Комфортабельный двухэтажный фюрер-экспресс «Gewinner» (Победитель) летел сквозь ноябрьский туман по железной дороге к городу Герингбургу. Крупнейшему городу в рейхскомиссариате Sibirien раскинувшемуся вдоль берегов реки Оби и до 1954 года носившему русское название Новосибирск…

Внутри, на втором этаже, в шикарном салоне, пол и потолки которого были обшиты досками из знаменитого белого американского дуба, стены драгоценными обоями из Виндзорского замка, а мебель вся как на подбор времён Наполеона Бонапарта, под охраной вооружённых до зубов штурмовиков в механической броне из личного полка охраны фюрера «имени Ульриха Графа», лениво развалившись в мягких кожаных креслах сидело пятеро мужчин. У самого окна, как всегда смурной и погружённый в себя, замер семидесятичетырёхлетний Адольф Гитлер. Далее, ближе к центру помещения, полукругом вокруг столика уставленного тарелками с мясными закусками, сыром с плесенью, фруктами и сладостями, расположились: располневший с возрастом и ставший походить на покойного Геринга - Эрнст Кальтенбруннер, щурившийся даже в толстых очках Генрих Гиммлер, вечно улыбавшийся без причины Мартин Борман и личный секретарь фюрера и его доверенное лицо голубоглазый красавчик Оскар Эйхман – сын недавно скончавшегося от рака начальника Национального департамента рейха.

- Терпеть не могу эти русские морозы! – несколько театрально передёрнув полными плечами (хотя в салоне было скорее жарко, чем холодно) произнёс Кальтенбруннер взглянув в пустой бокал тюльпановидной формы с остатками армянского коньяка.

- О чём ты друг Эрнст? – рассмеялся Борман из-за чего его гладкое, не раз подтянутое пластическими хирургами лицо покрылось паутинкой морщин. – Снаружи всего лишь двенадцать градусов ниже нуля. Это совсем ещё не морозы. Вот в 1951 году, когда мы взяли штурмом Москву ночами температура опускалась почти до тридцати шести градусов.

С раздражением взглянув на Бормана, недолюбливающий его Гиммлер, плеснул себе в бокал новую порцию коньяка и произнёс:

- Хватит всякий раз подчёркивать, что ты с Кейтелем брал Москву! Постесняйся хотя бы фюрера! (подбородок рейхсфюрера СС указал на не интересующегося разговором, погружённого в себя Гитлера). Мало того, что вы положили под русской столицей добрую четверть вермахта так ещё и Сталина живым взять не смогли! Бедняга Вильгельм поплатился собственной жизнью и погиб во взрыве устроенном русским диктатором.

Борман немало не смутившись протянув руку к коробке шоколадных конфет, проглотил одну из них, и хмыкнув пожал плечами:

- Чего взять с дикого азиата?

- Кейтель болван сам полез на рожон очень уж хотел выслужиться, - прикрыв рот рукой с опаской глянул на Гитлера Кальтенбруннер. - А взрыв… лучше бы в этом взрыве погиб и чёртов Берия!

Все сидящие в салоне, кроме фюрера, заинтересовавшегося чем-то за окном, дружно закивали. Что-что, а в бессильной ненависти к ближайшему соратнику Сталина они были едины.

- Тут ты прав… - заскрипел зубами Гиммлер. - Этот чёртов гад ушёл в подполье со своими зелёными фуражками и вот уже почти десять лет они проливают арийскую кровь в Сибири и на Дальнем Востоке! Мы жжём лес, они как крысы прячутся под землёй, мы закачиваем под землю ядовитый газ, они лезу на горы и сопки! И так бесконечно…

- Да ладно тебе, Генрих! – Борман, доев конфеты потянулся к вазочке со свежей клубникой. – Они просто надоедливые мухи не способные причинить серьёзного вреда.

Молчавший всё это время Эйхман будучи тут самым молодым (Оскару только недавно исполнилось двадцать шесть) с заботой взглянув на фюрера протянул ему жёлтый носовой платок дабы тот смог вытереть заслезившиеся глаза, а затем, подавшись вперёд, громким шёпотом обратился к рейхсминистрам:

- Не верьте официальным отчётам… На самом деле дела обстоят куда серьёзнее чем вы думаете. Будь иначе разве бедняга Глобочник вызвал бы фюрера и нас к себе в Герингбург.

Собеседники молча переглянулись подумав, что в словах Оскара конечно была своя логика. К тому же мальчишка всегда и всё узнавал раньше стариков.

- А чего он хотел? – буркнул Борман, растеряв радостный настрой. - Русские это не поляки! С ними спать надо с открытыми глазами!

Гиммлер же ничего не сказал, только звонко шлёпнул по руке вскрикнувшего от боли толстяка Кальтенбруннера, который с высунутым от старания языком через весь стол тянулся к стоящей рядом с рейхсфюрером СС вазочке с клубникой. Блюдо с бананами тот проигнорировал. Гиммлер никогда не ел это тропическое лакомство опасаясь, что бананов могли касаться руки африканских негров.

- Не будьте также самонадеянны как наш бедный Герман, - продолжил Эйхман разглядывая сидящих перед ним старичков. - Мы же говорили ему, что с его весом и возрастом не надо лезть в этот новый самолёт! Будто у него в подчинении пилотов не было! А чем всё закончилось? Рейхсмаршала сбил никому не известный советский лётчик! И ради чего была затея? Чтобы покрасоваться перед журналистами и экзальтированными дамочками в Санкт-Петербурге?

- Геринг всегда любил внимание, - постучал ногтем по вновь опустевшему бокалу Борман.

- Он любил длинные женские ноги от ушей и упругие сиськи! – жёстко перебил его Гиммлер.

В этот момент поезд скрипнув тормозами мягко остановился.«Gewinner» прибыл на небольшую станцию со сложным всё ещё русским названием Перепёлкино. Дальше двигаться можно будет только после того как пути проверят на предмет безопасности.

Проверка заняла чуть больше часа и всё это время Оскар Эйхман, забросив ногу на ногу и попивая армянский коньяк (пряча поглубже внутрь самодовольство и радость от которой ему хотелось захлопать в ладоши), разглядывал находящихся в салоне людей. «Совсем скоро эти старые развалины потеряют свою власть, - думал молодой человек. Она утечёт между их пальцев как песок и ничего, АБСОЛЮТНО НИЧЕГО они сделать не смогут. Всё уже почти готово, надо только набраться терпения. Ни в коем случае нельзя себя выдать потому что без него всё пропало. Дорогу молодым!»

Внутрь салона негромко постучали и стоящие у входа штурмовики, звякнув бронёй, разошлись в стороны пропустив к столу коренастого полковника в чёрной форме Гестапо с повязкой на левом глазу. Полковник же образцово щёлкнул каблуками и повернувшись к Гитлеру вскинул правую руку вверх в нацистском приветствии.

- Мой фюрер! Дорога проверена! Впереди чисто! – проорал он из-за чего Гиммлер поморщился, а Гитлер только коротко кивнул в ответ и снова отвернулся к окну.

- Хорошо, полковник. Вы свободны, - властным жестом отпустил гестаповца Эйхман.

Ещё пара минут и поезд снова двинулся вперёд, оставляя позади станцию со сложным, всё ещё русским названием Перепёлкино.

А сидевший тихо у окна со сложенными на груди руками семидесятичетырёхлетний Адольф Гитлер мечтал только о том, чтобы побыстрее облачится в свою любимую жёлтую пижаму и оказаться в безопасном купе, в чистой пахнущей снегом постели. После шестого покушения фюрер очнулся в больничной палате инфантильным, сумасшедшим, боящимся собственной тени стариком. Он давно уже перестал узнавать людей рядом с собой, для него они все (конечно кроме доброго мальчика Оскара, позволявшего ему есть шоколадное печенье с молоком в любых количествах), были на одно лицо. Главной его задачей стало молчать с умным видом, чаще хмуриться и читать текст из жёлтой папки протягиваемой ему секретарём перед выступлениями на людях.

* * *

Когда с пасмурного неба часто посыпался мелкий, колкий (словно битое стекло) снежок, мощный взрыв буквально подбросил серебристый локомотив со свастикой в воздух заставив прицепленные к нему вагоны слететь с железнодорожных рельс и покатиться с откоса к небольшой речушке. Не успели кувыркающиеся вагоны замереть на месте как по двум из них, тем самым где располагалась охрана фюрера состоящая из штурмовиков, оставляя за собой дымный след в пасмурном небе ударили ракеты. Операторы переносных ракетных комплексов били сразу с двух сторон.

Кто-то из контуженных графовцев сумел чудом выбраться наружу, но и только. Пронзая тяжёлыми пулями всё живое дробно застучали АК-53. Понадобилось всего три минуты, чтобы отряд советских диверсантов в СН51 поверх серых телогреек окружил потерпевший крушение немецкий состав.

Пока осназовцы добивали выползающих из-под подорванного, но всё ещё сцепленного состава, обожжённых и истекающих кровью немецких штурмовиков в механической броне, к одному из горящих вагонов в сопровождении бойцов вооружённых автоматами и пистолетами ТТ в набедренных кобурах, широко шагая подошёл высокий, широкоплечий серебробородый мужчина в шапке-ушанке поверх которой были надеты очки-консервы.

Неторопливо достав из золотого портсигара с дарственной надписью: «товарищу П.Судоплатову от товарища Л.Берия» папироску, мужчина постучав ей по крышке закурил наблюдая как по снегу к нему тащат голубоглазого хлыща с разбитым лицом в чёрной форме с серебряными черепами.

Пленный, руки которого удерживали двое крепких осназовцев с замотанными шарфами до глаз лицами сплюнул кровавую слюну под ноги, и с немым вопросом уставился на серебробородого.

- Оскар Эйхман? – спросил командир диверсантов, положив руку на рукоять пистолета на бедре.

- Ja-Ja! Oskar Eichmann! – со страхом, заискивающе закивал головой серый кардинал Третьего рейха.

- Салманов! Родимцев! Проверьте особые приметы господина Эйхмана! – приказал Судоплатов отправляя недокуренную папиросу в огонь пылавшего вагона.

С Эйхмана быстро срезали одежду, чтобы найти чёрную родинку на копчике, шрам от осколка на левом бедре и протез правой ступни.

- Всё верно! – довольно осклабился стоящий за полковником Судоплатовым высокий, жилистый мужчина со страшным шрамом через лоб и переносицу. – Лапку потерял наступив на мину во время военных действий на Кавказе. Напились упыри нашей нефти…

Один из осназовцев тем временем даже постучал по протезу ступни:

- Он Павел Анатольевич! Точно он!

Чтобы вырвать из кобуры пистолет Судоплатову понадобилась всего секунда. Пуля пробила Эйхману лоб и выбив заднюю стенку черепа залила мозгами снег. Интриган умер мгновенно. Но полковник всё равно сделал ещё три выстрела из ТТ в грудь мертвеца.

Кто-то из осназовцев пронзительно засвистел, и группа бойцов во главе с Судоплатовым обогнув горящий состав остановилась над ползущим по земле стариком. С виду тот был абсолютно невредим.

- Мамочки! Это же Гитлер собственной персоной! – произнёс кто-то и затворы штурмовых винтовок и автоматов защёлкали в праведной ненависти.

Судоплатов же сделав пару шагов вперёд тяжело уставился на врага советского народа, кровавого монстра, развязавшего войну терзавшего его страну уже шестнадцать лет. Словно почувствовав это Гитлер втянул голову в плечи, перевернулся на спину и закрыв лицо руками что-то быстро-быстро забормотал:

- Шпак! Жора! Переведи, что он там бормочет? – приказал полковник с отвращением смотря на вымазавшегося в грязи и саже фюрера.

Молодой парень с бровями домиком и еле-еле пробивающимися под носом жидкими чёрными усами начал перевод:

- Говорит, что хочет надеть жёлтую пижаму, лечь в свою постель под одеяло. Накрыться с головой. А ещё хочет тарелку шоколадного печенья и большой стакан тёплого молока.

- Губа не дура! – сплюнул советский офицер со шрамом на лице. – Это что же получается? Значит «Адвокат» прав? Фюрер сдулся. Ничего себе!

Обычно дисциплинированные и молчаливые осназовцы вокруг загомонили. Впрочем, кашлянув Судоплатов быстро навёл порядок.

- Шрёдер нас ещё ни разу не подводил. Лаврентий Павлович был прав. Ценный агент, - произнёс полковник поправив стальной панцирь на груди сбившийся от быстрой ходьбы.

Хныкая как ребёнок, но на этот раз встав на четвереньки фюрер снова пополз по земле в сторону ночной степи. Туда где ничего не было. Теперь не было, уничтоженное немецкими бомбардировками. Офицер со шрамом вскинул АК-53 и прицелился вслед Гитлеру.

- Нет, Саша! Этого мы убивать пока не будем, - механический протез правой кисти Судоплатова опустил вниз ствол оружия. - Пусть сначала по своему рейхсвизору на него его сверхчеловеки вдоволь налюбуются. Вот потеха-то будет! Обеспечим ему уютную комнатку, небольшую правда, зато с крепкой, железной дверью, относительно чистую постель… и молоко с печеньем. Перепечка!

- Да, товарищ полковник! – вытянулся по струнке перед командиром возникший словно из-под земли двухметровый зеленоглазый осназовец.

Судоплатов тем временем обняв затрясшегося в рыданиях офицера со шрамом на лице, нашёптывая что-то успокоительное товарищу, повёл его подальше от перевёрнутых вагонов. Что и говорить у полковника у самого руки чесались шлёпнуть Адольфа за всех погибших. Но нельзя, сейчас никак нельзя. Лаврентий Павлович точно такой поступок не одобрит. Гнев они выпустят, а что дальше?

- Забери фюрера! – бросил через плечо зеленоглазому здоровяку Судоплатов. - Головой за него отвечаешь! И сопли ему вытри что ли, а то так ходить некрасиво…

«Я благодарен судьбе за дарованное мне счастье встретиться с одним из величайших людей мировой истории - Иосифом Виссарионовичем Сталиным.

В январе 1945 г. по решению ГКО я был отозван с фронта. По приезде в Москву у меня состоялся разговор с Аврамием Павловичем Завенягиным, с которым я был в добрых отношениях ещё с довоенных лет. Аврамий Павлович, один из руководителей создаваемой в то время атомной промышленности, сказал, что меня назначают начальником комбината в Средней Азии, что это головное предприятие в отрасли, так сказать, первенец атомной промышленности, правда... который ещё предстоит построить. Он также сказал, что меня примет Берия и, возможно, товарищ Сталин.

Назавтра я был у Берия, и, так как я бывал у него не раз до войны, меня поразило, что он совершенно не изменился, только, пожалуй, в нём чувствовалось значительно больше уверенности в себе...

Он выслушал мои соображения, которые мы разработали с Завенягиным, сказал, что люди будут выделены незамедлительно - техническое снабжение будет преимущественным и бесперебойным - и добавил, чтобы я никуда вечером не отлучался: «За Вами приедёт машина - поедем в Кремль».

Но в Кремль мы поехали с Завенягиным. Он заехал за мной часов в 11 вечера и, видя моё волнение, посоветовал: «Борис, сосредоточься на вопросах, которые мы обсуждали, - т. Сталин будет интересоваться, как оптимально добиться результата».

В приемной Завенягин познакомил меня с Игорем Васильевичем Курчатовым. Протягивая руку, Игорь Васильевич сказал: «Борис Николаевич, дашь концентрат, и мы на коне, - дружески взял за плечо и добавил, - фронтовик подвести не может». Я молчал, и он понимающе улыбнулся: «В первый раз?» - я кивнул.

Как мы вошли в кабинет, и каков он, я начисто забыл, а вот т. Сталина и всё, что он говорил, помню, будто это было вчера...

...Когда мы вошли, т. Сталин что-то читал, с синим карандашом в руке, но сразу же встал, положил карандаш и пошёл навстречу. Он каждому пожал руку и пригласил садиться. Я близко видел его второй раз (первый был лет 10 назад, когда я присутствовал на банкете чекистов) и у меня сжалось сердце - т. Сталин выглядел крайне утомлённым, причём это была, как мне показалось, не временная усталость, а продолжительно накапливающийся недуг.

Его волосы, усы и лицо имели землистый оттенок, только глаза были наполнены такой энергией и волей, что когда они останавливались на мне, я ощущал как бы разряд электрического тока.

В ту пору мне было 38 лет, из них 24 (с 14-летнего возраста) напряжённейшей борьбы за Советскую власть - гражданская война, ВЧК, строительство Джезказганского комбината, фронт... Я многое повидал изнутри. Самоотверженность, энтузиазм, беспредельная вера в дело партии Ленина-Сталина, с одной стороны, и злобу, предательство, подлость - с другой. Можно сказать, я научился контролировать свои мысли и порывы...

Но тогда мои глаза по-мальчишески выражали столько сострадания и восторга (это потом отметил Аврамий Павлович), что т. Сталин, видимо, почувствовал и мягко, я подчеркиваю - мягко, спросил меня:

- Это Вы, т. Чирков, взорвали Тырны-Ауз?

- Я, т. Сталин.

- А затем всем составом комбината перешли Кавказский хребет?

- Да, т. Сталин. - Мне казалось невероятным, что такой эпизод, вообще-то для меня очень примечательный, даже с какой-то долей героики, но столь незначительный для его масштабов, знает т. Сталин.

...Это было в 1942 г. Меня несколько месяцев назад назначили начальником Тырны-Аузского комбината под Нальчиком, дающего фронту так необходимые вольфрам и молибден.

Немцы рвались через Северный Кавказ к бакинской нефти. Положение было угрожающее - противник запер Баксанское ущелье, в котором находилось предприятие, мы оказались в тылу вражеских позиций.

Командование, обороняющее рубеж, приняло решение взорвать комбинат. Осуществление этого взрыва было поручено мне. С подрывниками и главным инженером мы так заложили заряды, что, зная схему и объем подрыва, можно было быстро восстановить объект. Вместе с тем характер разрушений создавал видимость бесполезности восстановительных работ. Подробная схема подрыва и легенда к ней была передана мной в Наркомат (когда немцев вышвырнули с Кавказа, комбинат был восстановлен в считанные недели).

После взрыва весь личный состав комбината с детьми и пожилыми людьми, молибденом и вольфрамом в рюкзаках совершил переход через Кавказский хребет...

Надо сказать, это был один из тех многочисленных» подвигов Советского человека, о которых было мало кому известно...

Но т. Сталин о нём знал!

- Нет предела возможностям русского народа, советского народа, поверившего в правоту партии. - Сколько теплоты и гордости слышалось в этих словах вождя. - Вы давно с фронта, где были?

- Сегодня ровно две недели, т. Сталин, а дошёл я от Северо-Западного фронта до Балатона.

- Какое настроение у солдат, как люди относятся к загранице, к населению?

Я видел, что т. Сталин с интересом выслушивает мои ответы, и постепенно успокоился. Мне кажется, т. Сталин этого и добивался. Я на всю жизнь запомнил его уважительность, даже бережность ко мне, одному из многих тысяч прошедших через его внимание.

Он закурил папиросу из темной пачки (потом я узнал, что он курил «Герцеговину Флор»).

Прохаживаясь по кабинету, он говорил:

- Американцы рассчитывают, что мы будем иметь атомную бомбу лет через 15, а то и позже, и строят на этом свою стратегию. У них этих бомб сейчас одна-две, но когда они вооружат ими свои ВВС, то попытаются диктовать нам свои условия. На это у них уйдет лет 5. Вот к этому сроку, т.е. к началу 50-го года, мы должны иметь свою атомную бомбу. Товарищ Курчатов заверил Политбюро, что при наличии металла этот срок реален. Для учёных, инженеров и рабочих и для Вас, т. Чирков, эта задача по напряжению и ответственности равна усилиям военного времени.

Сталин говорил ровно, спокойно, и за этой размеренностью чувствовались капитально выверенные расчеты. Позже я узнал, что т. Сталин собирал видных ученых, инженеров, выслушивал сотни мнений.

Вам, т. Чирков, будет оказано любое содействие, будут предоставлены большие полномочия. Ваше предприятие ни в чем не будет ощущать недостатка.

Он помолчал, положил папиросу в пепельницу.

- Дополнительные лишения народа при создании этого дьявольского оружия окупятся сторицей - думаю, лет на 30-40 мы будем ограждены от войн. За это время мы так разовьём свои экономику, культуру и сознание, что сумеем создать такие жизненные условия советскому труженику, которыми не обладает ни один народ развитых стран. И тогда уже мы будем иметь решающее влияние на освобождение народов мира от унижения капитала.

Я вслушивался в каждую букву, каждую интонацию, я как сейчас помню, что в меня, наверное, в моих товарищей, входила неколебимая вера, что так и будет.

При расставании т. Сталин сказал: «Будут затруднения - звоните мне».

Вот, собственно, и всё. Мы пошли к выходу, когда Аврамий Павлович вполголоса задал т. Сталину вопрос. Мы остановились.

Товарищ Сталин выслушал Завенягина, затем сказал:

- Любой руководитель, независимо коммунист он или нет, не имеет права совершать поступки, которые хотел бы скрыть от огласки. Как в служебной, так и личной жизни. Ушло время, когда мы были вынуждены мириться со «слабостями» некоторых ценных специалистов, теперь достаточно или почти достаточно компетентных кадров, и мы не будем отводить глаза от моральных уродств, дискредитирующих нашу идею.

Позже Аврамий Павлович рассказал, что это относилось к N, одному из видных фигур атомной отрасли - большому любителю амурных проказ.

В дальнейшем у N хватило воли изменить свой образ жизни. Видимо, слова т. Сталина явились именно тем толчком, который был необходим для этого вообще-то беспредельно преданного партии человека.

Но и для меня эта фраза навсегда стала мерилом большевистской зрелости и порядочности. Сколько раз эти слова помогали мне избегать сомнительных решений.

Мы вышли.

Я часто думал, нужна ли была эта встреча? Ничего в ней вроде бы не решалось. Никаких просьб и указаний высказано не было.

Я понимаю, что и без нее я отдал бы все силы порученному делу, но я и сейчас и тогда отчетливо представляю, что встреча с т. Сталиным и его напутствие вселили в меня такие силы, такую уверенность, энергию, энтузиазм, которые во многом передались многотысячному коллективу комбината.

Всем известно, что советская атомная бомба была испытана в 1949 году. И я без всякой скидки могу сказать, что это был подвиг, опять массовый подвиг советского человека - физика и рабочего, инженера и строителя, горняка и геолога, технолога и служащего.

И в этом подвиге есть доля участия коллектива, в котором я проработал с 1945 по 1953 гг.

Я глубоко убеждён, что любой человек, хоть единожды встречавшийся с т. Сталиным, навсегда сохранил его неизгладимый образ. Недаром в мемуарах и воспоминаниях государственных и партийных деятелей, видных военных, конструкторов, инженеров, стахановцев города и деревни сказано о нём столько проникновенных слов.

Пожалуй, не найдешь человека (конечно, порядочного), соприкасавшегося с ним, который не преклонялся перед его работоспособностью, личной скромностью, граничащей с аскетичностью, умением проникнуть в самую суть проблемы, перед его действенной, а не показной заботой о простом человеке, его непреклонностью в достижении намеченной цели, его непримиримостью к демагогии, кривде, землячеству, семейственности…

И для меня встреча с т. Сталинымоказалась самым волнующим событием в моей, полной острых ситуаций, жизни».

Чирков Борис Николаевич – начальник комбината №6 2-го Главного управления при Совете Министров СССР, подполковник.

Родился 27 декабря 1905 (9 января 1906) года в уездном городе Глазов Вятской губернии, ныне – Удмуртской Республики, в семье счётного работника частных фирм. Русский. В 1918 году окончил 3 класса гимназии в городе Омске. С июня по октябрь 1919 года работал в Омске «мальчиком» в Банке внешней торговли и в типографии. С октября 1919 года по май 1920 года находился на иждивении отца.

В Красной Армии с мая 1920 года в 14-летнем возрасте – вестовой в кавалерийском эскадроне в Сибири, с декабря 1920 года – сотрудник политического отдела дивизии, затем до июня 1921 года – красноармеец, секретарь военного комиссара, временно исполняющий должность военного комиссара эскадрона связи 1-й Сибирской кавалерийской дивизии. В декабре 1920 года окончил в Омске курсы Всевобуча.

С 1921 года Борис Чирков – в органах Всероссийской Чрезвычайной Комиссии (ВЧК), куда он был направлен по комсомольской путёвке. После упразднения 6 февраля 1922 года ВЧК служил в Объединённом государственном политическом управлении (ОГПУ): с июня 1922 года по сентябрь 1923 года – начальник розыска Особого отдела Западно-Сибирского военного округа; с сентября 1923 года по сентября 1924 года – уполномоченный Особого отдела 29-й стрелковой дивизии; с сентября 1924 года по январь 1925 года – уполномоченный Смоленского губернского отдела ГПУ; с 1925 года по июнь 1928 года – помощник уполномоченного Смоленского губернского отдела ГПУ по Ярцевскому уезду; с июня 1928 года по 1929 год – уполномоченный Смоленского губернского отдела ГПУ по Рославльскому уезду; с 1929 года по январь 1930 года – уполномоченный Рославльского окружного отдела ГПУ; с января 1930 года по март 1931 года – помощник начальника 2-го отделения ИНФО ПП ОГПУ по Западной области; с марта 1931 года по 21 июля 1932 года – начальник 2-го отделения СПО ПП ОГПУ по Западной области; с 21 июля 1932 года по 27 апреля 1934 года – начальник Алданского оперативного сектора ГПУ; с 27 апреля 1934 года по 20 июня 1934 года – заместитель начальника Якутского областного отдела ГПУ; с 20 июня 1934 года по 10 июля 1934 года – временно исполняющий должность начальника ГПУ Якутской АССР. Член ВКП(б)/КПСС с 1926 года.

После образования 10 июля 1934 года Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) СССР, Борис Чирков продолжил службу в нём: с 15 июля 1934 года по 16 ноября 1934 года – временно исполняющий должность начальника Управления НКВД Якутской АССР; с 16 ноября 1934 года по 19 сентября 1936 года – заместитель начальника Управления НКВД Якутской АССР, 2 марта 1936 года присвоено специальное звание «старший лейтенант государственной безопасности»; с 19 сентября 1936 года по 8 февраля 1937 года – начальник Владимирского городского отдела НКВД; с 8 февраля 1937 года по 3 января 1939 года – начальник Управления НКВД Восточно-Казахстанской области Казахской ССР. 3 января 1939 года присвоено специальное звание «капитан государственной безопасности». С 3 января 1939 года по 17 декабря 1939 года – заместитель Народного комиссара внутренних дел Казахской ССР.

В период Советско-финляндской войны 1939–1940 годов, с 17 декабря 1939 года по апрель 1940 года, – начальник Управления Темниковского лагеря НКВД для военнопленных.

В предвоенные годы и после начала Великой Отечественной войны, с 16 апреля 1940 года по 6 июля 1942 года, – начальник Управления Джезказганского исправительно-трудового лагеря (ИТЛ) и Джезказганского медеплавильного и горного комбината НКВД (Казахская ССР); с 6 июля 1942 года по 3 января 1943 года – начальник Управления Тырныаузского ИТЛ и горно-медного комбината НКВД (Кабардино-Балкарская АССР), дававшего стране вольфрам и молибден.

После отхода войск Красной Армии из Баксанского ущелья, где находился комбинат, Б.Н. Чирков наконец, после неоднократных рапортов, с января 1943 года, добился направления на фронт.

В рядах Красной Армии с января 1943 года. С января 1943 года по январь 1945 года гвардии подполковник Чирков Б. Н. сражался в рядах 10-й гвардейской воздушно-десантной Криворожской Краснознамённой ордена Суворова 2-й степени дивизии. Командовал батальоном, а затем занимал пост заместителя командира дивизии по тылу. Он прошёл с боями в рядах войск Северо-Западного и 3-го Украинского фронтов от берегов реки Ловать до берегов Дуная, освобождая Украину, Румынию, Болгарию, Югославию, Венгрию.

В январе 1945 года решением Государственного Комитета Обороны Б. Н. Чирков отозван с фронта, возвращён в НКВД СССР и назначен начальником строящегося комбината №6 НКВД СССР – горно-металлургического комбината в Таджикской ССР (город Ленинабад, ныне – Худжанд). Это был первенец атомной промышленности (ныне – Государственное предприятие «Восточный комбинат редких металлов»).

С февраля 1945 года по 2 августа 1946 года – начальник Управления производства работ (УПР) ИТЛ комбината №6 НКВД/МВД; с августа 1946 года по 9 сентября 1946 года – начальник строительства №883 и ИТЛ МВД; с сентября 1946 года по октябрь 1953 года – начальник комбината №6 (2-е Главное управление при Совете Министров СССР). Выполнил большой объём работы по организации добычи руды и созданию уранового производства на комбинате. Начав работу «с колышка» в поле, в 1948 году комбинат выдал 66 тонн уранового концентрата.

29 августа 1949 года в СССР был осуществлён взрыв первой атомной бомбы, как ответ на угрозы США, обладавших к тому времени ядерным оружием, которое они уже неоднократно испытали, взорвав 16 июля 1945 года плутониевую бомбу, а затем применили это смертоносное оружие в конце 2-й Мировой войны, сбросив на японские города: Хиросиму 6 августа 1945 года урановую бомбу и на Нагасаки 9 августа 1945 года плутониевую бомбу. Теперь весь мир узнал, что и Советский Союз обладает этим серьёзным оружием сдерживания агрессоров.

Указом Президиума Верховного Совета СССР («закрытым») от 29 октября 1949 года за исключительные заслуги перед государством при выполнении специального задания Чиркову Борису Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Среди награждённых этим указом были учёные-атомщики: Н. А. Доллежаль, Я. Б. Зельдович, И. В. Курчатов, Ю. Б. Харитон, К. И. Щёлкин, ставшие впоследствии дважды и трижды Героями Социалистического Труда.

В 1953 году после тяжелого инфаркта Б. Н. Чирков переведён начальником предприятия «почтовый ящик 28» – горно-металлургического комбината Министерства среднего машиностроения (Восточный горно-обогатительный комбинат) в город Жёлтые Воды Днепропетровской области Украинской ССР (ныне – Украины).

С 1957 года Б.Н. Чирков – на пенсии. В том же, 1957 году он был исключён из рядов КПСС за участие в массовых репрессиях конца 1930-х – начала 1940-х годов, в период работы на руководящих постах в органах НКВД СССР.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1959 года «за нарушения в прошлом социалистической законности» Чирков Борис Николаевич лишён звания Героя Социалистического Труда и всех наград.

Жил в Москве. Скончался 29 ноября 1978 года. Похоронен в Москве на Химкинском кладбище.

Подполковник (11.02.1943).

Был награждён 2 орденами Ленина (10.12.1945; 29.10.1949), орденом Красного Знамени (12.05.1945), 2 орденами Отечественной войны 2-й степени (01.04.1944; 09.06.1944), орденами Трудового Красного Знамени (04.01.1954), Красной Звезды (19.12.1937), медалями, знаком «Почётный работник ВЧК-ГПУ (XV)» (20.12.1933).

После себя Б. Н. Чирков оставил книгу воспоминаний, многие годы хранившуюся в его семье «за семью печатями». Эта уникальная книга, содержащая многие ранее неизвестные свидетельства очевидца крупнейших событий эпохи, частично опубликована в 2000-х годах.

https://warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=9035

16 февраля 1951 года произошло малоизвестное, но очень важное событие нашей истории: товарищ И. В. Сталин де-юре отошёл от государственных дел. Де-факто это произошло ещё раньше.

Здоровье Вождя, изрядно пошатнувшееся в результате колоссального напряжения во время Второй мировой войны; серия инсультов (сколько их было точно – сказать нельзя, т.к. медицинская карта с историей болезней Сталина сегодня засекречена); возраст Иосифа Виссарионовича, которому шёл уже восьмой десяток.

Всё это привело к тому, что в 1950 году Сталин смог находится на своём рабочем месте лишь 3 месяца – остальное время он вынужден был проводить в отпуске по состоянию здоровья.

И вот, 16 февраля 1951 года Политбюро (сам Сталин на том заседании опять же отсутствовал) постановило, что отныне решение всех важных государственных вопросов будет осуществляться триумвиратом Берия-Маленков-Булганин, наделённым правом подписи самого Сталина – штемпелем со сталинским факсимиле.

Берия и Маленков вошли в этот триумвират как две наиболее значимые политические фигуры тогдашнего СССР; Булганин формально был смотрящим от Сталина, однако быстренько оказался отодвинут первыми двумя, и триумвират превратился в дуумвират.

Добровольно ли Сталин отдал власть или же его вынудили – дать точный, документально подтверждённый ответ на этот вопрос сейчас нельзя.

Вероятно, процесс был двусторонним. С одной стороны, никогда не цеплявшийся за власть Сталин, видя, что полноценно управлять он уже не в состоянии, сознательно делегировал власть своим коллегам.

С другой стороны, коллеги Вождя, видя возможность расширить полноту власти в своих руках, не преминули этой возможностью воспользоваться.

После этого отстранения Иосиф Виссарионович успел закончить книгу "Экономические проблемы социализма в СССР"; выступил на последнем, XIX съезде ВКП(б) – его выступление, кстати, длилось лишь несколько минут, тогда как Берия и Маленков говорили по полтора часа. Но былой роли в жизни государства Сталин, конечно, уже не играл.

Тогда же, в 1951-м, ещё при жизни Вождя потихоньку начинает набирать обороты десталинизация.

На 13-м томе прекращается выпуск собрания сочинений Сталина, начавшийся в год 70-летия Иосифа Виссарионовича.

В проекте строящегося МГУ статуя Сталина на центральном корпусе заменяется шпилем.

Брошюра с тем самым, небольшим выступлением Вождя на XIX съезде выходит лишь через 10 дней, тогда как полуторачасовые выступления Берия и Маленкова были опубликованы на следующий же день.

Таким образом, необходимо подчеркнуть, что многие процессы и явления, имевшие место в СССР после февраля 1951 года, никак не были связаны со Сталиным.

Например, беззаконный арест и низвержение одной из величайших и трагических фигур нашей истории, сталинского выдвиженца и соратника – товарища В. С. Абакумова.

Абакумов, гениальный чекист, бессменный глава СМЕРШ – лучшей контрразведки в мировой истории, один из главных творцов нашей Победы во Второй мировой войне по линии спецслужб.

В июле 1951-го Виктор Семёнович был арестован по совершенно выдуманным обвинениям (ибо в реальности на главу МГБ ничего не было); в декабре 1954-го он был расстрелян.

Все "наши" фальсификаторы истории это падение Абакумова связывают со Сталиным, который, дескать, любил играть людьми и к 1951-му наигрался Абакумовым.

Ничего подобного! К тому времени Вождь уже не решал вопросы такого масштаба, как смещение человека, возглавляющего всю систему государственной безопасности.

Дело тут в том, что Виктор Семёнович, будучи настоящим чекистом, большим борцом за справедливость и социалистическую законность, встал поперёк горла многим влиятельным врагам народа – хрущёву, жукову (Трофейное дело), тому же маленкову (Авиационное дело).

И лишившись защиты со стороны Сталина, Абакумов стал жертвой, с одной стороны, мести своих оппонентов, с другой – испытываемой ими необходимости поставить на место сталиниста Абакумова своего человека (МГБ в итоге возглавил маленковский выкормыш Игнатьев).

Правда, возможен вариант, что Сталин сознательно выводил из игры своих преданных соратников – Абакумова, Власика, Поскрёбышева, понимая, что после его смерти над его командой последует расправа, а выведенные из игры его товарищи будут уже не так интересны врагам.

Другое дело, что при таких раскладах Сталин мог иметь отношение лишь к снятию Абакумова, но не к его аресту, фабрикации дела и расстрелу...

Ну а в связи с годовщиной отхода Сталина от государственных дел хочется напомнить о некоторых вещах, очевидных с точки зрения профессионального историка, но непонятных для тех, кто историю учил по млечесранидзедудехлевнюковским высерам и кто мыслить способен исключительно в рамках заезженных штампов вроде "Сталин-диктатор", "Сталин-тиран", "сталинский тоталитаризм" и т.п.

Не было в СССР никакого тоталитаризма! Только один факт: когда в 1936 году принималась Сталинская конституция, то её проект обсуждался на 450 тысячах собраний и 160 тысячах пленумов Советов и их исполкомов, заседаниях секций и депутатских групп.

В этих собраниях и заседаниях приняло участие более 50 миллионов человек – 55% взрослого населения страны. В ходе обсуждений в проект конституции было внесено около двух миллионов поправок, дополнений и предложений.

Если это не подлинная демократия (в самом хорошем смысле этого слова), то где и что тогда вообще демократия?! Кстати, когда принималась "наша" конституция 1993 года или формировались поправки в 2020-м, какое количество простого населения в этом участвовало?!

Что же касается лично Сталина, то по случаю сегодняшней даты очень хочется разбить тот самый лживый стереотип про "Сталина-диктатора".

Этот стереотип стоит в ряду других совершенно антиисторических штампов, вроде "хрущёвская оттепель", "брежневский застой", "железный занавес", "массовые" "репрессии", "красный террор", "культ личности Сталина", "ельцин принёс нам свободу", "горбачёв принёс нам свободу", "маршал победы жуков", "Англия и Америка были союзниками СССР во Второй мировой войне", "потёмкинские деревни", "аракчеевщина", "Пётр Великий", "Екатерина Великая" и т.п.

Все эти стереотипы принято повторять, как нечто очевидное. В действительности же они имеют мало общего с тем, что было в реальности, а придуманы были, чтобы грубо сфальсифицировать нашу историю, выдать белое за чёрное, а чёрное за белое.

Вот и Сталин диктатором никогда не был. К сожалению! Иосифа Виссарионовича даже нельзя назвать полновесным правителем СССР в 1924-53 гг. – как об этом говорят википедия или нынешние учебники истории, которые по своему качеству находятся на одном с википедией уровне.

Зачем же был придуман миф про Сталина-диктатора? Ответ очевиден: чтобы приписать "диктаторской" воле Вождя всё плохое, что только творилось в СССР и его окрестностях.

Но создатели этого штампа всё же не учли одно важное обстоятельство: если всё плохое было единоличной виной Сталина-диктатора, то по такой же логике всё хорошее (а хорошего было больше) – это, стало быть, единоличная заслуга Сталина-диктатора.

Но вопреки всякой логике всё позитивное, что у нас происходило, объявляется антисоветчиками случившимся вопреки Вождю. Чего стоит хотя бы Победа во Второй мировой войне, одержанная "вопреки Сталину".

Когда я слышу про "вопреки Сталину", то у меня, как у футбольного болельщика и блогера и как у большого почитателя логики и здравого смысла, тут же возникают ассоциации: своих грандиозных успехов на рубеже 2000-х и 2010-х гг. Барселона добилась вопреки Хосепу Гвардиоле; фирменный игровой стиль появился у Спартака вопреки Константину Бескову, а у Арсенала – вопреки Арсену Венгеру.

Что же касается Сталина, то более-менее полная власть была у Вождя лишь в 1939-49 гг. О нижней границе было сказано выше. Что же касается верхней, то она тоже неслучайна: в конце 1938 года НКВД СССР возглавил товарищ Л.П. Берия.

Именно после этого (но никак не раньше) и начались Сталинские репрессии – репрессии, которые никак не коснулись простого народа, т.к. были направлены на чистку в верхах: в руководстве Партии, в руководстве НКВД, в руководстве армии.

Репрессии же, длившиеся с августа 1937-го по ноябрь 1938-го, не были сталинскими – вина за них лежит отчасти на местных партийных секретарях (тот же хрущёв в бытность Первым секретарём Московского обкома в 1937-м, через 5 лет после окончания коллективизации, умудрился найти в Подмосковье 30000 "кулаков"), отчасти на руководстве ежовского НКВД, который тогда не был подконтролен Сталину – таковым НКВД стал лишь после того, как ведомство возглавил Л. П. Берия.

Так вот, когда внутренний враг, пятая колонна были в результате этих сталинско-бериевских репрессий изрядно ослаблены, у Иосифа Виссарионовича появилась в руках относительно полная власть.

Но даже в 1939-49 гг. полномочий у Сталина не так много, как кажется. О том, что никаким диктатором Иосиф Виссарионович никогда не был, говорит, например, знаменитая история с несостоявшейся избирательной реформой – дело было в 1937 году.

Сталин хотел, чтобы выборы в СССР были, во-первых, альтернативными; во-вторых, равными; в-третьих, прямыми; в-четвёртых, тайными.

Однако этот проект потерпел крах на Политбюро: 3 голоса – за, 7 – против, 1 – воздержался. Кто и как тогда проголосовал – неизвестно, т.к. соответствующие документы сегодня опять же засекречены. Скорее всего, "за" проголосовал сам Сталин, а также Ворошилов и Каганович, которых Вождь держал в Политбюро в первую очередь именно ради дополнительных голосов.

Так вот, сам факт того, что для реализации своих планов Сталину вообще приходилось иметь дело с Политбюро, уже в дребезги разбивает все мифы про "диктатора", согласно которым, если Сталину утром в голову приходила какая-то идея, то в обед она уже активно претворялась в жизнь по всей стране. Ничего подобного!

Тот же факт, что члены Политбюро запросто голосовали против авторских сталинских проектов, опровергает ложь про то, что Сталина якобы боялись и стремились во всём ему угодить.

Или другой пример: крах сталинского проекта на счёт Партии. Сталин хотел отодвинуть тогда ещё ВКП(б) с руководящих позиций в государстве, оставив за ней лишь идеологические, пропагандистские и кадровые функции.

Но Политбюро в январе 1944-го "завернуло" и эту инициативу Вождя. А ведь дело было именно в период расцвета политического могущества Сталина.

И ещё один важный и показательный пример. В конце 1934-го Сталину становится известно о верхушечном заговоре против него самого и против высшего политического руководства страны. Что же происходит дальше?

По "логике" всех антисоветчиков и антисталинистов "тиран-диктатор" Сталин должен просто силой мысли, в крайнем случае лёгким движением мизинца левой ноги испепелить всех своих врагов. Ну или в ещё более крайнем случае просто пойти расстрелять не только заговорщиков, но и вообще всех, кого только душа пожелает.

Но нет: полномочия Сталина таковы, что он всего лишь идёт к главе органов ГБ Ягоде и просит начать расследование. Каково продолжение? Наверное, ягода со всех ног бежит раскрывать этот заговор, во-первых, боясь Сталина, во-вторых, стремясь угодить Сталину, в-третьих, будучи просто-напросто таким же, как Сталин, которого хлебом не корми – дай кого-нибудь расстрелять и репрессировать.

И снова антисоветчики не угадали: Ягода откровенно саботирует требование Сталина о тщательном и непредвзятом расследовании, а для отвода глаз арестовывает троих кремлёвским уборщиц, якобы позволявших себе антисоветские разговоры.

Что далее? По "логике" русофобов (а антисоветчик всегда русофоб) теперь-то "злодей-тиран-людоед" Сталин точно должен собственноручно расстрелять и ягоду, и заговорщиков, и ещё 100500 безвинных миллиардов.

И вновь мимо кассы, господа антисоветчики! Реальные масштабы власти Сталина были тогда таковы, что ему в этой ситуации оставалось лишь "умыться" и ждать. Ну а заговор будет раскрыт только лишь в 1937 году...

Это трагедия русской истории, что Сталин не был диктатором. Ведь чем лучше правитель, тем больше должны быть его полномочия – и наоборот.

А с тем, что Сталин был руководителем гениальным, волевым, глобально мыслящим, действовавшим с расчётом на десятилетия вперёд, окружавшим себя выдающимися профессионалами – с этим никто не будет спорить.

Вторая трагедия нашей истории – что Сталин не руководил Советским Союзом в благополучное время! Страна при нём была вынуждена сначала восстанавливаться из руин, устроенных бесхребетным николаевским режимом, ещё более бесхребетным либеральным Временным правительством и Гражданской войной, которую развязали отнюдь не большевики (как думает аудитория дyдя-млeчина), а западные интервенты и белогвардейские террористы, финансируемые тем же Западом.

Затем, мобилизовав все силы, Советский Союз был вынужден к Великой Отечественной войне, страшной ценой выиграл эту войну и восстанавливался уже из её пепла.

Можно представить, каких колоссальнейших, величайших успехов добилась наша страна, если б Сталин хотя бы 10-15 лет руководил ей в относительно мирной, спокойной, благополучной обстановке – какая была у хрущёва и Брежнева!

Однако даже за те самые 10 лет (1939-49) при Сталине и благодаря Сталину было сделано несказанно много. Достаточно назвать две вещи.

Первая: СССР избавил значительную часть мира от гибели под пятой фашизма, выиграв самую страшную войну в истории – выиграв фактически в одиночку у фактически всей Европы.

Ведь 22 июня 1941 года на Советский Союз напала не Германия, а фактически объединённая Европа; ну а жалкая и далеко не безвозмездная помощь Англии и США Советскому Союзу – ничто в сравнении с тем, сколько англичане и американцы начиная с 1920-х гг. вложили в гитлера, накачивая его и направляя против СССР.

Вторая: в августе 1949-го было достигнуто то, что позволило сделать нашу Победу в войне ненапрасной: Советский Союз ликвидировал ядерную монополию Сша, избавив тем самым не только себя, но десятки других стран и тысячи городов от участи Хиросимы и Нагасаки.

О заслугах Сталина и его эпохи можно говорить очень долго.

Это и максимальное в истории России количество союзников на международной арене, когда западная граница СССР была западнее Берлина, а восточная – восточнее Пекина; как бы эти союзники пригодились нам сегодня; но сейчас у нас не то что с союзниками, но даже с нейтралами крайне туго!

Это и почти три тысячи тонн золотого запаса – абсолютный рекорд в истории России/СССР.

Это и рубль, отвязанный от доллара и переведённый на золотую основу, что сделало СССР полностью защищённым от махинаций западных банков и от экономических кризисов.

Это и 1-е место по темпам экономического роста в мире, при сохранении которых СССР к 1970 году обогнал бы Сша по объёму производства в 3-4 раза.

Это и развитие космической отрасли, завершившееся через 8 лет после смерти Вождя полётом Юрия Гагарина в космос.

Это и самая прогрессивная на тот момент Конституция в истории человечества.

Это и гениальная модель экономики, которая после войны позволила СССР, во-первых, полностью восстановить промышленный потенциал к 1947 году, а к 1950-му – увеличить его в 2 раза в сравнении с 1940 годом; во-вторых, позволила Советскому Союзу первым из стран-участниц Второй мировой войны отменить карточки на продовольствие; в-третьих, позволила СССР ежегодно, в течение 8 лет, снижать цены на основные продукты питания. И всё это без иностранных займов и влезания в долги!!!

Это и создание мощнейшего военно-промышленного комплекса, модернизированных армии и флота.

Перечислять можно долго, но достаточно одного факта: именно Сталинская Россия спасла мир от гибели – сначала от гибели под пятой немецкого нацизма, затем – от гибели под пятой американского империализма.

Поэтому в каждом городе мира должен быть памятник Сталину и улица, названная его именем; и любой цивилизованный человек в любой точке мира должен каждый день поминать Вождя добрым словом! Иосиф Виссарионович это заслужил!

Ещё больше интересных материалов⬇

Мой историко-политический телеграм-канал

Мой историко-политический Яндекс.Дзен

Мой историко-политический (и не только) Живой журнал

770 комментариев и ни у одного человека не возникло мысли о подлинности этой картинки:

А ведь шариковые ручки в СССР появились уже после 1965 года. Общеизвестный факт. До этого писали перьевыми, либо (что наиболее вероятно) - печатали цифры сразу в документе.