«Час Быка́» — социально-философский научно-фантастический роман-антиутопия Ивана Антоновича Ефремова о путешествии людей из далёкого будущего: жителей коммунистической Земли — на планету Торманс на звездолёте «Тёмное Пламя», передвигавшемся в гиперпространстве, отправленном в космос планетой Земля с гуманитарной миссией. На планете Торманс звездолётчики обнаруживают потомков людей, ранее улетевших с Земли и построивших закрытое тоталитарное общество.

Описанное в романе, общество планеты Торманс, очень сильно напоминает происходящее сегодня, в нашем обществе.
Как по мне, автор утверждая, что общество не сумевшее перейти на иной общественный строй нежели капиталистический, а именно социалистический, обречено на гибель.

Отец великого фантаста Антип Харитонович Ефремов до революции владел небольшим лесопильным заводиком, на котором трудились 17 человек. Для благозвучия Антип сменил имя став Антоном, а его сына записали в метрической книге как Ивана Антоновича Ефремова.
Уже в четыре года мальчик бегло читал, а в шесть, за месяц проглотил собрание сочинений Жюль Верна. Отец от природы кряжистый мужик передал сыну крестьянскую хватку и силу. До конца жизни Иван удивлял гостей, без усилий разгибая конскую подкову.

Во время гражданской войны родители развелись, в Херсоне мать вышла замуж за красного командира, оставив детей своей тетке, сгоревшей вскоре от брюшного тифа.

Иван стал сыном полка в 6-й красной армии под командованием бывшего царского генерала Александра Александровича Самойло, в ее рядах он дошел до Перекопа.

После разгрома врангелевцев, красноармеец Ефремов уехал в Петроград, закончил 23-ю трудовую школу и стал работать разнорабочим.

Вечером он учился в Петроградских мореходных классах, где и получил диплом штурмана каботажного плавания. На торговых судах Иван ходил на Камчатку, Сахалин, Японию. Часто молодому матросу приходилось защищаться от нападок «дедов» используя силу данную отцовскими генами и приемами бокса, освоенными в городе на Неве.

В одном из плаваний Ефремов прочитал статью маститого палеонтолога, профессора Петра Петровича Сушкина и с «первого взгляда» влюбился в науку изучающую ископаемые останки вымерших доисторических существ.

Уже, будучи фантастом, он любил повторять, что палеонтология стала для него окном в бескрайний космос.

В Петрограде он нашел профессора Сушкина и буквально набился к нему в помощники. Петру Петровичу понравился молодой богатырь с обветренным лицом и прямолинейным взглядом, он устроил его препаратором в Геологическом музее.

Ефремов поступил в Ленинградский Госуниверситет на биологический факультет. Вместе с серьезной учебой началась череда научных экспедиций в Поволжье, Урал, Сибирь, Среднюю Азию. Перед отбоем Иван развлекал коллег, рассказывая им наизусть «Алые паруса», «Лоцмана Битт-Боя», «Борьбу за огонь».

В 1935 году Ефремов стал кандидатом биологических наук, а в 1941 году получил ученую степень доктора. С началом Великой Отечественной войны Ефремов вместе с Палеонтологическим институтом выехал в эвакуацию в Среднюю Азию. По дороге Иван Антонович заболел и, оказавшись в госпитале, написал цикл рассказов позже составивших сборник «Пять румбов», в 1944 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла одноименная книга.

С большим удовольствием книгу прочитал тяжело болевший к тому времени Алексей Николаевич Толстой, он пригласил автора к себе на встречу в Кремлевскую больницу.

Умирающий писатель спросил Ефремова, как тот выработал такой точёный и холодный слог? Иван Антонович ответил, что это произошло благодаря научным отчетам его экспедиций, в которых приходилось детально описывать сотни деталей, включая мельчайшие подробности.
Научное мышление помогало Ефремову жить со своими героями в Африке, Элладе и далеком будущем. Постепенно он сфокусировал творчество на научной фантастике, так появились шедевральные книги «Туманность Андромеды», «Лезвие бритвы», «Час быка».

Согласно учению Ефремова, писатель-фантаст должен показать читателям выход из страшных научных лабиринтов которые уже возведены для будущего человечества.

В 1968-1969 годах в «Технике-молодежи» и «Молодой гвардии» вышел новый роман Ефремова «Час Быка». В 1970 году тиражом 200 000 экземпляров в свет вышла и книга.
Сразу же власти наложили на роман табу, его изымали из книжных магазинов и библиотек. «Час Быка» запрещали печатать двадцать лет.

Незадолго до смерти мастер работал над материалом к роману «Чаша отравы».
Сам Ефремов так описывал идею произведения: «Я хочу сказать о том, что надо предпринять для очищения ноосферы Земли, отравленной невежеством, ненавистью, страхом, недоверием, показать, что надо сделать для того, чтобы уничтожить все фантомы, насилующие природу человека, ломающие его разум и волю».

Через месяц сотрудники КГБ СССР провели в его квартире обыск.

По одной версии умершего и его жену подозревали в работе на английские спецслужбы, по другой в установлении контакта с внеземной цивилизацией. Дело «фантаста» было прекращено только в начале марта 1974 года.

Ефремов, впрочем, как и «все остальные советские инженеры человеческих душ», произведения которых были популярны среди советских людей, тем более что писал он на темы, затрагивающие самые серьёзные стороны идеологии, находился в поле зрения структур КГБ, ответственных за «противодействие идеологическим диверсиям» («пятая линия»). Какие-то сомнения по поводу отдельных положений, изложенных Ефремовым в романе «Час Быка», у КГБ возникали, чем и было вызвано приглашение его на встречу с секретарём ЦК КПСС, кандидатом в члены Политбюро ЦК КПСС Демичевым Петром Ниловичем.

Литературные критики расценивали знаменитый «философский» роман И.А. Ефремова «Туманность Андромеды» как «первую в нашей литературе серьёзную попытку нарисовать картину коммунистического будущего». Литературный критик В.А. Ревич, писавший о И.А. Ефремове без особой почтительности, назвал его «последним коммунистом» и «мучеником догмата», а роман «Туманность Андромеды» «последней коммунистической утопией». В свою очередь литературовед А.А. Урбан охарактеризовал «Час Быка» как роман-предупреждение, в котором обобщены отрицательные тенденции общественного развития.

Тем не менее некоторые западные, антисоветски настроенные эксперты по научной фантастике, разглядели в произведениях писателя кардинальные разногласия с официальной советской доктриной. Сам И.А. Ефремов так объяснял литературоведам Е.П. Брандису и В.И. Дмитревскому свою творческую позицию: роман «Туманность Андромеды», в котором он поставил целью описать будущее общество, основан «на коммунистической идеологии и материалистическом видении мира. Для меня социально-экономические проблемы будущих десятилетий, столетий, даже тысячелетий неотъемлемы от психологоэтических проблем.

Почему? Мир раздираем великим множеством великих и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, некоммунистически воспитанному. Коммунистическое воспитание — вовсе не социальная надстройка, как мы думали раньше. Это производительная сила общества. Подобно тому, как экран мгновенно увеличивает изображёние в кинопроекторе, такое воспитание позволит во много раз повысить производительные силы будущего общества. Каким образом? Прежде всего отсутствием многоступенчатой системы контроля. Ставя пределы, лимитируя предприимчивость и инициативу, мы неизменно убиваем в зародыше самостоятельность мышления, как, может быть, и полёт фантазии. Самоконтроль, самоусовершенствование, самовоспитание снимут целый ряд заградительных барьеров»

28 сентября 1970 года в секретной записке тогдашнего руководителя Комитета государственной безопасности СССР Ю.В. Андропова (1914-1984) в ЦК КПСС роман «Час Быка» со ссылкой на «отклики отдельных читателей» был квалифицирован как клевета на советскую действительность.

Сам И.А. Ефремов 20 ноября 1970 года также написал письмо П.Н. Демичеву «с просьбой или указать мне мои ошибки, или разъяснить, что опубликование моего романа „Час Быка“ не является идеологической ошибкой редакции „Молодая гвардия“ или, соответственно, издательства». В ходе беседы с вызванным на встречу И.А. Ефремовым П.Н. Демичев, как выяснилось, ранее читавший книги писателя, указал тому на необходимость внёсения некоторых поправок для избежания ненужных аналогий и одобрил издание «Часа быка» большим тиражом. Тем не менее во власти возобладало негативное отношение к этому роману И.А. Ефремова и к нему самому. Одной из причин послужили положительные отклики зарубежных критиков, в частности в антисоветских изданиях (журнал «Грани»), о чём недремлющая цензура (Главлит) секретно информировала ЦК КПСС 8 февраля 1971 года.

Иван Антонович Ефремов, родившийся 22 апреля 1907 года в посёлке Вырица Петербургской губернии и умерший в Москве 5 октября 1972, принадлежал к числу наиболее популярных послевоенных советских писателей-фантастов (член Союза писателей СССР с 1945 года). Его художественные произведения печатались огромными тиражами, переводились на многие иностранные языки. Романами «На краю Ойкумены» (1949), «Туманность Андромеды» (1958), «Лезвие бритвы» (1964) зачитывались миллионы людей разного возраста.

Гораздо менее известно, что И.А. Ефремов был замечательным учёным, внёсшим большой вклад в развитие отечественной геологии и палеонтологии. И.А. Ефремов руководил лабораторией низших позвоночных Палеонтологического института АН СССР в Москве, получил премию Президиума АН СССР и Сталинскую (Государственную) премию СССР 2-й степени. Казалось бы, жизнь складывалась весьма удачно: научная карьера, несомненные успехи в науке, признанные государством, огромная писательская слава.

Тем не менее в 1968 году над писателем сгустились мрачные тучи. Причиной послужил его новый роман «Час быка», вышедший сначала в журнале «Молодая гвардия» (№ 1-4 в 1969 году), а затем в виде книги (июль 1970 года). Новое произведение маститого мастера пера было написано в жанре антиутопии, содержащей жёсткую критику тоталитарного государства. Сам писатель утверждал, что он имел в виду маоистский Китай, что, по-видимому, было правдой и проявляется в некоторых прямых намёках в тексте. Следует отметить, что И.А. Ефремов, член КПСС, действительно, насколько можно судить, по отзывам знавших его людей и его литературным произведениям, никогда не был идеологическим противником советского строя и искренне верил в коммунистическую идею, хотя это не мешало ему «ворчать» по поводу тех или иных происходивших глупостей.

Руководство послесталинского Советского Союза пошло по пути тотального контроля за всеми сторонами жизни. Вместо того, чтобы взращивать и развивать, заложенные сталинским СССР, зёрна самоуправления, что возможно только через развитие образованности, партноменклатура, боясь потерять власть, зарегулировала экономическую жизнь, а вместо развивающих фильмов в голову советским людям полились смешные, но бессмысленные гайдаевские комедии положений, которые не побуждали к чему-то высокому, мощному и далёкому, а были приземисты и просты. Система образования, естественно, начала медленно деградировать и к 90-ым годам пришла в совершеннейший упадок. Уже в 80-ые научные институты жили за счёт единичных энтузиастов, но не на основе широкомасштабной образованности масс.

Спустя десятилетия, уже после краха СССР, будучи на пенсии, П.Н. Демичев в 2002 году в телефонном разговоре с М.С. Листовым сказал примерно следующее:

— Ефремов был великий человек. Если бы его не запрещали, а изучали, многих бед в последующем удалось бы избежать.

— А что — кроме бессовестности и безвольной подчинённости корпоративной дисциплине — мешало не запрещать, а изучать, введя «Час быка» в курс литературы средней школы?

— Да и сейчас было бы полезным этот роман ввести в школьный курс литературы... В общем, в отношении И.А. Ефремова последовали рецепту А. Галича, а потом, когда уже было поздно, пришлось признавать свою неправоту.

Автор: Алексей Александрович Морозов

Интересно? Еще можно почитать

1) «Среди причин, приводивших учёных и художников к трагическому исходу, больше всего любят выдвигать вмешательство в нечто, их как бы не касающееся, — в политические и религиозные распри. Будто человек, избравший веденье, может ограничить себя научными или художественными занятиями, а на окружающую несправедливость, оскорбляющую его нравственное чувство, на извращение и профанацию божественных откровений не обращать внимания. Он не был бы ведающим, если б умел сознательно закрывать глаза на те или иные стороны бытия; а если б под гнётом необходимости научился, расплатой за такое умение явился бы неизбежный творческий спад в профессиональной деятельности.

Поэтому сколько бы нас ни уверяли в том, что все эти мученики были случайно затянуты в гибельный водоворот борьбы, само количество этих „случайностей“ ясно свидетельствует об обратном: о том, что ни один высокий дух не мог замкнуть себя в узкой скорлупе своей специальности, что, отстаивая свой выбор, он поневоле вставал неведенью поперёк дороги и навлекал на себя его удары».

Этот и еще 72 материала VIKENT.RU по теме Власти как Внешние обстоятельства

2) Видео: #НАЧАЛЬСТВО — НОВЫЕ #КРЕАТОРЫ ?

3) Видео: МЕТОДИЧЕСКИЕ СИСТЕМЫ от 300 ЭВРИСТИК по И.Л. Викентьеву

Источники

Ефремов И.А. на портале VIKENT.RU https://vikent.ru/author/84/

Великие Кольца Ефремова и Толкина: Интересная параллель

Обложка журнала «Техника — молодёжи», в котором печатался роман И.А. Ефремова «Туманность Андромеды». Роман стал открытием для советской молодёжи 1950-х годов. Юрий Гагарин читал его ещё до своего полёта в космос

5 октября исполнилось 50 лет со дня смерти Ивана Антоновича Ефремова (1908—1972). Значение писателя не в том, конечно, что он был прав во всём (это, разумеется, не так), а в том, что Ефремов был одним из немногих, редких мыслителей позднего СССР, которые не скатывались к прославлению и отбеливанию прошлого (а сейчас мы понимаем, что именно этот образ мысли был мейнстримом и господствовал в СССР не только 1980-х, но и 1970-х годов), а упрямо, вопреки течению продолжали думать и искать в координатах марксизма и исторического прогресса. Именно поэтому его мысль остаётся живой, актуальной в наши дни.
Вот, например, известные слова экс-министра образования (!) постсоветской России Андрея Фурсенко: «Недостатком советской системы образования была попытка формировать человека-творца, а сейчас задача заключается в том, чтобы взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других» (2007). Как будто слыша эту реакционную ахинею заранее, прежде, чем она была произнесена, Иван Антонович отвечает на неё: «Дать подростку 12-14 лет представление о самом себе, как о творце нового, исследователе неизвестного вместо формируемого уже к этому моменту стереотипа «успешного обывателя», который заполонил всю западную ноосферу и прочно укоренился в нашей».

Шуточный «паспорт землянина», выданный писателю друзьями. 1957 год

А вот его ответ на излюбленный мем современных апологетов святого рыночка и Невидимой Руки о «дворах, заставленных иномарками»:
«Тогда почему-то строили очень много машин, способных перевозить на своих мягких сиденьях лишь нескольких людей. Конструкция машин достигла изящества, механизм управления и движения были остроумными, но в остальном такие машины являлись вопиющей бессмыслицей. Сотнями тысяч они крутились по улицам городов и дорогам, перевозя взад и вперёд людей, почему-то работавших вдали от своего жилья и каждый день торопившихся попасть на работу и вернуться обратно. Эти машины были опасны в управлении, убили огромное количество людей, сожгли миллиарды тонн драгоценных запасов органических веществ, накопленных в геологическом прошлом планеты, отравив атмосферу углекислотой. Археологи эпохи Кольца испытали разочарование, увидев, что этим странным экипажам отведено так много места в пещере».

О том же Главном Мифе эпохи перестройки (точнее, контрреволюции) более глобально: «Думать, что можно построить экономику, которая удовлетворит любые потребности человека, тенденция к чему пронизывает всю западную (e.g. американскую), да и нашу, в вульгарном и буквальном понимании «каждому по потребностям», фантастику – это непозволительная утопия, сродни утопии о вечном двигателе и т.п.»
«Три кита современной нашей общественной жизни: зависть, болтовня во всех её видах и покупка бесчисленных вещей».

Иван Антонович совершенно чётко и очень прозорливо видел предстоящую миру эпоху огромного провала в прошлое с колоссальными войнами, хотя и замечал с облегчением, что он сам до неё не доживёт: «Поколения, привыкшие к честному образу жизни, должны вымереть в течение последующих 20 лет, а затем произойдёт величайшая катастрофа в истории в виде широко распространяемой технической монокультуры, основы которой сейчас упорно внедряются во всех странах, и даже в Китае, Индонезии и Африке...» (написано в 1969-м).

Кстати, девяностые годы (до которых он не дожил почти 20 лет) Ефремов заранее называл не «святыми» и не «лихими», а «беспутными». Что ж, довольно меткое попадание...

Но в его книгах можно найти и источники для оптимизма:
«Мир раздираем великим множеством великих и малых противоречий, решение которых не под силу человеку, некоммунистически воспитанному... Если человечество не поймёт этого и не станет бесповоротно на путь создания высшего коммунистического общества, не сумеет решительно перевоспитать себя — тогда оно будет ввергнуто в такие пучины голода и истребления, о которых мир ещё не слыхивал... Для меня вопрос стоит так: либо будет всепланетное коммунистическое общество, либо не будет никого, а будут песок и пыль на мёртвой планете».
«Впереди не гибель — а большая борьба».

https://t.me/biblio_tekar/34202

Эти строки написаны много лет назад, но до сих пор это актуально.

"Почему-то скрытые садисты встречаются именно там, куда люди несут свои надежды, просьбы и страдания. Ведь приходишь и видишь, как тебе отказывают с наслаждением, грубо, стараясь унизить, причинить боль. Почему с этим встречаешься в жилищных учреждениях, на транспорте или, как вот вы, в больнице?"

© Ефремов И.А. "Лезвие бритвы" (1963 год).