В Новой Зеландии очень много не отелей, а мотелей – без автомобиля тут делать нечего. Мотель – это не что-то среднее между борделем и клоповником, это очень милые одноэтажные отели, но с большой парковкой. Везде – чайные принадлежности, в некоторых есть стиральные и сушильные машины. Еще одна местная фишка – матрасы с электроподогревом. Видимо, отопление тут не очень, и в холодную погоду они спасают.
Утром мы отдали дань уважения Джеймсу Куку, который, по существу, положил начало колонизации Новой Зеландии. Съели, кстати, великого мореплавателя не здесь и не у берегов Австралии, как пел Высоцкий, а на одном из Гавайских островов, древней родине маори. Произошло это не по причине исключительного аппетита аборигенов или аппетитности самого Кука, а в результате стычки небольшой группы белых и воинов островного племени. С корабля экспедиции туземцы стащили баркас. Кук, отличавшийся высокомерием и крутым нравом, решил баркас вернуть, а вороватое племя наказать, и взял в заложники вождя туземцев. У гавайцев же воровство было настолько в ходу, что даже и за преступление не считалось, поэтому капитана они не поняли. Вдобавок ко всему, вместо того, чтобы на лодке мирно отплыть с заложником на корабль, а потом вести переговоры, Кук зачем-то выстрелил в толпу туземцев, подписав себе смертный приговор. Гавайцев было намного больше. Один удар копья – и Кук упал. Несколько дней команда капитана пыталась получить тело Кука, чтобы похоронить его, ради этого даже разгромили деревушку гавайцев, и те вернули англичанам кисти рук и голову без нижней челюсти. Европейцы домой останки не повезли, а захоронили в прибрежных водах. Покоритель океанов покоится на дне океана…
От памятника Куку мы стартовали в сторону Маунт-Кука, самой большой горы в Новой Зеландии. Вообще-то приехали бы мы раза в полтора быстрее, если бы не пейзажи: то и дело машина съезжала на обочину, и мы вылезали в восхищении. Новозеландцы в местах панорамных видов предусмотрительно организовали специальные парковки – смотри, фотографируй, запоминай. Можно было бесконечно вглядываться в многомерные пейзажи: желтые поля, ряды темно-зеленых сосен, опять поля, сосны, холмы, далекие леса, синеватые горы на горизонте. Прозрачные озера – тончайшее сочетание оттенков голубого, зеленого. И все пронизано каким-то особенным светом, словно он не извне падает на природу, а является ее душой, наполняющей все вокруг, будь то камень, куст или облако…
Одно озеро, Текапо, было бирюзового цвета, а за ним виднелись темно-синие горы, белыми шапками снега отделенные от лазоревых небес. Здесь, в отличие от Северного острова, нет ядовитых вулканических красок, все яркое и чистое.
Потом было второе озеро, Пукаки, такой же красоты. О нем, кстати, есть легенда: обитали в этих местах два племени маори, которые страшно враждовали и наносили друг другу всяческий урон. Наконец, два вождя поняли, что еще немного – и племена полностью перебьют друг друга. Чтобы жить в мире, они решили женить сына вождя одного племени на дочери вождя другого племени. У молодоженов родился сын, Пукаки. Стал он править разумно, племена сразу пришли к процветанию и в его честь быстренько назвали безымянное озеро. На самом деле, говорят, интересный был товарищ, очень маори ему признательны, и у них часто можно видеть фигурки Пукаки - смешного толстенького человечка с торчащими ручками и ножками.
Но это мы еще не доехали до Маунт-Кука! Если бы фото до сих пор делались на пленку, мы бы разорились еще в первый день путешествия, и здесь в бессилии просто рисовали бы углем на камнях, потому что даже бумага и карандаши уже бы закончились.
Маунт-Кук, или Аораки (так гору испокон веков называли маори, и сейчас эти наименования возвращаются) – огромный национальный парк, поражающий сногсшибательными видами гор, водопадов, узенькими мостиками над потоками, пересекающими дорогу, и конечно, самой высокой и самой красивой вершиной Новой Зеландии.
Небольшое шале, в котором мы остановились, располагалось в ущелье между горами. Снаружи оно было похоже, скорее, на бытовку, чем на гостевой дом за оченьмного долларов в сутки. Оно стояло прямо у подножья гор, но вход в него был какой-то почти случайный, неказистый. Надо сказать, в Новой Зеландии очень скромная архитектура. Не то что ее нет вообще, в некоторых городах сохранились симпатичные здания 18-19 веков, построенные в европейском стиле, но с колониальным налетом. А вот современную архитектуру, причем, неважно, это город или небольшое селение, можно назвать термином простодомизм. Эти строения могут быть чем-то украшены, могут быть совершенно голыми – это не важно, в них нет ничего, что говорило бы о каком-то конкретном стиле или даже об эклектике, в которой можно угадать те или иные архитектурные направления. Новозеландцы не придают особого значения дизайну зданий. Интерьеры у них тоже довольно лаконичные. Белые стены, простая мебель, минимум нефункциональных предметов. Такое впечатление, что они не любят ничего фундаментального, как будто центр тяжести должен быть не у человека, а у природы. Ничто так не противно духу новозеландца, чем лозунг: «Мы не можем ждать милостей у природы, взять их у нее – наша задача». Скромные жилища без вычурности и безвкусицы, вписанные в пейзажи, не давлеющие над ними, незаметные на фоне окружающей красоты, очень бережное, даже трепетное отношение к природе, доброжелательность и открытость, с которой мы встречались практически везде, общая неспешность жизни в противоположность нашей привычной нервозной суете – все это настолько притягивает, что то и дело возникает мысль: а не бросить ли здесь якорь?..
Когда мы вошли в это скромное шале, ахнули: большая гостиная состояла из панорамных окон, выходящих на горы, а из нее выход вел на лужайку с потрясающим видом и… кроликами. На зеленой траве, не особо стесняясь, весело прыгали несколько ушастых.
Картинно выпив вина (местного и довольно приличного) на фоне заснеженного Маунт-Кука, мы отправились прямо по равнине на вечернюю прогулку к ближайшим скалам. Солнце еще не падало за горизонт, и невозможно было просто сидеть на месте в таких пейзажах. Каменистая почва, редкие и яркие альпийские цветы, шуршание куропаток в траве и далекие розовеющие горы. На скале перед нами русла селевых потоков нарисовали трех изысканных женщин в вечерних платьях, беседу которых заглушал шум горной реки.
Мы брели среди непривычных растений, из-под ног у нас то и дело вспархивали куропатки или выбегали кролики. Кое-где дорогу преграждали уже практически высохшие ручьи, которые можно было легко перепрыгнуть. Лягушки орали дурными голосами. Солнце убегало быстро, мы немного не рассчитали время. К счастью, огоньки в соседних шале были неплохими ориентирами: мы вернулись уже в полной темноте. А затем был поздний ужин на лужайке: стейк барбекю, жареные осьминоги, вино, разговоры и яркие крупные звёзды… (продолжение следует)
