Мы с приятелем ничего не делали уже вторую неделю. Сидели у него, слушали музыку и тонули в безделье. Лето переваливало за середину, каникулы тоже, а вот деньги кончились уже очень давно. В противном случае нам бы не пришлось так тухло проводить время. Нужно бабло. Этот факт нельзя было отрицать. Однако, само слово работа вызывало у нас отвращение. Не только из-за нашей невероятной лени, которая, несомненно, имела место. Факт того, что в былые годы нам за наш труд невероятно мало платили, а это портило ощущение от всего лета, заставлял нас сидеть дома не меньше, чем жара и обилие всякой мошкары на улице. В один год мы благоустраивали территорию, в другой раздавали рекламу, в третий делали мебель, были грузчиками, разносили газеты и т.д и т.п. В итоге вечно были опрокинуты. К сожалению, за неумелое лежание на диване никто не платил вообще ничего, мы решились.

- Надо звонить Косте, он журналист, может подкинет чего. – сказал я.

- У меня фотик сам по себе разряжается, какая журналистика.

Но я уже набирал номер.

На следующий день мы стояли в офисе «Комсомолки» и слушали эту странную женщину. Костя не работал на коммунистов, или кем они могли теперь себя считать, уже очень давно, городок у нас был небольшой, новостей мало, а таким гениям печатного слова, как мы, вообще сулило за работу только крепкое рукопожатие.

- Золотых гор не будет, так и знайте! – отметила редактор. Она ещё очень много всего говорила, но половину из этого разобрать было невозможно, оставшаяся часть монолога представляла из себя полную чушь.

- Если бы мы с тобой получали деньги за то, что нам обещают нифига не платить, мы могли бы не работать. - заметил мой друг.

- Ага. – ответил я - Эта баба общается с нами так, будто мы уже её рабы, хотя ещё и не нанимались.

- Пора валить.

- Пора.

- У нас есть один небольшой репортаж, возьметесь? – закончила, наконец, редактор свой бесконечный словесный поток.

Мы прикинули по деньгам, расходы, доходы, затраченное время и нервы и согласились.

На месте старого автовокзала открывался блошиный рынок, нужно было сделать об этом репортаж. Раньше это место было если не цветущим, то уж точно не убыточным. Аэропорт и автовокзал в одном месте, тут тебе и приезжие с деревень, и туристы, и командировочные, был бы рядом ЖД вокзал, так вообще рай. Возле стоянки автобусов густо расположились палатки, в переходах и на углах орудовали карманники, во всю играли напёрсточники и дамы сомнительной культуры предлагали всем желающим свои услуги. Возможно, именно поэтому, а ещё по причине роста города в противоположном направлении, продовольственный рынок разогнали, воров повязали, бабочек пристроили, а автовокзал перенесли, впихнув на его место никому не нужную блошку.

Барахла там было не много, старая техника, потрёпанные книги, монеты, не представляющие никакой ценности, значки и всё, что смогли найти бомжи на помойке. Выделялся из этой кучи только здоровенный бюст Ленина. Именно им и поспешил похвастать организатор всего этого санкционированного безумия. Он строил поистине Наполеоновские планы. «Зимой будем работать в здании, а летом на открытом воздухе, скоро и в аэропорт переедем, его как раз закрывать собираются, старую блошку в центре всю сюда переманим, ты записываешь, мальчик?». Я делал мелкие метки карандашом, а также врубил диктофон. Мой друг, ставший на время фотографом, запечатлевал убогое окружение. На лице основателя блошиного рынка сияла улыбка, а мне было обидно и дурно от того, во что превратилось, пусть и шальное, но забавное место. Шум, торг и рёв моторов уходящих вдаль транспортных средств сменился несколькими беспомощными бродягами, желающими заработать на хлеб.

- У меня камера села.

- В смысле села?

- Ну всё, села, капец, каюк, кина не будет, села

- Снимки сделал?

- Сколько-то сделал.

- Поехали домой.

Редактор дала добро на псевдоним, что не могло не радовать. По квартире моего друга бегал пёс. Собаку звали Арни, порода- той-терьер, в общем, псевдоним был выбран. От первого варианта нашей статьи редактор плевалась так, что могла нас утопить. «И что это за псевдоним? Вы не могли человеческий какой- то взять? Где рассказ о товарах? Вот этот бюст Ленина, он сколько стоит? Что за херня? Человек покупать должен, а не байки читать, переделывайте!»

Мы засели. Тут уже нашей бурной фантазии ничего не мешало. Псевдоним мы переделывать отказались. По-хорошему, надо было ещё раз съездить на блошку, расспросить всех поподробнее, но нам делать это категорически не хотелось. Пошла чушь и отсебятина. Мы выдумывали всё, включая цены на товары, вышло в меру глупо, слезливо, но, как оказалось, не рекламно. Делать плохому хорошую рекламу- не мой конёк. Очередная порция критики от редактора и требование всё переделать. Мы снова посчитали.

- Мы и так уже слишком много бабла потратили.

- Согласен.

- Что делать будем?

- Да ну её к чёрту.

Статья о новом блошином рынке так и не вышла, а просуществовал он ровно одно лето. На месте автовокзала возник пустырь с заброшенным зданием, а аэропорт до сих пор работает. Хотели переносить, но проворовались и новый не достроили. Газета, в которую нас, разумеется, больше не приглашали, разорилась и уехала из города, кому в нынешнее время нужна печатная продукция. Тем летом мы так ничего и не заработали, но разочарованы, почему-то, не были.