КАК ВОЗДУХ...
Когда предоставится встретиться с бывшей,
Я нажрусь чеснока, чтоб воняло пошибче,
Чтоб был перегар и щетина колючая,
Ну и, конечно, одежда вонючая...
Чтоб никогда не хотелось вернуться,
Чтоб не мечталось и заикнуться
Возобновлять разрушеный замок
И забивать башку кучей мозаик...
Чтоб не звонили утром и ночью
И не создавали психики порчу,
Чтоб я отдыхал и была тишина,
Которая мне, как воздух, нужна.
Владимир Дейко
#чехов#писатель#рассказ#проза#аудиокнига
Всем привет!
Московская группа "Russian Renaissance" записала кавер-версию инструментальной композиции “Sinister Minister” Bela Fleck и группы "Flecktones". На балалайках, домре и аккордине. Тег "моё", так как баянист группы мой(муж)))
Оглушительно тихо.
Кажется что тишину можно потрогать.
В голове пустота.
Который раз я пытаясь уснуть...
Слышу шаги,
Детский смех и твой голос...
Я поднимаюсь с кровати и смотрю на дверь...
Жду поворота ключа и...
Где ты теперь?...
Как описать своё состояние?
Ну представь что в сердце вбили гвоздь.
Кривой и ржавый, который каждый день поворачивают.
Когда не можешь видеть вокруг счастливые лица.
И иногда заставляешь себя дышать...
А тишина давит на меня бетонной плитой.
Я просто хотел быть с тобой...
Всем привет)
Я автор проекта "НЕформатные") есть ли тут энтузиасты, готовые озвучивать книги ради удовольствия и помощи нашим соотечественникам? Очень хотелось бы с такими познакомиться и позвать к себе в дружный коллектив ☺️
3.
Пролетел над городом дракон,
Выше крыш и мобильных вышек.
И следили за ним из окон
Только несколько сот детишек.
Кто успел оглянуться на блеск
Крыльев цвета начищенной меди,
Но увидел лишь высь небес-
Значит, был тот душою беден.
А оживший миф улетал,
Не найдя ни восторга, ни брани,
Вены улиц текли людьми,
Мир катился к призрачной грани.
Оба дара данайцев тяготили мои карманы. Я помедлил близ мусорных баков в раздумьях, но избавиться от презентов не решился. В конце концов, последней в ящике Пандоры лежала Надежда.
Помимо тягостных раздумий о дальнейшей судьбе меня начал донимать банальный голод. "Пустое брюхо к раздумьям глухо". Припомнив, что денег нет, я чуть не впал в отчаяние. Голубей, что ли, с горя наловить?.. Помню, как-то мы с другом моим Цыганом на закусь их очень даже бодро употребляли. Остаётся самая малость: ночь, чердак, яркий фонарик и отсутствие бдительных жильцов, помнящих номер дежурной части.
Голуби отступили на второй план. Их привлекательность померкла, затмённая зазевавшейся торговкой, чей необъятный зад виднелся в застеклённой витрине крытой лавочки. Справедливо рассудив, что на ягодицах глаза не растут, я запустил руку в приветливо распахнутое окошко, и вцепился в то, что было на прилавке. Под руку попался хлеб. Я потянул его к себе, но тут служительница Гермеса распрямилась. Краснеть ей не пришлось, приток крови к лицу обеспечил недавний наклон, поэтому, выкатив глаза, она сразу начала вопить. Я рванулся прочь, оставив полбуханки в качестве оригинальной затычки для окошка. В спину децибелами била торговка. Мощи её голоса позавидовали бы и оперные баритоны. Народ сия экзерциция тоже заинтересовала. Я не учёл одного: когда крадёт мелкий шпанюк, ему-то го-о-раздо сподручнее, нежели колоритному, три дня небритому и по жизни нестриженому мне. Огрызнувшись: " Хохлы идут на Запад, а Штирлиц - этажом выше", я рванул сквозь толпу. За что без промедления и был вознаграждён тяжёлым ударом по куполу.
-Э, хиппи недоделанный! Чё творишь?! Все деньги на траву спустил, а сейчас честных людей обворовываешь!.. Люди пашут, как лошади, а из-за таких, как ты...
Дальнейшее воспроизвести не могу по морально этическим соображениям. Суть сводилась к тому, что представители моего социума не имеют права загрязнять родную землю продуктами распада, выделившимися из организма, в процессе обмена веществ. Скажу честно: я не нашёлся, что возразить, да и глупо это было делать в моём ... неловком положении. Надо мной возвышался дородный дядька, этакая косая сажень в плечах и метра под два в росте. Он крепко держал меня за шиворот куртки, периодически поднимая и встряхивая.
-Ты, так твою растак...
Тут на асфальт веско лязгнулся мой Стечкин. Мужик мрачно обозрел АПС. После с презрением - меня.,
-Не свети. - И брякнул меня рядом с оружием. Я был настолько одуревшим от адреналина, что даже не удосужился внимательно рассмотреть - заметил ли кто произошедшее. Запихав тяжеленную железяку за поясной ремень (ладно хоть "аксуху" не вручили) я поднялся на ноги.
- Вот они!! – раздалось совсем рядом. К нам уверенно проталкивались двое… в серой форме?!! Какая нелегкая их мимо проносила!
-Тикаем, хлопец. – предложил волот* (*Ну высокий он, высокий!!) и, подавая пример, тяжеловесно бросился прочь.
Вот как вы думаете, последовал я за ним? Конечно, да. Запас моей глупости на сегодня явно был не исчерпан.
- Куда-а? А ну, …, стоять!!
И мы побежали. В принципе дело-то не новое, даже привычное. То мы за скинами* (*слэнговое поименование «бритоголовых» сторонников расистских идей), то они за нами (при численном преимуществе), то все гуртом от доблестных стражей порядка (в остальных 90% случаев). Только вот удирать по незнакомому городу, не представляя путей отхода, да за компанию с таким колоритным товарищем мне еще не приходилось.
Настырные блюстители законов не отстали, даже когда наша шумно пыхтящая команда принялась петлять по гаражному кооперативу. Их преотлично было слышно по азартному мату* (*Хвала Хендриксу, что не по предупредительным выстрелам, довольно с меня этого). Еще немного и здравствуй, «обезьянник», но тут мой нечаянный товарищ басом рявкнул «Ага!» и, вцепившись мне в плечо, буквально вбил в отверстие чуть приоткрытого гаража.
Да он что, идиот? Раз мы сами так легко незапертую дверь заметили, то это вообще не укрытие.
-Не бзди, надежное место. – прогудел невидимый пока собеглец (мои глаза еще привыкали к сумраку) ,- И это… ничё не жри и не пей, если жизнь дорога. Желудок был категорически не согласен (ведь буханку пришлось оставить), однако мозг в последнее время предпочитал спасительную паранойю.
-Понял.
- Мужики, нам бы перекантоваться. – обратился амбал к темноте. Как ни странно ему ответили:
- Без проблем.
Тут мне в грудь ткнулось нечто колючее. Я рефлекторно подхватил. Как оказалось, веник.
-Сыграй на гитаре,- приказала мне тень в углу. Этот трюк я знал и швырнул орудие гигиены на голос, добавив:
-Струны настрой.
Полумрак (теперь я видел, что состоит он из полок на стенах, заваленных хламьём, да стола, сочинённого из покрышек и доски, вокруг которого расселась на таких же покрышках разномастная компания) взорвался смехом. Мне небрежно подтолкнули ногой катушку от кабеля, я сел. Мой спутник водрузился на ржавый холодильник, лежавший на полу.
Компания с интересом меня разглядывала. Я почувствовал себя выходцем из паноптикума. Один из них, манерный и улыбчивый, протянул мне кружку:
-Угостись.
Мне исключительно не понравилось то, с каким вниманием все на меня воззрились. Я отрицательно покачал головой.
-Бре-е-згуешь?!
-Пощусь.
Их передёрнуло.
Волот хмыкнул.
Я рассеянно изучал разложенный на столе ассортимент: засаленные карты, разномастная посуда, граненная и не очень, вяленые караси, жаренная ребрина, слишком мелкая для скотины. Странно, но хлеба здесь не было ни крошки и пахло не потом, перегаром и валерьянкой, как обычно на блатхатах, но плесенью, старостью и давешней копотью.
Лица по-прежнему тонули в дымке, хотя курево отсутствовало тоже.
-Идите-ка вы,- мрачно изрёк тот в углу, что метал веник.
-Да, нам, пожалуй, хватит - согласился мой проводник, сползая с холодильника - Бывайте.
Я последовал за ним к выходу, недоумевая, какой во всём этом - зашли, перекинулись парой фраз, вышли - должен быть смысл? Уже на пороге я запнулся о железную рейку и невольно бросил взгляд назад. Перед иссеченным камнем с бурыми потёками восседали сивобородые деды в гнилой одежде. У кого-то ветки торчали из нечесаной бородищи, кто-то обладал волчьей мордой, кто-то оленьей. За ними простиралась необъятная степь и...
И лязгнула дверь отделяя немыслимое от реального.
-Пошли,- знакомый голос вывел меня из ступора,- Пока мы там были, здесь два дня прошло. Нас больше никто не ищет.
В первый момент я решил, что у меня попросту съехала крыша, слишком много противоестественного произошло за неполные сутки. Но посмотрев на ночное зарево над городком, соблазнительную, легко всё объясняющую мысль, пришлось отбросить. Мой спутник нисколько не выглядел обескураженным, скорее напротив, довольным жизнью и собой человеком. Оказавшись на свежем воздухе, он сразу полез за сигаретами.
-Рассказывай,- невозмутимо бросил он мне, вставив в рот "беломорину".
Я призадумался. Рассказывать всё, как есть... Обычный человек банально сочтёт меня психом, этот же... Неизвестно, кем ему те.. из гаража.. приходятся. Вспомнив заветы Пола Экмена, я выдал лучшую ложь - искажённую правду:
-Да, что тут говорить... Убить меня хотели, да дружки сгинуть не дали... Один - спас, второй ствол дал... Теперь вот решаю, как весь подляк разруливать.
Он хмыкнул.
-Самое лучшее - действуй. Не то будешь, как эти... Где-то, ёрш твою медь, есть те, кто тебе дорог.
-Да-а, вот понять бы ещё, что мне дорого...
-Поймёшь, если захочешь. Тебе монет подбросить?
Гордость во мне ответила:
-Нет. Хороший ты мужик. Правильный.
-Не так. Просто, когда научишься видеть, не так-то просто, мля, глаза закрывать...
Он втоптал окурок в землю.
-Бывай.
Его слова пришлись мне по душе. На прощание крепко пожав друг другу руки, мы, не оглядываясь, разошлись в разных направлениях.
(история не классическая, на любителя, не понравится- не обижайтесь)
Колян всё забыл, когда пришел грабить в офис.
Он стоял в кабинете с пистолетом, угрожал. Но у него был глуповатый вид, его не слушались: бухгалтер Аллочка с любопытством жевала бутерброд, а директор со смехом полез драться-он был пьян коньяком. «Стоять, завалю», -крикнул Колян, но директор не остановился и ответил матом. «Втащи ему», -крикнула уборщица Лена средних лет, с прыщавым лицом. Колян ударил -директор упал, стал часто моргать и озираться-он отрезвел и испугался. Женщины кричали, Колян растерянно водил пистолетом по воздуху. Он тоже испугался.
«Перестаньте размахивать пистолетом, лучше заприте нас в кладовке-так будет лучше для всех. В кладовке нет телефонов, и вы никого не убьёте», -сказала уборщица Лена. Она смотрела на Коляна, как мама, не предполагая возражений. Её слова были логичны, Колян подчинился и отвёл всех в кладовку. Он хотел закрыть Лену со всеми, но получил от неё пинок по коленке.
«А ты останешься со мною, как заложница», -сказал Коля и взял Лену с собой. Остальных сотрудников он запер в кладовке, директор прихватил коньяк.
* * * * * * * * *
Эта история случилась в девяностые. Она началась с того, что Лена нашла Коляна в деревне на окраине России. Колян был могучим и высоким человеком.
-Привет, бандит, -сказала Лена.
-Я не бандит, я вальщик леса, -сказал Колян.
-Какой отличный у меня появился ты, настоящий бандит, -сказала Лена и широко улыбнулась.
Лена привезла Колю в большой город. Она купила Коле точную копию пистолета и кожаную куртку. Она стала учить Колю быть бандитом по десять часов в день. Она учила его угрожающим движениям и жаргону. Она записала его на секцию рукопашного боя. Оказалось, что Коля не умел драться. Его, огромного с раннего детства, все боялись безо всяких драк. Когда у Коли не получалось, Лена подбадривала его, поила водкой и говорила, что они разбогатеют. Так было полтора месяца.
А потом он всё забыл, когда пришел в офис. Ему стало страшно под женским чулком, надетым на голову и он всё забыл.
* * * * * * * * *
Когда Коля всё забыл, Лена стала думать за двоих: она сигнализировала ему приказы мимикой и вытащила у директора ключи от сейфа. У неё было бледное лицо и остервенелый взгляд. Минуты стали долгими. Коля поник с философским видом.
Когда они зашли в кабинет директора, Лена посадила Колю рисовать за большой дубовый стол, а сама принялась наполнять сумку деньгами. Коля никогда не видел таких богатых столов, он взял листочек с ручкой и стал рисовать домик в лесу.
-В каждом деле нужен опыт, без опыта ничего не получится. Невозможно, чтобы неумеха победил- зря мы всё это затеяли, -сказал Коля, -вообще есть люди, у которых всё получается, остальным не дано.
-Рисуй молча, -сказала Лена, денег было много, по её лицу тёк пот.
Коля стал рисовать солнышко.
-А я, между прочим, готов в тюрьму. Я как только пришел в офис, достал пистолет, так сразу понял, что грабить — это не моё. Я испугался и собрался в тюрьму. Отсижу, потом снова буду лес валить, -сказал Коля весело.
-Заткнись, мы обязательно разбогатеем, -сказала Лена зло. Она с презреньем посмотрела на Колю.
-Сидеть не страшно -у нас в деревне почти все сидели, -сказал Коля.
-Заткнись, говорю, помоги лучше, -сказала Лена и протянула Коле спортивную сумку, набитую деньгами.
Они вышли, сели в жигули и долго петляли, заметая следы. Затем они приехали на вокзал в каком-то городке, где Лена посадила Колю в поезд.
-Купи себе магазин или автозаправку, открой своё дело, стань человеком, - сказала ему на прощанье Лена.
-Да куда там, куплю машину, остальное пропью, и всё тут. На своё дело у меня опыта нет, я из тех, у кого не получается, -сказал Коля из тамбура с пивом в руках, под начинающийся стук колёс.
* * * * * * * * *
Посадив Колю на поезд, Лена переоделась в деловой костюм, сняла грим и помолодела -оказалось, что ей лет тридцать. Она села в машину и уехала на другой конец России. Там, в небольшом городке, она зашла покосившийся деревянный домик с полусгнившими стенами и полом со щелями из которых зимой шел ветер. В котором её обняла бабушка и дочь лет восьми.
-Как командировка?
-Всё хорошо, -сказала Лена, -подарки привезла. Она выложила на стол сыр, колбасу и фрукты. Бабушка перекрестилась. Дочь стала рассматривать этикетки на невиданных в их небольшом городке продуктах.
-Ограбила что-ли кого? -спросила она.
-Нет, премию дали, -сказала Лена. Она протянула дочери кожаные кроссовки и джинсы Wrangler. Джинсы Wrangler и кожаные кроссовки в девяностые были роскошью. Дочь подпрыгнула, похлопала в ладоши, переоделась и побежала на улицу хвастать.
-Пора нам переезжать в Москву или Питер, -сказала Лена …
Бабушка снова перекрестилась и стала собирать вещи.
* * * * * * * * *
В Питере, в небольшом скверике Вениамин Иванович кормил голубей. Он был застиранном, блестящем от употребления костюме с галстуком и выцветшем плаще с заплатками. Он что-то бормотал под нос и улыбался.
-Привет, директор фирмы, я ваша секретарша, -сказала ему Лена.
-Извините, но вы вероятно ошиблись, я не директор фирмы, я учитель, -сказал Вениамин Иванович интеллигентно.
-Какой отличный у меня появился ты, настоящий директор фирмы, -сказала Лена и широко улыбнулась.
Ахтунг: история не имеет классической структуры.
Ведьма Лаиса бежала в сторону горы.
Из её головы торчали редкие седые волосы.
У неё была дряблая седая кожа.
За ней бежали голые волосатые люди с палками и гортанно верещали.
Шел шестьсот восемьдесят пятый год после последней ядерной войны.
Они преследовали Лаису уже километров тринадцать: женщина и мужчина лет шестнадцати, маленький мальчишка и лысый дед, без зубов, лет тридцати. Впереди был обрыв, и гора-можно было только вверх и вниз.
Лаиса споткнулась и упала.
Она попыталась встать, поднялась на руках. Но снова упала лицом в землю.
Она подняла голову, но уронила её вниз.
Она обречённо закрыла глаза.
* * * * * * * *
Раздался выстрел, потом ещё и ещё. Люди остановились, собрались вместе, прижались друг к другу. Они испугались, защищаясь палками. На горе появился мужчина, в комбинезоне и ботинках. Рядом с ним стояли две женщины с ружьями, они стреляли в воздух. Мужчина подошел к Лаисе, взял её на руки и пошел назад в горы. Женщины шли рядом. Голова Лаисы болталась в воздухе. Позади жалобно скулили люди.
-Я могу идти сама, -сказала Лаиса через какое-то время.
-Всё нормально, бабуль, -сказал мужчина.
Женщины с ружьями. У них были длинные, неестественно длинные ноги. У них были неестественно огромные глаза, их лица постоянно улыбались.
-Ты умеешь говорить, как же долго я тебя искала, -сказала Лаиса.
-Да, я умею говорить и буду говорить тебе целый год беспрестанно, -меня зовут Марк.
-А я буду тебя слушать и любить. Я умею необыкновенно любить. Перед тем, как стать ведьмой, я была лучшей гетерой, меня зовут Лаиса.
* * * * * * * *
Дом Марка был светлый, оборудованный удобствами.
Он положил её на кровать, она уснула. Она проспала полтора дня. Марк гладил её сухую кожу с пигментными пятнами, целовал её голову с редкими волосами.
Пока она спала.
Когда Лаиса проснулась, она увидела, как неестественные женщины, убирали огромную комнату, в которой она спала.
Вошел Марк. Он был в трусах.
-Смотри, какие у меня красавицы, это Катька с Нинкой, -сказал он.
Лаиса встала, подошла к женщинам, провела по ним пальцами.
-Они необыкновенны. До сих пор в рабочем состоянии? -сказала она с раскрытыми от восхищения глазами.
-Да, -сказал Марк, - шестьсот лет прошло, а они, как новенькие. Российское качество, лучшие электронные женщины в мире, -сказал Марк.
Лаиса игриво шлёпнула Катьку по попе.
-А есть бухло и жрать? -спросила Лаиса.
-Полно, -сказал Марк.
-Тогда давай нажрёмся, но сначала мне нужен туалет и душ, -сказал Лаиса.
* * * * * * * *
-До последней войны я был обычным миллиардером.
Я построил себе дом- бункер,
я купил себе электронных женщин, Катьку с Нинкой,
я заменил большинство своих органов на искусственные, чтоб не стареть,
я прослыл сумасшедшим.
Во время последней войны мой дом не задело, и я выжил, -сказал Марк.
-Какой ты умный,-сказала Лаиса.
-Кстати, через двести сорок лет после последней войны, я действительно сошел с ума: обрадовался, что стал самым умным на земле, стал импотентом и сошел с ума.
Марк взвизгивал, когда говорил. Он часто вскакивал, размахивал руками. Его глаза вращались в разные стороны, он не фокусировал взгляд.
* * * * * * * *
-А я ведьма, я стала ведьмой после того, как постарела. После того, как меня перестали хотеть мужчины. Меня. Перестали хотеть. Меня.
Которую жаждали цари и философы, -сказала Лаиса.
-Я читал про ведьм. Ведьмы питаются воображением, страхами, мечтами. Вампиры питаются кровью, а ведьмы мечтами и страхами.
Я, между прочим, перечитал все книги мира. Большинство книг про одно и тоже. Все писатели мыслят одинаково. Предсказуемы. После прочтения пятитысячной книги остальное читать становится скучно, -сказал Марк.
* * * * * * * *
-Я буду скоро очень красивой, ты очень много нафантазировал за шестьсот лет. Вокруг полно твоего воображения. Нереализованных желаний и пустых страхов. Я стану сексуальней твоих электронных женщин,-сказала Лаиса.
-После последней войны я обрадовался, что выжил и захотел жениться. Но женщины не хотели жениться, они убивали всех, кто был им не нравился. Тогда все убивали тех, кто не нравился, -сказал Марк.
-Да, помню, в то время люди сначала разучились читать, потом говорить.
А потом люди перестали мечтать и потеряли воображение. После этого, вымерли ведьмы, ангелы, черти – все, кто жил за счёт человеческих фантазий,-сказала Лаиса.
* * * * * * * *
-Я выяснил, что люди наполнились из-за лабораторного вируса Virid 79. Люди стали уничтожать тех, кто думает по другому, -сказал Марк. Он жадно смотрел под Лаисе одежду, когда говорил.
-Я пряталась среди учёных в тайной лаборатории. У учёных и у влюблённых самое сильное воображение. Я питалась их воображением, пока нас не выследили. Люди убили учёных и я стала стареть, -сказала Лаиса. Марк обнял Лаису за грудь, прижал к себе с сочувствием.
Он включил «Времена года» Вивальди и снял с себя одежду. Затем он принёс фрукты.
-Я часто хожу голым, чтобы следить за собой, однажды я растолстел до ста восьмидесяти килограмм. Похудел только через двадцать лет.
-У меня начинают расти волосики, -сказала Лаиса.
* * * * * * * *
Они много пили, гуляли по горам и разговаривали. Кожа Лаиса приобрела упругость, пигментные пятна пропали. Они были тогда на вершине скалы и смотрели вниз.
-Я помолодела, -сказала Лаиса, -хочу подарить тебе лучшую любовь, -сказала Лаиса. Она поцеловала Марка в губы, в шею и сняла с него одежду.
-Ты мне снишься, между прочим, -сказал Марк, -во сне у нас с тобой чистая любовь в самых фантастических позах. Он взял Лаису в руки и стал целовать в причудливых местах, необычным образом.
Лаиса изогнулась, захрипела и рассмеялась животным смехом.
Она обвилась вокруг Марка, и стала Ласкать. Губами, пальцами, ногами.
Марк прокричал протяжный животный стон оргазма- раздалось эхо. Потом он лежал, подёргивая ногами. Лаиса бесцельно ходила в разные стороны с глупым взглядом и напевала.
-Ты такая классно тупишь, я очень люблю тебя, - говорил Марк.
-Эээ… Чё это,-сказала Лаиса и рассмеялась.
* * * * * * * *
Через сто лет после войны у меня наступила импотенция. Катька с Нинкой вытворяли лучшие чудеса секса, а потом бац и всё. У меня наступила импотенция.
В тот момент я возненавидел людей. За то, что они тупые. Я пошел убивать их. Я взял Катьку с Нинкой и пошел убивать людей. У меня было ружьё, у Катьки с Нинкой тоже. Люди стояли напротив, с дубинами, одичавшие, рычали, как звери. Как звери, понимаешь…
Люди, проникшие в космос, стояли с дубинами и рычали …
Разучившись говорить…
Я прицелился в чтобы убивать.
Но Катька с Нинкой мне не дали.
Они унесли меня домой.
У меня была депрессия.
Я несколько раз кончал жизнь самоубийством и умер бы, если бы не Катька с Нинкой.
Я перестал понимать, что ценно и свихнулся от одиночества. Я вылечился только через триста лет.
* * * * * * *
-Ты любишь меня? -сказал Марк.
-Нет, – сказала Лаиса, она прижалась к Марку, поцеловала его шею. Она просунула руку ему под одежду.
-Я хочу, чтобы ты любила меня. -сказал Марк.
-Да хрен его знает. В наших обстоятельствах можно и без любви, -сказала Лариса.
-Я хочу умирать и летать, сходить с ума. Я шестьсот лет не сходил с ума от любви. Я хочу, чтобы ты тоже сходила из-за меня с ума, умирала и летала от счастья.
-Ведьмы не умеют любить, -сказала Лаиса.
* * * * * * *
Через какое-то время Лаиса стала выше, её ноги стали неестественной длинны, её глаза стали выразительней, губы чувственными, волосы приобрели смолянисто чёрный цвет.
—Я стала выше на десять сантиметров, у меня стала талия, и… Это ты нафантазировал мне такую неприличную большую грудь? -сказала Лаиса.
— Ты будешь такой, какой я тебя придумаю, -сказал Марк.
— Это неприлично даже для ведьм, такая пошлая грудь — это возмутительно, перепридумай меня, -сказала Лаиса.
—Я тебя обязательно перепридумаю, но сначала ты побудешь такой,-сказал Марк. Он встал перед ней на коленях и поцеловал её живот.
— Ты же говорил, что любишь меня, а любовь – это свобода,-сказала Лаиса.
— Ты будешь такой, какой я тебя придумаю,-сказал Марк.
— Всё таки, как же любовь?-сказала Лаиса.
— Да хрен его знает. В наших обстоятельствах можно и без любви, -сказал Марк.
— Как скажешь, милый, -сказала Лаиса. Она прижала лицо Марка к своим бёдрам, улыбнулась, сменила цвет волос сначала на рыжий, затем на пепельный, потом на голубой. Её грудь стала плоской, острой, скромной, наглой. Затем она снисходительно усмехнулась и снова стала такой, какой её придумал Марк…
