Каждый Герой той Великой Войны силой своего осознанного Выбора-решения-намерения-деяния, силой своего Света-Духа, силой своего Чело-вечного безстрашия – шагнул за рамки всех своих и чужих страхов, шагнул за грани жизни и смерти, шагнул в своё безсмертие.
Одним из таких подлинно народных – можно сказать, былинных – Героев является Алексей Очкин, самый живучий воин Великой Отечественной Войны.
Единственный в своём роде фронтовик – который четырежды возвращался с «того света» после смертельных ранений, несовместимых с человеческой жизнью.
А всего на своём тернистом пути от Сталинграда до Праги и Берлина артиллерист Алексей Яковлевич Очкин получил несколько тяжёлых контузий – и более 20 ранений! Четыре из них были весьма тяжёлыми – и несовместимыми с дальней жизнью в человеческом теле. За невероятную храбрость и запредельное мужество он получил от своих боевых товарищей прозвище «Лейтенант Огонь».
И всю долгую, достойную, дальнейшую жизнь носил в себе почти килограмм вражеских пуль и осколков – которые так и не удалось извлечь! Ведя при этом активный и здоровый образ жизни. Окончив после Войны ВГИК и став режиссёром-постановщиком, писателем, сценаристом и драматургом. Алексей Очкин снял несколько фильмов и написал несколько документальных книг о Войне. О своём становлении Мужчиной и Человеком.
Честному и прямому боевому офицеру пришлось после войны опять воевать. Но теперь уже с чиновниками – и при Хрущёве, и при Брежневе, и при Горбачёве, и при Ельцине. Он никогда не поступался своими принципами. Был всегда верен сам Себе, своей Чело-вечной Правде, своей Божьей Искре и Природе. Жил по Чести, по Совести и по Сердцу. Что само по себе уже является Подвигом во все времена! Вот поэтому Алексею так и не вручили вполне заслуженную им Звезду Героя Советского Союза.
Алексей появился на свет в деревне Лыткино Смоленской области 1 июля 1924 года. Он был очень бойким мальчишкой, на всё имел свою точку зрения, нрав его был горячим. Героизм был у этого мальчика в крови.
Среди его предков по материнской линии был основоположник русской военно-полевой хирургии, герой Севастополя, участник Крымской войны Николай Иванович Пирогов. Прадед будущего Героя. Известным врачом-травником и народным целителем был и другой дед по отцовской линии.
Рано лишившийся родителей, маленький Алёша воспитывался сестрой отца – тёткой Анастасией Ивановной Очкиной. Которая была сельским врачом – и к тому же ведающей знахаркой-целительницей, широко применявшей на практике тысячелетний опыт народной медицины, врачевание словом и травами. С нею, сельским врачом, он объездил всю Смоленщину, Белоруссию, Псковщину. Именно она с младых ногтей учила мальчика закаляться, купаться зимой в проруби, прививала любовь к родной Земле и к родной Природе. С которой у мальчика Алёши установилась прочная надёжная связь.
И выжить, выстоять, победить саму смерть на войне и потом, в мирной жизни, ему помогали прежде всего его корни – и все те учителя, которых он встретил на своём долгом и трудном жизненном пути. Так об этом говорил сам Герой.
Когда началась Война, ему было 16 лет... Конечно, мальчишка всей душой рвался на фронт! Тётя Настя – приёмная мать и первая Учительница жизни – была военным врачом в призывной комиссии. И зная стальной мужской стержень-характер Алёши, которого сама же воспитала, закрыла глаза на то, что рослый и взрослый не по годам парнишка приписал себе 2 года. И благословив, отпустила его на ратный труд и подвиг – как бы видя-чувствуя-зная его Божью Долю, его счастливую Звезду, его героическую Сутьбу.
Пройдя ускоренный курс военной подготовки Ленинградского артучилища, юноша стал истребителем танков – и своё боевое крещение принял на Лужском оборонительном рубеже под Ленинградом. Где получил первое тяжёлое ранение в голову. Но благодаря усилиям врачей и полученным от тётки знаниям народной медицины, достаточно быстро восстановился – и вернулся в строй.
«Этот человек – живая легенда в полном смысле слова, – так охарактеризовал Очкина в своей книге «Комдив безсмертных» фронтовик Иван Падерин. – Высокий, плечистый, разворотливый, решительный офицер. Очень крутой. Никого не признавал. Все старались его поправлять, но он всё делал по-своему...»
Осенью 1942 года Алексей был направлен в Сталинград. Он попал в 112-ю стрелковую дивизию, которая оказалась в самом пекле боёв.
Огромной силой фашисты навалились на оборонявшую центр города 10-ю стрелковую дивизию – и овладели Мамаевым курганом, откуда просматривался весь Сталинград и левый пойменный берег Волги.
Тот, кто владел Мамаевым курганом – владел ключом от города. И командарм Чуйков приказал дивизии Сологуба во что бы то ни стало взять Мамаев. Истребителей танков – в числе которых лейтенант Очкин – вместе со стрелковым полком бросили на штурм кургана…
Раз за разом взбирались бойцы по скользким от крови скатам к вершине – и снова её оставляли. Бойцов становилось всё меньше, пополнение, прибывающее прямо с переправы, таяло на глазах. Словно огромная жатка смерти спускалась по скатам – и безжалостно косила всё подряд…
Все пять дней и ночей были сплошным грохочущим кошмаром. В последний день штурма, уже к вечеру, немногие достигли вершины. И чтобы удержаться, из последних сил с остервенением долбили твёрдую, как гранит, неподдающуюся землю : «Нет, фашист, ты нас отсюда не сбросишь!»
После Мамаева кургана дивизия Очкина убыла на оборону уже разбитого Сталинградского Тракторного завода (СТЗ).
Командир его роты погиб. Место командира занял Алексей. С единственным орудием уцелевшие бойцы 524-го полка прорвались на завод. Здесь лейтенант Очкин, которого солдаты прозвали «комдивом», создал боевую группу, вошедшую в историю Сталинградской битвы как «57 безсмертных».
Они из последних сил героически держали оборону в чадящих жаром развалинах, среди искорёженного железобетона и горячего пепла. В цехах горели огромные ямы с антифризом, мазут, стены и перекрытия, промасленные станки. Это был реальный ад на земле!
Штурмовые батальоны двух пехотных и танковой немецких дивизий сумели прорваться к самому берегу Волги у Тракторного завода. Здесь, в самом узком месте реки, немцы и хотели переправляться. По сторонам немецкого клина были остатки разбитых советских дивизий и бригад, а на самом острие их атаки осталась лишь горстка людей – группа Очкина, принявшая на себя весь страшный удар немецкой «свиньи»… И вдарившая ей дубиной в «пятак»!
23 сентября 1942 года 50 немецких танков и сотни автоматчиков окружили маленькую группу истребителей танков во главе с лейтенантом Алексеем Очкиным. Вот тогда Алексей написал на окровавленном комсомольском билете: «Отдам жизнь за Родину – ни на шаг не отступлю». Но сама РУСЬкая Земля защищала их!
Три недели наши бойцы сдерживали натиск врага на том участке. До единственного и последнего орудия. До последнего наводчика. Одним из них был 14-летний сын полка Ваня Фёдоров – сирота и юный воспитанник Алексея, очень друживший с ним. 14 октября осколком вражеского снаряда Ване оторвало кисть правой руки. Всем казалось, что он погиб. Но когда немецкие танки пошли в обход позиций артиллеристов, Ваня Фёдоров встал, выбрался из траншеи, прижал культей правой руки к груди противотанковую гранату, выдернул зубами чеку – и лёг под гусеницу головного танка... Атака немцев остановилась.
Образ этого ещё ребёнка и его поступок произвели мощнейшее впечатление на Алексея. После войны он разыщет чудом выжившую маму своего маленького друга и напишет о нём книгу «Иван – я, Фёдоровы – мы».
В тот день, 14 октября, Очкин вместе со своими бойцами смог подбить 14 вражеских танков.
Он был одним из первых, кто применил сталинградскую тактику уличных боёв – держать врага на бросок гранаты, подпустив поближе... Что почти обнуляло преимуществе немцев в авиации и тяжёлом вооружении.
Когда было разбито их единственное орудие и уничтожена рация, когда кончились гранаты, все стали прощаться друг с другом... Но один из бойцов вспомнил, что под обрывом у Волги ещё до наступления фашистов был организован склад боеприпасов. Оборону было решено занять внизу, у самой кромки обрыва. В результате бомбы и снаряды или летели в воду, или не долетали до края склона.
Внизу, на узкой песчаной полосе, бойцы установили миномёты. Передний край своей наскоро сделанной обороны заминировали. С кручи спускались и поднимались на канатах из окровавленной одежды павших товарищей, по ним же эвакуировали раненых, поднимали боеприпасы. Пили воду с реки. Ели глушёную взрывами рыбу. Матушка-Волга поила-кормила – и как могла, берегла своих защитников. За девять дней тяжелейших боев от роты в живых осталось шесть человек во главе с 18-летним Командиром.
Вражеские танки, пехота, специальные штурмовые батальоны атаковали их по пять-шесть раз в день – но безрезультатно. Даже когда в группе лейтенанта Очкина осталось шесть человек из 57, и сам он был тяжело ранен, гитлеровские генералы считали, что кручу обороняет чуть ли не целая дивизия!
Именно здесь и получил свою самую первую тяжелейшую рану – после которой люди обычно не выживают – молодой лейтенант Очкин. 20 октября осколок снаряда попал отважному лейтенанту в грудь – сердце спасло зеркальце из нержавеющей стали. И тут же пуля немецкого снайпера вошла ему чуть ниже глаза – и вышла в затылок.
Потерявшего сознание, ослепшего после попадания пули в голову лейтенанта боевые товарищи привязали к бревну с крестовиной – и пустили вниз по течению Волги, доверив ей любимого Командира. Может быть, вынесет на другой берег, минуя острова горящей нефти – стекавшей в реку из разбомбленных гигантских топливных баков СТЗ. Затянутая чёрным жирным дымом, Волга горела...
Холодная осенняя река несла куда-то безчувственное тело воина с простреленной насквозь головой. Много ли шансов у него было прибиться к своим и выжить?!
Временами приходивший в сознание Алексей слышал чей-то внятный голос, обещавший ему: «Держись! Не сгоришь!»
Прошедший крещение огнём и водой Лейтенант Огонь не утонул и не сгорел в огненных волнах. Его крест заметила и вытащила на берег медсестра Катя Чернышёва – стиравшая в реке окровавленные бинты. Она везла лейтенанта на телеге до медсанбата – временами оказываясь среди немецких позиций.
В госпитале произошло ещё одно чудо : Алексей Очкин не только выжил, но уже к февралю 1943 года к нему вернулось зрение – редчайший случай в медицинской практике!
«В трудные минуты – и в разведке за Доном, и на волжской круче... меня часто охватывало чувство необыкновенной приподнятости. Пропадал всякий страх... То, что владело мною в те минуты, было очень дорогое, чистое и возвышенное». Так напишет потом Алексей в своей книге.
В древней воинской Традиции казаков-характерников и РУСЬких богатырей это особое состояние и'накости именуется СПАСОМ – вхождением в по-ток своего безсмертного Света-Духа... И невозможного в нём действительно мало.
Весной 1943 года Алексей Очкин, которого с уважением называли «сталинградец» – в авангарде наступления Центрального фронта на Курской дуге... Подчинив себе отходившую роту пехотинцев и кавалерийский эскадрон, Очкин три дня вёл бой, удерживая позиции. А затем сумел выйти из окружения почти без потерь, сохранив тягачи и орудия.
26 марта 1943 года Алексей Очкин, командовавший штурмовым отрядом батальона под деревней Романово, видел, как крупнокалиберный пулемёт из замаскированного и неподавленного дзота выкашивал кинжальным огнём его подчинённых – истребителей танков, моряков-комендоров, героев Одессы и Севастополя... И пехотинцев – в основном, пополнение из Средней Азии. Которые побежали в панике в первом же бою! Но Очкин вместе с моряками остановил их – и заставил поклясться мамой, что они будут верны воинской присяге.
Стрелять из орудия по дзоту было уже невозможно. И Очкин принял решение самолично уничтожить огневую точку противника. И обвязавшись гранатами, решительно пополз к ней. У русла замёрзшей речки ему разрывной пулей перебило бедро : кость была сильно повреждена – раздроблена, и нога повисла плетью. В небольшом укрытии Алексей наспех перевязал рану, наложил на ногу шину из ивовых веток – и продолжил движение. Он полз по снегу к изрыгающему огонь пулемёту, оставляя на белом снежном покрывале кровавый след.
Изтекая кровью, Алексей всё же подполз к дзоту на краю обрыва – и бросил гранату в щель амбразуры. Раздался взрыв. Пулемёт замолчал. Но через несколько секунд вновь возобновил свою смертельную жатву. Оглушённый взрывом фашист, несмотря на гибель напарника и оторванную челюсть, продолжал яростно косить наших – поднявшихся в атаку! Неужели всё было напрасно?!..
И тогда раненый офицер принял волевое решение – ценой своей жизни спасти товарищей. Лейтенант Огонь бросился на работающий ствол пулемёта, загнав его в правый угол амбразуры своим телом. Раскалённый, дрожащий от очереди – выпущенной уже в упор, прямо в грудь – ствол, который обхватил руками Очкин, обжигал ему руки. Истекавшие кровью фашист-пулемётчик и Алексей смотрели в упор друг другу в глаза... Их противостояние достигло предела. И только когда обезкровленный пулемётчик упал – он тоже упал, отпустив ствол.
И пролежал на амбразуре ещё около суток... Приходя временами в сознание – находил ещё силы разгребать снег, и затыкать сухими листьями свои страшные раны! Когда его пытались забрать наши – немцы открывали ожесточённый огонь. Когда же фашисты пытались отбить позицию – стреляли наши. Только под утро его с огромным трудом и риском вытащил на плащпалатке парнишка по имени Пётр Ворохобин.
Героя принесли в избу, стали ощупывать – живой-неживой. Но в этот момент он, придя в себя, решил, что кругом немцы – и выдернул чеку из остававшейся на поясе гранаты! К счастью, один из бойцов, Борис Филимонов, вырвал гранату вместе с ремнём – и выбросил в разбитое окно. На тот момент Алексею было всё ещё 18 лет.
Он снова выжил всем смертям назло. Врачи хотели ампутировать раненую ногу. Но Алексей категорически отказался! И смог незаметно покинуть госпиталь.
Ему помогла местная знахарка, которая жила на окраине села – и приютила его. Лечение травяными отварами, мазями и наговорами пошло на пользу. Нога почти полностью восстановилась. И Лейтенант Огонь вновь геройствует на фронтах.
Третий по счёту смертельный боевой рубеж Алексея Очкина – Днепр. Командир артиллерийской разведки дивизии старлей Очкин 23 сентября со своими разведчиками с ходу форсирует Днепр – и одним из первых захватывает плацдарм на его правом берегу. Но попадает в окружение. И получает тяжёлое ранение в ногу и сильнейшую контузию – да такую, что приходит в себя... в полевом морге, заваленном окоченевшими трупами!
Раздвинув холодные тела «товарищей» по несчастью, он выбрался из-под них на свет божий – очень сильно напугав санитарку. Увидев шевеление в груде убитых, а затем и живого «мертвеца», она упала в обморок. К счастью, у второй санитарки нервы оказались покрепче, и она сбегала за врачами. Оживший старший лейтенант Очкин ещё долго выздоравливал, отходя в госпиталях от последствий сильнейшей контузии.
И вновь ввиду тяжёлого ранения требовалась ампутация уже другой ноги. Но Алексей достал пистолет, всерьёз угрожая им – и не позволил медикам сделать это! Он прошёл семнадцать госпиталей – и ногу удалось спасти. На серных водах Киргизии он смог окончательно долечить её
И в 1944 году невероятным образом вновь оказался на фронте! Гвардии капитан Алексей Очкин вместе со своей истребительно-противотанковой бригадой форсировал Вислу, Одер и Нейсе. Штурмовал Берлин. Освобождал Прагу – где 9 мая 1945 года в четвёртый раз был опять тяжело контужен и ранен. И снова выжил, победив смерть!
И прожил ещё почти 60 лет достойной, яркой, творческой жизни!
«Самое страшное – это даже не материальное разорение, а когда убивают Душу человека», говорил он. Его великая Душа окончательно оставила израненное физическое тело с килограммом вражеских пуль и осколков 16 февраля 2003 года. Земной поклон – и вечная память, вечная слава тебе, Лейтенант Огонь!
