Нашла:http://story.ru/istorii-znamenitostej/obstoyatelstva-zhizni/...

Посокращала. Почитайте оригинал - очень интересно.

Одно время у нас было принято думать, что мир не любит нас за советское прошлое. Притом что никто, нигде, никогда и в прошедшие десятилетия не называл нас «советскими», называли именно русскими. «Русские идут!» То есть причина неприязни оказывалась национальной. Но ведь Россия никогда не была страной-захватчиком, страной-агрессором. Всегда это была огромная спокойная материковая империя в отличие от действительно агрессивной островной и колониальной Англии, которая, живя на своих крошечных островах, захватила полмира и, как гордо определил намерения своей империи Киплинг:

Канат мы накинем вокруг всей планеты

С петлей, чтоб мир захлестнуть,

Вокруг всей планеты с узлами,

Чтоб мир затянуть!

Читая Киплинга, вдруг обнаруживаешь, что одним из главных врагов Британии всегда была Россия, да и не одной Британии:

Японцы, британцы издалека

Вцепились Медведю в бока,

Много их, но наглей других –

Воровская янки рука.

То есть уже тогда, в конце ХIХ века, энергетику и намерения Англии пощипать Русского Медведя перенимали Американские Штаты.

Чемпионами русофобии были классики марксизма Маркс и Энгельс! В СССР, где существовал даже целый институт Маркса-Энгельса-Ленина при ЦК КПСС, где «талмудисты» разбирали каждое их слово, так никогда и не было издано полное собрание сочинений этих наших идейных учителей! Было лишь просто многотомное «собрание сочинений».

Да потому что в части работ содержится такое презрение и ненависть к России! Маркс и Энгельс считали ее главным препятствием для осуществления своих замыслов. Пренебрежение к славянам, страх перед их объединением открыто проявлялись всегда у Энгельса, которого сильно беспокоила судьба немецкого «Großraum» в случае освобождения славянства.

В работе «Революция и контрреволюция в Германии» (1852) Энгельс рисует страшную картину – оказывается, «цивилизованным нациям» угрожает возможность объединения всех славян, которые могут посметь «оттеснить или уничтожить непрошеных гостей... турок, венгров и, прежде всего, ненавистных немцев». Энгельсу принадлежит и миф о пресловутом «панславизме», которым он упорно стращал:

«Это нелепое, антиисторическое движение, поставившее себе целью ни много ни мало, как подчинить цивилизованный Запад варварскому Востоку, город – деревне, торговлю, промышленность, духовную культуру – примитивному земледелию славян-крепостных». И дальше классик кликушествует: «За этой нелепой теорией стояла грозная действительность в лице Российской империи… в каждом шаге которой обнаруживается претензия рассматривать всю Европу как достояние славянского племени»

Поэтому не стоит удивляться русофобии западной прессы, проблема-то родилась давным-давно. И придворные историки, и марксисты одинаково не любили Россию, боялись ее, и это можно легко увидеть, читая труды ученых ХIХ века, и не только ученых – вот, пожалуйста, британский поэт лорд Теннисон, кумир британских салонов времен Крымской войны, аристократ, ненавидел Россию лютой ненавистью... Кстати, выяснено, что основным источником марксовых суждений о России были статьи капитанов британских кораблей, осадивших Севастополь! Ну что еще можно почерпнуть из неприятельских статей во время войны!

Только что один итальянский историк написал книгу, разобрав в ней известную работу маркиза де Кюстина о его путешествии по России времен Николая I. Он доказал, что вся концепция книги и все отторжение России в ней были заложены в сознании маркиза еще до поездки, потому что ничто из реально увиденного им не могло подтвердить написанное. Так, он даже витийствует о лютых морозах, в которых якобы способны жить лишь варвары, хотя поездка его была летом.

Ясно, что Кюстин изначально рассматривал Россию как враждебный оплот ложной веры. И сильная царская власть, и порядки заведомо отторгаются, ибо служат отторгаемой цели!!! Не то что в католической Испании, где инквизиция сжигала живьем еретиков! Там Кюстин говорит о «священной тюрьме»! Как не увидеть за этим вечную ревность католичества к Византии, а потом к русскому православию, которое, к ужасу латинянина, обрело в лице России столь мощные материальные и государственные формы, что не сдвинешь.

А Пушкин, редкостно не утративший ничего русского, пропустив через себя все европейское, замечает с философской грустью: «Монголы побоялись дальше идти на Запад, оставив за спиной обескровленную Русь, и откатились на степи своего Востока. Нарождающееся Просвещение было спасено издыхающей Россией. Но Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, как неблагодарна». Отношение к России всегда было нервическим.

Европу всегда смущала наша «особенная стать». И мы слишком большая величина, чтобы нас игнорировать, а переделать под себя не получается у них! И уже одно наличие нас, как самостоятельного явления истории, выбирающих свой путь, даже если мы к ним вообще не лезем на рожон, одно наше присутствие в мире не позволяет никому управлять миром из одной точки.

Мы выжили после 90-х, и все – провалилась идея «однополярного мира»! Это законы больших величин – вокруг большой величины, как вокруг планеты-гиганта, всегда зона притяжения, и это уже иной мир, альтернатива, выбор. Вот, пожалуйста, только выдвинули еще лишь идею евразийского пространства – как же там засуетились! – выбор, уже альтернатива. Сколько тут рас, религий, способов жить!

Кстати, сама Россия – это уменьшенная модель всего мира. Как писал Василий Осипович Ключевский, еще до крещения Руси в дружине киевского князя был целый интернационал, что отличало русское государство от Европы, которая шла по пути создания мононациональных и моноконфессиональных обществ. Россия же на протяжении столетий накапливала уникальный опыт сожительства и сотрудничества народов – каждый из них мог молиться своим богам, но принадлежность к целому была тоже дорогой ценностью.

Общественный договор Руссо, который, как считается, лежит в основе западной демократии, по сути, подразумевает под государством совокупность граждан, объединенных простой отметкой в паспорте, заключающих как бы контракт с ним. Для русского сознания же, согласно учению Филарета Московского, государство в идеале – это общество «семейного типа», когда нация представляет собой одно большое семейство, а власть несет моральную ответственность, думает не только о рациональном и правильном, но и о праведном и должном как истинный библейский отец.

А еще и наша склонность не воспринимать чьи-либо поучения. Даже когда мы что-то у кого-то заимствуем, мы это тут же перерабатываем до неузнаваемости, рождаем что-то свое. Европе хотелось бы, чтоб у России не было исторической инициативы. Чтоб она не то чтобы исчезла, но служила их историческому проекту. И в экономическом плане, и в интеллектуальном. Чтоб она слушала голос так называемого мирового цивилизованного сообщества – что правильно, что неправильно!

Европейские и американские «вершители судеб мира» сами себе присвоили право назначать стандарты поведения, причем не только внутри своих стран, но и вовне, сами проверять, сами выносить суждения и сами карать. Этакие Верховные судии. Но кто их назначил? Что за гордыня? Думай о своих грехах, вместо того чтобы в чужом глазу искать сучки. И в 90-е годы наша опрометчивая элита, опьяневшая от «нового мышления», просто в полном идейном дурмане отдавала наши многовековые обретения как подарки, а мир следовал совершенно «старому» испытанному мышлению и охотно прибирал к рукам все.

До сих пор не могу простить Шеварднадзе, который за так, просто чтобы «спрямить границу», взял и отчеркнул Америке гигантскую территорию – все наши рыбные районы в Тихом океане. Американцы думали: он взамен Аляску потребует, а он – да забирайте, страна у нас богата, порядка только нет…

Да и все взаимные обязательства по балансу обычных вооружений в Европе, принятые незадолго до перестройки, оказались односторонними: мы все выполнили! А та сторона и не шелохнулась. По части вооружения во всяком случае… Поэтому им Россия как самостоятельный игрок в мировой истории не нужна.

Нас все время пробовали завоевать тем или иным способом. Ну а Англия вечно интриговала, чтобы оставаться в стороне до последнего, пока ее континентальные соперники истребляют или ослабляют друг друга. И по Первой мировой войне у меня четкое представление, основанное на документах, что Англия в Антанте специально практически не взяла на себя никаких обязательств, которые бы заставляли ее немедленно вступить в войну на стороне России. Она была заинтересована в как можно большем истощении двух континентальных гигантов, потому что принципом британской политики всегда было препятствовать обретению преимущественного веса любой европейской державы – отсюда и тезис: «У нас нет постоянных союзников, у нас есть постоянные интересы».

Британия всегда была и остается нашим извечным геополитическим соперником, который очень бдительно следит за тем, чтобы кто-то не приобрел большого влияния в мире, она сама всегда воевала не за живот, а за интересы. И Америка унаследовала это. А Россия почти всегда воевала за живот.

И ведь перед Первой мировой войной, если читать прессу лет за 20 до нее, можно подумать, что грядет жестокий конфликт между Россией с Англией, а вовсе не с кайзеровской Германией! Ибо в фантазиях британских геополитиков Россия после обретения Средней Азии уже прямо готовилась казацкой конницей пересечь Памир и посягнуть на индийские владения!!! Кстати, позже и басмаческое движение спонсировали британцы, которые стимулировали Турцию, Персию против России несколько веков, будоражили всегда все южное подбрюшье России.

В первой четверти XIX века великий дипломат Александр Грибоедов заключил очень выгодный для России Туркманчайский договор с Персией, после которого влияние России в Персии стало неизмеримо выше. Чтоб получить согласие на то, какой из наследных принцев займет персидский престол, визирь сидел в приемной русского посла по два часа, ждал, пока его примут. А ведь первая четверть XIX века – это же сплошные русско-персидские войны. И в договорах Англии с Персией всегда был пункт: Иран обязывается продолжать войну с Россией. Грибоедова растерзали фанатики-персы, и по суждению историков в этом локальном мятеже прослеживается британский след, а документы этого периода в Британии до сих пор закрыты, несмотря на многократное истечение срока давности.

Британия равнодушно взирала на то, как Россия осваивала Ленскую губу, Сибирь, тундру. Но лишь только Россия вышла к Черному морю и на Кавказ, этот регион стал объектом самого пристального внимания британцев. Ни одно соглашение между Россией и какой-нибудь черноморской или средиземноморской державой не обходилось без того, чтобы Англия не вмешивалась и не требовала, чтобы она была в договоре третьей стороной.

Например, в 1833 году был заключен договор с Турцией, который считался самым большим нашим дипломатическим успехом за весь XIX век, когда без войны договорились о взаимном регулировании черноморских проливов. Франция и Англия, находящиеся в тысячах миль от этого места, не признали этот договор. Началось движение к Крымской войне, в которой Россию попытались лишить ее статуса черноморской державы. И в результате нашего поражения России было запрещено иметь флот на Черном море, Россия была обязана срыть все береговые укрепления.

Моя покойная матушка написала книгу «Россия и отмена нейтрализации Черного моря» о борьбе Горчакова, блистательного русского канцлера, который поставил своей целью снять с России эти тягостные ограничения! И без единого выстрела через 14 лет он обнародовал по европейским столицам свой знаменитый циркуляр: Россия больше не считает себя связанной этим договором, и Европа это проглотила! Это был результат тонкой дипломатии. Франция очень враждебно к этой цели России относилась и в переговорах отказалась поддержать, но Горчакову удалось договориться с Пруссией, которая в это время стремилась объединить Германию под своей эгидой.

Именно Пруссия за благожелательное отношение России к этому процессу взамен обещала поддержать отказ России от кабальных обязательств после Крымской войны. Горчаков в те дни даже поставил перед Государем ультиматум: если ему не дадут в течение недели или даже нескольких дней разослать этот циркуляр, то он подаст в отставку. «Я знаю цену благодарности в мировой политике! – писал он. – Момент пройдет, может оказаться поздно».

Если сейчас на карте обозначить силовые стрелы давления Запада на Россию, мы увидим, что это те же линии, по которым Россия в свое время расширялась, пока не стала великой державой. Это Балтика, Черное море и Тихий океан.

Представьте, если мы оттуда уйдем, где мы окажемся? На северо-востоке Евразии. А что это? Тундра. Где тысячи километров между городами, где зима и вечная мерзлота, расстояния обессмысливают любое производство, снижает все рыночные условия: ватник, телогрейка и так далее. Это делает малорентабельной нашу экономику и уж точно нерентабельной ее на мировом уровне. А мы же в 90-х открыли нашу экономику миру. И теперь уже закрыть ее невозможно.

Британия всегда предпочитала тактику: лавировать, оставаться в стороне и вмешиваться, когда дело идет уже к шапочному разбору. Америка точно это все повторяла. В Первую мировую войну у Вудро Вильсона был некий загадочный советник – полковник Хауз, который в 1916 году создал неофициальную группу экспертов для выработки модели будущего мира и роли в нем США. Хауз – архитектор всей американской политики. Любопытно, что полковник Хауз, как только прогремела наша революция, немедленно посоветовал несамостоятельному и амбициозному Вильсону поздравить большевиков с революцией! Еще бы! Империя рушилась!

Вы знаете, я проработала в Америке почти восемь лет. И в отличие от Ельцина, который где-то сказал, что, облетев вокруг статуи Свободы, он глубоко преобразился, я, уехав туда типичным советским интеллигентом с очень большой симпатией к Западу, с желанием много чего перенять, стала там, наоборот, такой жгуче русской, что просто невозможно передать!

Конечно, Америка впечатляет своей организованной жизнью и благосостоянием, но больше ничем. Поразили меня пресса и телевидение. Вот уж где существует только внешняя разница во мнениях! Пресса вся в одну дуду повторяла одни и те же клише. 100 телевизионных каналов круглосуточно вещают, пропагандируя одни и те же идеи: бьют и наваливают, бьют и наваливают, и все одно и то же, никаких альтернативных мнений.

У нас сейчас модно возмущаться: у нас нет свободы, потому что мы не влияем на принятие решений. Вот я вас уверяю, и в Европе, и в Америке никакого влияния на решения либеральной элиты, находящейся у власти, народ не имеет. Иначе элиты не игнорировали бы невиданные демонстрации против изменения пенсионного законодательства, и, конечно, они не могли бы делать вид, что ничего не происходит, когда в Париже, а он в пять раз меньше Москвы, вышло на улицы два миллиона против закона о гомосексуальных браках. И никакого вам референдума! Вот это и есть новый тоталитаризм.

И оболванивание идет, конечно, через СМИ. Прежде всего через телевидение. Главный инструмент политики – манипуляция общественным сознанием. Поэтому я всех сегодня призываю: думайте больше сами и читайте. Поменьше пользуйтесь Интернетом с подставными комментариями. Сами научитесь различать: факт от мнения о факте. Хорошая или плохая погода – это мнение о факте, а дождь за окном – это факт.

Очень похоже на то, что сегодня людьми управляют не мораль, не нравственность, не духовные ценности, а так называемые рыночные отношения. Где совершенно другие мотивы и другие расчеты. Ну погибнет нация, ну и пусть, этот народ плохой, он мешает рынку, вырастим другой, который за пределы рынка и головы не повернет.

Государство как бизнес-проект. Рынок – все, а народ… Вот народ у нас какой-то не такой – ничего перевоспитаем! Потому что человек – это гомо-экономикус, это винтик в экономической системе. Вот о людях в экономических выкладках теоретики пишут «людские ресурсы». Это что? Кто? Или вот: «человеческий капитал». Знаете, почему в XIX веке таких терминов не употребляли? Потому что это не по-христиански. Ведь человек, самый последний, самый грешный, тот, что валяется под забором, он – человек! Он – тварь Божия, он выше и ценнее любой сделанной рукотворной вещи.

И государство не должно быть бизнес-проектом, где все, что нерентабельно, отсекается! Сейчас слушаешь иного молодого человека, и вроде говорит понятные вещи: два семьдесят – туда, три пятьдесят – сюда, остается семь двадцать, слушаешь, а жить не хочется. И ни к чему не побуждает. Государство должно думать не только о том, что рационально и правильно, а о том, что должно и праведно. А быть праведным затратно. Увы. Ты что-то теряешь или, как говорят, не получаешь должной прибыли.

Получается, что сегодняшняя тотальная политкорректность выгодна, безусловно, оторванной от национальной почвы элите, которая сама себя воспроизводит, она ненавидит все национальное как препятствие для движения мира к одномерному образцу. Человек, по ее понятиям, – гражданин мира, а не гражданин отечества.

Вот сейчас, когда мы приняли закон, запрещающий пропаганду гомосексуальных отклонений среди подростков, на наш институт в Париже вышли европейские консервативные организации, которые сформировались на волне массовых французских протестов против гомосексуальных браков, и попросили провести круглый стол, потому что для них Россия сейчас становится опорой, защитницей христианских, нравственных ценностей! Хотя я совсем не в восторге от всего, что у нас происходит, но невозможно не видеть, что наша демократия не позволяет меньшинству бесчестить и топтать ногами то, что дорого большинству. Я считаю, это и есть подлинная демократия.

В последнее время в нашем обществе, уже было сложившемся как общество потребления, все больше людей задумывается о том, чтобы не просто прожить жизнь, удовлетворив свои материальные потребности, но как-то ее оправдать перед самим собой, увидеть в ней смысл, что-то после себя оставить.

И эта тяга – к непорабощению реальностью, а освобождает от порабощения именно вера – тоже не нравится той элите в Европе, что руководит собственными нациями, которые считают, что живут в свободном мире, но при этом полностью порабощены. Да, они совершенно свободны в выборе своей сексуальной ориентации, но разве свобода только в этом?

Новодворская считает, что огромная Россия должна умереть, остаться на небольшом клочке земли, размером с Рязанскую область, но что же нам делать с нашим менталитетом, за который нас тоже упрекает Запад. Основной мотив этого менталитета – наше имперское мышление. От которого нам никак не удается избавиться.

А Россия и немыслима вне имперского мышления. Она может быть только империей. Большая политика, большая национальная идея, иначе мы просто не сможем осознать свои национальные интересы, не будем понимать, зачем нам нужны судоходные реки и незамерзающие порты, которые важны были и монархам XVII века, и олигархам XXI.

В наших широтах нельзя построить потребительскую цивилизацию. Да и Запад не даст нам просуществовать хоть сколько-нибудь в такой России, как у Новодворской. Он нас проглотит. Такая Россия неугодна Богу. Россия может существовать только как большая величина. А большие величины требуют большой политики и большой мысли, большой философии, большой национальной идеи.

Вот есть большие государства, та же Канада, без всякой идеи. Страна большая, богатая, но она никакая, и никто не спросит ее мнения ни по одному вопросу! Польша, казалось бы, что такое в сравнении с Канадой, а какое это громкое государство! Сколько оно в Европе голос свой возвышает, не важно, нравится это нам или нет! Это нация, которая сохраняет свой национальный дух, помнит свои славные страницы, когда они других завоевывали, а не когда их рвали на части! Это где-то даже вызывает уважение …

Посмотрите на географию цветных революций на постсоветском пространстве – все по периметру наших границ! И сейчас попытки оторвать от нас регионы, которые сотни лет ориентировались на нас, очевидны!

Я считаю, что мы должны гордиться уже тем, что в наших северных широтах, где никто никогда ничего не строил, мы построили большие города, промышленность, это подвиг на самом деле. И еще мы должны гордиться тем, что привыкли жить, начиная еще с дохристианских времен, с представителями других рас, народов и вероисповеданий, умеем жить бок о бок с ними и уважать инакость других. Никому не навязывая свое. Это и есть Святая Русь как идеал, с которым человек смиренно пашет землю там, где ему Богом она дана, пусть там и урожаи невелики. Это и способность терпимо относиться к иноверцу рядом с тобой, хотя придерживаться и своей веры, потому что, если Господь дозволяет нам разными путями искать Бога, что же мы будем менее милосердными, чем Он, правда?

Может, Он как раз проверяет: достойны мы такого доверия или нет. Что не колем друг другу глаза, что по-разному мы славим Бога. Вот это все как раз и дало русскому народу возможность и силы объединить вокруг себя и втянуть в свою орбиту сотни народов. Никогда бы не удержалась империя на штыках, если б не было этой идеи.

И, конечно же, стержнем и государствообразующим народом был и должен остаться русский народ. Не запрещайте нам называть себя русскими! Еще Кутузов говорил: «Гордись именем Русский, ибо имя сие есть и будет знаменем победы!»

Самая большая ошибка, проистекающая из ложно понимаемого интернационализма, что, если в государстве много разных наций, не должно быть никакой национальной идеи, должно быть безликое, безнациональное. Да какой бы татарин, чуваш, калмык захотел бы вступить в какое-то «общечеловеческое государство – шайтаново образование, где ни веры, ни нации? Они знали, что вступали в русское православное царство, и никто не оспаривал роль русского народа. И что? Разве были у нас большие конфликты между народами? Нет! Вместе били и Наполеона, и Гитлера! Наш опыт достоин изучения. Выживет русский народ, сохранит свою роль, тогда расцветут в нашем государстве и все другие народы, кто связал сознательно свою судьбу с нами и сохраняет нам верность.

Поразительное социологическое исследование я прочитала, в нем на вопрос: «Какое преступление нельзя оправдать ни при каких обстоятельствах», наши люди, нация нищая и соблазняемая земным раем, подвергнутая двойной стерилизации – марксизмом и либерализмом, вдруг отвечали чуть ли не в один голос: «Измену Родине»! Даже социологи остались в недоумении: ведь в цивилизованной Европе родина давно уже там, «где ниже налоги».

Отечество – это дар Божий, врученный нам для непрерывного национально-исторического делания с его взлетами и неизбежными падениями, которые не отчуждают даже разочарованного человека от собственной страны. Такой человек, переживая ее грехи и падения, не отринет свою историю. Ибо легко любить свое Отечество, когда можно им гордиться, когда оно сильно, и все его уважают и боятся. Но именно когда мать пьяна и лежит во грехе, оплеванная, осмеянная и покинутая всеми, только тот сын, что не отвернется, проходя мимо, а закроет собой ее грех и оградит от поругания.

Кстати, в образованном европейском сообществе я замечаю сейчас запаздывающее, но все-таки заметное переосмысление своего собственного будущего. Они начинают понимать, что в ХХI веке, где-то в середине его, полностью изменится соотношение сил в мире. Европа перестанет быть местом, где совершаются события всемирного значения.

Главными действующими лицами истории станут Китай, восточные цивилизации, мощно растущие, там миллиарды населения, и ислам, его Запад всячески сейчас пытается фрагментировать, разрушить. Ливия, Сирия были по восточным меркам процветающими странами. Именно Запад, кликушествуя о демократии, там всячески стимулирует всевозможные ваххабитские и экстремистские течения, просто чтобы разрушить его, сея хаос, который Запад мнит контролировать, но у него не получится… А значение ислама все равно будет расти.

И многие начинают понимать: чем больше Европа поворачивается к России спиной, тем меньше она сама будет значить в будущих международных отношениях. А вот сотрудничество с Россией – это целая сторона того нового треугольника, в котором можно поддерживать равновесие.

Добрый день. На широкие экраны уже вышел фильм одного талантливого режиссера (его я конечно же не смотрел). Языком кино обычно не передают общую картину, но мы попытаемся немного приподнять завесу, чтобы посмотреть, что по сути произошло под Дюнкерком.

Сразу хочу предупредить, что сей пост будет состоять чуть более чем наполовину из конспирологии и масонских заговоров.

Во внутренней грызне Европы к Новому Времени исторически сложилось триединство соперников - это Германия, Франция, и конечно Англия. Больше всего это играло на руку последней, ввиду расположения и военной слабости. Но после Компьенского перемирия ситуация резко изменилась: Германия была смята, противоречия в бывшей Антанте начали носить удручающий характер, а ведь вдобавок приходилось ещё считаться с резко набирающим силу на востоке СССР. Поэтому как нельзя кстати пришлось "внезапное" появление такого сильного политика как Гитлер, который пользуясь исключительно своим ораторским искусством, совершенно случайно сумел пересмотреть итоги ПМВ. Германия совершила "немецкое экономическое чудо" и за несколько лет догнала и местами перегнала по военно-промышленному потенциалу ведущие державы.

Но Германия была не одна. На востоке лежала фашистская Польша, которая с одной стороны как бы ненавязчиво намекала, против кого стоит дружить, с другой - была фактическим ножом к горлу, который держали Англия с Францией. И не стоит забывать, что Третий Рейх также был фашистским государством, а следовательно - требовал экспансии. В силу этого, польский вопрос для нацистов встал остро - либо совместный поход против СССР, либо большая европейская война.

Что произошло дальше, можно назвать "неприятным неучтенным свойством фашизма". Оказалось, что фашистские государства в принципе плохо договариваются, поэтому внезапно был выбран вариант два. Поскольку "нож к горлу" в ходе известных событий был устранен, его роль стали играть французские вооруженные силы и британский экспедиционный корпус, спешно отправленный на север Франции. Германии была объявлена "Странная война", но разбивать её никто не торопился, даже несмотря на то, что в Польской Кампании на востоке были задействованы практически все военные силы Рейха.

Что характерно, в ходе этого холодного противостояния постоянно забывают, что для всех крупных игроков мелкие страны были лишь пешками (ведь это не "многовековая" независимая Прибалтика!). Немцы быстро берут под крыло Данию и Норвегию (опережая англичан), Бельгия и Нидерланды были по сути марионетками (извините, "военными союзниками") Великобритании. Также Англия в 1940 году прямо оккупирует Исландию. В центре всего этого святой рощей расположилась нейтральная Швейцария, позволяющая противникам продавать другу другу стратегическое сырье для войны.

Сразу после падения Польши Гитлер начинает готовиться к разгрому Франции, снова откладывая решение советского вопроса. Вероятно, чтобы союзникам было проще разгадать, кто на самом деле следующая жертва, а кто сможет спокойно поехать к себе на острова, 17 января 1940 г. в Бельгии произошел так называемый "Мехеленский инцидент", когда офицер вермахта, совершенно случайно имевший при себе все разработанные планы, совершенно случайно заблудился и приземлился на вражеский аэродром и совершенно случайно не смог уничтожить свои папки согласно инструкциям. Для войны с Францией после этого был разработан принципиально другой план, который воплотился в жизнь 10 мая 1940 года.

Удар немцев по Голландии заставил объединенные силы французов и англичан выдвинутся на север, но они не ожидали авантюрного прорыва германских танковых клиньев на севере Франции. Полная растерянность французского высшего руководства и несогласованность действий союзников (что было скорее главным фактором победы, а вовсе не сумрачный немецкий стратегический гений) позволила Германии выполнить практически немыслимое - большая часть союзной армии была отрезана всего за 10 дней и была прижата к морю (точнее, к проливу).

Уже 20 мая правительство Великобритании соглашается с предложением командующего экспедиционным корпусом Джона Горта об эвакуации и начинает готовиться к операции "Динамо", реквизируя все возможные суда. Тем временем немцы активно теснят союзников, вплоть до 24 мая, когда внезапно от Гитлера приходит "стоп-сигнал" для большинства типов войск. По свидетельству Черчилля, англичане тоже узнали о нём в силу случая - немцы совершенно случайно транслировали его по незашифрованной радиолинии.

Официальная наука до сих пор не установила (или скрывает) истинной причины остановки войск, но мы-то с вами знаем, что Великая Германия не собиралась окончательно ссориться с Великой Британией. А вот Франция - совсем другое дело.

Приказ Гитлера, запретивший атаковать англичан, убедил многих среди нас, что фюрер считал возможным договориться с Англией. Я беседовал с некоторыми офицерами военно-воздушных сил, и они также заявили, что Гитлер запретил им наносить сокрушительный удар по британским судам у Дюнкерка.

генерал Блюментритт

26 мая начинается официальная эвакуация и Германия постепенно наращивает давление своих сил, в основном люфтваффе и артиллерии. При эвакуации предпочтение отдается англичанам, для солдат иностранных государств вводятся квоты. В итоге, за неделю было эвакуировано порядка 340 тысяч солдат, из них около 140 тысяч иностранцы (в основном, военнослужащие Франции и Бельгии). Несколько крупных группировок французских и бельгийских войск так и не были вывезены из Дюнкерка, потеряв возможности к сопротивлению, попали в немецкий плен. Массовое наступление нацисты продолжили 27 мая и уже 4 июня Дюнкерк был занят.

Какие же итоги были у великого "Дюнкерского чуда":

1. Англичане с небольшими потерями в людской силе (за всё время боев и эвакуацию около 70 тысяч солдат) покинули большую землю. Однако при этом они бросили практически всё вооружение. Кроме того, в ходе боев во время эвакуации была повреждена или потоплена крупная часть союзного ВМФ, потеряно около трети боевых самолетов. По их оценке, Дюнкерк вдохновил их на дальнейшую борьбу против фашистских захватчиков, однако в реальности участие Англии в европейской войне было крайне ограниченным вплоть до 1944 года.

2. События, предшествующие Дюнкерку, и сама эвакуация внесли сильнейший разлад среди союзников, в основном, между Францией и Англией. После такого броска через колено в высших французских кругах резко выросло влияние пораженцев, одним из которых был печально известный впоследствии маршал Петен.

3. Дюнкерк закрепил победу немецких войск. Само решение об эвакуации было принято до того, как события прошли точку невозврата. Без поддержки, попали в плен или были уничтожены бельгийская и голландская армии. Аналогичную судьбу разделила бОльшая часть французских войск. Немцы вместо войны с крупнейшой группировкой практически без боя заняли оставленную территорию и приступили к оккупации Франции и подготовке к последующему Drang nach Osten. Не думаю, что будет большим преувеличением сказать, что за каждого спасенного английского солдата, Советский Союз впоследствии заплатил тремя.

Спасибо за чтение. А сам фильм наверняка красивый.