Не ждали (малый вариант картины), 1883—1898. Государственная Третьяковская галерея

Сегодняшний пост – продолжение рассказа о творчестве художника И. Е. Репина, а точнее, о серии картин, которую называют революционно-освободительной, или народовольческой. Поговорим также о том, чем грозили оппозиционные взгляды, и легко ли жилось политзаключенным во времена написания этой серии.

В 1881 году Репин писал известному критику Владимиру Стасову: «брошу я все эти исторические воскресения мертвых, все эти сцены народно-этнографические... и начну давно задуманные мною картины из самой животрепещущей действительности, окружающей нас, понятной нам и волнующей нас более всех прошлых событий». Надо заметить, что народно-этнографическая картина у него была всего одна – «Вечорницы» (1881), но посиделки хуторян публику не заинтересовали. На картину «Царевна Софья» у художника ушло много времени, так как он провел целое исследование, добиваясь достоверности (даже цвет глаз Софьи узнал и одежду по сохранившимся свидетельствам восстановил). Но публика и ее раскритиковала, потому что героиню сочла слишком полной и не красивой (кстати моделью была мать художника Серова). А привезенное из Парижа после пансионерской поездки полотно «Садко» и вовсе называли аквариумом. После бурлаков зрители ждали драматических сюжетов. К тому же самого художника стали увлекать революционные идеи и оппозиционные настроения.

Друзья Репина его новых увлечений не разделяли. В том же году он писал другу Стасову: ««Да, только теперь, наконец, окрепнув и развившись, я вполне понял и оценил вас и ваши убеждения. И теперь более чем когда-нибудь подаю вам руку... Ах, к моему огорчению, я так разошелся с некоторыми своими друзьями в убеждениях, что почти один остаюсь и более чем когда-либо верю в интеллигенцию, только в свежие веяния Запада (да не Востока же в самом деле). В эту жизнь, трепещущую добром, правдой и красотой. А главное, свободой и борьбой против неправды, насилия, эксплуатации и всех предрассудков». Стасов же с юности слыл неблагонадежным, общался с Герценом, Кропоткиным и другими подобными деятелями, поэтому интерес друга всячески поддерживал и щедро снабжал запрещенной литературой. Рассказывали, что Репин даже лично присутствовал при казни «первомартовцев», убивших Александра II. Процесс широко освещался в прессе, к нему было приковано все общественное внимание, к тому же на суде у убийц была возможность выражать свое мнение и фактически заниматься агитацией. С одной стороны революционеров осуждали, с другой быть оппозиционером уже стало модным, особенно среди интеллигенции.

«Под конвоем. По грязной дороге» (1876)

«Первой ласточкой» серии стала картина «Под конвоем. По грязной дороге», написанная еще в 1876 году. Считается, что она была навеяна реальной встречей на дороге. На ней изображен осужденный, которого везут в ссылку. Вообще вариантов наказания для политзаключенных во второй половине 19 века было много. Оно зависело и от личных взглядов представителей власти, и текущей политической обстановки. После резонансных преступлений обычно гонения усиливались, и начинали хватать всех подряд, кого посчитали неблагонадежными.

Иногда оппозиционер мог отделаться профилактической беседой, иногда за не тяжкое правонарушение мог попасть под арест (на срок до 3 месяцев). За более серьезное преступление – в смирительный дом (дома были упразднены 1884 году) или в тюрьму. В смирительных домах заключенные делились на испытуемых и исправляющихся. Там, как и в тюрьмах, был предусмотрен общественно-полезный труд, за который заключенные получали минимальное вознаграждение. Политзаключенных эксплуатировали меньше. Могли приговорить к заключению в замке/крепости, в арестантских ротах (по сути, все это тюрьмы, но с разницей в режиме содержания). Злостных смутьянов могли сослать на каторгу или в более мягком варианте на поселение. Поселенцы жили не в тюремных камерах, а где смогли устроиться, лишь бы населенный пункт не покидали. Кто-то оставался на постой в домах местных жителей, а кто-то со временем обзаводился своим хозяйством. И каторжники, и поселенцы шли по этапу вместе большими организованными группами (у меня об этом был пост). Разница была только в том, что каторжники были в кандалах и арестантской одежде, а поселенцы могли носить свою и передвигались без кандалов. Политическим преступникам, в отличие от уголовных, не выбривали половину головы. В некоторых случаях (часто за взятку) ссыльным и вовсе разрешалось добираться на нанятом транспорте с относительным комфортом. Со временем наказание могли смягчать и поменять место ссылки на более удобное для проживания, ближе к крупным городам и цивилизации. Существовали и просто административные ссылки на срок до 5 лет. Это не считалось уголовным наказанием, но несло ряд неудобств, потому что ссылали обычно в маленькие населенные пункты вдали от больших городов. «Благородий» могли ссылать в их имения. В случае со студентами такая ссылка лишала возможности доучиться и получить диплом (хотя были прецеденты, когда студентам разрешали учиться заочно и приезжать на сдачу экзаменов). Судя по всему, подобного персонажа мы и видим на картине «Под конвоем». Хотя с другой стороны шинель похожа на арестантскую, поэтому, может, парень отстал от партии коллег по несчастью.

«Арест пропагандиста» (1880 - 1889) Государственная Третьяковская галерея

Еще одна картина – «Арест пропагандиста», писалась с 1880 по 1889 год. Пропагандист попался с поличным, а сдали его те же крестьяне, среди которых он пытался сеять смуту. Кстати подобное происходило часто. Крестьяне скептически относились к «благородиям», пытавшимся учить их жизни. На первом плане классический «аксессуар» подпольщиков – чемодан с двойным дном. В соседнем помещении тем временем нашли агитационные материалы. Во времена написания картины обыски проводились силами судебных приставов, которые действовали под надзором жандарма. Если находили компромат, уличенного арестовывали, а делом занималось жандармское управление. В Петербурге революционеров часто отправляли в дом предварительного заключения на Шпалерной улице 25, в народе «Шпалерка» (открылся в 1875 году). Самый известный «гость» этого дома – Ленин. В других городах были свои печально известные заведения. Кстати идиома «места не столь отдаленные» появилась до революции, и речь шла обычно о городских тюрьмах и подобных домах, а могли быть и места отдаленные, например, где-нибудь в Сибири.

«Отказ от исповеди» (1879-1885) Государственная Третьяковская галерея

Считается, что картина «Отказ от исповеди» навеяна поэмой Николая Минского «Последняя исповедь». Поэма была напечатана в запрещенной «Народной воле», которую Репину дал почитать Стасов.

«Прости, господь, что бедных и голодных

Я горячо, как братьев, полюбил

Что я, рабом родившись меж рабами,

Среди рабов – свободным умираю!».

Цензура не допустила работу к показу на выставке передвижников, и зрители увидели «Отказ от исповеди» только через десять лет. В 1913 году художник написал акварель на этот же сюжет.

На практике во второй половине 19 века казнили редко. Во времена Репина смертные приговоры заменяли каторгой. Если казнили, то обычно за резонансные преступления, например, убийство крупного чиновника или жандарма, подготовку теракта и т.д. Поэтому герой картины явно чем-то особо отличился.

В реальности последние часы жизни заключенных были куда прозаичнее. Из воспоминаний А. К. Дживелегова, который в то время как раз сам сидел по политической статье: «Я попал в тюрьму, когда установился порядок замены казни каторгой. При мне казнено было только двое. Но товарищи рассказывали ужасы про недавнее прошлое. Приходили брать всегда в полночь, почему-то по пятницам. Несколько человек надзирателей вваливались в камеру, овладевали, иногда после сопротивления, приговоренным и тащили. Он кричал все время:

– Товарищи, прощайте! Прощайте, товарищи!

Ему зажимали рот, его били по голове и по чему попало, а он все кричал охрипшим голосом:

– Прощайте!..

И в ответ на предсмертный вопль все начинали колотить табуретками в дверь камеры, бить стекла, реветь, как сумасшедшие... Того давно увели, а адский шум длится долго-долго.

На другой день наполняются не только карцеры, но и больница, потому что нервное потрясение не для всякого проходит благополучно. При мне смертников просто выводили в контору на свидание, в разные часы. Свидание действительно давалось, а когда родные, знавшие, в чем дело, уходили, и приговоренный собирался возвращаться в камеру, его хватали за руки, надевали наручники и до утра оставляли в какой-то особой камере. На рассвете увозили. Тюрьма узнавала об этом на другой день, а то и позже.

Надзиратель, которого я расспрашивал о том, что творится с приговоренными в часы ожидания, говорил про них:

Развариваются. Что хошь с ними делай. Как бараны. Один еще, намедни, вывернул решетку и если бы его захватили не во сне, наделал бы дела. А посидел шесть часов в подвале, в ожидании, значит, – размяк. Так и валился, когда повезли.

Это ожидание, по-видимому, хуже самой казни. Человек уверен, что на рассвете его повезут и удавят. Иллюзий уже никаких. Он знает, что это неотвратимо, и должен несколько часов пробыть жертвой кошмарного ожидания. Какая энергия может вынести такую пытку?

Но до чего силен инстинкт жизни! В тюрьму довольно часто попадает яд, и приговоренным, для которых нет уже надежды, предлагают его. Большинство отказывается, хотя ни для них, ни для других не остается никакого сомнения, что казнь произойдет в течение ближайших двух дней.

Ждут какого-то чуда…

Уже один вид камеры смертника может навести тоску. Из нее убрано все, что мало-мальски может служить оружием. Снята койка, ибо часто бывало, что приговоренный выворачивал ножку или другую какую-нибудь часть и защищался в последний момент. Убран стол, потому что и деревянная ножка стола может сойти за палицу в сильных и ловких руках. Убрана табуретка, убрана тяжелая медная посуда: таз и кувшин. На голом, грязном полу лежит тощий соломенный тюфяк, и рядом с ним сиротливо поместились кружка с тарелкой. Вот и вся обстановка. Человек, которого ждут все утехи жизни, и тот может сойти с ума в такой камере. А тут еще нужно сидеть в ней, когда каждую минуту – буквально каждую минуту – могут прийти, чтобы потребовать у человека его жизнь. Что удивительного, если приговоренный, в конце концов, приходит в состояние хронического умоисступления».

Самая известная картина серии – «Не ждали». О ней и сказано, и написано немало. Конечно, по виду мужчины трудно сказать, за что именно он был наказан, но по умолчанию считалось, что он – не казнокрад, растратчик или взяточник, а «жертва режима». «Благородие» неожиданно вернулось с каторги или ссылки, вероятно, в имение. Или с меньшей вероятностью на дачу (но дачи обычно снимали на лето, и внезапно приехавший человек мог не знать точного адреса). Есть версия, что интерьеры написаны с подмосковной дачи в Хотькове, принадлежавшей Мамонтовым. Женщины, похоже, в трауре, вернее, полутрауре, когда черную одежду допускалось разбавлять светлыми манжетами или воротничками или некоторыми другими  деталями. Может, за это время (в случае с близкими родственниками не меньше года назад) у мужчины умер отец или иной член семьи. Сын его узнал и радуется, а девочка, скорее, напугана. Возможно, она отца уже не помнит. Интересная деталь – гравюры на заднем плане. Слева – явно Тарас Шевченко, справа, похоже, что Некрасов. И тот, и другой были весьма популярными личностями у народовольцев. К тому же уроженец Харьковской губернии Репин мог питать к Шевченко особые чувства. А посередине, вероятно, какой-то религиозный сюжет (разобрать трудно, но у человека посередине явно над головой нимб). Примечательно, что у картины есть второй вариант. На второй картине не ждали девушку-курсистку.

А когда революция свершилась, имение Репина «Пенаты» оказалось на территории Финляндии. В СССР он переезжать не захотел. Теория одно, а практика - другое.

Первая часть поста про творчество Репина  здесь

В конце этого поста подборка других рассказов о быте и нравах до революции

Другие мои посты о живописи

Русская живопись

Живая история на картинах Владимира Маковского

И снова про символизм в живописи (И. Прянишников)

Скандальная история на картине (передвижник А. Волков)

Еще раз о картинах в деталях (передвижник В. Макимов)

Картины в деталях (передвижник А. Корзухин)

Житейские истории в картинах Василия Пукирев

Смешное и грустное на картинах передвижника Неврева

И снова интересные штрихи к картинам (Ф. Журавлев)

Еще раз об интересных деталях на картинах (П. Федотов)

И снова интересные детали и разные судьбы на картинах (С. Грибков)

И снова картины в деталях. Передвижник Константин Савицкий

Житейские истории на картинах [ИДЕТ ОПРОС] (И. Богданов)

Новоселье до революции и после

Жилищный вопрос до революции. Что расскажут картины

Жизнерадостные картины и большая драма их создателя (К. Коровин)

Несколько штрихов к известной картине (Боярыня Морозова)

Художник, ставший символом времени (Эрте)

И снова живая история в картинах Маковского

Демоны художника Врубеля

"Житейская проза" на картинах (В. Н. Бакшеев)

Ожившая история на картинах Кустодиева

Интересные детали  на картинах забытого мастера (А. А. Попов)

С малороссийским акцентом. Замечательные картины К. А. Трутовского

Школа жизни художника Богданова-Бельского

Валентин Серов. Не только "Девочка с персиками"

Английская живопись

Удивительная история самой известной английской картины («Офелия» Д. Милле)

Неизвестный подтекст известных картин (У. Х. Хант)

Кто есть кто в британском искусстве

О картинах, котиках и шизофрении (Л. У. Уэйн)

И снова интересные детали и житейские истории на картинах (А. Хьюз)

Житейские истории и скрытые детали английских картин (М. Абрахам)

И снова картины в деталях

Об искусстве с английским юмором (У. Хогарт)

И снова об английском юморе (карикатурист Д. Гилрей)

Другие художники

Юмор 17 века. Замечательные картины в деталях

Хулиган, дебошир и гений (М. Караваджо)

Скандальный гений и приключения его картин (Г. Климт)

«Рассказчик с кистью» и один из самых известных американских художников (Т. Ловелл)

Котики как искусство. Душевные картины бельгийской художницы  (Генриетта Ронер-Книпп)

"Вкусные" картины в деталях (Клара Питерс)

Я хочу записать свой личный «рейтинг» музеев и прочих парков Санкт-Петербурга. Вспомнить, где мы были- и куда хотим вернуться.

Я не очень люблю экскурсии.

Временем мы располагаем, гораздо веселее сесть в рейсовый автобус или в электричку и поехать куда-нибудь без этих рассказов в микрофон, кто, что и в каком году построил или сжег, и по какому именно поводу. Мы это все в книжке или в википедии почитаем, если захочется.

Начну с «дальних» объектов: поездки на целый день, желательно по хорошей (без ливня и града с небес) погоде.

Город Кронштадт на острове Котлин.

Вся история России, форты, морские прогулки,  морской Собор Святителя Николая Чудотворца, новые парки и старые казармы. Целый день смотреть- не пересмотреть, и ходить, ходить… Привет тебе, боль в усталых ногах.

Самостоятельно можно добраться на рейсовом автобусе от м Старая Деревня, Беговая или Черная Речка.

Город Выборг – моя любовь. Электропоезд «Ласточка» с Финляндского вокзала стрелой домчит нас до этой жемчужины Карельского Перешейка. Выборг (Viipuri) был самым красивым городом Финляндии, это- старинная шведская крепость, форты, узкие мощеные улочки старого города, башни, богатые купеческие дома рубежа веков в стиле «Северный модерн», удивительное сочетание архитектурных объектов средневековья и «белого Выборга» 1930-х гг на небольшой площади. И парк Монрепо, единственный в своем роде- гранитные скалы на берегу залива.

Кронштадт был в устье Невы- а если обратиться к ее истокам, то это- город Шлиссельбург и крепость Орешек . Рейсовый автобус довезет пытливого непоседу от метро Рыбацкое до города Шлиссельбург (старинный городок, заброшенные каналы петровских времен) – и от причала на кораблике несколько минут до Орешка. А там- русская крепость, потом шведская, потом страшные царские казематы, потом- оборона Ленинграда. А вокруг- Нева и Ладога, рыбацкие лодки, корабли плывут (идут) туда-сюда. Удивительное место, как ни посмотри.

На улице дождь, снег, ветер, камни с неба? Возвращаемся к Санкт-Петербургу и его музеям. Здесь у нас - выбор огромный.

Любя прикладное искусство, или прям дизайн – мебель, керамику, стекло- мы заранее записываемся на экскурсию в музей Художественного училища имени Штиглица (раньше это было «Мухинское училище»). Ходим и вздыхаем от восторга, так все красиво и интересно. Под рассказ экскурсовода- да, на этот раз без него не обойтись. В отличие от музея Ленинградского, ныне- Императорского фарфорового завода, сейчас это- филиал Эрмитажа неподалеку от метро Ломоносовская. Любителям фарфоровых статуэток, чашечек и истории России будет что посмотреть, и даже купить фарфоровую собачку или птичку, тут по интересам, в магазине при музее. Иногда там проводят мастер классы – вы расписываете предмет, через несколько дней забираете после обжига.

Про сам «большой Эрмитаж» мы говорить не будем, мы там бывали, бываем и будем бывать. Но при этом мы очень любим т.н. «Главный штаб»- здание напротив Эрмитажа, одно из его подразделений. Невозможно не сходить туда при случае, чего там только нет!

Ну, раз мы свернули на привычную тропу «больших музеев», пойдем по ней в Русский Музей. Но не тот, который расположен на Площади Искусств- мы там были, он прекрасен. Мы дошагаем до Михайловского замка- дворец Павла Первого, так несчастливо закончившего свои дни. Это здание отошло к Русскому музею сравнительно недавно, там открываются новые залы после реставрации, просто походить по нему, посмотреть в окна на Летний сад – очень приятно и как-то, знаете, возвышает)))

Многие знают и любят первый музей в России, организованный еще Петром Первым «Кунсткамера». Он был, как известно, большой затейник. Заспиртованные уродцы и очень много экспонатов со всех уголков Земли. Музей любим, популярен – и там всегда много посетителей, а мы все-таки предпочитаем тишину и уединение. Их можно найти на Почтамтской улице, в Музее истории религии. Это- бывший музей религии и атеизма, вот такие парадоксы… Богатейшая, изумительная коллекция, экспонаты в том числе- из разоренных в свое время храмов, дацанов, костелов, церквей и монастырей.

Таким, как мы, любителям изобразительного искусства, живописи и прочей скульптуры хорошо бы сходить и в Музей Академии Художеств на Университетской набережной. Отличная экспозиция, выставки, невероятная Галерея слепков – не говоря уже о самом здании Академии, живом и чрезвычайно интересном.

У этого музея есть филиалы, один из них – усадьба художника И.Е. Репина Пенаты, ну и мы уже привыкли - смотрим прогноз погоды и бегом на электричку с Финляндского, станция, конечно, Репино, вокруг- сосны, впереди- залив, богема рубежа веков и вегетарианские обеды в доме художника.

У меня был отдельный пост, но здесь я тоже напишу о своем любимом маршруте «в хорошую погоду». Старт – буддистский Дацан на Приморском пр.91 (метро Старая Деревня), это объект невероятной красоты и наполненности. Построен в начале 20 века, потом разорен (см. музей истории религии), в 1990-х вернул свое первоначальное назначение. После осмотра дацана (и верхний этаж, и подвал со столовкой - чай и бузы (позы), перейдя через мост, оказываемся в парке – мы по старой памяти называем его ЦПКО, Бог весть, как его нынче зовут. В студенческие годы мы там зачеты по лыжам сдавали, было тяжело.

Елагин дворец, сезонные выставки тюльпанов, небольшой зоопарк, прогулки на кораблике, прекрасные виды на залив – и примыкающий к нему парк аттракционов Диво Остров для любителей отдыха погорячее)) - все обойдем, осмотрим, выпьем кофе под высокими липами, вспомним работы советских ученых, поселивших группу обезьян шимпанзе на одном из островов и писавших об их поведении свои научные труды.

Где те обезьяны, где те ученые… Но вернемся к нашим досугам.

Если мы праздно гуляем по Петербургу, или даже где-то в пышечной на Большой Конюшенной посиживаем, мысли об истории и города, и страны не могут не посещать нас хотя бы изредка, между четвертой и пятой пышками.

Развить эту тему можно в музее-квартире одного из деятелей раннего СССР - С.М. Кирова, расположенной, что характерно, в доме на Кировском, сейчас- Каменноостровском проспекте. Мемориальная квартира, вполне буржуазного вида, была жилищем этого лидера революции и борьбы «с буржуями». Есть что посмотреть и о чем подумать. Тем более, расположена она в «доме трех Бенуа», вполне примечательном.

Первоначально, после зловещего убийства Кирова, этот музей был расположен в особняке Матильды Кшесинской, сейчас этот особняк –любопытный Музей Революции. Пардон, Музей Политической истории. Можно заглянуть при случае, к тому же недалеко от него – и Петропавловская крепость, и Артиллерийский музей, и Зоопарк.

Ух.

Все, мы нагулялись, устали. Приляжем на диван и будем мечтать о скором лете и о новых путешествиях.

Не хотелось ничего публиковать о текущем положении братских народов, но тут не удержался.


Прошу простить, если кого задел.
Я за мир и спокойствие.

1885 год, Санкт-Петербург. Пришёл однажды Менделеев к Репину. Или это Репин пришёл к Менделееву. Как бы то ни было, ныне результат этой встречи «Портрет Д. И. Менделеева в мантии доктора права Эдинбургского университета» (акварель, бумага, 58 х 46 см) хранится в Государственной Третьяковской галерее. На первый взгляд чрезвычайно прямолинейный портрет: кроме сидящего Менделеева, мы видим только краешек стола и три неидентифицируемые книги. Но скажите, почему Менделеев вдруг стал доктором права? К тому же Эдинбургского университета? А мантии Петербургского университета у них под рукой не оказалось? Зачем это преклонение перед Западом? Будем разбираться.

Если бы две недели назад меня попросили объяснить, почему Репин изобразил Менделеева в столь причудливом наряде, я бы мысленно представил следующую сценку:

Пришёл Репин рисовать портрет Менделеева, а тот как раз опыты ставит, всё у него бурлит и взрывается. На пиджаке, как у любого порядочного химика, дырки от кислоты и рыжие пятна от неведомых химикатов (лабораторные халаты тогда не носили), взор мрачный: отвлекают великого учёного от работы. «Нет, в таком виде рисовать решительно нельзя», – думает интеллигентный Илья Ефимович. «А что это у нас тут такое красивое красно-синее в углу висит? Мантия Эдинбургского университета? Давайте, Дмитрий Иванович, облачайтесь в эту мантию. И шапочку не забудьте. Книжка тонковата, не похожа на научную. Несите самую толстую книгу, какую найдёте. Ну, и бог с ней, что список петербургских адресов. Зато толстая и выглядит солидно. Сядьте и сделайте вид, что читали нечто заумное, и вдруг вас посетила гениальная мысль. Вот так, прекрасно, сейчас набросаю». Менделеев плюхается в кресло, расставляет пальцы так, будто рисунок в книге на одной странице, таблица на другой, а текстовое описание на третьей. Но его пристальный взгляд обращён не на текст, не на художника, а направлен вбок на нагреваемую колбу: «От работы отвлекают маляры. Шапку дурацкую надеть заставили. А потом коллеги-химики будут смеяться и гадать, почему я в таком виде, а Репину просто скучно банки-склянки рисовать. Насмотрелся на импрессионистов и хочет, чтобы на картине были два ярких пятна: красное и синее. И борода».

Надо ли говорить, что на самом деле всё было совсем не так. Я думал, что хорошо знаю биографию Менделеева, но стал читать о портрете и погрузился в пучину новых фактов и анекдотов. С Репиным его связывала многолетняя дружба ещё с тех пор, как профессор Санкт-Петербургского университета Дмитрий Менделеев объяснял ученикам Академии художеств химический состав красок. После отъезда Репина для продолжения обучения за границу Менделеев продолжал следить за творческими успехами молодого художника, а когда Репин возвратился в Петербург, он нашёл, что в жизни Менделеева произошли кардинальные изменения, ещё более приблизившие его к художественному кругу – в 1876 году 42-летний профессор Менделеев влюбился в 16-летнюю ученицу Академии художеств Анну Попову.

Любовь – дело хорошее, но проблема заключалась в том, что у Менделеева уже была жена Феозва Никитична (на 6 лет его старше) и двое детей. Менделеев зачастил в Академию художеств и с 1878 года у себя в квартире, расположенной на первом этаже главного здания Петербургского университета, устраивает еженедельные «менделеевские среды», куда приглашает профессоров, музыкантов и художников. По воспоминаниям: «Художники Крамской, Шишкин, Ярошенко, Куинджи и другие сидели до глубокой ночи. У Дмитрия Ивановича стены гостиной были украшены их произведениями». «[Он] так же дышал искусством, как и наукой, которые считал двумя сторонами единого нашего устремления к красоте, и вечной гармонии и высшей правде…».

Иван Крамской вызвался написать портрет радушного хозяина с папиросой в руке, и по этому поводу есть анекдот:
«Менделеев, не переставая, курил толстенные папиросы, сидел в дыму, вперив в пространство свои глаза, и пророчествовал только что пришедшую ему в голову новую теорию.
– Как это Вы, Дмитрий Иванович, не бережёте своё здоровье? – спрашивают его художники.
– Врут всё медики. Я пропускал дым от папирос сквозь вату, насыщенную микробами, и наблюдал, как большинство микробов погибает от никотина. Вот видите? Даже польза есть. Я курю, курю, а здоровья не убавляется».

Сдружился Менделеев и с Архипом Куинджи, который тогда работал над своей самой известной картиной «Лунная ночь на Днепре» и показывал неоконченную работу только узкому кругу друзей. Менделеев решил пригласить Анну Попову пойти смотреть картину Куинджи.

Молодой девушке было лестно чувствовать себя избранной и вращаться в кругу признанных мастеров. Между юной художницей и открывателем периодического закона разгорелся роман, но развода от жены Менделеев добился только тогда, когда Анна была беременна. Духовная консистория в качестве наказания запретила Менделееву вступать в новый брак в течение семи лет, но он дал взятку в десять тысяч рублей священнику церкви Спиридония в Адмиралтействе, и тот обвенчал его с Анной в 1882 году. Скандал дошёл до императора Александра III, священника лишили сана, но Менделеева царь приказал не трогать, по легенде заявив: «У Менделеева две жены, но Менделеев-то у меня один!».

Любовь Менделеева, старшая дочь Анны и Дмитрия, родилась ещё в 1881 году, до заключения их брака. В 1903 году она выйдет замуж за поэта Александра Блока, который в своих дневниках весьма критически отзывался о тёще:

«Тема для романа. Гениальный ученый влюбился буйно в хорошенькую, женственную и пустую шведку. Она, и влюбясь в его темперамент, и не любя его — по подлой, свойственной бабам двойственности, — родила ему дочь Любу, упрямого сына Ивана и двух близнецов. Чухонка, которой был доставлен комфорт и средства к жизни, стала порхать в свете, связи мужа доставили ей положение и знакомства. Она и картины мажет, и с Репиным дружит. По прошествии многих лет ученый помер. Жена его (до свадьбы и в медовые месяцы влюблённая, во время замужества ненавидевшая) чтит его память „свято“...»

Как бы Анна Ивановна ни относилась к мужу, она оставила любопытные мемуары «Менделеев в жизни» и нарисовала множество портретов Дмитрия Ивановича:

А на следующей фотографии Анна Менделеева наблюдает за игрой мужа в шахматы с художником Куинджи (в своё время с Анной Менделеев познакомился тоже за игрой в шахматы):

В 1885 году супруги Менделеевы посещают мастерскую Репина и восторгаются его новой картиной «Иван Грозный и сын его Иван 16 ноября 1581 года».

Воодушевлённый Репин предлагает нарисовать портрет Менделеева, и тут очень кстати пришлась мантия, которую Менделеев в прошлом 1884 году привёз из Эдинбурга, где ему присвоили почётное звание доктора права. Некоторые сайты сообщают, что Менделеева отметили за открытие «температуры абсолютного кипения», которую сейчас называют критической температурой. Выше неё стирается граница между свойствами жидкой и газообразной фаз, вещество переходит в сверхкритическое состояние, когда ни при каком давлении газ нельзя сжать до жидкости. Например, у воды TK = 647 K (374 ºC), критическое давление – 218 атм:

Ещё в 1882 году Лондонское Королевское общество наградило Менделеева медалью Дэви за открытие Периодического закона, но Дмитрия Ивановича возмутило, что медаль присудили не ему одному, а совместно с немецким химиком Лотаром Мейером, который в 1870 году независимо предложил свою таблицу элементов. Менделеев в Лондон не поехал, сославшись на обилие дел, и медаль была ему переслана.

А в 1884 году Эдинбургский университет отмечал своё 300-летие и устроил «фестиваль» с приглашением светил мировой науки, искусства и политики и раздачей почётных степеней.

Званиями отметили более 140 человек. Я отыскал приглашение, высланное Менделееву:

University of Edinburgh
February 1884

The Senatus Academicus of the University of Edinburgh do themselves the honour of inviting Professor Dmitry Mendeleieff to receive the Honorary Degree of Doctor of Laws, in Edinburgh, on the 17th April 1884, at the Festival of the Tercentenary of the Foundation of the University.

In name and by authority of the Senatus Academicus,
A. Grant, Principal

Среди почётных докторов были и известные личности, вроде Луи Пастера, но и, например, некий господин Мартинес, чилийский посол. От Санкт-Петербургского университета были приглашены два человека: Менделеев и юрист-международник Фёдор Мартенс, который оставил воспоминания об этой поездке, ценные нам тем, что описывают ту самую мантию:

«В четверг, 17(5) апреля происходило... возведение в почетное звание доктора богословия или прав почетных Гостей. В Эдинбургском университете существуют только эти две степени почетного докторства. Этим объясняется, почему все государственные деятели, естествоиспытатели, химики, поэты, скульпторы были, вместе с юристами, удостоены степени почетного доктора прав... Вызванный на эстраду должен был иметь на себе докторскую мантию (черную шелковую или из красного кашемира) и держать в руках бархатную шапочку и так называемый hood, представляющийся по покрою башлыком, концы которого сшиты... Секретарь академического сената брал из рук каждого упомянутый hood и надевал его через плечо таким образом, чтобы самый мешок, выложенный ...голубым (у докторов прав) шелком, приходился на спине, но более сбоку»

Заодно прояснился вопрос, почему Менделеев назван «доктором права» (Doctor of Laws). А то часто ошибочно пишут, что Менделеев изображён «в мантии профессора Эдинбургского университета».

Когда представляешь себе портрет Менделеева, так и ждёшь, что из-за спины будет выглядывать Периодическая таблица, как на марке Почты России, где дизайнер совместил в кучу и фотографию Менделеева, и реторту, и книги, и минерал, и аналитические весы. При этом представление таблицы в короткой форме уже устарело к 2009 году, а во времена Менделеева она тем более не могла так выглядеть, потому что не были открыты ни франций, ни радий, ни рений:

В 2014 году на старом химфаке Сент-Эндрюсского университета отыскали самую древнюю известную настенную Периодическую таблицу, которая датируется тем же 1885 годом, что и репинский портрет: скандий уже открыт (1879), а германий (1886) – ещё нет. Существование обоих элементов и их свойства были предсказаны Менделеевым в 1869 году, что выгодно отличило его Периодический закон от таблиц конкурентов. Сент-Эндрюсская таблица отпечатана в Вене на немецком языке, и её автором указан «нах Менделеиефф», а не герр Лотар Мейер:

А в портрете Репина нет ничего химического. Единственная читаемая надпись – размашистая подпись «И. Рѣпинъ 1885» по центру. Мы можем только гадать, что за книги лежат на столе. Знаменитый учебник «Основы химии», при работе над которым Менделеев открыл Периодической закон? На доходы от «Основ химии» Менделеев содержал свою новую семью, так как после развода целиком отдавал профессорское жалование первой жене и детям от первого брака.

Быть может, Репин не стал изображать Менделеева в окружении колб, потому что учёный к тому времени отошёл от лабораторной работы? Историки подсчитали, что всего 10% публикаций Менделеева приходится на химию. Намного больше он написал по экономике и землепользованию. Считал ли Менделеев, что работа руками не профессорское дело? Нет, не считал: «Профессор, который только читает курс, а сам не работает в науке и не двигается вперёд, — не только бесполезен, но прямо вреден. Он вселит в начинающих мертвящий дух классицизма, схоластики, убьёт их живое стремление». В 1885 году («год портрета») в «Журнале Русского физико-химического общества» (ЖРФХО) вышла его статья «Выводы из исследования удельных весов растворов серной кислоты». А в 1886 году художник-передвижник Николай Ярошенко, который был очень дружен с Менделеевым, написал его портрет «За конторкой», где на передний план вынесен штатив с круглодонной колбой, в которую вставлена коническая воронка. А за ней видна трёхгорлая промывная склянка Вульфа для очистки газов:

Если бы это был химический пост, то я бы взялся разбирать эту картину. Вот в какой одежде Менделеев работал в лабе – и никаких защитных очков! А потом я наткнулся на другой ярошенковский портрет 1885 года: ба, да это же та же самая эдинбургская мантия и шапочка! Только книга одна, и вместо стола мы видим полосатое менделеевское кресло:

Что сподвигло двух художников одновременно изобразить своего учёного друга в этой мантии? Только ли красивые цвета, или для Менделеева эта мантия была так ценна, что, получив её, он понял, что созрел позировать для парадного портрета?

***

Версия №1: Мантия Эдинбургского университета выбрана чисто для эстетического любования заморской диковинкой и не имеет никакого политического подтекста.

Репин всегда рисовал в первую очередь человека и избегал излишних красивостей. Но эта самая мантия запала художнику в память. Описывая в старости внешность философа Владимира Соловьёва, он восклицал: «Одеть бы его… магом, астрологом, Фаустом или в профессорскую мантию Эдинбургского университета». Не те ли же аналогии вызывает у зрителя и портрет Менделеева, обладавшего роскошной бородой фэнтезийного гнома? Такой наряд превращает скучного современного химика в загадочного средневекового алхимика. Потому университеты поныне любят латынь, готические здания и весь этот маскарад на выпускных.

Но если перед нами Фауст, то тщетно он ищет ответы на главные вопросы бытия в книгах. Я читал теорию одного хироманта, что книги на портрете Репина расположены неслучайно: справа верхняя более тонкая книга лежит к нам страницами – это наука, которую мы знаем. Более толстая нижняя книга повёрнута корешком – это ещё неведомые вещи, которые только предстоит открыть. Книга в руках Менделеева – его собственный научный путь: что-то он уже открыл, «прочитал», но «книга его научного пути» ещё не дочитана до конца, и мы ждём от гениального учёного новых открытий. Натягивание совы на глобус, конечно, но и самые безумные теории мы не оставим в стороне.

Версия №2: Мантия Эдинбургского университета выбрана, чтобы показать, что нет пророка в своём отечестве. Что наши университеты и академии Менделеева не ценят, а вот Запад признаёт его научные достижения и величие.

Я бы поверил в эту версию, если бы портрет был нарисован после 1890 года, когда после 25 лет профессорства в Санкт-Петербургском Императорском Университете Менделеев покинул эту должность из-за разногласий с министром народного просвещения, заступившись за студентов во время студенческих волнений. И у Менделеева были старые тёрки с Императорской Санкт-Петербургской академией наук. Он стал членом-корреспондентом в 1876 году, но на выборах в академики его несколько раз прокатывали. Поговаривали, что русскому патриоту гадит засевшая в академии «немецкая партия», которая 12 голосами против 4 выбрала не Менделеева, а Фёдора Фёдоровича (Фридриха Конрада) Бейльштейна (того самого, в честь которого «Справочник Бейльштейна» назван).

Провал Менделеева на выборах в академию в 1880 году возмутил общественность. Сразу несколько российских университетов, включая Московский и Казанский, сделали его своим почётным членом (за 4 года до Эдинбургского). В стороне не останутся и друзья-художники. В 1893 году Менделеева выберут членом Академии художеств: до него из химиков этой чести был удостоен только Ломоносов. Всего Менделеев будет избран в почётные члены множества зарубежных национальных академий и университетов, включая Кембридж, Оксфорд, Принстон и Гёттинген. А в России он академиком так никогда и не станет. В качестве то ли покаяния, то ли троллинга в приёмной президента Российской академии наук висит ещё один портрет Менделеева работы Репина, написанный после смерти учёного в 1907 году (на этот раз в «обстановке»; обратите внимание на папиросу):

Версия №3: Эдинбургский университет первым из иностранных организаций сделал Менделеева почётным доктором, и это международное признание было очень важно для учёного, яростно боровшегося за свой научный приоритет. На парадных портретах обычно похваляются орденами. Ордена у Менделеева тоже были, но именно эта мантия стала для него видимым доказательством признания его «экстраординарных способностей в химии», и он захотел быть запечатлённым именно в ней.

Я сам склоняюсь именно к этой версии. История открытия Периодического закона запутана. У Менделеева были предшественники, он взялся создавать таблицу элементов не на пустом месте, и мне приятно видеть, что в итоге в США Периодическая таблица ассоциируется с питерским химиком (а Лотара Мейера никто не знает). Когда в 1955 году американские учёные во главе с Сиборгом открыли 101-й элемент, они предложили назвать его менделевием в честь химика, чьими принципами по предсказанию свойств ещё не открытых элементов они неоднократно пользовались. Тогда на пике Холодной войны им пришлось получать специальное разрешение правительства США, чтобы назвать элемент в честь «русского».

А во второй половине 19 века в состоянии «большой игры» и раздела зон влияния находились Британская и Российская империи. На 1885 год пришёлся Афганский кризис, когда две страны оказались на грани войны в Центральной Азии. Но напряжённые дипломатические отношения не мешали британцам награждать Менделеева медалями и почётными званиями, а Менделеев в свою очередь тепло отзывался об английских коллегах:

«Англичане понимают науку наиболее глубоко и беспристрастно. Они умеют уважать оригинальность и чужое мнение, хотя бы и выходящее за пределы господствующей “школы”. Вспоминаю, как после моего доклада в английском ученом обществе о Периодической системе встает англичанин и говорит: “Я жертвую такую-то сумму на премию за лучшее исследование, подтверждающее Периодический закон”. После этого тотчас встает другой: “А я, — говорит он, — жертвую такую же сумму за лучшее исследование, опровергающее Периодический закон”. Он счел, что исследование истины должно быть поставлено в условиях беспристрастности — и я его понимаю».

А Репина на Западе знают намного хуже. Почти все его важные картины висят в российских музеях и написаны на отечественные исторические и бытовые темы в технике реализма, которой к концу 19 века уже никого нельзя было удивить.

Версия №4: Мне хотелось бы, чтобы в портрете Менделеева был запрятан химический сюрприз. Чтобы краски были не обычные акварельные, а своим химическим составом намекали на менделеевские открытия. Или чтобы яркий цвет мантии подчёркивал достижения английской химической науки и промышленности в создании синтетических органических красителей, сделавших яркие одежды доступными для простых людей. Но на такой символизм рассчитывать не приходится. Я почитал, какие краски использовал Репин, и могу только гадать, что красный на портрете – это краплак (органический пигмент из корней марены красильной), а синий – ультрамарин (алюмосиликат натрия, содержащий полисульфидные радикал-анионы, которые и ответственны за цвет).

***

В 1887 году Репин приезжал в Клин, где 53-летний Менделеев собирался совершить полёт на воздушном шаре для наблюдения солнечного затмения. Пишут, что зарисовки Репина этого события не сохранились, но в интернете я нашёл рисунок, подпись на котором очень напоминает репинскую, а стиль – его книжные иллюстрации. Поэтому будем считать, что перед нами ещё одно изображение Менделеева, созданное Репиным:

Об этом полёте существует немало героических легенд в жюль-верновском духе. Как из-за повышенной влажности шар намок и не мог поднять двоих. И тогда Менделеев выпихнул профессионального пилота-аэронавта и полетел один. В ответственный момент сломался главный клапан, и Менделеев свесившись из корзины на большой высоте, сумел его починить: «О нас, профессорах и вообще учёных, обыкновенно думают повсюду, что мы говорим, советуем, но практическим делом владеть не умеем, что и нам, как щедринским генералам, всегда нужен мужик, для того чтобы делать дело, а иначе у нас всё из рук валится. Мне хотелось демонстрировать, что это мнение, быть может справедливое в каких-то других отношениях, несправедливо в отношении к естествоиспытателям, которые всю жизнь проводят в лаборатории, на экскурсиях и вообще в исследованиях природы».

Пролетев за 3 часа около 100 км, Менделеев мягко приземлился между Калязином и Переславлем-Залесским возле имения М. Е. Салтыкова-Щедрина (не отсюда ли мысль о «щедринских генералах»?). Наблюдать затмение, к сожалению, не получилось, так как даже на максимальной достигнутой высоте в 3,8 км учёному помешали облака.

Имение Боблово рядом с Клином Менделеев приобрёл в 1865 году, обустроил там лабораторию и в старом дубе с большим дуплом оборудовал себе «кабинет» – перенес туда стол и стул. Жена обижалась и говорила, что «сидение в дубе» он придумал специально для того, чтобы её реже видеть (речь о первой жене Менделеева). В Боблово учёный проводил летние месяцы до самой своей смерти и говорил: «Брал Боблово за восемь тысяч, а сейчас за восемьдесят не отдам».

В июле 1888 года в Боблово к Менделееву приехал вместе с приятелем Сергей Львович Толстой (сын того самого Толстого). Дмитрий Иванович со Львом Николаевичем придерживались противоположных политических взглядов и заочно спорили, но для Сергея, закончившего физико-математический факультет Московского университета и увлекавшегося химией, Менделеев был авторитетом и живой легендой. Я бы не обратил внимание на его воспоминания об этом визите, если бы в них не всплыла та самая мантия:

В то время Менделеев увлекался вопросом о прогрессе промышленности в России. Незадолго перед этим Эдинбургский университет поднес ему докторский диплом honoris causa. Он нам рассказал, что в Эдинбурге, в торжественном заседании университета, он прочел свою лекцию, как полагается новому доктору, в средневековом костюме доктора — в тоге и угольчатой шапочке, но по-русски. Никто, конечно, его не понимал, но все слушали с уважением. Затем был прочитан английский перевод его лекции. Мы попросили Дмитрия Ивановича показать нам его докторский костюм. Он охотно это сделал и даже надел его. Сине-малиновая тога, угольчатая шапочка, густые космы седых волос, торчащие из-под шапочки, суровое лицо Дмитрия Ивановича, обрамленное большой бородой, — все это под толстыми сводами его кабинета и на фоне голой белой стены напоминало нам средневекового алхимика. Мы невольно улыбнулись.

Я же говорю, что алхимик! Значит, Менделеев к тому времени отвёз волшебную мантию на дачу. За прошедшие годы потомки профукали эти важные артефакты. А ведь мантия давала бы обладателю «+3 к химии», а шапочку можно было бы использовать для распределения третьекурсников по кафедрам. В 2008 году СПбГУ заказал английским реставраторам восстановить мантию Менделеева по портрету Репина, и этот новодел теперь хранится в университетском Менделеевском музее:

После смерти Менделеева (1834–1907) его вдова Анна Ивановна (1860–1942) продолжала переписываться Репиным (1844–1930), который после революции оказался в вынужденной эмиграции, когда его имение «Пенаты» в Куоккале осталось на территории Финляндии (не беспокойтесь, всё вернули назад, и посёлок переименовали в Репино). «Ах, какой это был разносторонний человек и вот уже истинно гениальный. Бывало, с самыми неразрешенными вопросами бежишь к нему... Что это за оригинальная голова», – вспоминал уже в старости Репин о Менделееве. В его кабинете в «Пенатах» стоял скульптурный портрет Менделеева работы Ильи Гинцбурга (белый человек, сидящий в кресле справа на окне):

Большой памятник по проекту Гинцбурга расположен в Санкт-Петербурге около здания Палаты мер и весов на Московском проспекте, где Менделеев работал после увольнения из университета. Конечно, с неизменной папиросой:

Текст взят отсюда

Автор: andresol

Описание картины

"Картина из Третьяковки. Мне здесь больше всего нравятся синее небо и рождественская звезда в окошке: так празднично и столько надежды! И ещё нравится сам автор "Рождества Христова" - Илья Репин. Он на протяжении всей жизни обращался к религиозным сюжетам, но знаменит не ими, а масштабными жанровыми сценами и портретами, поражающими реалистичностью и психологизмом."

А мне больше всего "нравится" огонёк на лучине НАД люлькой младенца, кто бы он ни был, с соломой.

Одна искра и запахнет жареным

Возможно, Репин не так прост.

Канал дзен "кино и картины"

Разбирается много интересного