Полагаю, в каждой школе есть ботаны, которых одноклассники прессуют особенно активно – ботаны, как правило, существа сравнительно беззубые и безобидные. Ну вот таким ботаном в школе я и был. Все, начиная с первоклашек, знали, что можно меня дразнить, кидать в меня чем-нибудь и ничего за это не будет. А безнаказанность всегда даёт мотивацию к прогрессии.

Первый перебор грянул классе эдак в пятом или шестом, точно сейчас не помню: некий юный недоросль из третьего класса решил «гулять так гулять» и влупил мне по голове чертёжной доской. Тормоза у меня к тому моменту уже подызносились, теперь же их резко сорвало, и я чисто на вдохновении со всей дури зарядил юноше в табло: очки в хлам, разбитая морда лица, жалоба директору и при разборе – последующий вердикт «А ты чего от него ждал, ударив его чертёжной доской по голове?»

Градус травли после этого, естественно, резко снизился, но на «нет» не сошёл – юнцы держались на расстоянии, но дразнить не переставали.

Финальная точка в этой истории была поставлена, когда одноклассник устроил мне показательное сражение и в этом сражении я отхватил конкретных люлей. Тормоза вторично сорвало, и как назло под руку мне попался чуть ли не единственный в школе старшеклассник, которого не то что дразнить не осмеливались – просто обходили за версту. Что-то он там такое насмешливое выдал по поводу моего поражения. В нормальном состоянии я бы лишний раз покоситься на него побоялся, но в тот день, хорошо избитый и остервенелый в край, схватил лыжи (дело было в спортзале) и кинулся на него. Вероятно, старшеклассник этот изрядно офигел при виде озверевшего ботана с лыжами, но присутствие духа не потерял, грамотно обезоружил меня, после чего я отгрёб второй раз за день (впрочем, старшеклассник старался не особо и действовал в основном в целях самозащиты). На следующий день (то ли обеспокоенный тем, что я не побежал жаловаться к завучу – все же так делают! – то ли опасаясь, не переборщил ли при самозащите) он подошёл в конце уроков и сказал что-то типа «ты извини, но ты сам виноват, чего ты на меня с лыжами попёр?», на что получил от меня в ответ «да всё норм, башню сорвало». Слово за слово, он принялся рассказывать мне про отцовскую «Волгу», я про дедов «Москвич-407», ну в общем увлеклись разговором и вместе дошли от школы до метро. В школьной раздевалке, естественно, пол-класса видели нашу беседу и на следующий день интересовались: о чём вы там с ним беседовали? Я честно ответил – про «Волги» и «Москвичи». И вот с этого дня как отрезало, разве что только в школьном буфете без очереди не пропускали.

Ну а о том, как я сокурснице топором на уроке пригрозил – это в следующий раз.

Вероника одна воспитывает четырнадцатилетнего сына Виктора, он в последнее время совсем отбился от рук. Недавно, в игре, толкнул в школе своего одноклассника Егора. Тот упав с лестницы, сломал ногу. Его родители решили обратиться в суд. Во-первых, чтобы малолетнему хулигану впредь неповадно было, во-вторых, компенсировать расходы на лечение сына. И Вероника стала ждать худшего.

фото из открытых источников

Многие могут задать вполне резонный вопрос: — А учителя куда смотрели? — виновата школа. Сын Вероники ещё несовершеннолетний! Большинство подростков и их родителей считают, что уголовная и административная ответственность наступает лишь с восемнадцати лет и до этого возраста даже за тяжкие преступления "ничего не будет". При этом они очень ошибаются. Привлечь подростка к уголовной ответственности можно с шестнадцати лет, а в некоторых, особо серьезных, случаях и с четырнадцати.

Много зависит от того, сколько лет подростку. Дети, которым еще нет четырнадцати, считаются малолетними, и за них целиком и полностью отвечают взрослые. Подростки 14-18 лет уже сами несут ответственность за свои действия. Но, если вопрос ставиться о возмещении ущерба или штрафе, то за неплатежеспособного подростка все равно придется платить его родителям.

Могут передать дело в комиссию по делам несовершеннолетних. Удовлетворение иска о выплате компенсации за лечение родители покалеченного ребенка вполне могут рассчитывать. Веронике придется отвечать за то, чего она сама не совершала, во-вторых, отправляя ребенка в школу, родители вправе рассчитывать, что за ним приглядят. Но закон, спрашивая за проступки несовершеннолетних с их родителей или опекунов, руководствуется тем, что взрослый отвечает не за чью-то, а за собственную вину.

Она же выражается в том, что ребенка плохо воспитывали. Вина взрослого квалифицируется как попустительство или поощрение озорства, хулиганских действий, отсутствие внимания к детям. Если бы Виктору не было четырнадцати, можно было бы говорить о том, что педагоги недоглядели за малолеткой, и переложить на них часть вины. Но так как он уже подросток, школа, вероятнее всего, останется в стороне.

В случае если будет суд и придется возмещать за физический ущерб, то часть ответственности по закону вполне можно переложить на отца, даже если он с семьей не живет. Родители возмещают ущерб, причиненный их малолетними или несовершеннолетними детьми, в равных долях, независимо от того, живут они совместно или нет.

Источник - https://t.me/nashepravo7/140