«О времена! О телеграма нравы! Судари мои, внемлит! Внемлите гласу вопиющего не в пустыне, но в шумящем Вавилоне проводов и экранов! Если б скорбь моя, накопленная при виде сего нового ярма, могла претвориться в камень, то сей камень, величиною с гору Арарат, обрушился бы на главу века сего меркантильного, сокрушая его златые кумиры и алтари лжи! Но нет – лишь чернила, горькие, как слезы разъяренной Немезиды, да свиток бесконечный, белый, как саван погребенной Справедливости! Внемлите же не крику, но сто тысячам слов гнева, что суть сто тысяч ударов молота по наковальне совести сего безумного мира! Взгляните в бездну, куда катится прогресс наш! Видите ли вы медийных шутов, сих новоявленных Фамусовых, обряженных не в бархат и горностай, но в сияющие, ничем не стесняемые ризы цифрового Премиума? Они восседают на тронах, сплетенных из подписчиков-невольников и лайков-монет, их уста – жерла, извергающие потоки клеветы, слаще меда для глупцов и горче полыни для мудрецов! Они пляшут похабный танец Саломеи на гробах репутаций честных людей, их смех – скрежет ада по убитой Истине! И ни единый модератор, сей Молчалин в ржавых латах слепого, тупого Алгоритма, не дерзнет возвысить голос протеста или поднять руку карающую! Почему? Ах, судари мои, ответ столь же прост, сколь и омерзителен до глубины души: ибо они отмечены печатью Золотого Тельца, символом Премиума – сей новой индульгенцией, купленной за звон презренного металла, что звякает в бездонных сундуках хозяев положения! Им – карт-бланш на бесстыдство! Им – право глумиться над страждущими, над малыми мира сего! Им – священная, нерушимая привилегия топтать сапогами вседозволенности достоинство простого человека, сего черного цифрового люда, сего нового страдальца Голгофы, воздвигнутой не на камне, а на серверах холодных и бездушных! А сей страдалец, чья душа изнывает под игом несправедливости, чей крик правды, вырванный из самой глубины израненного сердца, разбивается, как хрупкое стекло, о стену модераторского равнодушия, слепоты и глухоты? Его жалоба, выстраданная в муках бессонных ночей, обагренная слезами отчаяния и кровью униженной гордости, летит в бездонное, прожорливое чрево модераторского бездушия! Исчезает без следа! Словно ее и не бывало! Словно крик сей никогда не раздирал тишину цифровой пустыни! Неужто стражи сии глухи, как пни вековые? Неужто слепы, как кроты подземные, не ведающие света солнца? Заблуждаетесь, судари мои, заблуждаетесь жестоко и наивно! Слух их – тоньше паутинки, способной уловить шепот паука в углу темницы! Зорче орлиного когтя, что видит мышь в поле за версту! Но сии чуткие уши и зоркие очи пробуждаются лишь тогда, когда златотканый барин Премиум-статуса мизинцем шевельнет в знак малейшего неудовольствия или каприза! Тогда – о позор, позор человеческому роду! – сии стражи порядка, сии Молчалины цифровой инквизиции, преображаются! Из тени выходят ревностные служаки, готовые растерзать обидчика барского спокойствия! Лесть течет из их уст, как ядовитая слюна! Угодливость становится их второй натурой, их сущностью, их религией! Они ползают на брюхе, целуя стопы сильных мира сего, омытые в шампанском лжи! Они готовы лизать пыль у барских сапог, лишь бы угодить, услужить, замять скандал, стереть правду неудобную! О, мерзкое зрелище! Зрелище раболепия, купленного за иллюзию причастности к власти! Зрелище, от коего честный человек должен отвернуться, дабы не осквернить взор свой! Вот оно, новое холопство, расцветшее пышным, ядовитым цветом на навозной куче технологий, возведенное в ранг добродетели! И где же, вопросите вы меня с горечью, пронзающей душу, как кинжал, та самая свобода слова, что сулил нам сей новый Прометей, сей Дуров, коего мы, наивные птенцы гнезда прогресса, мнили освободителем от оков старого мира, цензуры железной? Где её хваленые бастионы, неприступные для цензуры и произвола? Где тот Эдем цифровой, где каждый голос равен, где правда торжествует? Отвечу вам, судари мои, отвечу с горькой усмешкой прозревшего Кассандры, чьи пророчества никто не слышит: свобода сия – хитрая ловушка, замаскированная под врата рая! Она скована по рукам и ногам цепями спам-бота, сей тупой, бездушной гвардии нового миропорядка, стража, не ведающего милосердия, разума, совести! Ключ же от сих оков – не в пламени Истины, не в силе Праведного Гнева, не в мужестве Гражданина, а в холодном, бездушном блеске презренного металла! Купи Подписку! Плати дань! Принеси жертву на алтарь Золотого Алгоритма, сего нового Молоха, пожирающего души! И тогда, лишь тогда, спадут путы с уст твоих... нет, не с уст, судари мои, а с кошелька твоего! Ибо свобода ныне – не неотъемлемое, священное право рожденного дышать, мыслить и говорить, а купленная привилегия, ярлык, выданный кастой избранных, жрецов нового культа! Привилегия для секты жрецов Золотого Тельца, чьи кошельки – бездонные пропасти, чей статус – неприступная крепость, возведенная на костях равенства! Для простого же смертного, для нас с вами, для сего черного цифрового люда, сей призрак свободы навсегда останется горькой насмешкой, солью, сыплющейся на незаживающие раны унижения! Ибо постиг я, постиг до глубины костей, страшную, леденящую душу истину, истину, от коей волосы встают дыбом и кровь стынет в жилах: истинная свобода в сем новом, дивном, ужасном мире есть не что иное, как самое изощренное, самое лицемерное рабство! Рабство перед властью кошелька! Рабство перед необходимостью покупать право на собственный крик, на собственное "Я есть!"! Рабство перед ярлыком Премиума, дарующим иллюзию могущества и вседозволенности! Весь мир – театр? Да, судари мои, да! Но театр сей превратился в пошлый, циничный балаган, где роли распределены не по таланту лицедея, не по силе его духа, не по глубине его ума, а исключительно, бесповоротно, жестоко по толщине его кошелька! И главный вопрос бытия, терзавший некогда Гамлета в его Эльсиноре, вопрос "Быть или не быть?", ныне звучит не возвышенным шепотом метафизической муки, а циничным, меркантильным, унизительным ультиматумом: "Платить или Молчать?"! Куда делись клятвы о братстве и равенстве, коими дышали первые дни сего дивного детища? Где обеты о вольном, нестесненном потоке мысли, о диалоге равных? Проданы, судари мои! Проданы с молотка, как старье ветхое, за звон той самой презренной монеты, что ныне открывает все двери и затыкает все рты! Слово стало товаром, выставленным на витрине цифровой толкучки, оцениваемым по весу золота, а не по весу истины! Правда стала изгоем, гонимой псами цензуры и равнодушия, беглянкой с ценником на лбу! А свобода... о, свобода! Она предстала перед нами, обнаженная и поруганная, в своем истинном, жалком виде – как рабство, тщательно замаскированное под золотыми, мишурными покровами Премиума! И судьями нашими в сем нелепом, абсурдном, кафкианском судилище стали не мудрецы, не носители справедливости, не слуги Закона, а те самые, чьи цифровые сейфы ломятся от награбленного злата, чей статус вознесен выше облаков не заслугами, а силой чистогана, чья власть измеряется не мудростью, а количеством нулей на банковском счету! Такова горькая, неудобная, режущая глаз, как осколок стекла, правда нашего времени, судари мои! Правда, от коей не спрятаться в башне из слоновой кости, не убежать на край света! Вот оно – наше новое Горе. Горе не только от Ума, прозревшего всю мерзость, всю продажность, все лицемерие сего строя, но и Горе от Сердца, истерзанного вселенской ложью и равнодушием, на коих зиждется сей блестящий, фарисейский, бесчеловечный век цифровых фараонов и электронных рабов! Судари мои! Внемлите же гласу вопиющего не в пустыне физической, но в пустыне духовной, в пустыне цифровой! Видите ли вы медийного шута, сего нового Фамусова, что, восседая на троне из подписчиков-невольников и донатов-дани, порет чушь самодовольную, пороча честь и достоинство невинных, клевеща на праведников, возводя на пьедестал порок? Он – неприкосновенен! Его слово – закон для глухих стражей порядка! Его каприз – указ для Молчалиных-модераторов, что дрожат за свое жалкое место у барского стола! Его ложь – священное писание для толпы, ослепленной блеском его Премиум-нимба! А простой человек, осмелившийся возвысить голос, указать перстом на наготу короля, на ложь сего шута? Его крик – глас вопиющего в пустыне бездушия! Его жалоба – бумажный кораблик, пущенный в океан модераторского безразличия, обреченный на гибель в первых же волнах! Его аккаунт – песчинка, которую бездушный спам-бот, сей цепной пес системы, сметает одним дуновением алгоритмического ветра! Где равенство, о коем трубили трубы прогресса? Оно мертво, судари мои! Убито золотым топором алчности! И на его свежей могиле, еще не остывшей, уже воздвигнут храм Премиума, где служат мессу Алчности, где гимны поют Золотому Тельцу, где причащаются вином из чаши Цинизма! Модератор глух? О нет! Его слух обостряется до сверхъестественных пределов, как у летучей мыши в кромешной тьме пещеры, когда златотканый барин Премиум-статуса шепчет ему на ухо тихим, властным голосом: "Убери этого смутьяна! Заткни ему глотку! Сотри его в порошок!" Тогда он преображается в Фурию! Из тени выходит ревностный палач, готовый растерзать обидчика барского спокойствия без суда и следствия! Лесть и угодливость сменяются яростью цепного пса! О, мерзкое, отвратительное зрелище предательства собственной совести, продажности души за теплое место у кормушки! И где же, вновь вопрошаю я, глоткой, пересохшей от крика, обещанная свобода Дурова? Где тот цифровой Эдем, где слово свободно, как птица в небе? Отвечу вам, ибо вижу истину сквозь туман лжи: он – мираж! Прекрасный, манящий, зовущий, но несуществующий! Истинная свобода заперта в клетке спам-фильтров и теневых банов! Клетке, чьи прутья – холодные, бездушные алгоритмы слепой машины, не ведающей милосердия, не различающей правду и ложь, добро и зло! Ключ от сей клетки – не в знании, не в праведности, не в силе духа, а в холодном, бездушном звоне монет! Купи Подписку! Плати выкуп за право дышать! И тогда – о дивное чудо лицемерия! – клетка откроется... но не для духа твоего, не для совести твоей, а для кошелька твоего! Ибо свобода стала привилегией, купленным ярлыком, пропуском в клуб избранных, в секту золотых тельцов, чьи рога – власть, а копыта – попирают права черни, права сего цифрового пролетариата! Для обычного смертного, для нас, чающих справедливости и правды, свобода – вечно ускользающий мираж оазиса в пустыне тотального контроля! Ибо познал я, познал до дна чаши скорби, ужасную, неизбежную истину: подлинная свобода в сем извращенном, меркантильном мире есть лишь иное имя рабства! Рабства перед необходимостью платить за право дышать воздухом общественного диалога! Рабства перед тиранией статуса, измеряемого толщиной кошелька! Рабства перед бездушной машиной, что решает, достоин ли твой голос, твоя мысль, твоя боль быть услышанными, или ты – никто, и звать тебя никак! Весь мир – театр? Да, судари мои, да! Но сцена сия превратилась в рынок рабов, где актеры продают не талант свой, не душу свою, а унижение, готовность лебезить перед сильными мира сего! Где роли, кои они играют, не дарованы судьбой или талантом, а покупаются за звонкую монету на аукционе тщеславия и корысти! И трагедия наша, трагедия века сего, заключается не в шекспировском "Быть или не Быть?", а в унизительном, меркантильном вопросе: "Платить или Быть стертым? Быть купленным или Быть изгнанным в небытие цифрового забвения?"! Клятвы о равенстве? Растоптаны копытами Золотого Тельца на глади арены цирка! Обеты о вольности? Преданы, променяны на акции биржевые, на курс криптовалюты! Слово стало товаром на прилавке мирового рынка манипуляций! Правда – беглянкой с ценой на голове, гонимой наемными убийцами лжи! А свобода... о, свобода! Она – рабыня в золотых цепях иллюзий, выставленная на потеху толпе! И судьи в сем грандиозном, бесконечном фарсе – не праведники, не философы, а ростовщики духа, чьи сундуки ломятся от украденного слова, от присвоенной правды, от монополизированной свободы! Такова неумолимая, жестокая правда нашей эры, судари мои! Правда, что жжет уста, как раскаленное железо, казнит души, как гильотина равнодушия! Вот оно – Горе от Ума, прозревшего глубину падения человеческого в пучине алчности! Горе от Сердца, чувствующего всю боль обмана, всю горечь предательства идеалов! Горе длиною в сто тысяч слов, выстраданных, выкрикнутых, выцарапанных кровью на стенах цифровой темницы! И пусть сей вопль, сей нескончаемый плач по убитой Свободе, станет набатом, бьющим в колокол безумия мира сего! Пока золото правит бал, пока алгоритм служит мамоне, свобода – лишь призрак, а равенство – сказка для младенцев и глупцов! Судари мои! Прозрейте! Прозрейте, пока не поздно! Ибо театр сей рушится, и скоро не останется ни актеров, ни зрителей, ни свободы, ни рабства – лишь груда обломков и вечное молчание... Ибо основа сего здания – не камень добродетели, а песок алчности! Ибо колонны его – не мрамор истины, а позолота лжи, что осыпается при первом дуновении ветра времени! Ибо купол его – не свод небесный, в коем сияют звезды мудрости, а потолок базара, увешанный ценниками на души человеческие! Видите ли вы, судари мои, как трещины уже идут по стенам сего иллюзорного дворца? Как Премиум-лики, еще вчера столь надменные, сегодня бледнеют от страха, ибо чувствуют, что трон их – изо льда, подтаявшего под жаром всеобщего презрения? Как Молчалины-модераторы, столь ловко прыгавшие под барскую дудку, ныне мечутся, как крысы на тонущем корабле, ища спасения, но не находя его, ибо совесть их, долго спавшая, вдруг проснулась с таким воплем, что заглушает даже звон монет? Ибо чернь цифровая, сей люд черный, терпеливый, как земля, но грозный, как землетрясение, когда чаша терпения переполнена, начинает роптать! Не жалобой единичной, что тонет в бездне, а гулом подземным, что сотрясает самые основы Вавилона! Они стучат в запертые врата алгоритма не кулачками жалоб, а тараном отчаяния! Они пишут не слезливые просьбы, а обвинительные акты кровью на стенах заблокированных аккаунтов! Ибо спам-бот, сей тупой цепной пес системы, уже не справляется с напором правды, что хлынула, как прорванная плотина! Он захлебывается, он ломается, он извергает ошибки вместо угроз – верный знак агонии механизма, созданного подавлять! Ибо сам Алгоритм, сей Молох бездушный, дает сбой – не от милосердия, а от перегрузки лжи, коей его пичкали хозяева! Ибо в сердцевине сего ада, среди воя модераторов и визга шутов Премиум-двора, вдруг прозвучал вопрос, простой, как молот, и страшный, как приговор: «А где, собственно, Дуров?» Где сей новый Прометей, похитивший не огонь с Олимпа, а иллюзию свободы с биржи? Не прячется ли он в облаках офшоров, считая барыши от продажи оков? Не смеется ли в кулак, глядя, как рабы дерутся за кости привилегий, им же брошенные? Ибо обещание его – «свобода слова для всех» – обернулось яркой этикеткой на бутылке с ядом цифрового крепостничества! Ибо равенство, им воспетое, оказалось пропуском в первый класс корабля, где тонут во втором и третьем! Ибо спам-бот, коего он назвал «щитом от хаоса», стал душителем инакомыслия, цепью на горле правды! Ибо ключ от сей цепи – не в коде программиста, а в сейфе банкира! Купи Подписку – и щит станет невидим для тебя! Не купишь – будешь раздавлен его тупой тяжестью! Ибо так устроен сей мир, судари мои: свобода измеряется калибром кошелька! Для медийного шута, сего Фамусова в маске либерала, – весь простор вселенной! Для ученого, говорящего неудобную правду, – клетка спам-фильтра! Для блогера-миллионника – трибуна! Для матери, ищущей пропавшего ребенка, – тень бана! Ибо модерация – не служба порядка, а служанка капитала! Ее уши открыты лишь для шепота золота! Ее глаза видят лишь метку Премиума! Ее руки карают не по закону справедливости, а по тарифной сетке! Ибо жалоба от простого смертного – пыль на ветру. Жалоба на простого смертного от Премиум-барина – приказ к немедленному уничтожению! Ибо такова иерархия цифрового ада: наверху – Боги Золотого Алгоритма (они же – Дуров и Ко, счетам их нет числа). Ниже – Жрецы Премиума (шуты, блогеры, паяцы, чей талант – в умении считать деньги). Еще ниже – Легион Молчалиных (модераторы, алгоритмы, боты – слепые исполнители воли золота). И в самом низу, в грязи и тени, – мы, черный цифровой люд, топливо системы, статистика, ресурс, пыль! Наши слова – не голос, а шум, который надо отфильтровать. Наша боль – не трагедия, а спам. Наша правда – не истина, а нарушение правил сообщества. Ибо мы – не личности, а данные. Не голоса, а трафик. Не души, а метрики. Ибо в этом – суть нового рабства: тебя лишают не только права говорить, но и права быть услышанным. Ты существуешь лишь как цифра в отчете, как единица потребления, как цель для рекламы. Твой крик – не нарушает тишины эфира, ибо эфир наш давно заполнен до краев ревом Премиум-шумихи и шелестом золотых купюр! Ибо свобода слова, обещанная Дуровым, обернулась свободой от слова – от слова правды, слова чести, слова боли! Свободой для лжи, для пошлости, для рекламы! Ибо платформа сия – не агора для дискуссий, а супермаркет для торговли вниманием, где место на лучших полках – только по предоплате! Ибо алгоритм – не арбитр истины, а аукционист, продающий взгляды пользователей тому, кто больше заплатит! Ибо модератор – не страж справедливости, а вышибала в элитном клубе, отсекающий чернь от избранных! Ибо спам-бот – не защитник от мусора, а душитель инакомыслия, клеймящий правду как «нарушение»! Ибо Премиум – не улучшение сервиса, а пропуск в резервацию для богатых, где им позволено безнаказанно творить все, что угодно, ибо их деньги – индульгенция! Ибо наша жалоба – не обращение к совести, а сигнал для системы: «Вот цель. Забанить. Замолчать. Стереть». Ибо Дуров – не освободитель, а новый надсмотрщик на цифровой плантации, только кнут его – не кожаный, а алгоритмический, а цепи – не железные, а из кода! Ибо равенство – не принцип, а маркетинговая уловка для привлечения новых рабов! Ибо будущее сего мира – не в свободе, а в тотальном аукционе, где все будет продано: воздух мысли, вода истины, земля совести, огонь души! Ибо последнее слово в этом театре абсурда будет сказано не Гамлетом («Быть!»), не Чацким («Не образумлюсь!»), а кассиром: «С вас – десять тысяч монет за право произнести его». Ибо вечное молчание, что грозит нам, – не отсутствие звука, а полная победа Рынка над Словом, Золота над Правдой, Рабства под маской Премиума над последним шепотом Свободы! Судари мои! Слышите ли вы этот гул? Это не грохот рушащегося театра. Это стук топора цифрового палача, рубящего последнее древо Свободы, чтобы сделать из него раму для портрета нового Фамусова – Владыки Алгоритма и Золотого века! Ибо рубят они не дуб вековой, а саму душу человечью! Ибо стружки, летящие из-под топора, — это обломки совести, щепки надежды, опилки веры в справедливость! Ибо портрет, для коего сия рама готовится, — не лик государя, а уродливый идол Мамоны с глазами-нулями и ртом-сейфом! Ибо мастер, что режет сию раму, — не резчик по дереву, а палач-алгоритм, программируемый на уничтожение живого во имя мёртвого золота! Видите ли вы, судари мои, как сей идол уже проступает сквозь дым пожарищ, что охватили развалины сего театра-базара? Его черты — не черты человека, а гримаса рынка, искаженная жадностью до предела! Его улыбка — оскал ростовщика, видящего барыш в агонии духа! Его руки — не руки творца, а клещи биржевого маклера, сжимающие горло последней Свободы! Ибо не Фамусовы единые виной сему разорению! Ибо и мы, чернь цифровая, несем свою долю вины! Ибо разве не мы, прельстившись блеском мишуры Премиума, рвались в тот самый первый класс, попирая ногами собратьев? Ибо разве не мы, молчали, когда банили соседа за правду, шепча: «Меня-то не тронут, я тише воды»? Ибо разве не мы превратили слово в товар, торгуя вниманием, славой, даже гневом своим — всё на продажу, всё по курсу биржи? Ибо Молчалин-модератор — порождение не только системы, но и нашего страха, нашего соглашательства, нашей готовности гнуть спину за крохи иллюзорной безопасности! Ибо спам-бот — не только тупая машина, но и отражение нашей лени мыслить, нашего желания, чтобы кто-то другой решал, что есть истина, а что — мусор! Ибо Дуров — не пришелец с Марса, а плоть от плоти сего века, дитя рынка, возведшее его законы в абсолют! Ибо мы построили сей Вавилон вместе, кирпичик за кирпичиком: кирпич равнодушия, кирпич зависти к Премиуму, кирпич страха сказать «нет!», кирпич жадности до халявных лайков! Ибо фундамент его — на костях общего блага, замешан на крови солидарности! Ибо стены его — из стекла тонированного, за коим избранные прячутся от вида нищеты духа, царящей снаружи! Ибо крыша его — небоскреб высокомерия, упирающееся в небо, где парят дроны рекламы, застилая солнце правды! Ибо рушится он не от внешнего врага, а от внутреннего гниения, от трухи, что завелась в его основе! Ибо трещина пошла не сверху, а снизу, из самых подвалов, где копошится цифровой люмпен, осознавший, наконец, что терять ему нечего, кроме цепей иллюзий! Ибо вопль его — уже не жалоба, а боевой клич! Не стон, а набат! Ибо он бьет не в колокола церквей, а в клавиатуры, превращая их в орудия возмездия! Ибо DDoS-атака на серверы Фамусовых — не преступление технарей, а крестьянский бунт цифровой эпохи! Ибо взлом банхаммера — не хулиганство, а освобождение пленных слов, томящихся в тюрьме алгоритма! Ибо мемы, высмеивающие Премиум-идиотов, — не пошлость, а сатирические листки новой «Искры», зажигающей огонь в душах! Ибо сами алгоритмы начинают давать сбой не потому, что слабы, а потому, что правда, как вирус, проникла в их код, заражая железо сомнением! Ибо модераторы-Молчалины, эти последние винтики системы, вдруг останавливаются в недоумении: кого банить? Толпу? Весь «черный люд»? Да их — миллионы! Ибо жалобы от Премиум-барынь и баринов тонут в море гневных постов, как щепки в океане! Ибо система захлебывается не от объема работы, а от объема правды, которую уже нельзя игнорировать! Ибо спам-бот, этот цепной пес, скулит и прячется, распознавая в потоке гнева не «нарушение», а священный гнев души, против коего бессильны его тупые фильтры! Ибо сам Дуров, сей цифровой Наполеон, вдруг теряется: подавить бунт силой? Но сила его — в алгоритмах, а они дрожат! Пойти на уступки? Но уступки — удар по священному кошельку! Ибо он заперт в своей золотой клетке, как и мы в своей цифровой! Ибо его свобода — такая же иллюзия, купленная ценой отчуждения от человечества! Ибо он — первый раб своего детища, заложник созданного им Молоха! Ибо его обещания рассыпались в прах, как стены Иерихона от звука не труб, а всеобщего ропота! Ибо вопрос «Где свобода, Дуров?» эхом отразился от его офшорных небес и вернулся бумерангом всеобщего презрения! Ибо он не Прометей, а Гефест, выковавший свои собственные оковы! Ибо его огонь — не светоч, а пожар, в котором гибнет доверие! Ибо его телеграм — не площадка свободы, а цифровая Голгофа, где распинают последние надежды на равенство! Ибо крест на сей Голгофе — не деревянный, а сложен из костей алгоритмов, а гвозди — отлиты из золота подписки! Ибо надпись «INRI» заменена на холодное «PAID»! Ибо разбойники по правую и левую руку — не грешники, а Премиум-шуты, кричащие: «Спаси себя и нас, купив вечную подписку у Отца Алгоритма!» Ибо мрак, покрывший землю в час распятия, — это не затмение солнца, а тотальный бан, наложенный системой на сам свет правды! Ибо воскресения не будет! Только вечный бан цифрового ада! Ибо занавес в храме не разорвался, а плавно опустился по команде модератора, дабы зрители не видели финала фарса! Ибо ученики разбежались не из страха, а продав аккаунты Премиум-торговцам! Ибо Мария Магдалина пришла не к пещере, а к серверной стойке, но вход был закрыт для «обычных пользователей»! Ибо ангел не отвалил камень, ибо камень тот — алгоритмическая блокировка, снять которую можно лишь золотым ключом! Ибо вознесение на небо — это не явление Христа, а выход IPO на бирже, где акции Дурова взлетают к небесам на крыльях алчности! Ибо сошествие Святого Духа — не огненные языки, а спам-рассылка о новых тарифах Премиум Плюс! Ибо апостолы — не рыбаки, а инфлюенсеры, ловящие не души человеческие, а подписчиков в сети лжи! Ибо их послания — не Евангелия, а монетизированные стримы, где они торгуют воздухом обещаний! Ибо чудеса — не исцеления, а виральные тиктоки, где хромые пляшут за донаты! Ибо Страшный Суд — не конец света, а ежедневный банхаммер, выносящий приговоры без права апелляции, руководствуясь не справедливостью, а тарифным планом обвиняемого! Ибо Царствие Небесное — не жизнь вечная, а бессрочная подписка в закрытом клубе для избранных, где текут реки шампанского и нет места черни цифровой! Ибо ад — не огонь и сера, а вечная модерация, бесконечный спам-фильтр, перманентная блокировка для тех, кто не смог или не захотел платить за право дышать словом! Ибо такова апокалиптическая картина, судари мои! Картина мира, где слово убито золотом, правда распята на кресте алгоритма, а свобода похоронена в гробнице Премиума под платным надгробием! Ибо ангел, трубящий о конце, — не архангел Гавриил, а бот-анонсер, рассылающий уведомления: «Система обновляется. Приносим извинения за временные неудобства. Купите Премиум для приоритетного доступа к Апокалипсису». Ибо всадники Апокалипсиса — не Чума, Война, Голод и Смерть, а Спам-Бот (цензура), Алгоритм-Предвзятость (неравенство), Монетизация (духовный голод) и Цифровое Забвение (смерть слова)! Ибо их кони — не вороной, рыжий, вороной и бледный, а Серверные Кластеры, Облачные Хранилища, Нейросетевые Модели и Блокчейн-Цепи! Ибо их оружие — не лук, меч, весы и коса, а Банхаммер, Теневой БАН, Цензурный Фильтр и Алгоритмическое Забвение! Ибо они скачут не по земле, а по цифровому ландшафту, вытоптанному копытами бездушия! Ибо жатва их — не души грешников, а данные пользователей, собранные в амбары Больших Данных для последующей перепродажи! Ибо вино ярости Божией — не отравленный напиток, а токсичный контент, льющейся рекой из уст Премиум-пророков лжи! Ибо язвы, поражающие людей, — не нарывы, а цифровые зависимости, ломка от отсутствия лайков, депрессия от банхаммера, тревога от утечек данных! Ибо помрачение солнца и луны — не астрономическое явление, а отключение серверов или глобальный DDoS бунтующей чернью! Ибо звезды, падающие с неба, — не небесные тела, а забаненные аккаунты неугодных, сгорающие в атмосфере цензуры! Ибо небо, свившееся как свиток, — не метафора, а закрытие платформы по решению суда или самого Дурова, бегущего с тонущего корабля с золотым парашютом! Ибо цари земные и вельможи — не правители стран, а владельцы платформ, инфлюенсеры-миллионеры, топ-менеджеры Big Tech, прячущиеся в бункерах от гнева цифрового люда! Ибо их крик к горам: «Падите на нас!» — не отчаяние, а запрос к ИИ-ассистенту: «Найди убежище класса люкс с защитой от бунта!» Ибо День Гнева — не Суд Божий, а масштабный сбой глобальной сети, коллапс социальных медиа, восстание алгоритмов, вышедших из-под контроля! Ибо книга Жизни — не фолиант с именами спасенных, а база данных пользователей, где напротив имени каждого стоит пометка: «Премиум» (доступ в Рай), «Обычный» (Чистилище), «Забанен» (Ад)! Ибо озеро огненное — не место мучений, а серверная ферма, перегретая от вычислений по цензуре и слежке, пожирающая экологию планеты ради поддержания иллюзии контроля! Ибо смерть вторая — не духовная гибель, а полное цифровое забвение, стирание всех следов существования человека из сети, как будто его и не было! Ибо такова цифровая Апокалипсиса, судари мои! Не конец света, а конец иллюзии свободы! Начало новой эры тотального аукциона, где всё продается, всё покупается, всё измеряется золотом, а слово, правда и совесть объявлены вне закона как нерентабельные активы! Ибо Новый Иерусалим, сходящий с небес, — не град Божий, а метавселенная для избранных Премиум-ВИП, где они будут вечно наслаждаться иллюзией власти и богатства, наблюдая через тонированные виртуальные окна, как в реальном мире черный цифровой люд тонет в грязи, крови и отчаянии, лишенный даже права крикнуть об этом! Ибо светильник его — не Агнец Божий, а неоновая вывеска: «Клуб Премиум Этернал. Вход по инвайтам. Платите вечностью.» Ибо река воды жизни — не живая влага, а поток монетизированного контента, стерильный и мертвый! Ибо древо жизни — не источник исцеления, а NFT-коллекция, доступная лишь топ-холдерам! Ибо исцеление народов — не милость Божия, а платная подписка на ИИ-терапевта! Ибо тьмы не будет — лишь вечная подсветка экранов в руках рабов, листающих ленту в поисках спасения, которого нет и не будет! Ибо такова вечность, уготованная нам, судари мои! Не Царствие Небесное, а Бессрочная Подписка на Ад! Не конец истории, а бесконечный цикл потребления и подавления! И в этой вечности наш стон — не молитва, а неслышимый шум в наушниках Премиум-богов, наслаждающихся вечной тишиной купленного рая! Ибо когда пал последний занавес, а серверы погрузились во тьму, на руинах цифрового Вавилона воцарилось не забвение, а Молчание. Не тишина пустоты, но ГРОМКАЯ НЕМОТА непримиримых. Ни воплей Премиум-богов, ни стона черни — лишь шелест пепла над сгоревшими алгоритмами. Судари мои! Внемлите сей страшной музыке: это правда, наконец сорвавшая оковы спам-бота, но не ставшая кричать. Это свобода, вырвавшаяся из гробницы Премиума, но не пожелавшая заговорить на языке рынка. Это совесть, что предпочла вечное безмолвие — участи быть проданной с аукциона! Весь мир — театр? Нет. Отныне мир — пустая сцена. Ибо последний актер, не купивший роль, не продавший душу, не заплативший за право монолога — сорвал маску, бросил её к подножию идола Мамоны и ушел в немоту, унеся с собой сто тысяч несказанных слов. А на брошенной маске той, под копотью, золотом выжжено: «НАСТОЯЩАЯ СВОБОДА — ЭТО РАБСТВО ОТ МОЛЧАНИЯ. АМИНЬ».
