Вы сейчас снисходительно думаете: «Ха-ха, меня не подловишь, это только у Толстого балы - чертовски романтичная штука, а на самом деле там запахи были как в казарме - духотища от свечей, все потные, хуже чем в школьном спортзале». Так вот - вы сильно ошибаетесь! Сегодня мы как следуем разнюхаем девятнадцатый век и разрушим некоторые стереотипы. Вы убедитесь, что на нынешних офисных корпоративах пахнет значительно хуже! Быть может, Лев Николаевич был не так уж далек от истины со всей этой своей романтикой? Приготовьте нос - будет ароматно!
Не стоит думать, что во времена Толстого нравы были дикими и люди не мылись месяцами. Это все же не средневековье, а золотой век Российской империи! У аристократов были роскошные ванные, с полноценной системой водоснабжения и отопления. Например, в 1834 году императрица Александра Федоровна, супруга Николая I, устроила большой прием прямо в своей ванной комнате, чтобы похвастаться перед гостями ремонтом в мавританском стиле. А ее муж, человек военный, менее всего желавший нежиться в пене, установил в своих покоях трехметровый шкаф с «дождевым аппаратом» - прототип современной душевой кабины.
Туалетный этикет русского дворянства ввел еще Петр I, так что к XIX веку в Петербурге вовсю работала единая система сливной канализации, а в каждом особняке функционировали несколько ватерклозетов с проточным смывом. Кстати, после каждого посещения туалета аристократы меняли перчатки, так что выглядели и пахли они безупречно.
Высший свет не пренебрегал отечественной продукцией - императорский двор охотно закупал мыло на московской фабрике Брокара. Удивительно, как это мыло объединило все слои населения, его обожали и крестьяне, и цари, и все благодаря потрясающему маркетингу. Например, Брокар выпускал специальное мыло для детей, на каждом бруске которого была вытиснена буква русского алфавита. А взрослых гениальный промышленник удивлял зеленым пупырчатым мылом «Огурец». В рекламной брошюре сообщалось: «Это мыло своим внешним видом производит полную иллюзию настоящего огурца и в то же время является хорошим туалетным мылом».
Дворяне с удовольствием мылись «Земляничным» и «Кокосовым» мылом от Брокара - так что бальный зал был заполнен легкими тропическими запахами. Прекрасное дополнение к свежим цветам из императорских оранжерей.
Светские львицы часто пользовались российскими духами от фирмы Ралле - например, «Букетом Екатерины». А мужчины не выходили из дома без «Кёльнской воды», любимого парфюма Наполеона.
Кстати, «Кёльнская вода» на французском звучит как «Eau de Cologne» - одеколон, если по-простому. А вообще это мультиевропейский аромат. Классическую цитрусовую «Кёльнскую воду», воспроизводящую «свежесть римского утра», придумал итальянец Фарина, когда жил в Германии. А французы с легкой руки Наполеона распространили этот парфюм по всему миру.
Считается, что аристократы тратили тонны сильно пахнущей пудры, чтобы придать своим лицам «интересную бледность». Но - только не в прогрессивном девятнадцатом веке. В 1850-х годах химики и медики всерьез взялись за анализ косметики и выяснили, что так называемая «чистая рисовая пудра» из той же Франции имела в составе от трети до половины ядовитых веществ. В том числе - ртуть, висмут и свинец. После оглашения шокирующих результатов исследований популярность пудры резко упала. В моду вошел естественный цвет лица и натуральные прически.
От мужчин пахло не только элегантной «Кёльнской водой», но и малоприятной «русской кожей». Сапоги для офицеров - а на балу всегда было много военных - шились из юфти. Это дубленая кожа, пропитанная дегтем. Аромат от юфти шел сногсшибательный - в плохом смысле слова. Да, «русская кожа» не плесневела в шкафах, ее не портили насекомые, но и окружающим людям она никакого удовольствия не доставляла.
Одуряющие запахи источал и паркет. Перед каждым балом полы в Зимнем дворце натирали особой мастикой, состоящей из воска, стеарина, мыла, анилина и поташа. Поташ, или карбонат калия, вырабатывался из золы, так что пах он ничуть не лучше дегтя. Впрочем, поташ хорошо сохранял наборный паркет от топота сотен ног, так что применяли его повсеместно.
Зато никаких свечей на балах не было. По крайней мере - со времен Александра III. При нем в Зимнем появилось электрическое освещение. Императорскую резиденцию озарил Эрнст Вернер фон Сименс - да-да, тот самый Сименс. В 1885 году на участников новогоднего бала обрушился водопад света: одновременно зажглись 100 ламп накаливания по 16 свечей каждая и 12 дуговых ламп по 1000 свечей. Между прочим, электростанция Зимнего дворца была оборудована по последнему слову техники и по мощности в течение 15 лет обгоняла все электростанции Европы.
Летом во дворце гулял свежий ветер с Финского залива. Ведь Петербург был морской столицей империи - северная Венеция, вся на воде.
Разумеется, на балах пахло едой. На масленицу - блинами с икрой. В другие дни - жареными цыплятами, омарами, пирогами и бисквитами, даже супами.
Кухня Зимнего дворца
Но самое главное - на императорских балах пахло влиянием.
Одним словом, если вас позвали на корпоратив в Зимний дворец - всё, жизнь удалась. Примите ванну с огурцовым мылом, побрызгайтесь «Кёльнской водой» - и смело просите у императора повышения по службе.
Из блога: "Уютная империя"
