше захваливать оперные сценки директора, откуда только у них брался такой обильный словарный запас?

Не сказать бы, что он был завистливым человеком, но всё же немного обидно сидеть только на процентах от продаж (без дополнительных конвертов и коэффициентов). А значит что? Правильно! Надо приобщиться и возвыситься среди окружающих масс, ну или хотя бы сравняться с коллегами в знаниях и отличиях этих самых контальто и меццо-сопрано, или что там ещё бывает? Две тысячи рублей стоил билет на эту самую оперу и это ещё самый дешевый билет на галёрку урвал Егор, не то, чтоб было жалко денег, но какой-то холодный озноб при оплате по спине всё же пробежал. С другой стороны, он мог оказаться в плюсе в перспективе, сказав, как бы невзначай, на собрании о шикарном сеансе оперного спектакля «Идомений» Моцарта, на который он тут на днях сходил. «Ария Нептуна, бас (это он прочёл в программке, артист Иванов Сидор Захарович, надо же Нептун и Сидор) очень мне напомнил, шеф, ваш голос, практически идентичен!» – так прямо он и представил свою речь на собрании, и чёрт возьми, если не будет она, то бишь речь, стоить повышающего коэффициента – минимум, а максимум – даже представить страшно! Почему бы нет? Только бы увидеть-услышать этого самого Нептуна-Сидора в спектакле, чтоб не прогореть в случае дополнительных расспросов.

Начался спектакль, и зрители затихли. Первые аккорды оркестра несколько оглушили Егора с непривычки, а потом артисты запели на непонятном языке. Молодой человек минут пять безрезультативно силился разобрать слова в сплошных мужских и женских завываниях, а потом он махнул рукой и расслабился в надежде получить простое эстетическое удовольствие. «Получить» - не получилось, и вскоре он устал от всей этой музыкальной какофонии. Тогда Егор переключился на рядом сидящих соседей. Милая девушка, приложив ладонь к сердцу, с обожанием смотрела на происходящее на сцене. Мужчина предпенсионного возраста близоруко поправляя ежеминутно сползающие очки на переносице, что-то шептал губами, видимо повторяя слова исполнителей. Третий зритель женского пола, но из-за большого количества косметики на лице, неопределённого возраста, в такт покачивалась на своём месте, в руках держа букет роз… Егор заелозил пятой точкой, он явно был лишним в этой полоумной компании и даже стало как-то неловко.

– СИ, СЕНЬОР! – один из артистов внятно и громогласно проорал (пропел), Егор аж вздрогнул от неожиданности и снова переключился на спектакль. Итальянский язык! – сделал вывод молодой человек и удивился, неужели пятьсот присутствующих зрителей знают итальянский? Мозг не получалось настроить на восприятие оперы, но почему-то он вспомнил Андриана Челентано, танцующего в бочке с виноградом, и захотелось выпить вина, а лучше коньяка. Под недовольный цокот и ворчание, Егор полез через ряд к выходу, наступая на ноги людей.

– Жена притащила? – с сочувствием спросил улыбающийся бармен за стойкой, наливая в бокал.

– Сам пришёл, – ответил Егор и непроизвольно вздохнул, – приобщиться, так сказать, хотел…

– Ну и как? Получилось?

– Не особо. – Егор резко выдохнул и одним заходом, без смакования, проглотил живительный напиток.

«Чёрт с этими коэффициентами и конвертами, мать их, как-нибудь и на проценты поживём, а для шефских арий есть беруши в конце концов,» – подумал Егор, спускаясь по лестнице, после чего запел «Владимирский централ».