Нельзя не восхищаться мужеством и самообладанием наших полярников, которые ухитряются сохранять решительность и хладнокровие в самых невероятных ситуациях.

Общеизвестно, что Антарктида прямо-таки кишит инопланетянами, ктулхами, пожилыми австрийскими художниками и прочей сранью. Об этом прекрасно осведомлены уфологи, астрологи, гомеопаты, теологи и прочие специалисты по хуйне. Приличному полярнику плюнуть некуда -- обязательно в какую-нибудь нечисть попадёт.

Об одной такой встрече я вам сейчас и расскажу.

Виталик, наш метеоролог, как обычно, пошёл проверять свои приборы. Звёздная полярная ночь, минус семьдесят шесть по цельсию, атмосферное давление 623 гПА, относительная влажность 44%, ветер западный, 4-5 метров в секунду -- в общем, ничто не предвещало. Виталий смахнул снег с психрометрической будки, оценил облачность, измерил суточные осадки и уже собрался назад, как вдруг на краю антенного поля кого-то увидел.

Собственно, он никого не увидел, только мечущийся свет фонарика -- и сперва не придал этому никакого значения. Ну мало ли, кто там ходит. Мгновением позже Виталик сообразил, что, вообще-то, ходить там некому, никому из наших в это время да ещё в той стороне делать нечего. Заинтересовавшись, Виталий позвал в радио -- а все, покидающие базу, должны взять с собой радиостанцию и сделать соответствующую запись в журнале -- ответа нет. Виталик посветил фонарём в сторону явления, но огонёк был довольно далеко, и мощности фонаря не хватало.

Заинтригованный Виталий решил подождать. А чего нет-то -- все дела на сегодня сделаны, осталось только информацию в институт отправить, пять минут туда-сюда погоды не испортят.

Тем временем огонёк потихонечку приближался. Вот он уже достиг границы действия фонаря… Что за… Силуэта нет! Виталий отводит фонарь в сторону -- и ясно видит силуэт гуманоидного существа на фоне тёмно-синего, почти чёрного неба. Наводит фонарь на силуэт -- тот пропадает!

«Инопланетянин» -- подумал Виталик.

«Да не свети ты блядь в глаза» -- подумал инопланетянин.

Гуманоидное существо передвигалось медленно, с видимым трудом переставляя нижние конечности. Очевидно, условия Антарктиды сильно отличаются от родной планеты существа, и поэтому ему приходилось прилагать немалые усилия для того, что земляне называют ходьбой. Виталик посветил ещё раз. Существо остановилось, издало несколько странных звуков и направило свет своего фонаря на него.

Тут Виталик понял -- это оно. То самое, внушающее первобытный ужас, леденящее душу, парализующее мускулы и волю излучение, с помощью которого инопланетяне собирают на свои инопланетные корабли человеческие жертвы и образцы для своих нечеловеческих исследований. Об этом хорошо знают уфологи, астрологи, гомеопаты, теологи и прочие специалисты по хуйне.

И уже мышцы сдавило холодом, и взгляд прикован к инопланетному свету, и секунды кажутся вечностью, и всю эту вечность Виталик стоял перед чудовищным выбором -- обосраться прямо сейчас или же чуть-чуть попозже.

Невероятным усилием Виталик сжал жопу в горсть, взял в руки себя и лопату, и активировал ейную систему самонаведения. Тем временем гуманоид приближался, издавая звуки, всё больше напоминающие человеческую речь. И только когда инопланетянин оказался в радиусе поражения лопатой, Виталик сумел его хорошенько рассмотреть.

Виталик матерился в радио так, что от антенны можно было прикуривать. Впрочем, Квантового Юрия, возвращавшегося в «чистом» костюме со своим сраным урожаем своих сраных метеоритов это ничуть не задело -- потому что свою радиостанцию он включить забыл.

Как бы то ни было, Виталик лопату на предохранитель не ставил до самого возвращения на станцию. На всякий случай.

В этом мне поможет уже почти знаменитый Квантовый Юрий, который после угроз, шантажа и пиздюлей любезно согласился выступить в несвойственной ему ипостаси фотомодели.

Он как раз из баньки, чистенький и с новой причёской. Бровки домиком, ушки топориком -- загляденье, а не полярник!

К сведению заинтересованных лиц -- Юрий женат, так что не надо мне тут вот этого вот.

Мне лично термобельё не очень нравится, поэтому я ношу бельё хлопчатобумажное. Ну знаете, наверное, зелёное такое. Его ещё газпромовским вахтовикам выдают.

Одеваем Юрца дальше. Флисовый костюм, демисезонные штанцы и курточка. Вполне возможно, что эту куртку демисезонной назвали по ошибке, потому что и в минус шестьдесят в ней вполне комфортно. Если, конечно, её на голое тело не надевать. Морду лица Юра закрывает флисовым утеплителем шеи. Есть специальная маска, но Юра обычно почему-то её игнорирует.

Вот так Юрий выглядит в полный рост. Под капюшоном меховая шапка из искусственной чебурашки.

Обратите внимание на смотровую щель, образованную шапкой и, гм, намордником. Она не просто так, чем амбразура ужее, тем теплее.

У вас когда-нибудь замерзали сопли в носу? Так, чтобы в ледышку? А глаза мёрзли? Не щёки, не лоб, не скулы -- а именно глаза? Вот то-то же.

Очки помогают, но от дыхания стекло довольно скоро обмерзает, и уже минут через пять-десять полярник видит лишь чуть больше, чем нихрена. Пока солнце низко, очки можно не носить, но совсем скоро они станут необходимостью -- ультрафиолет на леднике да под озоновой дырой очень недружелюбен.

Если у кого есть аккаунт в мордокниге -- сообщите им, пожалуйста, о том, что в самой жопе мира по меньшей мере один русский полярник носит их труд, за что им очень благодарен. Ну и майне хёрцлише глюквюншен и всё такое. Сам я этого сделать не могу, потому что в 2014-м году меня там зобанели, а новый аккаунт я делать уже не буду, ну их к хуям совсем.

Вещь замечательная где-нибудь на зимней рыбалке в средней полосе России или на нефтепромысле говна месить. Мы же их носим только антарктическим летом, когда температура может подняться и до минус двадцати пяти. Потому что в минус тридцать копытца начинают зябнуть, в минус сорок это чудо лёгкой промышленности превращается в коньки, а в минус шестьдесят они просто ломаются. Наш метеоролог решил как-то к своим приборам сходить в подобных сапогах -- вернулся босиком.

Унтики. Мне очень нравятся.

И носил бы их постоянно, если бы не два но:

1. Подошва подшита резиной, которая на наших морозах ломается;

2. Мягкое голенище. Ленивому полярнику приходится нагибаться, чтобы их натянуть. Ладно там раз-два в сутки, но мне же нужно к своим приборам в течение дня каждый час выходить!

А в валенок сунул ногу -- и пошёл. Вот, кстати, мои.

Альтернативы валенкам в наших условиях нет. Тёплые, прочные, быстро сохнут -- ну да с нашей влажностью всё быстро сохнет. Единственное, что их время от времени нужно подшивать, потому что подошва протирается. Я же просто нашёл ещё одну пару, на пару размеров побольше, и сделал калоши. Я уже говорил, что я ленивый?

Всем известная «Прощай, молодость».

Я плохо понимаю, зачем их вообще нам покупают. Подошва твёрдая, скользит даже на линолеуме, голеностоп ничем не удерживается, так что нужно смотреть, куда ступаешь, иначе возможен перелом. Плюс только в том, что они тёплые. Но в качестве домашних тапочек -- вполне себе.

Рукавички и перчаточки в ассортименте. Для грязных работ, очень грязных, и не очень. Белые рукавицы -- для снега, в одном из прошлых постов я упоминал об этом.

На этикетке написано «Сделано в России» -- отмечу, что прошлые модели шились во Вьетнаме.

Оба комплекта, и демисезонный, и зимний, изготовлены одной фирмой. И разрабатываются они, насколько я знаю, с учётом пожеланий полярников.

А название фирмы я вам не скажу, чтобы не реклама. По этой же причине я старательно замазал все лейблы и логотипы.

Намекну лишь, что название фирмы начинается на «Рэд», а заканчивается на «Фокс».

На груди шеврон. Шевроны нашиваются ещё в процессе производства, поэтому шов утеплитель не пересекает.

Так что если увидите кренделя, форсящего в курточке с таким шевроном -- знайте, что куртка, скорее всего, ОТТУДА. То есть, отсюда. Ну, вы поняли.

А теперь я вам открою тайну, над которой бьются уже не одно десятилетие все проклятые буржуины мира.

Почему же русские полярники зачастую выглядят, как бомжи?!

Все вещи, выданные на время экспедиции, должны сдаваться по её окончанию.

Но.

Разрешается оставить себе куртку, зимнюю либо демисезонную, поскольку что домой полярник возвращается в конце зимы -- в начале весны, и бывает, что ему больше нечего надеть. Возместив её стоимость, разумеется. А куртки великолепные, можно носить и дома. Ну и сувенир отличный. Поэтому бережёт полярник одежду, и ходит в обносках.

У старого же полярника барахла этого навалом -- в буквальном смысле на каждой станции, куда он планирует вернуться, у него есть подписанный мешок с вещами, а то и не один.

Но ему уже похуй, поэтому он тоже одевается, как бомж.