Коть в космолёте ожидает приема ветеринара) Рюкзак, кстати, Скай оценила) Фото архивное, с Котью все хорошо)

Оригинал:
https://sun9-48.userapi.com/s/v1/if2/G-rYvUicynTDo4ktH7JMOXm...

Пятнадцать лет назад на перекрёстке,

Где невозможно выбрать ложный путь,

Я замер в нерешительности жёсткой.

Потом присел на лавке отдохнуть.

Бежали мимо бравые атлеты,

Спокойно шли, кто очень терпелив.

Уставшие, больные и калеки

Ползли, себе сдаваться запретив.

Все двигались, дорогам потакая,

В любую непогоду и туман…

А лавочка удобная такая,

И рядом продаётся шаурма!

Бывало, что присаживались рядом,

Здоровались и ткали разговор,

И снова шли восторженным парадом.

А я сижу на лавке до сих пор…

Нет, я не сдался! Не пошёл обратно!

Не выбрал дом в сторонке от пути!

Но всё же, так легко, и как приятно,

Себя и пожалеть, и распустить...

Носились взад-вперёд автомобили,

В них, верно, кто-то что-то понимал.

И даже два автобуса ходили!

В них лезли напролом и стар, и мал.

Маршруты их - звезда и полумесяц,

И знаменитый золочёный крест.

Но я себе не находил в них места,

Средь легиона превосходных мест.

На высоте ревели самолёты,

А вдалеке гремели поезда.

Но сколько же на это нужно «злотых»…

Да я и не хотел идти туда!

Но… я мечтаю сдвинуться отсюда.

Ведь солнышко пока что не зашло.

Я всей душой надеялся на чудо…

И чудо, наконец, произошло!

Метнулся вниз и тучи протаранил,

Под мощный гул нагруженных турбин,

Невиданный космический корабль!

По ходу, марсианский пилигрим!

Садится рядом! Вы за мной, ребята?

Хотите увезти меня Вовне?..

Рассыпались по площади солдаты,

А Главный направляется ко мне!

Наводит на меня аннигилятор

Который всё стирает в порошок…

И марсианским трёхэтажным матом

Орёт… Чтоб я уже куда-то шёл о_0

Минуту подождал - и сделал выстрел.

Моя лавчонка обратилась в прах.

Лежу в пыли. В глазах летают искры.

Поднялся. Отряхнулся. Сделал шаг…

Колотит сердце. На часах четыре.

Не может быть! Так это просто сон?

Но небо стало на порядок шире,

А звёзды подмигнули в унисон…

В конце стиха хотелось бы оставить

Совет другим, и самому себе -

Ошибки невозможно переправить,

И много их у каждого в судьбе,

Но очень важно оставаться ловким

И продолжать движение вперёд!

А не сидеть во власти остановки,

Надеясь, что прибудет космолёт.

Рендер видео моей хайполи модельки космолета. Моделил в майке, рендерил в блендере (cycles)

Акакий Герасимович, сидел на лавочке в тени вековой липы, ел кириешки, и любовался родным городом.

Старинные купеческие улочки, зателивыми загигулинами спускались от парка к реке Бобровке; часовенки церквей, торчали тут и там из муравейника спальных квартальчиков. Вдали, с набережной Бобровки, со старой подлодки "Степная украинка", гремел гонг, призывающий туристов на обеденное лакомство, признанную фишку Урюпинска--растегаи с лесными муравьями. Ляпота, да и только.

Акакий Герасимович обернулся, и с осуждением взглянул на гигантскую махину, портящую вид его города: космолет "Федор Достоевский".

Корабль построили в конце двадцать первого века. Сколковский проект не увенчался успехом, космолет так никогда и не взлетел. Хотели его демонтировать, растащить на драгметалл, но, за посудину вступился митрополит Кирилл Восьмой. Он заявил так:

"Не поднять Святой Руси плоть бренную да грешную, ни к спутнику Сатурна, ни к Альфе-Центавре, ни к Омеге-Даздраперме, ибо Бог сказал: аз есмь Альфа и Даздраперма, и сие есть мой огород, и какие бы мелкие и зеленые помидоры он не родил, есть с него снедь галактическую дозволено лишь мне, ибо, ибо, ибо...но, силою молитвы самозабвенной, станем возносить души из сего космолета в огород Божий"

И распорядился тогда митрополит расписать крейсер космический, аки собор земной, но привесьма православный.

Роспись чинить, поручили Акакию Герасимовичу--первому иконописцу Урюпинска.

Дернул черт нашего Акакия, только что вернуться из Италии, где забрел он по ошибке, вместо оутлета модного, в собор Миланский. Насмотрелся там утвари католической да сводов готических, накупил свечей электрических, и вернулся в Урюпинск. Вот тут заказ крупный его и настиг.

Хотел было иконописец православно ракету расписать, но итальянская архитектура никак из головы не выходила. В итоге, расписан был космолет горгульями готическими, да крестами католическими в тонах серых да черных. Сильно Акакий переживал по тому поводу, ибо когда ересь западная пеленой с глаз сгинула, собор был уже завершен.

--Это что за хрень господня?--спросил его Кирилл Восьмой, норовя кадилом раздробить лукавые пальцы творца незадачливого, да молитвою самозабвенною предать анафеме долговременной.

--Собор,--ответил просто Акакий,--стиля нейроготического...

Перекрашивать не стали, ибо не православно, но красиво, да стиль архитектурный новый изобрели-Нейроготика.

Повалил тогда турист праздный да любознательный, в Урюпинск тихий да робкий...развратил город деньгами легкими.

Акакий Герасимович, винил во всем себя. Но, долго он без дела сидеть не умел: в последний раз, с любовью, глянул на старый город, сплюнул, зажевал конфету "мишка-гамми", и поплелся к своему детищу. Завел двигатель от бензопилы, затарабанил по пульту управления, точно Бах по клавишам органа....и улетел на Омегу-Даздраперму, за семенами от вечнозеленых помидоров.