📍Арт-объект расположен в Южно-Сахалинске на Комсомольской, 233.

Мурал «Изогнутый дом» изображает продолжение реального дома, но на южной стене происходит метаморфоза: она будто превратилась в мягкий материал, по которому и проходит волна.

Автор - известный уличный художник Данила Shozy Шмелёв, основной посыл его работы - отсутствие границ между реальным и иллюзорным миром.

Под псевдонимом Shozy художник создаёт монументальные настенные росписи, трансформирующие городское пространство через приёмы оптической иллюзии.

Shozy часто участвует в фестивалях городского искусства, и его работы представлены во многих городах, включая Шарджу, Москву и Берлин.

Источник: https://t.me/smotri_65/2603

Мало кто знает, что с незавершённым муралом в Краснодаре, на стене Муниципального концертного зала, итальянского художника Луиджи Мураторе, не всё так просто. Незавершён он вовсе не из-за ковида, как любят говорить. Настоящая причина — куда глубже. Или, точнее сказать… ниже.

Ходят слухи, что мурал — это не просто художественное высказывание. Это — карта. Зашифрованная схема подземных лабиринтов Краснодара, чьи корни тянутся из района городского сада, старой водолечебницы и школы №48. Уже интригует, правда? Но самое главное — в этих подземельях якобы спрятан клад.

Эту карту Луиджи и пытался донести до людей. Через искусство. Через образы. Через намёки. Но что-то пошло не так. Властям стало известно об истинном содержании его работы. И в какой-то момент художнику попросту запретили завершать мурал.

Почему он это сделал? Почему выбрал именно Краснодар?

Тут всё становится ещё интереснее. Луиджи Мария Мураторе — 56-летний уличный художник, работающий в стиле «футуризма разбитых окон». Он вырос в Италии, но в его жилах течёт кубанская кровь. Его бабушка родилась в Екатеринодаре, а дед, итальянец, увёз её из России в годы Гражданской войны. В их доме всегда жила память о Родине — она передавалась как семейная легенда, как нечто большее, чем просто история.

На смертном одре бабушка передала Луиджи старинную карту. Или, вернее, одну из её частей. Карта вела к сокровищу, спрятанному в краснодарских подземельях. Сокровище, по её словам, должно было вернуться городу. Но не деньгами и не золотом. А чем-то большим — правдой, которой нет на поверхности.

Мураторе решил, что должен донести это послание.

Но не словами. Он — художник. А значит, его путь — образ. Стиль «разбитых окон» для него символизирует историю, которую разбили, но которую ещё можно собрать по осколкам. Он попытался встроить карту в стены. В форму. В тени и линии. Чтобы тот, кто умеет видеть, смог прочесть.

Запрет властей не остановил его. Напротив. Он знал, что мурал даже в незавершённом виде — останется порталом. Намёком. Знаком. Кто-то прочтёт. Кто-то поймёт.

Некоторые до сих пор не могут понять — почему он просто не передал карту историкам или археологам?

Во-первых, он — не курьер, он творец. У него — свои законы.
Во-вторых, всё гораздо сложнее.

Карта разделена на четыре части. И каждая часть хранится в своём уголке мира: в Испании, США, Новой Зеландии и Колумбии.
Но дело даже не в географии. А в материале. Каждый фрагмент был пропитан странной смесью: зелёнка, мёд и стрептомицин. Эдакий алхимический коктейль, от которого бумага становится хрупкой, как засушенный лист. Малейшее неосторожное движение — и фрагмент превращается в пыль.

Мураторе говорил:

«Если ты хочешь получить что-то настоящее — сначала докажи, что умеешь не разрушать».

Эта карта — не только схема, но и испытание.
Чтобы собрать её, нужны не деньги и не связи, а внимание. Умение ждать. Смирение. Почтение к хрупкому.

Четыре страны — это не защита. Это фильтр.
Кто-то не сможет даже войти в монастырь в Испании, где один из фрагментов спрятан под воском фрески.
Другой не поймёт, как извлечь второй кусок из музейной экспозиции в Техасе, не оставив следа.
Третья часть уходит в почву с дождями Окленда, если опоздать хотя бы на неделю.
А четвёртая… четвёртая — исчезает, если на неё посмотреть с жадностью.

Только тот, кто сможет пройти путь до конца — не спеша, с уважением — получит всё.
Или ничего.

Потому что карта — как лепесток. Красивый. Тонкий. Уязвимый.

Это не защита от воров.
Это защита от нетерпеливых.

Для начала оставим за скобками срачи на тему "кто больше столица" (Сибири, "третья столица России" и т.д.) и посмотрим более-менее свежим взглядом.

Во-первых, урбанисты вроде Лебедева слегка сгущают краски по поводу неблагоустроенности. Благоустроенность Новосибирска примерно такая же, какая была бы в Екб сейчас, не проведи у нас чемпионата мира по футболу в 2018. Да, местами обшарпанные здания. Да, очень часто - ужасающая металло-плиточная "реконструкция" исторических зданий. Да, старые автобусные остановки и киоски "столото" чуть ли не в центре.

Но в целом — чисто, прибрано, грязь и разруха не бросаются в глаза.

Во-вторых, плюсы.

Сильно меньше людей на самокатах (думаю, для большинства это звучит как очевидный жирный плюс).

Сильно больше красивого сталинского ампира в центре. Обожаю сталинский ампир.

Немножко не менее любимого мною конструктивизма тоже имеется

Отдельно тут, конечно, стоит вспомнить НОАТ - это, конечно, шедевр советской архитектуры.

Вместо вездесущих шаурмечных - ларьки "Русские блины". Родная "Вилка-ложка" на каждом углу (питались в трёх, в той, что на вокзале всё сильно похуже, на речном и у центральной площади - всё очень хорошо и вкусно).

Шикарнейший зоопарк, зверям просторно, и они очень удобно обозначены прямо в 2гис (который, кстати, начинался как новосибирский стартап). Поснимали видео с маленькими манульчиками, посмотрели на бегающих прямо по дорожкам бурундуков.

Шикарнейшая Михайловская набережная.

Попели на "свободном микрофоне" с уличными музыкантами. Видео не выкладываю, вышло ужасно, хоть и здорово по ощущениям.

Метро, отдающее по вайбу (да, я уже тоже привык активно использовать это слово) чем-то даже чуть более столичным, чем в Екб. Ну, ещё бы, станций почти вдвое больше.

Темп жизни сильно поспокойнее екатеринбургского. При этом из всех увиденных мною за жизнь российских миллионников (Екб, Мск, Спб, Казань, Челябинск, Омск, ну, ещё можно вспомнить Калининград и Тюмень) - люди и при живом общении, и в общественных заведениях, и просто по внешнему ощущению на улицах наиболее похожи на екатеринбуржцев. Даже несколько добрее и по-хорошему проще нас, не испорчены всей этой напускной столичностью. Хотя тут, возможно, сыграла хорошая погода.

Отдельно можно ещё очень многого рассказать про поездку в Криводановку (пригород Новосиба) на юбилей к родственникам жены, это вообще всё было максимально душевно и даже как-то сказочно (хоть и с высоким содержанием промилле), но оставлю за кадром.

В целом - всё понравилось. Возможно, когда-нибудь вернусь ещё.