Вы должны понять это: в бродяжьей жизни есть нечто всасывающее, поглощающее.

Приятно чувствовать себя свободным от обязанностей, от разных маленьких веревочек,

связывающих твое существование среди людей… от всяких мелочишек, до того облепляющих твою жизнь, что она становится уже не удовольствием, а скучной ношей… тяжелым лукошком обязанностей… вроде обязанности одеваться — прилично, говорить — прилично… и все делать так, как принято, а не так, как тебе хочется.

При встрече со знакомым нужно, как это принято, сказать ему — здравствуй! — а не — издохни! — как это иногда хочется сказать.

Вообще — если говорить по правде — так все эти торжественно-дурацкие отношения,

что установились между порядочными, городскими людьми, — скучная комедия!

Да еще и подлая комедия, потому что никто никого в глаза не называет ни дураком, ни мерзавцем… а если иногда это и делается, так только в припадке той искренности, которую называют злобой…

А на бродяжьем положении живешь вне всей этой канители…

То же обстоятельство, что ты без сожаления отказался от разных удобств жизни и можешь существовать без них, как-то приятно приподнимает тебя в своих глазах. К себе становишься снисходительным без оглядки, — хотя я к себе никогда не относился строго, не одергивал себя и зубы моей совести никогда у меня не ныли, не царапал я моего сердца когтями моего ума.

Я, знаете, рано и как-то незаметно для себя твердо усвоил самую простейшую и мудрую философию: как ни живи — а все-таки умрешь; зачем же ссориться с собой, зачем тащить себя за хвост влево, когда натура твоя во всю мочь прет направо?

И людей, которые рвут себя надвое, я терпеть не могу… Чего ради они стараются?

Я, видите ли, так полагаю: служи богу или черту, но не богу и черту.

Хороший подлец всегда лучше плохого честного человека.

Есть черное и есть белое, смешай их — будет грязное.

Я всю жизнь мою встречал только плохих честных людей, — таких, знаете, у которых честность из кусочков составлена, точно они ее под окнами насбирали, как нищие.

Это — честность разноцветная, плохо склеенная, с трещинами…

а то есть еще честность книжная, вычитанная и служащая человеку, как его лучшие брюки, — для парадных случаев…

Да и вообще все хорошее у большинства хороших людей — праздничное и деланное; держат они его не в себе, а при себе, напоказ, для форса друг перед другом…

Встречал я людей и по самой натуре своей хороших… но редко они встречаются и почти только среди простых людей, вне стен города…

Этих сразу чувствуешь — хорош! И видишь — родился хорошим… да!

Максим Горький

Отрывок из рассказа "Проходимец"