В основе сюжета польской, как бы комедии – история двух учёных. Ради научного эксперимента мужчины решают заморозить самих себя, чтобы «проснуться» ровно через полвека. Однако новый мир, в котором обнаруживают себя экспериментаторы, оказывается совсем иным, чем прежде: в нём не осталось ни одного мужчины, а женщины прекрасно себя чувствуют и размножаются посредством партеногенеза.

Алё, милиция? У нас тут путешественники во времени.

«Сексмиссия» Юлиуша Махульского, так называется фильм в оригинале, до сих пор остается одним из самых любимых и цитируемых польских фильмов. «Эйнштейн была женщиной!», «Самец — твой враг», — вот лишь немногие афоризмы, которые прочно вошли в разговорную речь поляков.

Махульский задумал «Сексмиссию» еще в 1977 году, когда работал над сценарием «Ва-банка»: он мечтал снять фильм в какой-то другой стилистике, создать, подобно своему кумиру Стэнли Кубрику, по одной ленте в каждом жанре. Сценарий нового фильма Махульский изначально назвал по имени главной героини — «Ламия». О постановке он тогда не смел даже и думать.

Все изменилось после встречи Махульского с Ежи Кавалеровичем, одним из главных польских кинематографистов тех лет и главой объединения «Кадр». Кавалерович поверил в Махульского и добился того, что «Ва-банк» был снят именно так, как хотел молодой режиссер.

Успех «Ва-банка» был огромен. Американцы три(!) раза делали на него ремейк(естественно, не удачно). Сразу по окончании работы над этой картиной Кавалерович спросил у Махульского, что тот хочет делать дальше, и тогда Махульский такой:

- Есть у меня одна безумная идея... Ты только дослушай до конца!

Название фильма «Ламия» вызвало много споров. В греческой мифологии так звали дочь Посейдона, чьих детей убила Гера. Ламия сошла с ума и стала соблазнять мужчин, делать с ними всякое и пить их кровь.(а те и не против)

Однако отсылка к мифологии многим зрителям была бы непонятна, поэтому решено было искать другое название. Главный редактор «Кадра» и Кавалерович настаивали, чтобы картину озаглавили «Женское начало», но Махульскому совсем не нравился такой вариант. В итоге он предложил «Сексмиссию»: этот вариант, в свою очередь, не понравился всем остальным товарищам.

- Срамота! Как это так можно? Как, это так можно?

Фильм так и назвали.

Идея снять картину об обществе, в котором нет места мужчинам, появилась у Махульского после прочтения пророческой книги «Прогнозы о науке XXI века». Сначала он хотел сделать главных героев космонавтами, которых отправят в путешествие, длящееся для них два года, в то время как на земле пройдет пятьдесят лет(этакий Интерстеллар). Но реализовать такой замысел было бы дорого и технически сложно. Это Польша, а не загнивающий Голливуд.

Так возникла идея сделать героев участниками эксперимента профессора Куппельвайзера.

Образ демонического профессора в инвалидном кресле — своеобразный оммаж Стэнли Кубрику и одному из самых известных его персонажей, доктору Стрейнджлаву.

Следующей важной задачей был поиск актеров. Махульский сразу подумал об Ольгерде Лукашевиче, который тогда был уже довольно известным. Правда, его знали в основном по драматическим ролям, но Махульскому и хотелось, чтобы Альберт, главный герой фильма, выглядел серьезным, а значит, нелепым, казался уязвимым, что для комедии важно. В роли Макса Махульский сначала представлял себе Яна Энглерта, но потом здраво рассудил, что такой Макс не составит хорошей пары серьезному Альберту-Лукашевичу. Все-таки два главных героя должны были быть до крайности непохожи друг на друга. Тогда режиссер вспомнил о Ежи Штуре.

С женскими ролями было проще. В основном, искали актрис малоизвестных и молодых. Конечно, доктора Берну, начальницу археологического института, сыграла звезда польского кино Беата Тышкевич, но остальных актрис, как например, Божену Стрыйкувну, тогдашнюю жену Махульского, исполнившую роль Ламии, знали достаточно мало.

Съемки оказались непростыми. Почти все декорации приходилось строить в павильонах в Лодзи, а сцены снимали зачастую по ночам, потому что Ежи Штур должен был вечерами играть в краковском театре. Сразу по окончании спектакля он ехал на машине в Лодзь и отрабатывал нужные сцены, после чего мчался обратно, а группа пыталась отоспаться. С коллегами у Махульского ладилось. Это был его второй фильм, но уже на съемках «Ва-банка» он сумел найти тех, с кем ему было комфортно работать. В частности, оператором снова стал Ежи Лукашевич, брат-близнец исполнителя главной роли Ольгерда. Присутствие на съемках близнецов, один из которых стоял перед камерой, а другой за ней, порождало дополнительный комический эффект, лулзлы.

Ежу понятно, зрителям было плевать с колокольни на фантастику и размышления о будущем. Это просто очень смешной фильм с красотками. Так уж повелось, что комедии с переодеванием, с путаницей мужского и женского, в истории кино всегда пользовались огромной популярностью: достаточно вспомнить «В джазе только девушки» или «Тутси».

Махульскому удалось проделать схожий фокус. Каждая сцена «Сексмиссии» обыгрывает отношения мужчин и женщин и имеет мощный эротический подтекст, которого совершенно не осознают героини фильма. Режиссер вообще играет с ожиданиями публики. Наверное, многие мужчины мечтали бы оказаться на месте Альберта и Макса, но тем забавнее, что дикая мужская мечта оборачивается кошмаром и чуть было не приводит к самым плачевным результатам.

Не ищите Дагомею на современной карте – она исчезла. Теперь эти земли на побережье Гвинейского залива принадлежат Республике Бенин. Два века назад, во времена своего расцвета, Дагомея была военизированным государством с вымуштрованной армией, все устройство которого было направлено на захватнические войны. Европейцы называли ее то Черной Спартой, то Невольничьим Берегом.
Дело в том, что каждую весну вымуштрованная армия отправлялась на захватнические войны к соседям. Главными трофеями солдат были рабы.
По некоторым оценкам, вплоть до середины XIX века Черная Спарта ежегодно продавала около 20 тысяч рабов. Такие деньги позволяли вдоволь приобретать ткани, спирт, табак и главное — оружие для армии. Чем больше оружия - тем больше захваченных рабов.
Часть порабощенных людей потом продавали в Вест-Индию и американцам, благодаря чему королевство солидно обогащалось. Остальных оставляли в Дагомее, для использования на тяжелых работах или для человеческих жертвоприношений в ходе ритуала культа вуду.

Вот и выходит, зря Американские негры обвиняют в работорговле белых, Африканские негры тоже этим активно промышляли, просто у них силенок, чуть поменьше было.

Негры для этих целей, даже организовали свое рабовладельческое государство, смыслом существования которого была добыча рабов. Так что можете плюнуть в глаза тому человеку, который будет утверждать, что негры не способны к созданию государств и всю жизнь готовы лежать под пальмой. Когда на кону такие деньги, даже негр может встать к станку и будет пахать добровольно и без принуждения круче белого, как последний капиталист.

Естественно суть рабовладельческого государства, подавлять класс рабов, и в этом искусстве, негры-рабовладельцы преуспели.

Отрубленные головы складывались перед дворцом, человеческий жир использовался в разных церемониях. А сердце съедали для того, чтобы закалить дух. Ежегодно по 500 человек приносили в жертву, своих, рабов, пленных. Считалось, что убиенные на том свете будут рассказывать предкам о том, какие дела вершит государь. Когда же умирал царь, то в жертву единовременно приносилось от 4 до 10 тыс. человек.

Их душили, травили, топили. В плане человеческих жертвоприношений дагомейцы мало отличались от ацтеков.

Но тут на Дагомею, начали действовать санкции Запада, так объяснили своим подданным экономический кризис, хозяева страны.

Поскольку рабы были основой экспорта Дагомеи, запрет европейцами работорговли стал причиной ослабления государства уже с начала XIX века. От Дагомеи отделились области Анло и Крепи, Порто-Ново стал французским протекторатом, хоть и управлялся формально одним из дагомейских «принцев». На севере область Махис со столицей в Савалу отвоевала полную независимость от Дагомеи.

От Дагомеи стали отделяться национальные республики, так как поток бабла из центра, стал иссякать, а рабов отправлять в центр для жертвоприношения не хочется, самим нужнее.

Чтобы предотвратить проникновение европейцев в Дагомею, в стране не прокладывали дороги и не строили каналы. Экспорт рабов был заменён экспортом пальмового масла, и если раньше военные экспедиции дагомейцев снаряжались в основном за рабами для продажи, то теперь — за рабами для работы на плантациях масличной пальмы.

Дагомейцы стали крепить оборону и готовится встретить Запад во всеоружии. Разрушая экономику? Хитрый план в действие, если провести деградацию экономики, то враг ее не захватит.

К концу XIX века армия Дагомеи состояла из 4500 человек регулярных войск, 10000 иррегулярных и корпуса амазонок. Вооружение составляли 8000 магазинных винтовок, 4000 старых ружей и несколько пушек, а также сабли, косы и луки.
Подобно женскому батальону, охранявшему Зимний в тот злополучный вечер, дворец королей Дагомеи охраняли несколько сотен элегантно одетых девственниц-амазонок, готовых сложить головы за своего правителя. Эти дагомейские весталки, впрочем, не давали обета оставаться в девстве пожизненно и рубить головы мужикам. Они могли уйти со службы и завести семью. Я думаю, что они были даже завидными невестами, хотя вряд ли видавший виды гренадер в юбке мог бы стать хорошей и доброй женой; малейшая ссора с ней могла бы закончиться однозначно в её пользу.

Ну и обряд инициализации у них был специфический в 14-16 лет, не негр с большой елдой, как вы могли подумать, а негр-раб со связанными руками, которому они с одного удара должны были отрубить голову. Не у всех сразу получалось, но для ученицы это было простительно.

Сохранилась запись морского французского офицера Жана Байоля, датированная декабрем 1889 года: «Я видел, как девочка-подросток Наниска осуществило свое первое испытание — убийство. Она подкралась к связанному рабу со спины, взмахнула большим ножом, и его голова покатилась к ее ногам. Под рев толпы она подняла свой страшный трофей и слизнула кровь жертвы с оружия».

Карательный отряд, приводивший в исполнение смертные приговоры, тоже состоял из прекрасных дам.
В общем, это было деспотичное африканское государство, наживавшееся работорговлей.

К мужикам требования было по жестче - не убивать связанных рабов, а принести две головы из похода, если он приносил одну, то начинающие негры-математики легко решали задачу сложения чисел, к одной добавляли еще отрубленную голову неудачника - задание выполнено, две головы принесены.

Дагомейцы очень сильно надеялись на Европу, что им удастся поссорить Французов со своими соседями. Они правда не знали, что на дела Дагомеи другим Европейцам плевать, они их использовали, что бы ослабить политически Францию, но идти на жертвы, ради каких-то негров? Извольте.

Интересно отметить, что побережье Дагомеи номинально находилось под протекторатом Португалии аж до 1886 года. В 1877 году англичане подтолкнули несколько дагомейских уездов к отделению и «добровольному» присоединению к Лагосу. Но настоящими хозяевами в стране становились французы. Французы появились в Дагомее еще в XVII веке и известно, что еще в 1670 году правитель Аллады отправил посла к Людовику XIV. Однако в следующем веке отношения с Францией пришли в упадок, и только в 1844 году в Уиде был открыт французский торговый дом фирмы «Режи & Фабр» с разрешения короля Гезо, деда последнего дагомейского короля Беханзина. В 1863 году племянник Гезо – принц Дасси – стал королем Порто-Ново под именем Тоффы. Он первым заключил договор с французами о протекторате. В 1868 и 1878 годах король Гле-Гле заключил договора с Францией уже от имени Дагомеи. Французы утвердились в Котону, Годоме и Абомее-Калаве, несмотря на тщетные протесты со стороны Португалии.
На французов точили зуб не только португальцы.
Немцы, обосновавшиеся в 1884 году в Того с дипломатической помощью выдающегося немецкого путешественника и специалиста по Африке Густава Нахтигаля, мечтали вытеснить французов из Дагомеи. Когда в 1889 году Гле-Гле решил обложить иностранных коммерсантов в Котону и Уиде дополнительными налогами, Франция возмутилась, но Гле-Гле нашел неожиданных союзников в лице немцев и англичан.

Только у германских торговцев было закуплено около 5 тысяч скорострельных ружей и боеприпасов к ним, а также четыре пушки. Оружия хватило перевооружить всю армию и вывести ее на современный уровень, а вот с пушками вышла незадача, то ли их не было, то ли были, но ими не умели пользоваться.

А вот это уже было не терпимо! Что-бы наша любимая Дагомея, принадлежала сосисочникам и бифштексникам!

Для того, чтобы исправить ситуацию, Париж направил в Абомей своего посланника – лейтенанта Жана Байоля, губернатора Гвинеи (со столицей в Конакри). Прибыв в Котону, лейтенант отправил королю Гле-Гле свой жезл. По всей видимости, Гле-Гле намеревался увидеть не жезл, а шпагу в качестве смиренного подношения. Прием, который был оказан Байолю в Абомее, был не очень любезен.

Но увы, французу дали понять, что ему здесь не рады.

Лейтенанта продержали под стражей 36 дней, заставили подписать договор об отмене французского протектората над Котону (по сути, о возвращении Котону Дагомее), а под конец, для того, видимо, чтобы доставить незадачливому дипломату больше моральных страданий, вынудили присутствовать в качестве «почетного гостя» на церемонии человеческих жертвоприношений. Особенно усердствовал в глумлении над французским послом принц Кондо. Когда же наконец лейтенант Байоль выбрался из Абомея, он узнал, что спустя два дня по его отъезду Глее-Гле скончался. Королем стал принц Кондо под именем Беханзин…

Возвратившись надо было восстановить поруганную честь Франции, хм. особенно когда под вопросом стоят большие бабки.

Так началась война Французских Империалистов, против государства не являющего Империалистическим, но активно ведущего Империалистические (Захватнические) войны, против соседей, вот такой парадокс. В войне столкнулись два хищника один побольше, другой поменьше.

Байоль поведал о своих мучениях своему руководству, и в 1890 году в Дагомею отправились две роты сенегальских стрелков и полурота габонских стрелков под началом Терильона. В общей сложности, «экспедиционный корпус» французов состоял из 320 человек. 20 февраля 1890 года они взяли Котону и провозгласили его французской территорией. 23 февраля, в день Советской Армии и Флота, дагомейская армия понесла еще одно поражение от французов. Однако уже 1 марта атака дагомейских амазонок-мужеистребительниц отбросила французов обратно к Котону. Французские торговцы в Уиде были частью убиты, частью закованы в кандалы и отправлены вглубь страны. Терильон потерял сорок человек убитыми и ранеными, а армия Беханзина насчитывала как минимум две тысячи стрелков. Пусть ружья у них были большей частью кремневые, но пуля – дура, сами понимаете, нас Суворов этому учил. Однако Беханзин повел себя странно. Он объявил, что не намерен отвоевывать Котону, а хочет захватить Порто-Ново и посчитаться со своим братом Тоффой. Французская канонерка «Изумруд» 28 марта пришла на помощь Тоффе. Она прошла вверх по реке Веме и расстреляла несколько дагомейских деревень. Уже в апреле французская эскадра у берегов Дагомеи насчитывает шесть кораблей, а сухопутный контингент – 895 человек. Решающая битва разворачивается у деревни Атиупа 18 апреля. Убиты 1500 дагомейцев и 8 французов. Армия дагомейцев рассредоточивается, собираясь с силами для последующей борьбы, но наступает сезон дождей и лихорадок. Не до войны. Новый командующий французским корпусом полковник Клипфель предлагает снова послать эскадру вверх по Веме и в одну кампанию захватить Абомей. Однако осуществление этого плана решено отложить.

Первый этап войны, дагомейцы выиграли. Большие их потери не должны смущать, французы, на бумаге не жалели басурман. Наступила пауза.

Численность обеих армий были почти одинаковы 4500 дагомейцев, против 3000 французов+2600 носильщиков.

В сентябре 1892 года трехтысячный французский корпус, состоящий из частей артиллерии, морской пехоты, кавалерии и с участием Иностранного легиона, отправился на штурм столицы королевства. В 50 километрах от столичного города Абомей французы встретили яростный отпор. В рядах колониального войска возникло замешательство, ведь на хорошо вооруженных и обученных солдат с остервенением набросились… женщины.
Дивизионный генерал Альфред Амеде Доддс в своих мемуарах писал, что французские солдаты сначала были обескуражены: как воевать с дамами? Но когда на землю полетели отрубленные головы товарищей, стало понятно, что девицы с длинными ножами – отнюдь не мадемуазели из парижских предместий, а умелые и храбрые воины.
В ближнем бою им не было равных. Прорвавшись сквозь огонь ценой немыслимых жертв, черные амазонки ловко орудовали своими ножами, оставляя вокруг горы трупов. Казалось, что они не испытывают страха. Даже оставшись в одиночестве, воительница сражалась до тех пор, пока не падала бездыханной.
Французы были поражены мужеством и яростью амазонок. Однако, несмотря на мощное сопротивление, дагомейская армия не могла противостоять европейцам, имевшим более совершенное оружие.
К середине августа они начали медленное продвижение к городу Абомей — столице Дагомеи. 19 сентября французская колонна двинулась к Догбе на берегу реки Веме, расположенному в 80 километрах в глубине Дагомеи. В пять часов утра фонсы осуществили нападение. После трех часов борьбы легионерам удалось восстановить положение, несмотря на массовые попытки врага подавить их. Армия Дагомеи отступила, потеряв 132 человека убитыми. Французы потеряли убитыми пять стрелков и двух офицеров (правда, включая командующего Фора). После гибели Фора батальон возглавил капитан Баттрео, а в Догбе были построены мост и форт, который назвали «Командующий Фора».

Французы продолжали свое наступление на север, пройдя около тридцати миль вверх по реке, после чего повернула на Абомей и была атакована 4 октября армией под командованием короля Беханзина. После нескольких часов рукопашного и штыкового боя, который выявил бесполезность дагомейских мачете против французских винтовок, фонсы были вынуждены отступить, потеряв около 200 воинов. Французы захватили в плен трех немцев, одного бельгийца и одного англичанина, которые сражались в рядах дагомейской армии, вечером пленные были расстреляны. Потери французов в битве при Абомейе составили 42 человека.

И тут выяснилось что в рядах Дагомейцев сражаются ИхТамНет, прямо классика Империалистических войн! Французы были в ярости, вот почему у них такие большие потери, однозначно, эти европейцы нанесли 90% потерь их армии, а ни какие-то безграмотные нигеры.

После победы французы возобновили свое движение в сторону столицы Дагомеи. Фонсы, в свою очередь, изменили тактику и усилили партизанские действия, чтобы замедлить продвижение колонны Доддса. Французы потратили почти месяц, чтобы подойти к столице Абомей. До 15 октября Легион потерял несколько лейтенантов, а также капитана Бальтро, который получил ранение. Стойкий противник не прогибался, конвой подвергался постоянным атакам.

Дагомейцы поняли, что кнутом обух топора не перешибешь и перешли к партизанской тактике. Проблема была в характере рабовладельческого государства, оно не могло вести тотальную войну, так как почти все силы уходили на охрану рабов. Только небольшие армии, гигантские для племен негров-соседей и смешные даже для народных государств.

Решающее сражение войны состоялось 6 октября 1892 года в селе Адегон. Фонсы снова осуществили нападение, но в результате боя 503 фонских солдата были убиты, а знаменитый корпус амазонок Дагомеи был разбит. Потери корпуса амазонок были столь велики, что еще неделю они не участвовали в столкновениях, однако начиная с 15 октября принимали участие в каждой стычке. Это сражение явилось поворотным пунктом в умонастроениях дагомейцев: они смирились с тему, что войну выиграть не удастся. Французы в битве при Адегоне потеряли лишь шесть человек убитыми и 32 ранеными.
15 октября французы расположились бивуаком на расстоянии около тридцати километров от столицы, чтобы реорганизовать свои силы и дождаться подкрепления.

Дагомейцам удалось остановить противника, при полном изнеможение сил, наступила оперативная пауза, вопрос решался кто первым подведет подкрепления, несколько сот лишних человек решали исход кампании.

Сработала европейская организация, которой они всегда били туземцев,  к французам прибыли подкрепления, иначе им пришлось бы поворачивать назад.

Фонсам удалось блокировать их в деревне Акпа. Последовали ежедневные нападения со стороны солдат Беханзина и амазонок. Подкрепление к французам прибыло 20 октября в виде батальона под командованием офицера Одеуда. 26 октября французы прорвали линию обороны фонсов и возобновили движение.

И тут только тогда Дагомейцы поняли, что надо все таки забыть о бабках и подумать о своем национальном государстве, пора переходить в феодализм. Но как то поздновато...

Поражение государства, стало приносить свободу рабам, согласно Ленину - очень неприятный факт, для буржуазных историков.

Столкнувшись с потерями, фонсы вынуждены были освободить своих заключенных, а также рабов и включить их в состав своей армии. Со 2 по 4 ноября французские войска и фонсы столкнулись в нескольких сражениях. Беханзин и около 1500 человек пытались осуществить прямую атаку на французский лагерь 3 ноября, но были отбиты после четырех часов боя. На следующий день французы, пользуясь своим численным перевесом, захватили королевский дворец после целого дня битвы.

5 ноября король Беханзин направил миротворческую миссию французам. Миссия не удалась, и французские колонны, вошедшие в Кану 6 ноября, 16 ноября начали поход на Абомей. Город был покинут и подожжен фонсами. Несмотря на свою отвагу, Беханзин оставил столицу в пламени. С 18 ноября полковник Доддс оставил вооруженный гарнизон в столице и организовал разведку. Остальные колонны были направлены в Порто-Ново чтобы восстановиться и ждать подкрепления от метрополии.

Выиграли французы войну? Нет, сожжение Москвы, ни на шаг не приблизило французов к победе. Основная война должна была только начаться, что значит для слабо развитой страны, потеря дворца для жертвоприношения людей культу вуду? Ничего, моральная неприятность. Открылось идеальное поле для партизанской тактики в джунглях, французы дохнут от болезней, а многочисленные партизаны, грабят обозы и вооружаются.

Но сработал маленький нюанс - классовый патриотизм рабовладельцев.

Конечно, французы сами не собирались сами эксплуатировать рабов. Они просто считали, что рабовладельцы-негры, слишком много себе отщипывают от экспорта "черного дерева" и пальмового масла, что надо больше делится, слишком много для них чести. Естественно, они хотели срезать верхнею политическую верхушку и поставить свою марионетку. А вот олигархов-рабовладельцев они трогать не собирались, они и так успешно управляют своими рабами, лезть с своим французским рылом в их устав? А это им надо?

Когда рабовладельцы поняли планы французов, они быстро сдали свое национальное государство в руки Французов, еще бы терять такие бабки, ради своего народа-негров, когда они их до этого успешно тысячами продавали.

Вести партизанскую войну против оккупантов? А какая у меня с этого будет выгода?

-Свобода страны!

-Вы что издеваетесь? А как я свободных буду продавать?

Беханзин и остатки королевской армии бежали на север. Французы посадили на королевский трон брата Беханзина. Сам Беханзин, после безуспешных попыток воссоздания армии и организации сопротивления, 15 января 1894 года сдался французам и был сослан на Мартинику.

Для негров-рабов ничего от войны не поменялось, как были старые рабовладельцы, так они и остались, только имя короля сменилось. Единственное, радость, запретили жертвоприношения вуду, но к сожалению для вида. Теперь рабовладельцы не делали это открыто, устраивая праздник, а так, на заднем дворе, где поменьше глаз.

Патриотизм и Пораженчество.

Попробуем извлечь из истории уроки, а то ее изучение это окажется бессмысленной тратой времени.

Вернемся к нашим рабам, допустим, они узнали, что Французы, собираются напасть на Дагомею и решили поднять восстание что-бы освободится. Но так как рабы попались слишком умными, они решили написать письмо Марксистам, как действовать в данной ситуации и написали письма и получили два ответа.

Как рабам Дагомеи лучше всего освободится.

Первый ответ

1. До нападения Французских Империалистов, необходимо объединится городским и аграрным рабам, можно даже привлечь к своим целям мелкую буржуазию - ремесленников и мелких торговцев.

Затем, после того как главные силы Дагомеи, выступят из столицы к направлению главного удара Французов и рабовладельческая армия ввяжется в бои с Империалистами, поднять восстание рабов в городе и окрестностях, связанная боями, армия не сможет подавить восстание. После того как восстание увенчается успехом, создать свое правительство, отменить рабство, договорится с армией рабовладельцев, так как она в основном состоит из пролетариев, кроме верхушки, ей придется принять данный факт и перейти на сторону восставших, ради национальных интересов страны.

Возможен плохой вариант развития событий, армия откажется идти на союз, после чего у нее будет два варианта действий - лучший: разбежаться, худший: соединится с Империалистами и вмести с ними они начнут завоевывать страну, действуя из патриотизма классовых интересов.

Если армия присоединится к восставшим - прислать в армию своих комиссаров, для контроля оставшейся командной верхушки, пока он не согласится с приказом, приказ считать не действительным и наполнить состав армии освободившимися рабами. Разбухшая армия, увеличенная в несколько раз, благодаря усиленному притоку свободных негров, которым есть за что сражаться, легко разобьет Французскую колониальную армию, которая неожиданно встретит врага, имеющего численное преимущество в несколько раз больше, чем она ожидала, еще и морально устойчивую. При этом Дагомейская армия, сможет вести более эффективную партизанскую тактику.

Рабы освобождены, национальные интересы страны спасены. Страна перешла на новый уровень развития общества. Самый важный и печальный вопрос, что кажется, как будто противоречит идеям освобождения, дальнейшее освобождение рабов надо проводить постепенно, иначе экономика государства может рухнуть и не сможет противостоять внешней агрессии.

Второй ответ

2. Перед нападением Французских Империалистов, всем рабам объединится с рабовладельцами, активно им помогать, возводить укрепления, сдавать неустойчивых рабов, которые хотят поднять восстания во время войны.

На восстание идти только аграрным рабам, которые занимаются тяжелым физическим, так как вшивые интеллигенты - городские рабы и "креативный класс - мелкая буржуазия", ремесленники и мелкие торговцы сдадут нас после победы!

Когда призывник тренируется, голову держать прямо, не ерзать, а то отрубаю вам голову, он не дай бог себе вывихнет руку или нанесет себе травму. Помнить! Все это ради интересов национального государства! Будем укрепляя государство, после успешного восстания, нам же больше достанется.

После отбития нападения Империалистов, армия приобретет опыт, научится эффективно сражаться у нее появятся пулеметы и другие трофеи, приобретет элементы Европейских тактики, станет в разы сильнее. Убедится что государству ничего не угрожает и политическое поле чистое.

Государство рабовладельцев награбит много ресурсов и поделятся с рабами, жить им станет легче.

После чего можно поднимать восстание!

После победы восстания (хм.. против сильно усилившегося государства?), одномоментно сразу, полностью освободить рабов, не обращая внимания на последствия для экономики.

Оба письма написали Марксисты:

Первое письмо написали настоящие коммунисты: Ленин, Сталин, Константин Семин, Клим Жуков.

Второе письмо написали оппортунисты: Плеханов, Зиновьев, Зюганов, Александр Роджерс, Суть Времени и примкнувший к ним профессор М.В.Попов.

Они под видом коммунизма, проталкивают службу за интересы эксплуататорского класса. Все могут ошибаться, но именно они упорно делают вид, что не понимают Ленина, цитируя его.

По первому ответу, действовали в России перед первой мировой и получили передовое государство, которое отбила все атаки Европы.

По второму письму, перед первой мировой, действовали Франция, Германия и Италия - освободится не удалось, проиграли, зато получили фашистов, Французы, формально выиграли, не оправились после войны и фашисты сами к ним заехали.

Американцы, помогая из патриотизма Империалистам своей страны, постепенно скатываются в фашизм.

Ну и не забываем наблюдать за оставившими коммунистами, они легко могут перейти в оппортунизм, так деньги от олигархов никогда не бывают лишними.

Вывод.

Иногда интересы государства, противоречат интересам народа.

Но после захвата власти угнетенным классом интересы народа, начинают соответствовать интересам государства.

Иногда, нельзя выиграть тяжелую Империалистическую войну, не устранив класс предателей, они успеют сдать страну, даже если вы ее выиграли.

Оппортунистов-марксистов, очень трудно распознать, говорят правильные логичные вещи, а по итогам выходит полная ерунда.