«Каждое новое поколение встречается с определенными условиями, уже имевшимися в готовом виде в момент, когда это поколение народилось. И великие люди стоят чего-нибудь только постольку, поскольку они умеют правильно понять эти условия, понять, как их изменить. Если они этих условий не понимают и хотят эти условия изменить так, как им подсказывает их фантазия, то они, эти люди, попадают в положение Дон-Кихота. Таким образом, именно по Марксу вовсе не следует противопоставлять людей условиям. Именно люди, но лишь поскольку они правильно понимают условия, которые они застали в готовом виде, и лишь поскольку они понимают, как эти условия изменить, – делают историю. Так, по крайней мере, понимаем Маркса мы, русские большевики». [Сталин И.В. БЕСЕДА С НЕМЕЦКИМ ПИСАТЕЛЕМ ЭМИЛЕМ ЛЮДВИГОМ 13 ДЕКАБРЯ 1931 Г. Сталин И.В. Cочинения. – Т. 13. – М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. С. 104–123.]

Таким образом, исторические условия времени, о котором пойдет речь, были таковы: пресечение правящей династии, а затем и политический, экономический, социальный и национальный кризисы. И во всей этой мутной воде свою «рыбку» ловили исторические личности под стать эпохе: лживые, изворотливые, прожженные интриганы, которые ради власти готовы были пойти на всё. Это такие деятели как Борис Годунов, Федор Романов, Богдан Бельский, все Лжедмитрии и многие другие. Но, пожалуй, всех их, по лживости, изворотливости и прожженности превзошел Василий Иванович Шуйский, который умудрился, к тому же, оставаться 4 года царем государства на пике того хаоса в который оно было погружено.

Василий Шуйский, пожалуй, переплюнул даже самого себя: лживость, изворотливость, прожженность в итоге сыграли с ним злую шутку, и в истории он остался одним из самых бездарных правителей страны.

О том, как Василий Шуйский шел к власти, об его интригах, я и хотел поговорить. Собственно интригами это сложно назвать. Интриги принято делать тайно, инкогнито, но Василий Шуйский действовал открыто, зачастую на глазах всего городского столичного люда, при этом ему приходилось, каждый раз клясться, целовать крест, убеждая всех в своей правоте, хотя не задолго до этого, столь же яростно он убеждал всех в обратном.

Но обо всём по порядку. История нашего героя начинается в тот год, когда у себя в уделе трагически погиб младший царевич правящей династии – восьмилетний Дмитрий Иванович. Погиб надо сказать странно: сам упал на ножик… 28 раз. А если серьезно то, родственники царевича, и главным образом мать, Мария Нагая, обвинили в смерти царевича, столичных чиновников, во главе с дьяком Михаилом Битяговским. Собранный набатным звоном народ, тут же растерзал 12-15 человек «понаехавших» из столицы.

Однако ни родственники, ни сама мать при смерти царевича не присутствовали, поэтому, когда из столицы прибыла следственная комиссия и опросила свыше 100 свидетелей, то картина преступления значительно изменилась. По официальной версии царевич страдал падучей болезнью (эпилепсией), и очередной приступ случился во время игры в ножички, во время которого царевич и упал горлом на нож. Так себе версия конечно. Но с тех времен до наших дней мало что изменилось в официальных версиях.

Правил страной в дни этой трагедии, старший брат царевича Дмитрия, Федор Иванович Рюрикович. Однако, по мнению многих современников и историков, он не был способен к государственному управлению, и всеми делами в государстве заправлял, шурин (брат жены) царя, Борис Годунов, который сумел до этого отодвинуть от царя Федора регентский совет из 4 бояр: Н.Р. Юрьева (Романова), Б.Я. Бельского, И.Ф. Мстиславского, И.П. Шуйского, отца Василия Шуйского. И.П. Шуйский, герой войны, был сослан в монастырь, где погиб от угарного газа, по приказу Годунова. Поэтому многие, очень многие, тогда и сейчас говорят о прямой выгоде Бориса Годунова в смерти царевича Дмитрия, чтобы самому остаться у власти. И хотя у Федора мог родиться наследник, или жена Федора, Ирина (сестра Бориса), могла оспорить трон у Дмитрия, который, к тому же считался незаконнорожденным, тем не менее, тень убийцы царевича падала на Бориса Годунова.

Отправляя комиссию, Борис надеялся на то, что комиссия сможет его оправдать. Для этой цели, во главе комиссии был поставлен фактический враг Годунова – Василий Шуйский. И хотя отец и брат Василия были изведены с этого света именно Борисом Годуновым, Василий «прогнулся под изменчивый мир» и, ради карьеры, усердно доказывал невиновность Бориса.

К слову сказать, деятельность комиссии, имела мало успеха в прекращении слухов о вине Бориса. Ни царь Федор, ни Борис не участвовали в похоронах Дмитрия, да и сам Дмитрий был похоронен не в столице, а у себя в вотчине, да ещё так, что его могилу позже с трудом смогли найти. Все это давало почву для расцветания всевозможных слухов.

Итак. Василий Шуйский отрапортовал царю Фёдору и правителю Борису, что царевич Дмитрий точно погиб при несчастном случае. Вины Бориса нет. Дмитрий мёртв.

Однако тучи кризиса и хаоса постепенно сгущались над страной и Борис, после смерти Фёдора, сам избранный на Земском соборе царём, удерживал страну только личной харизмой, силой воли и какой-то матери. Надо сказать, что Борис Годунов с треском проигрывал информационную войну, которая тогда называлась – «столичные слухи». По слухам выходило, что Борис виноват не только в смерти царевича Дмитрия, но и в смерти детей Федора (которые либо рождались мёртвыми, либо умирали во младенчестве), и в смерти самого Фёдора, и в трёхлетнем неурожае и голоде. Слухи умело распространяли враги Годунова, в том числе самые его непримиримые враги – Романовы.

Среди прочих Романовых выделялся Фёдор (отец будущего царя Михаила), двоюродный брат Фёдора Ивановича Рюриковича. Фёдора Романова насильно постригли в монахи под именем Филарет. Упекание в монастырь в те времена было равнозначно политической смерти, но Филарет, однако ещё проявит себя в политической борьбе.

И проявилось это в том, что один из упорно ходивших слухов, начал обретать реальность. А именно, за границей, в сопредельном государстве объявился некто назвавший себя «чудесно спасшимся царевичем Дмитрием». Этим некто оказался беглый монах, Григорий Отрепьев, который, к тому же имел отношение к дому Романовых.

«Дмитрий жив?!» Именно так должен был воскликнуть Василий Шуйский на весть о появлении Лжедмитрия 1 и подозрительный взгляд Бориса Годунова в свою сторону.

А между тем войска Лжедмитрия 1 стремительно росли, и хотя, на пути к столице, они разгонялись, с формулировкой «несанкционированный митинг» и «нарушение эпидемической безопасности», желание переизбрать царя не только не угасало, но приобретало все больше сторонников.

Для сторонников Годуновых ситуацию резко осложнила внезапная смерть самого Бориса Годунова. Царем стал его 16-летний сын Фёдор Годунов, умный и образованный, однако, вся нелюбовь к Борису (и страх перед ним) передались юному царю, и присяга ему была вялой и равнодушной.

Через полтора месяца после воцарения Фёдора Годунова в столицу прибыли посланцы от Лжедмитрия 1, дворяне Плещеев и Пушкин (далёкий предок великого поэта), с «царской» грамотой. Где «он вам не Димон» торжественно «простил» вину столичным жителям, их верность Годуновым и призвал свергнуть Годуновых, и впустить «законного царя». И хотя грамота сильно взбодрила умы и успокоила совесть людей, однако к открытому бунту против, даже и юного Годунова, ещё не решались, так как свежи ещё были в памяти события 14-летней давности и гибель царевича Дмитрия.

И в эту ответственную минуту, пред собравшимся народом на площади, был вызван боярин Василий Шуйский (который, как и все присягнул на верность Фёдору Годунову).

Василий Шуйский, на голубом глазу, заявил что Годунов хотел убить Дмитрия, но того в последний момент подменили сыном попа и убили не того. А самого Дмитрия надежно уберегли. Итак. Василий Шуйский дал совершенно противоположные показания, тем, что давал ранее.

Тут же группа дворян ворвалась в Кремль и схватила Федора и его мать (позже их убили). Сестра же Фёдора, Ксения Годунова, была насильно сделана наложницей Лжедмитрия 1. Тела Фёдора Годунова и его матери были выставлены напоказ, а затем, вместе с телом отца, перезахоронены, без отпевания, как самоубийцы.

Въезд «царя» в столицу несколько обескуражил горожан, во-первых настоящему Дмитрию на тот момент должно было быть 22-23 года, а прибывшему «Дмитрию» было 27-28. Но это, конечно же, было не существенно. Существенней же было второе обстоятельство: «царь Дмитрий» прибыл в иноземном наряде, в окружении иноземцев, равнодушно относился к местной вере и обычаям, не спал после обеда, не ходил степенно, хотел завести образование низших слоев.

Несмотря на то, что именно благодаря Василию Шуйскому, в конечном итоге Лжедмитрий 1 смог стать царём, именно этого человека Лжедмитрий 1 подверг опале. Василия положили на плаху, вознесли над ним топор, но в последний момент помиловали и отправили в ссылку. А виной этого был сам Василий Шуйский, так как после воцарения Лжедмитрия 1 почти сразу стал распространять слухи, что Лжедмитрий не настоящий.

Лжедмитрий же сам оказался не промах и велел доставить в столицу Марию Нагую, мать настоящего Дмитрия. Пред лицом народа была разыграна трогательная встреча «сына и матери» где, запуганная Мария Нагая (впрочем, может она и сама желала, хоть так, вновь прописаться в царских палатах) признала в Лжедмитрии своего сына.

Царствование Лжедмитрия не задалось, хотя он и имел солидный кредит доверия. Вместо того, чтобы хоть как-то соответствовать роли православного царя, найти хоть какую-нибудь опору своему трону, Лжедмитрий, рассорился со всеми своими сторонниками, приобрел недругов, и в довершение женился на Марине Мнишек, которая, по всей видимости, осталась католичкой.

Это стало последней каплей и вскоре, Лжедмитрий был свергнут. Во главе заговора встал… правильно, недавно вернувшийся из ссылки и прощеный Василий Шуйский. Лжедмитрий пытался бежать от своих убийц, ворвавшихся во дворец, но, выпрыгнув из окна, сломал ногу. Видимо, боясь его очередного воскрешения, в него несколько раз пальнули из пищалей, затем, срывая царский кафтан, рубили саблями, затем тело протащили по земле на площадь, где оно было выставлено на всеобщее обозрение на три дня, где каждый желающий мог ещё надругаться над телом. Вновь была вызвана мать царевича Дмитрия Мария Нагая, которая, тонко чувствуя всеобщее настроение, немедленно отреклась от того, что Лжедмитрий её сын. Затем тело Лжедмитрия 1 сожгли, останки растоптали ногами, зарядили в пушку и выстрелили, повернув её на запад, со словами: «откуда пришел, туда и возвращайся».

И вот наконец сбылась мечта Василия Шуйского. Дальний родственник Рюриковичей, он стал царём, но вся его опора состояла лишь из нескольких боярских родов. Даже у Лжедмитрия 1 изначально сторонников было больше, пока он их всех не растерял за год своего правления.

«Боярский царь» как его называли, Василий Шуйский не вызывал симпатий, тем более много раз все имели возможность убедится в «правдивости» его слов. Однако вступая на трон, Василий Шуйский впервые присягнул своим подданным: он поцеловал крест и обещал, что никого не осудит и не предаст смерти без истинного суда.

Понимая, насколько царевич Дмитрий может оказаться «живучим», Василий Шуйский торжественно перевёз останки настоящего царевича в столицу, объявил его святым. А также вновь объявил пред всем народом, что де инокиня Марфа Нагая говорила что царевич «умре». Святость царевича нужна была для того, чтоб всякий кто усомнился, уже мог быть обвинён в ереси. Василий Шуйский подкупил нескольких здоровых людей, чтоб у гроба царевича они «чудесно исцелились».

Но все ухищрения оказались напрасны и Дмитрий то и дело «воскресал» в разных уголках страны.

Один из сторонников Лжедмитрия 1, Михаил Молчанов, бежавший после свержения своего царя выдал себя за вновь «чудесно спасшегося царя Дмитрия», и может мало кто ему бы поверил, но на своём пути Молчанов повстречал Ивана Болотникова, который уже к тому времени имел солидную биографию: представитель обедневшего дворянского рода, бывший боевой холоп князя Телятевского, попал в плен, был рабом на галерах (честно), затем был освобожден и вернулся, домой объехав, чуть ли не пол тогдашнего света.

Иван Болотников проникся историей «царевича/царя Дмитрия» и согласился стать «царским воеводой» и возглавить начинавшееся восстание против Василия Шуйского. В лагерь Болотникова стекались крестьяне, холопы, казаки, дворяне. Его движение приобретало форму гражданской войны. Однако восставшие не ставили своей целью изменить общественно-экономические отношения, они лишь хотели занять место тех, кто сейчас был у власти, и расчитывали на делёж добычи и получение земли и воли.

К Болотникову также примкнули войска «царевича Петра Фёдоровича», якобы сына Фёдора Ивановича.

Болотникову не повезло, пожалуй, ровным счётом в одном – он выступил в аккурат между двумя Лжедмитриями. И когда его отряды стояли под стенами столицы, то горожане со стен сыпали проклятья и, в ответ на заявление, что послан Болотников от царя Дмитрия, кричали, что Дмитрия они убитым лично видели. После же болотниковцы были оттеснены от столицы и заперты в городке. Штурмом взять правительственные войска городок не могли. И Василий Шуйский предложил сдаться Болотникову и Лжепетру под честное, его Василия, слово (ага), что им сохранят жизнь. В итоге оба были убиты.

Очередного самозванца, Лжедмитрия 2, отправили тогда, когда восстание Болотникова было уже подавлено, лишь остатки войск смогли примкнуть к новому «чудесно спасшемуся». По старой традиции начался процесс признания нового самозванца, которого подбирали уже похожим не на настоящего царевича Дмитрия, а на Лжедмитрия 1. Кто он был на самом деле точно не известно, вроде чуть ли не пьянчужка из кабака. Однако, жена первого самозванца, Марина Мнишек «признала» в Лжедмитрии 2 своего мужа, и позже даже родила от него ребенка.

Возникла ситуация двоевластия, когда фактически два "царя", находились в патовой ситуации и не могли победить друг друга, а их люди, в стремлении получить в будущем выгоду, «перелетали» из лагеря в лагерь, по несколько раз.

Отряды Лжедмитрия 2 не только грабили окрестности, но осадили знаменитый монастырь, который охраняло 300 стрельцов, но и все монахи и местные крестьяне встали на его защиту. Героическая оборона продолжалась 18 месяцев и в итоге закончилась победой. Оборона монастыря сильно повлияла на тогдашних людей и способствовало организации народных ополчений.

Но и положение Василия Шуйского не было прочным. Столичные купцы наживались на поставке припасов Лжедмитрию 2, в городе зрели заговоры, люди были готовы свергнуть Василия в любой момент. Его спасала лишь поддержка патриарха Гермогена, который хоть и не любил царя, но стоял за твёрдый порядок в стране.

В лагере же Лжедмитрия 2 появился также свой патриарх – Филарет Романов, который начал двигаться по карьерной лестнице ещё при первом самозванце.

Василий Шуйский был вынужден заключить союз с ещё одним сопредельным государством на условиях обмена волости на 5000 отряд генерала Делагарди. В итоге под общим командованием молодого и талантливого полководца, родственника царя, Михаила Скопина-Шуйского, правительственные войска нанесли поражение войскам Лжедмитрия 2, но от дальнейшего участия в войне отряд Делагарди уклонился, и затребовал плату, которая легла бременем на, без того разорённое население.

Участие Делагарди позволило в открытую вступить в страну королю Сигизмунду III, поскольку он поддерживал обоих самозванцев, и воевал с королём генерала Делагарди. Сигизмунд III осадил пограничный город, в надежде быстро взять его и дойти до столицы. Но осада затянулась почти на два года.

Василий Шуйский же оказался в незавидном положении. Последняя его надежда – Михаил Скопин-Шуйский, который успел к тому времени одержать ряд блестящих побед, снять осаду с монастыря, был отравлен при дворе Василия Шуйского. Ходили упорные слухи, что Михаила отравила жена брата царя Дмитрия Шуйского. У Василия не было прямых наследников, и в Михаиле Скопине-Шуйском все, в том числе и сам Василий, видели опасного претендента на престол, к тому же Михаил был популярен в народе. В общем, Шуйские хотели как лучше, а получилось как всегда.

Смерть Михаила стала шоком для народа, а бездарный Дмитрий Шуйский потерпел поражение от отряда Жолкевского, гетмана Сигизмунда III, идущего на столицу.

Василий Шуйский вынужден был «по челобитию всех людей» отречься от престола и насильно постричься в монахи. Затем его выдали Жолкевскому и Сигизмунду, и в их плену он и умер спустя два года, всеми забытый.

Но пока Василий Шуйский был жив, «каша» заваренная, в том числе и им, продолжала «расхлёбыватся» простым народом. После Василия семь бояр призвали на трон сына Сигизмунда III, королевича Владислава, но Сигизмунд отказывался от того чтобы его сын принял православие, поэтому переговоры зашли в тупик. Однако это не помешало представителям Владислава явится в столицу, и закрыться в центральной крепости.

В итоге, наблюдать всю эту чехарду устал народ, и одно за другим собрал два народных ополчения.

В лето 7120 года от сотворения света, 2 народное ополчение разбило и изгнало поляков из Москвы. Смутное время завершилось, избранием 16-летнего Михаила Федоровича Романова, сына «тушинского» патриарха Филарета. Фигура Михаила устраивала многих, а за его спиной встал патриарх Филарет. Так завершилось тяжелейшее испытание нашей истории.

Использованные Модификаторы:

1. упомянуть чей-либо возраст

15. пользоваться любым альтернативным летосчислением: по хиджре, от сотворения мира и т.д., на вкус автора

16. обязательная подходящая (!) цитата из сочинений Маркса/Ленина/Сталина в начале текста, как в монографиях советского периода

27. не упоминать место действие до последнего абзаца (т.е. никаких узнаваемых ориентиров)

29. не упоминать время действия до последнего абзаца

Фраза:

2. хотели как лучше, а получилось как всегда

Картинка:

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте (и ссылочку на данный пост).

Cat.Cat и Лига историков представляют: ОЧЕРЕДНОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

#авторский_челлендж

Сегодня расскажет покорный слуга ваш историк,

О славном художнике времён Алекандра Великого,

Который один имел честь рисовать его.

Известен, Апеллес, конечно, большей частью историей с Кампаспой, любовницей Александра. Царь был так восхищён её красотой, что попросил своего друга нарисовать её. Он и нарисовал. Если верить копиям более поздних лет, одета она была максимум в ожерелье, серьги и браслеты, что подчёркивало её красоту.

Но в процессе, вот незадача, художник влюбился в красотку... Однако как быть? Это любимая женщина царя! Не даром поётся в песне:

Говорят, что не красиво,

Не красиво, не красиво

Отбивать девчонок у друзей своих.

Александр не был дураком и видел всю эту катавасию, и решил не быть третьим лишним, убив сразу двух зайцев: во-первых, избавив от мук друга, а во-вторых, показав всем, что он велик не только на поле брани. Именно этот сюжет стал прототипом для множества картин позднейших художников, под общим названием "Дар Александра". Сказать что Апеллес был рад, вообще ничего не сказать! Это было сродни выигрышу в лотерею! Хотя, с его положением, к нему в натурщицы (ну да и не только), наверняка выстраивалась целая очередь желающих, на любой вкус, выбирай не хочу!

Но это не единственный интересный момент, есть и другие интересные байки о его жизни, приведу некоторые из них.

Посетив о. Родос, он не мог не посетить своего коллегу, известного художника Протогена, однако, того не оказалось дома. Он увидел чистое полотно, приготовленное для очередного шедевра и хитро улыбнулся. Он провёл изящную линию, вдоль него и велел слугам ничего не говорить о своём имени. Впрочем, Протоген не был обычным писакой и признал мастера по одной лишь линии, после чего взял кисть и другой краской провёл тонкую полосу поверх линии Апеллеса. Это было сродни тому, если бы лучник попал в яблочко, а другой лучник расщепил стрелу своей. Когда гость вновь пришёл, то был крайне раздосадован мастерством соперника. Но сдаваться он был не намерен и, взяв кисть, нанёс ещё одну линию, подобную волосу поверх линии Протогена, закончив тем самым соревнование, ибо невозможно было нарисовать поверх линию, тоньше его.

Не берись мэтра

Превзойти ибо нефиг,

Не получится

Говорят, что это полотно  с тремя линиями было перевезено позднее в Рим, где восхищало долгие годы, пока не погибло при пожаре во дворце Цезаря.

Апеллес так же изобразил Александра с молнией в руках в храме Артемиды в Эфесе (да, да, того самого чуда света). Узрев получившееся творение, Александр воскликнул:

-Существуют только два Александра: один — сын Филиппа, другой — Апеллеса; первый непобедим, второй неподражаем!

Другим известным случаем из его жизни был... Спор с обычным башмачником. А дело было так.

Апеллес часто выставлял свои полотна на суд простого народа, прячась за картиной и слушая критику. Однажды прохожий-башмачник высказался, что сандалии не соответствуют контурам стопы. Апеллес исправил дефект, но на следующий день, башмачник сказал:

-Ноги какие-то кривые у людей.

-Ах так?! -выбежал разъярённый художник, -Не болтай о том, что не соответствует твоей профессии!

Говорят, именно этот случай стал прототипом римской поговорки "Да не судит башмачник выше обуви". А ещё на эту тему Пушкин написал стихотворение "Башмачник".

Однажды, буря занесла корабль, на котором плыл Апеллес в Александрию Египетскую. Там правил Птолемей, имевший какие-то счёты с художником. Один из слуг Птолемея позвал Апеллеса, якобы от имени царя, позвал художника на пир. Возмущённый Птолемей потребовал показать шутника. Но Апеллес просто взял уголёк и набросал лицо, которое тут же было признано. По другой версии, его обвинили в заговоре против царя, но разобравшись с делом, Птолемей одарил Апеллеса баснословной суммой и подарил клеветника в качестве раба.

Творения Апеллеса нам не известны. Дошли только более поздние копии. Но, велика вероятность, что если когда-нибудь найдут гробницу Александра Македонского, то мы узнаем как великолепны творения этого прославленного художника (ведь недаром даже был издан указ, запрещавший изображать Александра Македонского кому бы то ни было, кроме как Апеллесу, т.к. царь считал, что только он передаёт его точно), так как именно он должен был расписывать последнее пристанище великого царя.

Материал написан для авторского челленджа.

Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте.

# авторский челлендж

Ну конечно я опасен. Я полицейский.

Я могу делать ужасные вещи с людьми безнаказанно.

Чья-то цитата.

"Мой дорогой друг!

Давным-давно собирался написать тебе это письмо, хотя что там, нет, не собирался. Это просто бутылка старого доброго коньяка да накопившаяся усталость. Мой дорогой друг, я хотел бы рассказать тебе историю своей  непростой жизни, поверь, тебе понравится!! Кстати, мои домашние шлют тебе наилучшие пожелания и желают крепкого здравия.

Итак:

Я родился в одном из городов нашего славного Отечества в один год с 20-м веком. Отец мой был отставной жандарм, мать - почтенная домохозяйка. Я рос единственным ребенком в семье - моя сестра, бедное дитя, умерла еще в младенчестве. В силу этого обстоятельства мои почтенные родители всю свою любовь направили на меня. Учителя вспоминали потом, что я был избалованным и склонным к вранью ребенком ( ох уж эти учителя), однако  успехи в учебе компенсировали мои недостатки. Потом рабочая школа, потом работа подмастерьем на авиационном заводе, ну а потом, мой друг, как ты знаешь, началась война.

Мне исполнилось 17,  и я, как и тысячи моих сверстников, немедленно добровольцем пошел на фронт, куда и попал в декабре 1917 года учеником летчика. Я храбро сражался, совершал рискованные вылеты в тыл врага , а однажды даже в одного совершил налет на  его столицу , благо до нее было не так далеко, хе-хе, за что заслуженно был награжден.

Война закончилась, и из армии меня попросили. Девятнадцати лет я оказался предоставлен сам себе, без гроша в кармане. Выручил случай - я устроился работать экспедитором в инспекцию по аэронавигации, однако я был молод, и эта скучная работа была вовсе не для меня, потому, полгода спустя едва услышав про набор в полицию, я немедленно подал туда документы. Собственно, вот уже почти тридцать лет я без сна и отдыха охраняю закон и порядок в нашем Отечестве. Многие, очень многие ненавидят меня за это, но, мой друг, такова цена неукоснительного выполнения своего долга.

В 1924 году у меня случилось радостное событие - я женился на прекрасной девушке, чья красота и порядочность лишь подчеркивалась солидным приданным - ее отец был состоятельным издателем. Супруга подарила мне чудесных ангелочков - дочь и сына, да хранит их Господь.

Наше семейное фото

Нашу несчастную страну меж тем лихорадило и кидало из стороны в сторону, туда, куда звали народ многочисленные агитаторы. Мы в полиции в то время не делали между ними различий - закон есть закон, и плевать какие взгляды ты исповедуешь - получи дубинкой и марш-марш в кутузку. А ведь и обычную уголовщину никто не отменял. Времена веселые были, просто Дикий Запад - карты, деньги, два ствола.

Меж тем все менялось, и вскоре городскую полицию возглавил человек, совершенно от нее далекий - некий морской офицер, с позором отправленный в отставку за адюльтер чопорными сослуживцами ( о, как они кусали локти потом ), однако парень он был толковый и дело свое знал крепко, потому уже через год его перевели в столицу, а он взял с собой меня и еще 36 человек, зарекомендовавших себя как честные и верные слуги Закона.

В столице я не пришелся ко двору. Сослуживцев раздражал мой провинциальный акцент и внешний вид, они считали меня деревенщиной и выскочкой, писали многочисленные доносы и кляузы. Не лучше вели себя и чины из правящей партии. Вот что они писали в моей служебной характеристике:

"... бесцеремонный человек, не терпит в своем окружении людей, которые препятствуют его стремлению продвинуться по служебной лестнице (…), однако охотно даёт похвалить себя за работу, которой он сам не занимался. При этом он не стесняется нарушения элементарных понятий товарищества» ; 

«Для предпочтительного повышения  по службе нет никакого повода, так как он не имеет никаких заслуг в деле национального подъёма»; 

"... очень жёстко, отчасти не обращая внимания на правовые положения, боролся против левых, однако при всём огромном рвении и его невероятном честолюбии, если бы потребовалось преследовать правых, то он и тут сделал бы всё, чтобы добиться признания со стороны начальства».

Партийные бонзы просчитались - вскоре после их кляузы я перескочил аж три ступени служебной лестницы, досрочно получив звание полковника.  Я не обращал на них внимания - в конце концов я был профессионалом, а на их дрязги мне было плевать, однако в конце концов в партию пришлось вступить. Заодно я распрощался с католической церковью - в наш жестокий век идеи всепрощения были не ко двору. Мои несчастные набожные родители были в ужасе, и, как мне кажется, так меня и не простили.

Однако, карьера моя меж тем  уверенно шла в гору, на исходе третьего десятилетия я возглавил один очень перспективный отдел в нашем министерстве, а вскоре подоспело и генеральское звание. Генерал в сорок лет - разве плохо, а? И все сам, мой друг, все сам, тяжелым многолетним трудом на благо Отечества, не как все эти столичные лизоблюды с университетским образованием. Тогда же я в последний раз был в отпуске.

В отпуске с коллегой

Потом, как ты знаешь, над Отчизной сгустились тучи и началась война. Полчища врагов двинулись к нашим границам, стремясь растоптать нас и поработить, еще больше их осело в нашем тылу. Эти проклятые шпионы как клопы впивались в тело воюющей страны, в её беззащитную спину, и вынюхивали, вынюхивали... Я без устали уничтожал их везде, где находил, жестоко и беспощадно. Когда пришел срок и берлинские умники, что издевались надо мной, попытались устроить в тылу переворот, я уничтожил и их. Глядя как они подыхали в петле чувствовал ли я удовлетворение? Пожалуй нет, я был слишком профессионально циничен для мести.

Однако верным псом режима я тоже не был. Режимы ведь приходят и уходят, а государство остается, верно? И что нужно любому государству? Правильно - полиция, как явная, так и тайная. На каждого из этой камарильи у меня лежало досье. Все их мелочные страстишки, трусливые разговорчики и пьяные бахвальства были тщательно задокументированы и разложены по папкам. Считалось, что доступ к ним есть лишь у Главы государства, но, хе-хе, конечно же нет. Его папка ничем не отличалась от других, разве что была лучше спрятана. Во всем должен быть порядок, как говорится.

Во всем должен быть порядок

Говорят, меня знали и ненавидели в Отечестве и в мире, пугали мной детей, шептались о моих злодеяниях. Коллеги за спиной убеждали друг друга , что я шпион, и после войны меня ждут  дом и богатство за границей. Я же просто делал свою работу, упорно и незаметно, обеспечивая порядок, только и всего, а слухи - они лишь просто слухи. Я охотился на врагов как на диких зверей, и знаешь, мой друг, немало в этом преуспел.

На охоте

Потом враги наконец собрались с силами и пришли в мою страну, а вскоре  осадили столицу. Глава государства и его подпевалы спрятались в железобетонном бункере глубоко под землёй, где строили грандиозные планы победы в войне - мол сейчас каак мы вдарим с севера, потом каак дадим с востока, потом каак вмажем секретным оружием и победа у нас в кармане. Я даже успел допросить и шлепнуть свояка Главы государства - этот напомаженный щеголь не придумал ничего лучше, чем сбежать из бункера к любовнице, где его и нашли. Се ля ви, как говорится, а ля гер ком а ля гер. Потом Глава сердечно со всеми попрощался, велел не поминать лихом, женился и сразу же застрелился. Железный человек, что не говори! За порогом настойчиво громыхала артиллерия врага, и я засобирался. Был ли у меня план? Друг мой, у меня их было миллион, как алых роз из популярной позднее песни,  ибо как спустя полвека скажет один придуманный герой одной придуманной игры про монстров и радиацию :

""Подыхать с оружием в руках куда веселее, чем с полной безнадежностью в сердце..."

S.T.A.L.K.E.R.: Shadow of Chernobyl

За сим, мой дорогой друг, позволь откланяться, ибо мне пора в очередной раз брать судьбу в свои собственные руки. Сердечно прощаюсь, твой

Генрих Мюллер.

Берлин, фюрербункер, 1 мая 1945 года".

Ге́нрих Мю́ллер (нем. Heinrich Müller; 28 апреля 1900, Мюнхен — предположительно 1 или 2 мая 1945, Берлин) — начальник тайной государственной полиции (гестапо) нацистской Германии , группенфюрер СС и генерал-лейтенант полиции (1941). Одна  из наиболее загадочных фигур национал-социализма. Так как факт его смерти не был точно установлен, это послужило основанием для многочисленных спекуляций о его местонахождении.

Как начальник гестапо  Мюллер был причастен почти ко всем преступлениям тайной полиции и управления безопасности (РСХА) и являлся олицетворением нацистского террора.

Точная дата и сам факт его  гибели  не установлены, последний раз Мюллера видели в бункере под Имперской канцелярией 1 мая 1945 года,  его дальнейшая судьба неизвестна.

В августе 1945 года на территории Имперского министерства авиации во временной могиле был обнаружен труп в генеральском мундире, во внутреннем кармане которого находилось служебное удостоверение на имя группенфюрера СС Генриха Мюллера с его фотографией. Тело было перезахоронено на старом еврейском кладбище «Большая Гамбургская улица», а потом якобы — на гарнизонном кладбище Лилиентальштрассе в Берлине-Нойкёльне.
В сентябре 1963 года предположение о том, что тело Мюллера захоронено на гарнизонном кладбище Лилиентальштрассе, было опровергнуто. По распоряжению прокуратуры была проведена эксгумация останков из места захоронения. Были обнаружены три скелета и один череп. Экспертиза установила, что останков Мюллера в общей могиле нет.

Вальтер Шелленберг в своих воспоминаниях, впервые опубликованных уже после его смерти в 1956 году, высказал версию о том, что Мюллер не умер в 1945 году, а был завербован НКВД и в дальнейшем жил в СССР. Ходили слухи, будто Мюллер скончался в Москве в 1948 году.
Затем стали выдвигаться версии, что Мюллер якобы скрылся в Патагонии. Назывались различные возможные места его пребывания: Аргентина, Чили, Боливия, Бразилия, Парагвай. Предполагалось даже, что он стал сотрудником Штази.

31 октября 2013 года немецкий историк, профессор политологии Свободного университета Берлина, руководитель мемориала немецкого Сопротивления Йоханнес Тухель опубликовал найденные им документы, из которых следует, что труп Мюллера в генеральской форме был обнаружен во временном захоронении около министерства авиации в августе 1945 года. В левом нагрудном кармане находилось его служебное удостоверение СС с фотографией. Могильщик Вальтер Людерс заявил в октябре 1963 года в полиции:

 «Я сличил снимок с лицом трупа. Могу сказать, что изображенный на снимке человек чисто внешне совпадал с трупом».

Затем труп был перезахоронен на еврейском кладбище в берлинском районе Митте. По словам Тухеля, смерть Мюллера была засвидетельствована в 1945 году ЗАГСом района Митте, в качестве места захоронения значилось еврейское кладбище. Это совпадает с показаниями могильщика. Но в 1963 году его показаниям не придали никакого значения. Ошибка немецкой службы оповещения ближних родственников погибших вызвала путаницу.
В конце 1950-х годов было указано другое место захоронения Мюллера: 17 сентября 1945 года он якобы был перезахоронен на кладбище в Нойкёльне.

Предполагаемая могила Мюллера

А теперь от себя, дорогая редакция - пост написан в соответствии с выданным мне заданием, а именно :

13. упомянуть алкоголь - +
22. оформить часть текста, как письмо родным с необходимыми вставочками про здоровье бабушки/дедушки/домашнего животного - +
27. не упоминать место действие до последнего абзаца (т.е. никаких узнаваемых ориентиров) - +
31. упомянуть популярную песню - +
46. привести цитату из любой компьютерной игры - +

Фраза:

6. Карты, деньги, два ствола - +

Плюс картинка) Вроде бы все использовал, все вставил, жду ))

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте :

#авторский_челлендж

Сплетней факта не перешибешь.

В.И.Ленин ПСС т.49

Акт 1. Собственно само завещание.

На дворе 1811 год. Самый канун войны с Наполеоном, войны не только на полях сражений и в тиши кабинетов дипломатов, но р в печати. Да, друзья, информационные войны придуманы не в наш век высоких коммуникационных технологий, и даже не Паулем Йозефом Геббельсом, при всём уважении к его заслугам на этом поприще).

Именно в этом году, во Франции, выходит книга г-на Шарля- Луи Лезюра "О возрастании русского могущества с самого его начала и до XIX столетия". В своем сочинении Лезюр, ко всему прочему состоявший на службе в МИДе Франции (в отделе пропаганды, но это не точно), упоминает о некоем завещании Петра I, состоявшем из 14 пунктов:

- изучать обычаи Европы;

- поддерживать состояние повышенной боевой готовности;

- продвигаться на север к Балтике и на юг к Чёрному морю;

- подталкивать Англию,  Данию и Бранденбург против Швеции;

- вместе с Австрией воевать против против Порты с целью завоевания Россией Константинополя;

- поддерживать анархию в Речи Посполитой;

- заключить торговый договор с Англией для облегчения продвижения к Чёрному морю;

- спровоцировать войну с Персией, повергнуть её, и утвердиться на берегах Персидского залива и Леванта;

- вмешиваться во все германские споры;

- подстрекать германские государства против Австрии, чтобы в результате захватить Венгрию;

- женить будущих царей на германских невестах;

- провозгласить себя защитником православных в Польше, Венгрии и Турции с целью подчинения этих держав;

- поссорить Париж и Вену с целью их взаимоуничтожения;

- в виде военной помощи одной из держав направить в Европу  "азиатские орды", которые разорят Италию, Испанию и Францию, поработят и угонят население в Сибирь.

Несмотря на полную поддержку императора, желавшего как то оправдать грядущее вторжение в Россию, особого интереса среди читающей публики книга не вызвала, видимо ещё и потому, что книги тогда стоили очень недёшево, хорошая книга в России, например, стоила 3 рубля, немалая сумма для тех лет.

А в 1815 году союзники окончательно разобрались с наследием Наполеона и пропаганда ведомства Талейрана, казалось бы, канула в Лету.

Однако не прошло и двух лет, как строки из Лезюра появляются в главной "библии" русофобов - опусе генерала Вильямса " Очерк о военной и политической мощи России в 1817 году". Очерк произвел громадное впечатление на британское общество, но для принятия "плана Петра" понадобилось ещё 20 лет.

За эти 20 лет план приобретал все новые черты, пока не превратился в политическое завещание. Теперь нужен был человек, который бы свёл воедино и "причесал" историю документа.

Таким человеком оказался Фредерик Гальярде, парижский драматург и журналист, издавший в 1836 году книгу мемуаров шевалье де Эона, французского авантюриста, дипломата, шпиона, бретёра, который запомнился, главным образом тем, что прожил полжизни мужчиной и полжизни женщиной. Именно здесь, впервые, отборной клюкве о России была придумана легенда и указан автор оной.

На этом мы оставим завещание и перенесемся за 100 лет до описываемых в 1 акте событий.

Акт 2. Галантный век, или тайная дипломатия.

Итак, год у нас теперь 1755, на Российском престоле Елизавета Петровна, воф Франции правит Людовик XV. Отношения между двумя странами оставляют желать лучшего, да что там, они просто никакие. Россия, во внешней политике направляемая канцлером Бестужевым, следовала курсу на союз с Англией и Австрией против усилившейся после войны за "австрийское наследство" Пруссии. Франция тоже искала союзников в Европе, и Людовик был заинтересован в смене курса русского кабинета. Однако прямую дипломатическую миссию Франция по некоторым причинам не могла или не хотела отправлять в Россию, и у короля родился план: послать агентов тайно, а чтобы никто ничего не заподозрил, выбрал для этой цели двух человек - англичанина на французской службе и женщину. Этой женщиной являлся наш герой - шевалье де Эон.

Первый персонаж, довольно заурядный агент, нам не интересен, а на втором, упомянутом нами в 1 акте, остановимся подробнее.

Для того, чтобы понять, что заставило французского монарха сделать столь экстравагантный выбор, обратимся к биографии шевалье.

Шарль де Эон де Бомон родился в 1728 году во французском Тоннере. Детство будущий шпион, дуэлянт и мистификатор провёл в мужской одежде, хотя позднее, в своих записках, он утверждал, что был девочкой, якобы его переодевали в мальчика, чтобы получить наследство по материнской линии. Как бы то ни было, подросший Шарль носил мужскую одежду, и именно как мужчина закончил парижский колледж кардинала Мазарини, где получил очень хорошее образование.

С юности шевалье владел шпагой как самурай катаной, сидел в седле как донской казак, играл шахматы как Алёхин, и был весьма способным литератором.

Внешность его была далека от брутальный, голос тонок, рост средний, да и телосложение не атлетическое.

Чем и воспользовались на одном из карнавалов при дворе друзья короля, переодев де Эона женщиной. В этом образе наш герой смог ввести в заблуждение Людовика. Впрочем, король не затаил обиды, а придумал, как использовать многочисленные таланты шевалье.

Так впервые появилась девица де Бомон.

Именно как девица Шарль и поехал в Россию, и имел оглушительный успех при русском дворе.  Есть даже предположение, что в Петербурге он действовал под двумя личинами: девицы де Бомон и её брата, секретаря французского посольства. Сам же Эон писал, что в образе женщины ему удалось сблизиться с представителями высшей русской знати. Некоторые историки утверждают, что девица де Бомон приглашались в качестве чтицы даже в спальню Елизаветы. Так это или нет, сказать нельзя, скорее всего, это всё таки часть уже позднего плана по легализации, так сказать, завещания Петра.

Одно мы знаем точно, миссия в Петербурге была успешна, письма и тайные шифры для переписки были переданы Елизавете.

После возвращения из России де Эон участвовал в Семилетней войне, был ранее и награждён орденом святого Людовика. В 1763 году он был послан шпионить в Англию, уже в мужском платье. Деятельность шевалье была прервана назначением нового посла, графа де Герши, с которым де Эон не сошёлся характерами, дело почти дошло до дуэли, которой не случилось, потому что Герши умер. В 1764 году в посольстве всё таки добились отстранения де Эона от дел, однако не без участия последнего, была опубликована часть переписки королевской тайной службы.

Так же Эон пытался продать липовое завещание английскому королю

Видимо этот конфликт заставил посольство распускать слухи о том, что шевалье на самом деле женщина.

Согласно другой версии, де Эона вынудили признать себя женщиной - по указу короля ему была назначена внушительная пенсия в обмен на переписку с Людовиком, но, пенсия назначена именно девице де Бомон).

Даже в солидном уже возрасте, дух авантюризма не оставлял нашего героя. Он устраивал фехтовальные состязания, где неизменно одерживал победы, выступал за создание женских подразделений, однако понимания в этом вопросе не нашёл.

Умер шевалье в Лондоне в 1810 году в возрасте 81 года.

Эпилог

Врач, осмотревший тело де Эона после смерти, записал, что обнаружил хорошо развитые мужские гениталии. Верить этому или нет - решать вам, уважаемые пикабутяне.

Я всё же думаю, что де Эон всё таки был мужчиной, хотя и довольно экстравагантным.

Ведь говорится в курдской пословице:

Сказано: женщине - женщиной быть,

мужчине - мужчиной.

Также у историков не вызывает сомнения, что так называемое "завещание Петра" - фальшивка, хотя и с очень интересной историей.

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте:

Cat.Cat и Лига историков представляют: ОЧЕРЕДНОЙ АВТОРСКИЙ ЧЕЛЛЕНДЖ

Спасибо за внимание.

#авторский_челлендж

Как говорил мой дед: У моряков - три команды: "Полный вперед", "Полный

назад" и "Полный пиздец". Вот третье как раз про подвиг нашего героя.

Знакомьтесь, это Корнуэлл Джон Трэверс, Юнга первого класса, его рост составляет 5

футов и 3 дюйма (что-то около 160 см), на голове бескозырка, одет в матросскую форму. Перед вами самый юный среди моряков кавалеров Креста Виктории. Ему было 16 с половиной лет.

Вот что о его подвиге рассказывает в своем моноспектакле Евгений Гришковец:

…Корнуэл входил в расчет носовой пушки маленького крейсера «Честер». Он был
помощником наводчика. Ну, то есть, крутил такое колесико, и пушка поворачивалась.

Стоило «Честеру» вступить в бой, как с первого же попадания всех матросов расчета носового орудия убило. Джон получил смертельное ранение осколком в грудь, но остался на месте, и продолжал крутить это колесико, и наводить орудие на врага… А потом умер.

Он отлично видел, что пушку никто не зарядит, и никто не выстрелит из нее, но он продолжал выполнять приказ… Потом королева лично вручила матери героя медаль, сказала, что-нибудь вроде… дескать… спасибо за такого сына. А что она могла сказать?

(На самом деле Евгений Валерьевич немного приукрасил, и никакую ручку наш герой не крутил, а награду его матери вручил Георг V, но это так, детали)

Джон Корнуэлл родился 8 января 1900 года в пригороде Лондона, когда ему было 10 лет семья переехала в Истхэм, какое-то время он был бойскаутом в миссии Св. Марии, а в 13 лет ушел из школы и устроился разнорабочим в усадебном парке Уитбред, где помогал варить пиво.

Как поёт Мурат Насыров, мальчик хочет в Тамбов ты знаешь чики-чики-та, а юный Джон Корнуэлл хочет стать матросом, поэтому в июле 1915 года он бросил свою гражданскую работу и без отцовского разрешения завербовался в королевский флот. 2 мая 1916 года Джон прибывает на новое место службы - легкий крейсер HMS Chester, которым командовал Роберт Лоусон. Корнуэлл зачисляется помощником наводчика 5,5 дюймового бакового орудия главного калибра.

то самое орудие, в расчёте которого служил Корнуэлл, в настоящее время экспонируется в Имперском военном музее в Лондоне.

А уже 31 мая того же года состоится крупнейшее морское сражение первой мировой войны, известное нам как Ютландское сражение. Это сражение стало первым и единственным полномасштабным столкновением линейных кораблей, которое привело к пересмотру военно-морской доктрины, стратегии и технологий. Обе стороны заявили о своей победе, однако дебаты об этом продолжаются по сей день.

В бою в обязанности Джона Корнуэлла (самого юного участника сражения) входило находиться в наушниках у орудия за бронированным щитом, слушать и ретранслировать приказы артиллерийского офицера орудийному расчету (а не крутить ручку). HMS Chester был разведчиком в 3-й эскадре линейных крейсеров, около 17:30 корабль попал под огонь четырёх немецких крейсеров. Немцы стреляли метко: по разным источникам они добились от 11 до 18 попаданий по "Честеру". Один из этих снарядов разорвался рядом с носовым орудием. Само орудие он не повредил, зато перебил или ранил весь артиллерийский расчет. Выжил только Юный Джон Корнуэлл. И вот тут-то мы подходим к самому интересному - самому подвигу.

По официальной (патриотическо-воспитательной) версии дело было так: тяжело раненый юнга 1-го класса Джон Корнуэл остался на посту до окончания боя, готовый исполнять свой воинский долг несмотря ни на что, став примером отваги и решимости и т.д. и т.п.

Версия чуть менее официальная: раненный парнишка валялся возле орудия, не в силах пошевелиться. лежал и истекал кровью, пока корабль не вышел из боя (и, вероятно, ещё какое-то время после). Ему так и не оказали медицинскую помощь; может действительно не до него было во всей этой суматохе, а может просто из-за безалаберности и разгильдяйства старших по званию.

Из-за полученных повреждений крейсер HMS Chester был отправлен в порт Иммингем. Там Корнуэлл был переведен в госпиталь Гримсби. Он умер утром 2 июня 1916 года, прежде чем его мать Лили смогла приехать в больницу. Джон Корнуэлл был похоронен в братской могиле на кладбище Манор Парк в Лондоне.

На этом мы могли бы и закончить его историю, но не всё так просто. Стране был нужен национальный герой для пропаганды и патриотического воспитания бойскаутов, а потому улыбаемся и машем!

29 июля 1916 года тело Корнуэлла было извлечено из братской могилы и он был перезахоронен со всеми воинскими почестями на том же кладбище на участке №55 в могиле №13. Осенью того же года британское адмиралтейство (не без помощи Роберта Лоусона, командира "Честера") рекомендовало наградить Корнуэлла Крестом Виктории посмертно. Король Георг V это прошение поддержал и уже 16 ноября 1916 года в Букингемском Дворце лично вручил награду матери Джона.

Далее были и другие награды, в частности - Георгиевский крест 4-й степени от Российской империи. В годы первой мировой войны был основан Мемориальный Фонд Корнуэлла, на счет его перевели около £18,000 пожертвований. В честь Джона Корнуэлла названы улицы в Лондоне, там же в Илфорде есть паб, названный в его честь. В 1928 году был основан Национальный Мемориал Джона Корнуэлла кавалера креста Виктории. Сэр Роберт Баден-Пауэлл, основатель Скаутского движения, учредил премию в честь Джона Трэверса, и соответствующий «Корнуэлльский знак скаута». Гора Корнуэлл (2,972 метров над уровнем моря), пик в горном хребте Хай Рок в Британской Колумбии, была названа в его честь в 1918 году. В 2006 году было объявлено, что изображение Джека Корнуэлла будет в серии Королевских Почтовых марок, посвященных 150-летию Креста Виктории.

Материал написан для авторского челленджа. Если у кого-либо есть желание поддержать конкурс и увеличить его призовой фонд — реквизиты в этом посте

и в конце немного о его семье:

Отец Илай (Эли) Корнуэлл был солдатом, участвовал в кампаниях в Египете и Южной Африке. После начала Первой мировой войны снова был призван на воинскую службу и воевал во Франции в войсках Лорда Китченера. Он умер от бронхита 25 октября 1916 года и был похоронен в той же могиле, где и его героический сын.

Старший, сводный брат Артур Фредерик Корнуэлл в годы Первой мировой войны служил в пехотном полку воевал во Фландрии и был убит в бою во Франции 29 августа 1918 года.

Мать Лили (Алиса) оставшись вдовой работала в матросском общежитии. Из фонда ее сына ей денег не выделили, и она умерла в нищете 31 октября 1919 года.

Брат Эрнест позировал Придворному художнику Фрэнку Солсбери, для портрета Джона Корнуэлла на боевом посту. Позже он в 1920 году с другим братом эмигрировал в Канаду, так как денег отведенных государством не хватало и фонд и им отказался помочь. Деньги на дорогу собрали друзья.

Сводная сестра Алиса передала крест Виктории Дона Корнуэлла в Лондонский Имперский военный музей, 27 ноября 1968 года, где он и находится в настоящее время