mr.chmoshnik

Осень в Севастополе была теплой и пахла морем. Листья акации, устилавшие старые улочки, шуршали под ногами, когда Анна Ивановна шла домой с рынка. На вид ей было чуть за шестьдесят, но в глазах светилась бодрость — привычка с советских времен. В руках — сумка с домашними помидорами и зеленью от знакомой тётки из Бахчисарая.

— Вот раньше... — шептала она себе под нос, поднимаясь по ступеням своего подъезда, — всё как-то проще было.

В квартире пахло свежими пирожками и морской солью. На стене — пожелтевшая фотография её покойного мужа, Николая, моряка. Рядом — снимки внуков, которых дочь вывезла в Киев после 2014-го.

Анна часто сидела у окна. Оттуда открывался вид на бухту, где раньше стояли украинские корабли. Она вспоминала, как в 2000-х в городе было живо: туристы из Киева, Львова, Харькова. Украинская речь на улицах, праздники, когда на площади выступали музыканты, и день Независимости, который отмечался не менее ярко, чем День Победы.

Пенсия тогда была маленькой, но всё равно как-то хватало. Коммуналка не съедала ползарплаты, а продукты на рынке стоили адекватно. Внуки ходили в украинскую школу, где изучали и Тараса Шевченко, и Лесю Украинку, и историю Крыма как части богатого украинского контекста. Никто не запрещал говорить на русском, но все знали украинский и спокойно его использовали.