Прекрасные дамы - маньячки и живодерки… Ч.1
Точка падения
Был у меня добрый знакомый Валентин Нестерович, светлая ему память. Заслуженный художник РСФСР, профессор Сурикового института, чудесный художник и человек безграничной эрудиции в вопросах искусствоведенья и культуры. Студенческая юность у него прошла бурно. Он вспоминал одну историю, которую привожу от первого лица.
«По студенческой поре в походы мы ходили. В пятидесятые годы мода такая началась – в глубины первозданной природы забираться с рюкзаками за плечами. Есть, что вспомнить. Причём, чем дремучее места, тем воспоминания ярче. Как о той сибирской тайге.
Вышли мы на точку, откуда нас должен был забрать вертолёт. И тут начался страшный пожар. Мы едва не сгорели, но чудом выжили и даже не пострадали. Потом до точки все-таки добрались. Увидели наш вертолёт издалека. Он покрутился, озабоченно мотором погудел, винами повращал и улетел, даже не обещая вернуться.
Потом нам сказали – лётчики нас на точке не увидели. Тайга горит. Вот и решили, что мы погибли. Списали в небоевые потери.
Да мы и погибли бы. Через всю тайгу тащиться без достаточных запасов продовольствия и чётких ориентиров – это верная смерть. Но нам повезло. С нами лесник местный был – он тайгу, как свой огород знал. Именно благодаря ему мы выжили и через пару недель выбрались к людям.
Человеком лесник оказался колоритным и интересным. Эдакий философ-затворник, огородившийся от мира за частоколом сосен. С изумлением мы, московские студенты престижных ВУЗов, в принципе, забот в жизни не знавшие, узнали, что этот человек нелёгкой, какой-то фантастической судьбы. Полжизни он прослужил в конвойных войсках НКВД, сторожил зоны ГУЛАГа в самые неспокойные времена. В последние годы службы охранял женские колонии. При этом женщин, мягко говоря, недолюбливал. Точнее, просто ненавидел.
Однажды проговорился нам, в чем причина такого отношения к нежным созданиям. Как-то подстерегли его оголодавшие без мужского внимания фурии-зечки, набросились толпой, скрутили, затащили в укромное место. Перевязали определённый орган ниткой и насиловали до потери пульса. В итоге он выжил, но немаловажная функция организма была утрачена напрочь. После этого комиссовался и ушёл от странного, жестокого и неугомонного рода человеческого в глухие леса.
- Понимаете, - говорил нам бывший конвойник. – Много видел я самых свирепых уголовников. И одну закономерность заметил. Самый кровавый разбойник и убийца-мужчина, дойдя до определённого уровня падения, останавливается, оглядывается и ужасается себе - как же до такого дошёл. Многие в религию идут. Некоторые спиваются, а то и вешаются. А у женщин нижней точки падения вообще нет. Они становятся способны на всё, при этом особо не терзаясь муками совести»…
Вспомнил я этот рассказ Валентина Нестеровича, когда окунулся в историю, пожалуй, самой кровавой оторвы за историю нашей страны - Тоньки Пулемётчицы.
Палач за тридцать марок
В январе 1942 года идущую из окружения Антонину, голодную и неприкаянную, нашли полицаи. Она была растеряна, плохо соображала, что делать дальше. И никак не походила на профессиональную подпольщицу или партизанку. Ну а дальше: «Откуда идёшь, девонька, куда? А пошли с нами!»
Полицаи оказались ребята отзывчивые – напоили, накормили, а потом пустили по кругу бывшую санитарку Красной армии. И оставили у себя. В так называемой Локотской республике, официально именуемой немцами «Русское государственное образование – Локотское окружное самоуправление».
Немцы прекрасно понимали, что идут на Восток за землями, ресурсами и рабами. Но они поднаторели в идеологической войне не хуже, чем их будущие последователи – Госдеп с Би-Би-Си и Си-Эн-Эн. То есть для внешнего информационного употребления – заявились они к нам всей своей волчьей общеевропейской сворой исключительно из гуманных соображений - чтобы освободить многострадальный русский народ от ига большевизма и евреев. А многострадальные белорусский и украинский народы – соответственно от большевиков, евреев и клятых москалей. Заигрывали они с национализмом ещё до начала войны, создавая и спонсируя в Берлине и Польше многочисленные националистические русские, казацкие, украинские, белорусские и ещё черт знает какие организации, засылая эмиссаров, создавая подпольные агентурные сети из националистов. Наиболее их удачный проект – западные украинцы, значительная часть которых просто стала дрессированным зверьём при господах. Вон, в дивизию СС «Галичина» конкурс был десять человек на место. По итогам войны подсчитано, что служившие палачами украинские националисты своими руками уничтожили от восемьсот тысяч до миллиона наших сограждан. Или вспомнить Калмыцкое национальное восстание, которое немцы пытались раздуть уже в конце войны и для чего сбросили в Калмыкию десант из самых опытных германских десантников-головорезов. Немцам забыли сказать, что калмыки со своих земель за пособничество фашистам уже выселены, а вместо них приютился фальшивый национально-освободительный отряд, созданный советской госбезопасностью. И попали десантники под стволы войск НКВД.
В Белоруссии немцы решили смонтировать эдакую пропагандистскую витрину периферийного фашизма - Локотское самоуправление, якобы полностью управляемое самими русскими и белорусами, а немцы там только советники. Эдакая наглядная демонстрация раскрепощения народной энергии под чутким руководством германского гения. Фактически в этом квазигосударственном образовании собрались самые отпетые националисты под крылышком Народной социалистической партии «Викинг». Декларации, задачи этого оазиса коллаборационизма и предательства шли в русле генеральной линии Рейха – уничтожение коммунистов, евреев и их пособников, и вообще, долой колхозы!
Белорусы с самого начала войны немцев с цветами не встречали. Всё больше с гранатами да пулемётами. Несломленный гордый народ, решивший до конца биться за свою большую страну, не растащенную по национальным подвалам. За это была заплачена страшная цента – четверть населения республики уничтожено фашистами. При этом - основная масса убиты не айнзатцомандами СД, а находившейся у них на побегушках сволочью – карательными батальонами, вспомогательной полицией. Мразью, которая не гнушалась марать руки кровью своих земляков.
Одной из основных баз этих полицейских сил была Локотская республика, безжалостно бившаяся с партизанами. Там же формировалась РОНА - Российская освободительная национальная армия из 14 батальонов – больше десяти тысяч человек. В общем, туда подался самый гнусный сброд со всех оккупированных территорий.
Не раз в идеологически фривольные времена позднего СССР и в последующий идейный вакуум делались бесстыдные попытки либеральных шелкопёров обелить этот фашистский националистический заповедник. Мол, это был такой пасторальный оазис антибольшевизма, где царила животворная энергия частного предпринимательства и кулачества. Кому интересно – могут ознакомиться в Интернете с милыми описаниями того, как работали на территории, по площади больше Кипра, заводы, газеты и даже драматический театр. На самом деле это был просто полигон, где немцы нарабатывали методики – как заставить оккупированное население добровольно и с песнями служить во благо Рейха и уничтожать самим себя.
Руководство партизанского движения прекрасно понимало опасность этой гниющей язвы. И партизанский отряд Сабурова устроил в посёлок Локоть масштабный рейд.
Бой прошёл для партизан не так гладко, как было задумано. Они натолкнулись на ожесточённое сопротивление полицаев. Кроме того рядом были РОНА и больше десяти тысяч немецких и венгерских военных. Но своей цели партизаны достигли – был убит руководитель этого административного уродца.
В отместку немцы и полицаи, не мудрствуя лукаво, расстреляли массу заложников из числа мирного населения. И начали непримиримую борьбу с партизанами по всем фронтам. Поскольку их враги засели глубоко в лесах, являясь там полноправными хозяевами, то боролись каратели по большей части с нелояльным мирным населением, которое записывали в пособники партизан и в члены их семей. Ну а до кучи, как и обещали немецким наставникам и покровителям, бились с хитрыми евреями и подлыми большевиками. Работы был непочатый край - пулемёт перегревался во время массовых расстрелов. И, несмотря на то, что в полицаи шёл служить отборный жестокий сброд, часто из уголовного элемента, радости особой от массовых казней мало кто испытывал. И постоянно требовались опытные безмозглые палачи.
Вот в таком змеевнике очутилась бывшая санитарка Тонька Макарова. И среди полицаев прижилась, как родная, исполняя обязанности шлюхи. Однажды новые друзья напоили её вусмерть, подвели к пулемёту Максим, который она знала отлично – по военной специальности была и пулемётчица. И по приказу она стала косить выстроившихся людей.
Полицаи, наверное, ждали, что протрезвев, Тонька будет рыдать, заламывать руки, бросится топиться в близлежащее болото. Ничуть не бывало. В ней было лишь спокойствие, уравновешенность и полная невозмутимость. И на вопрос, не желает ли она продолжить в том же духе, поработать в своё удовольствие пулемётом Максим, тут же был дан утвердительный ответ.
Так в Локотской республике появился палач, работавший за еду, квартиру на конном заводе и тридцать - нет, не серебряников, а оккупационных марок за каждый расстрел.
И эти марки посыпались золотым дождём. Ведь работы было выше крыши. Обычно за раз Тонька укладывала человек по тридцать – это были «пособники» партизан, среди которых половина совсем маленькие дети и совсем древние старики. Но пособники же. Огонь! Тридцать марок на дороге не валяются.
Отработав из пулемёта, Тонька обычно обходила поверженных пленников. Кто шевелился - добивала из пистолета. Делала работу добросовестно - она вообще ещё в советской школе была девочка старательная.
Свободное время палачка предавалась распутству. Когда стало ясно, что немцам Белоруссию не отстоять, видимо, специально заразилась сифилисом. Расчёт её оказался верен – немцы, чтобы она не заражала солдат на передовой, направили её в тыл. Помыкавшись, хлебнув горя, она оказалась на освобождённой от фашистов территории. Умудрилась примкнуть к военному госпиталю, добыть справку, что провоевала всю войну санитаркой. Окрутила молодого весёлого парня, настоящего героя войны. Так исчезла Тонька Макарова и появилась Антонина Гинзбург.
С мужем жила счастливо – сначала в Калининграде, потом они переехали в Белоруссию. Работала контролёром на швейном фабрике, передовик производства. Участвовала в работе ветеранских организаций, даже выступала перед школьниками, как она героически воевала с гитлеровцами. Родила двоих девочек. И никто, из тех, кто общался с ней, даже в бреду бы не смог предположить, что эта уравновешенная женщина собственноручно уложила в землю полторы тысячи человек.
После войны в МГБ и КГБ работали специальные розыскные подразделения по выявлению и задержанию пособников фашистов, военных преступников, «героев» Вермахта. Они вылавливали тысячи мерзавцев. А Тоньке Пулемётчице удавалось оставаться в тени, даже не прилагая для этого усилий. Только в семидесятых годах один из задержанных фашистских преступников назвал её истинную фамилию – Антонина Макарова, москвичка. И однажды за ней пришли.
Муж, узнавший, чем во время войны занималась его супруга, за несколько минут поседел и постарел. А после отказался от неё. Отказались и её дети. Что она перенесла без всяких эмоций. Вообще, с эмоциями у неё было туго. Только дрогнуло сердце, когда суд выдал приговор –исключительная мера социальной защиты расстрел. По военным преступлениям срока давности не бывает.
Возможно, среди преступниц всего мира она по числу загубленных жизней рекордсмен. Но как, почему, что это вообще за человек? И человек ли?
Вот честно попытался понять её и увидеть траекторию падения. Ведь была нормальная советская девушка, выросшая на правильных книжках, правильной советской морали. Хотела поступать в медицинский институт. Явно не думала стать одной из самых кровавых убийц в истории. Как такое произошло?
Тут и вспомнил слова Валентина Нестеровича – а ведь нижней точки падения для женщин нет.
Итак, юная совсем санитарка, попавшая в самый центр кровопролитной трагедии под Ржевом. Окружение – хуже него нет ничего на войне. Это бесконечные вражеские атаки, налёты авиации и тут же массированная артподготовка, грохот, горящая земля, перемолотые в кровь тела. И полное ощущение безысходности, овладевающий всем существом первобытный ужас. Матерые мужики в этом кошмаре ломаются. Бегут, сдаются, переходят на сторону врага. И рядовые, и генералы. Ужас окружения и сплошных бомбардировок способен в труху перемолоть и психику, и мораль, и решимость человека. Или сделать его непобедимым героем – у кого как.
И в этом аду девятнадцатилетняя девчушка. Скорее всего, пикирующие бомбардировщики просто выжгли у неё из сознания всё – мысли о Родине, понятия о морали и сострадании к ближнему. Осталась лишь сумасшедшая, непреодолимая, отнимающая волю и разум жажда жизни.
Человек существо дуальное – инстинкты, в том числе самосохранения, у него от животных. Более высокие мотивации носят социальный характер. И чем более высоко поднялся в развитии человек, тем больше у него социальных мотиваций – мораль, любовь к Отечеству, близким, познание истины. Там же находятся и верность присяге, способность стоять на последнем рубеже, когда ты знаешь, что не должен отступить ценой собственной жизни. И стояли наши бойцы насмерть, отстояли Москву и водрузили флаг над Берлином. А в ком-то возобладало запуганное, свирепое животное, готовое на все, чтобы спасти шкуру. Такая была и Тонька Пулемётчица. Она идеально приспосабливались к любым ситуациям, освободившись от всех человеческих принципов и эмоций. Все высокое в её душе выжжено войной. Ни чувств, ни иллюзий. Одни имитации и маски, которая она нацепляла на свою истинную суть полного равнодушия к окружающим и нечеловеческого страха за свою жизнь.
Говорят, в ней на следствии не было даже намёка на раскаянье. И ей было совершенно плевать и на своих детей, и на мужа. В тюрьме она даже не вспоминала о них. Что это, чёрствость, обида? Да близко нет! Просто они находились вне её нынешней маски и тактики выживания, а значит и не нужны ей вовсе. Привязанность к близким – это от человека. А тут животное с её реликтовыми базовыми основами поведения. Но животное хитрое, умеющее приспосабливаться и играть роли, так что многие даже принимали её за человека.
Вышел несколько лети назад фильм «Палач» - якобы про эту тварь. Режиссерша подошла к делу креативненько, то есть с либеральным релятивизмом, означающим – ну, у каждого своя правда. Девочка жертва обстоятельств. И вообще, её красноармеец изнасиловал, причинив душевную травму – поэтому она и убила полторы тысячи человек. Её пожалеть надо, а проклятые совки её расстреляли.
Моё мнение тут однозначно – жалко, конечно, что Тоньку Пулемётчицу расстреляли. По совести, конечно, нельзя так было… Надо было её на кол посадить. Это же не человек. Никакие человеческие законы и подходы к ней неприменимы. Да, она пережила стресс беспощадной и страшной войны, когда ощущаешь себя жалким, микроскопически ничтожным и заочно мёртвым. Но почему-то полторы тысячи человек убила именно она, а не другие испуганные девчонки и мальчишки. Видимо, тут дело не только в реактивном психозе на травмирующие ситуации, которые могут вогнать человека в бессознательное состояние. Это генетика, или какая-то жизненная программа судьбы. Ей на роду было написано стать нечистой силой. Тонькой пулемётчицей, добивающей из пистолета детей, недобитых пулемётной очередью…
автор - Илья Рясной, пенсионер, полковник полицейский, Член Союза писателей, найти его можно например здесь
А разместил я с согласия автора :-) Третья серия через 5 минут