У меня много родственников. Слишком много. Я даже не знаю, точного их количества, и ни кто не знает. И это только по материнской линии. Если бы у меня был отец (вернее, он конечно же был, но благополучно сдристнул из семьи, когда мне было пять лет), так вот, если бы считать и по отцовской линии, то народу бы хватило, что бы заселить среднестатистическую деревню в каком ни будь Суходрищенском районе, Тыгыдымской области.
После того, как родной папаня «свинтил» вместе с частью вещей и продуктами из холодильника, моя мать, погоревав с полгода, привела в дом отчима. Этот экземпляр был почти круглой сиротой из такой глухой деревни, что ее названия не было ни на одном атласе СССР. Чему я естественно был рад.
В общем, родственники у меня только по материнской линии, но и их было до фига. И вот, в конце 70-х годов, весь этот табор отправился на охеренную стройку века, то есть строить БАМ, а заодно и коммунизм в отдельно взятой республике. В далекой-далекой Якутии, было дохрена-дохрена снега, оленей, медведей и диких якутов. И каждый год туда приезжало целая куча комсомольцев-романтиков, осваивать необъятные просторы нашей родины. Подробности нашей жизни в районе крайнего севера сейчас расписывать не буду, рассказ о другом.
Когда Советский Нерушимый Союз накрылся медным тазом, и народ, поняв, что его очередной раз жестоко нае…ли, и что на севере больше ловить нечего, то естественно все поперлись обратно, как говорили – «на материк». Квартиры продавали за бесценок, а нажитое кровью и потом барахло, отправляли контейнерами по железной дороге. Контейнеров естественно на всех не хватало, и на них были очереди. Так как наша семья решила одними из первых вернуться в родной город, то мать успела вовремя подсуетиться, и контейнер нам достался почти на халяву.
Я как раз только что вернулся из армии, был полон сил и здоровья, поэтому, когда к дому подкатил грузовик с 3-х тонным (внутренний объем) новеньким контейнером в кузове, я бросился выносить из квартиры вещи и запихивать их в это чудо инженерной мысли. Я так думаю, что китайские барыги, переняли опыт погрузки вещей у переезжающих русских людей, пытающихся запихать все свое барахло весом в десять тонн, в контейнер, рассчитанный на 3 тонны.
Когда с погрузкой было покончено, грузовик увез наше добро на ж/д станцию, а я на следующий день, на самолете, полетел на свою малую родину встречать груз. Да, чуть не забыл, ни одна сука из так называемых родственников, не пришла нам помогать. Хотя бы один педераст вызвался подсобить… «Хрен в нос»! - Как говорил мой покойный дед, не найдя спрятанный на кануне от бабки пузырь.
В общем, прилетев на историческую родину, я с ужасом стал ожидать приезда контейнера, потому, как уже знал, что помогать в разгрузке, мне будет некому.
Благополучно встретив контейнер, я, при помощи двух пьяных в жопу грузчиков перенес шмотье в квартиру, и уже думал, что моя тяжелая атлетика закончилась. Но как говорил мой покойный дед – «Хрен в нос!», когда найдя спрятанную от него бутылку, обнаруживал в ней вместо водки касторку или подсолнечное масло. Эта бесчисленная шобла родственников, обрадовалась, что теперь есть кому встретить и разгрузить ихние контейнеры, стали высылать их на мое имя. Сами же оставались жить на севере, в надежде повыгодней продать свои квартиры.
Я ненавижу контейнеры! Ненавижу эти шкафы, диваны и столы со стульями. Да ладно бы там была только мебель. Нет! В этих контейнерах было все! Начиная от гвоздей и оленьих рогов, кончая каменным углем и колесами от «Белазов». Была даже свернутая в бухту железная рельса, взятая в качестве сувенира в память о БАМе. Все, что можно было спиз..ть и запихнуть в контейнеры – пиз..лось и запихивалось. И не важно, что оно нафиг не кому не нужно, главное, что бы врагу не досталось. Мой покойный дед рассказывал, что именно так покидали жители свои города и села, в первые годы войны.
В то лето я разгрузил хрен знает сколько контейнеров. Сколько это в тоннах – вообще не поддается исчислению. Мои руки от тяжестей вытянулись до колен, как у сраного гиббона. Кровавые мозоли покрывали все мое тело и даже голову. Я изобрел 17 сравнительно легких способов складирования диванов и шкафов в пассажирские лифты (что, кстати, помогло мне один раз спустить вниз гроб, вместе с покойником). Я похудел на этих разгрузочных работах до состояния велосипедной рамы. Я проклинал всех родственников, вплоть до девятого колена включительно и просыпался ночью от страха, что завтра, при разгрузке очередного контейнера, меня насмерть придавит, каким ни будь осколком Тунгусского метеорита или бивнем мамонта, спиз…ным из краеведческого музея.
Когда все контейнеры были благополучно мною встречены и разгружены, с севера, налегке, стали приезжать мои многочисленные родственники. Последующий год, единственной темой для разговоров у них были воспоминания о севере и жалобы на то, как они все устали переезжать с места на место. А еще им было очень обидно, что контейнеров на всех не хватало, поэтому они не смогли все увезти с собой.
И хоть бы одна сука поинтересовалась, как ихние сраные шмотки разгружались. Хоть бы одна падла догадалась сказать мне спасибо. Хоть бы один педераст подумал о том, что я, почти в одиночку перетаскал половину мирового запаса барахла и хлама на 9-е этажи без лифта. Как говорил мой покойный дед – «Хрен в нос!» - Когда вместо заначенного «трешника» находил в кармане записку с бабкиным почерком: - «Не ищи, я уже нашла!»
Вы все еще думаете, что дофига родственников – это хорошо? Вы думаете переезд из одного города в другой – это легкое увлекательное путешествие? Вы думаете, что 3-х тонного контейнера вполне хватит, что бы впихнуть в него невпихуемое? Я тоже так думал. Но, как любил говорить мой покойный дед… Ну вы уже знаете.
