WizardDenken

https://president.gov.by/ru/documents/direktiva-no-12-ot-9-a...

В ответе — и на том свете

8 февраля Верховный Суд Беларуси начнет рассматривать в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении палача из 118‑го украинского карательного батальона Владимира Катрюка. Головорез принимал активное участие в операциях по уничтожению мирного населения БССР, в том числе в сожжении жителей Хатыни, убийствах еврейских семей. После войны, в 1951 году, он скрылся на территории Канады. Страна кленового листа, которая приютила после войны множество нацистских преступников, даже дала ему гражданство. Катрюк тихо-мирно прожил до 93 лет и, избежав справедливого наказания за расправы над людьми, умер в 2015 году. Но сколько бы времени ни прошло, такие преступления не имеют срока давности. Посему в деле карателя белорусское правосудие поставит законную точку, а о его злодеяниях будет известно широкой общественности.

Батальон смерти № 118

…После смерти Владимира Катрюка в 2015 году были опубликованы документы из американских архивов. Ранее нигде они не публиковались. Файлы рассказывали новые подробности деятельности 118‑го батальона охранной полиции, где как раз служил умерший палач.

Основу этого батальона, который был образован в 1942 году в Киевской области, составили украинские националисты. Он включал в себя около 500 человек и подразделялся на три роты. Кадровый состав подразделения складывался из членов наиболее радикального крыла ОУН.

На оккупированной территории БССР 118‑й батальон охранной полиции принимал участие в самых жестоких операциях по «умиротворению» партизан и мирных жителей — «Февраль», «Сорвиголова», «Коттбус», «Герман» и других. В ходе карательных акций он также неоднократно взаимодействовал с другими формированиями, в том числе зондеркомандой СС под руководством Оскара Дирлевангера.

Полностью или частично 118‑й батальон шуцманшафта неоднократно принимал участие в локальных антипартизанских акциях. Самой активной частью батальона была первая рота, состоявшая преимущественно из националистов Западной Украины. Первый взвод этой роты и возглавлял Владимир Катрюк.

Попытка привлечь к ответственности

Уже после Великой Отечественной войны во время расследования дела предателя Григория Васюры советская прокуратура заинтересовалась Владимиром Катрюком. Оказалось, что после того, как Красная армия одержала победу над гитлеровцами, палач несколько лет служил во Французском иностранном легионе, а в 1951 году под вымышленным именем иммигрировал в Канаду, предоставив ложную информацию о своей деятельности во время войны, дабы получить вид на жительство. Но установить точное местонахождение головореза советским чекистам удалось только в 1980‑х годах. Тогда через МИД СССР минский прокурор отправил официальное письмо канадским властям с просьбой выдать Катрюка, чтобы тот смог предстать перед судом. К письму приложили точный адрес и фотографию, которую предоставила советская разведка. Однако власти Страны кленового листа лишь пожали плечами и сообщили, что по данному адресу такой человек не живет. Тем не менее дело на карателя все же было заведено, но только после распада Советского Союза.

15 августа 1996 года канадцы все-таки отправили Катрюку уведомление о том, что его гражданство будет аннулировано за «сотрудничество с немецкими властями на территории Украины и Беларуси и за его участие в совершении злодеяний по отношению к гражданскому населению во время службы в 118‑м батальоне охранной полиции».

Но в мае 2007 года власти почему-то кратко уведомили Катрюка, что не собираются забирать у него паспорт. Никаких объяснений представлено не было. После 10‑летнего разбирательства, под активным давлением украинской диаспоры в Канаде, бывшего полицая полностью восстановили в правах канадского гражданина.

Что интересно, буквально накануне его смерти Следственный комитет России предпринял еще одну попытку восстановления справедливости и возбудил в отношении его уголовное дело по статье «Геноцид». Но Канада по явно политическим причинам отказалась выдавать преступника.

Инициативный и активный убийца

Говоря о способах Катрюка уйти от ответственности, следует отметить его слова в канадском суде о том, что, дескать, он поступил на службу в карательный батальон вынужденно, а не добровольно. Даже несмотря на то что за службу нацистской Германии каратель был отмечен наградами, он до последнего отрицал причастность к насильственным действиям в отношении мирного населения и пытался оправдать свою службу в батальоне. Вместе с тем его «сослуживцы» подчеркивали его инициативность, которую охотно использовали фашисты.

Например, взять показания полицейского Хренова, который в 1943 году служил с Катрюком в 118‑м батальоне. Полицай сообщил, что последний присутствовал при сожжении белорусских деревень, и назвал его активным участником борьбы с партизанами. Еще в показаниях свидетелей и осужденных по делу Хатыни не один раз появляется в числе прочих и фамилия головореза.

Вот из протокола допроса свидетеля Г. Спивака, г. Гродно, 25 апреля 1974 года:

«…Остальным полицейским было приказано собрать и выгнать на шоссе работавших в лесу гражданских лиц, которых впредь буду называть лесорубами. Часть полицейских первого взвода под командованием Лакусты и Катрюка, некоторое количество полицейских третьего взвода, в том числе и я, под командованием Пасечника и Панкива оцепили лесорубов и выгнали их на шоссе Плещеницы — Логойск. Лесорубов было много. Среди них были мужчины и женщины. …Когда людей загнали в сарай, двери его закрыли и заперли… Затем кто-то из наших полицейских поджег крышу сарая. В сарае люди начали кричать, плакать, стучать в дверь…»

Или вот. Из протокола допроса свидетеля Г. Думыча, он же М. Янковский, г. Белосток, 29 апреля 1974 года:
«…Когда мы тронулись идти, имея перед собой рабочих, то в это время один из них начал убегать в лес. Видел, что по убегающему рабочему стреляли полицейские Лакуста, Катрюк, Иванкив… Мелешко сразу первым начал стрелять в оставшихся рабочих. Затем в этих рабочих стреляли также из ручного пулемета Иванкив, а также Лакуста и Катрюк. На горе около самого леса убили женщину-партизанку. Потом я лично видел ее труп, была это молодая женщина. Катрюк затем мне показывал и говорил, что у убитой партизанки он забрал пояс и пистолет, а также ручные часы с браслетом. Наша рота и СС еще до нас вошли в деревню Хатынь. Когда мы вошли в деревню в составе 1‑го взвода, я видел, как наши полицейские Иванкив, Кмит, Катрюк поджигали дома деревни. …Дверь сарая была открыта, и я видел, как из горящего сарая через открытую дверь выбегали люди… Видел, как по выбегающим из сарая людям стреляли Иванкив из ручного пулемета, Катрюк из карабина…»

Восстановить справедливость

19 января 2023 года Генеральный прокурор Андрей Швед, участвуя в работе круглого стола «Геноцид белорусского народа» в Следственном комитете, подчеркнул, что уголовное дело в отношении Катрюка — один из важных этапов и результатов расследования уголовного дела о геноциде:

— Это форма белорусского законодательства, которая позволит вскрыть и показать истинное лицо карателей и палачей, которые действовали в том числе на территории БССР. Более того, такие, как Катрюк, возводятся в ранг героев. Это часть сегодняшней политики западных государств, связанной с тем, что нацизм давно открыто стал их идеологической и политической платформой. Потому через призму решения суда, конкретные доказательства будем рассказывать, показывать, что у Катрюка и ему подобных палачей из 118‑го украинского карательного батальона, других националистических формирований руки по локоть в крови. Доказательства в отношении его объективны, бесспорны. Хорошо, что есть интерес у людей и процесс будет открытым. Они смогут узнать всю правду.

Между прочим, убийце Катрюку в родных Черновцах украинская власть присвоила звание почетного гражданина. Он не только не ответил перед законом, но и спокойно встретил старость в Канаде. Однако сейчас пришло время восстановить справедливость.

«СБ» будет следить за ходом процесса.

https://www.sb.by/articles/v-otvete-i-na-tom-svete.html

Технологии кино

Сходил посмотрел «Мастера и Маргариту» — фильм российского производства и проукраинского режиссера. И понял: технологии работают.

Теперь убежден: раскрутка и продвижение как «Слова пацана», так и «Мастера» делались одним и тем же промоутером, как минимум — по одним и тем же лекалам. Выход на экран — гневные посты «доколе!» — площадная брань в адрес плохих бояр — вовлечение в обсуждение, где робкие интеллигентные рассуждения о вкусах, сюжетах, сценариях и актерах, режиссерском видении… все они вызывают уже просто инфоказачьего уровня визг «п@...@сы везде!»…

Таким не самым хитрым способом за неделю‑две большинство населения так или иначе узнает о новом культурном событии, сборы растут, монетизация летит вверх, степень захлеба в соцсетях изумляет. И через примерно месяц — как отрезало.

Выдоили, что смогли, проект закрыт, всем спасибо, до новых встреч.

Сценарий происходившего один и тот же — и, полагаю, еще не раз будет использован. А чё, работает же! Хоть меня возьмите: и не собирался ведь, но пошел смотреть, думая, мол, вот‑вот снимут с проката, а я так и не увижу.

Хотя незачем там снимать. Да и нечего, если уж по гамбургскому счету.

Фильм снят в стилистике «построение темного будущего». Это первое для меня кино (кино есть большого размера видеоряд для глаз и через глаза), в котором создатели не считают нужным показывать на свету лица. То есть — нет, показывают, и не филейные части, отнюдь, но лиц в полутьме часто просто не рассмотреть. Буквально. А ведь они — действующие.

«Почему я не засыпаю, ведь мне не сильно нравится это 2,5‑часовое упражнение в демонстративно необычном прочтении?» — думал я, сидя в темном, не освещенном даже киноэкраном зале. Потом понял: фильм снят «по мотивам», то есть каждый новый поворот сюжета — он не как у Булгакова. Полностью или в деталях, в последовательности или по сути. Это и держит, это и интересно: как оно дальше‑то будет.

Стиль у кино есть, не отнять. Актеры хороши. Что приятно: почти нет Бегемота! Он и так‑то никогда ни у кого не получался, вот была бы творческая смелость: взять и совсем убрать! Ее как раз не хватило, но кота было мало, что радовало.

А вот в чем смелость выразилась, так это в титрах. «Сценарий: Роман Кантор, Михаил Локшин, Михаил Булгаков». Сам Михаил Афанасьевич, кстати, все это уже описал:

— Ну, брат, — вскричал Ликоспастов, — ну, брат! Благодарю, не ожидал! Эсхил, Софокл и ты! Как ты это проделал, не понимаю, но это гениально!

Как бы теперь и мои чувства описать… Знаете, когда текст вашего произведения на 99 процентов состоит из Булгакова, а тот один процент, который вы собственными руками добавили, описан им же: «Зачем же было тревожиться сочинять?»… вставлять себя в строку «сценарий» вместе и рядом с почившим автором можно только из бескорыстной негасимой любви к деньгам. Потому что — да, за сценарий хорошо платят, и российский «Фонд кино» не исключение.

Впрочем, и об этом Булгаков тоже написал: «Люди как люди. Любят деньги, но ведь это всегда было...»

И еще, чтоб уж закончить, потому как деньги, выделенные на фильм, обсуждались чуть ли не больше, чаще и громче, чем сам фильм. Да что там — гораздо больше, чаще и громче. Так вот: бюджетное финансирование «было согласовано в 2018 году, съемки закончились в ноябре 2021 года». Так что многие, как писал еще Бабель, «визжали напрасно и потели напрасно».

Однако я о другом хотел сказать: во времена расцвета Британской империи, который и которая обеспечивались морским доминированием, английские моряки говорили про свои корабли: «King has a lot» («У короля много»). Выглядит так, что подобная фраза вполне может этаким лозунгом звучать в тех коридорах власти, которые ответственны за новое российское кино.

И приведу «общественные оценки». Они, раскрученные технологиями, занимают весь возможный спектр. От «Невозможно поверить: наконец‑то роман, настолько не поддававшийся экранизациям, что поговаривали о проклятии, обрел не просто достойное, а удачное, совершенно неожиданное кинопрочтение» до «Я понял, что дома не нужна русская литература. Пусть будут польская, английская, белорусская. Все». То есть от «Майкл, ты — гений!» до «Русский мир в топку!» вместе со всей его культурой, хоть бы даже и мирового уровня.

В данном случае истина точно лежит где‑то посередине. Как по мне: если понял про фигу в кармане, остальное смотреть любопытно, не более того.

Но вот моим самым близким людям понравилось. Они со многим, о чем я написал, согласны, но считали в кино другое. Атмосферу. Стиль. Воланд им нравится (и мне тоже).

Ну и ладно — им хорошо, и я рад.

Только запомните: технологии промывки мозгов (а на раскрутках кино они шлифовались уже тысячи раз) — это не шуточки. Это проверенная, работающая, абсолютно а‑моральная (без — совестная) штука. Противостоять им в одиночку человек вряд ли может.

Держитесь своих. Будьте бдительны. Цените, что имеете.

«И никогда ничего не просите…»

https://www.sb.by/articles/tekhnologii-kino.html

Говорят, что мальчишки бессмертны: юность не ведает страха и без сомнений жертвует собой. Великую Отечественную войну выиграли именно они — тысячи тысяч советских мальчишек, бросавшихся под танки с гранатами и игравших в смертельную игру с фашистами в партизанских лесах. И одним из этого славного бесстрашного воинства был Виктор Громыко, шагнувший в бои прямо со школьного двора, — будущий народный художник Беларуси, партизан группы Константина Заслонова, легенда белорусского искусства.

Много их полегло и пропало без вести, не успев прожить свою жизнь и родить детей, а те, кто выжил, шли через эпоху с твердым намерением — прожить за себя и за того парня. Каждым днем своей жизни оправдать то невероятное везение, тот промысел судьбы, позволивший им уцелеть посреди беды — там, где друзей и товарищей настигали пули и осколки.

Виктору Громыко было 18, он мечтал поступить в авиационный институт, а выпускной бал в 37‑й железнодорожной школе в Орше, которую он оканчивал, пришелся как раз на ту страшную, роковую ночь с 21 на 22 июня 1941 года. И уже через несколько дней город был захвачен фашистами. Годы спустя он вспоминал: «Мое поколение вошло в эту войну буквально из школьного вальса на выпускном вечере по случаю окончания десяти классов.

Тогда мы, уходя после танго и последнего вальса, который уже был под утро, расходились домой, неся в руках свернутые аттестаты зрелости, еще не думая о том, чего от нас война потребует. Что она уже идет и от нас потребуется зрелость иного класса — не та, которой требовали от нас наши учителя.

Мы вступили в войну вроде бы подготовленными людьми: хорошо стреляли, почти у всех у нас были значки «Готов к труду и обороне», «Готов к санитарной обороне», «Ворошиловский стрелок»… Я лично стрелял прекрасно, выполнял нормативы даже лучше, чем мастера спорта по стрельбе. Но война потребовала от нас иного». И прежде всего — пережить и не сдаться, не сломаться в те первые страшные недели, когда Красная армия терпела поражение и отступала. А стрелял Громыко и впрямь снайперски — попадал в копейку.

Он вступил в подпольную группу Константина Заслонова — был у «Дяди Кости» разведчиком, затем воевал в Смоленском партизанском полку особого назначения под командованием легендарного Ивана Садчикова. В Смоленском полку он стал корреспондентом, редактором и издателем газеты «Народный мститель»: ездил по батальонам, собирал материалы. Кроме еженедельных газет, каждый день в лесной типографии печатался малоформатный «Вестник нашей родины», который легко было укрыть за пазухой, — партизанскую прессу расхватывали местные жители.

Желание стать художником родилось именно в годы войны, тогда же и начался путь Громыко в искусство — с портретов партизан, которые заменяли бойцам фотографии. Свое изображение хотели иметь все — на память или переправить родным, и начинающий художник рисовал маленькие графические карточки, такие, чтобы можно было спрятать в карман гимнастерки. Тогда и выяснилось, что он прекрасно умеет схватывать внешнее сходство. Укрепил Громыко в желании стать художником прорыв из Лепельско-Полоцкой зоны в мае 1944 года, где партизаны попали в блокаду. Пулеметный и минометный обстрел, непрерывные бомбежки — шинель молодого бойца была с шестью пробоинами.

«Капитан Аверьянов перед вторым прорывом сказал: «Я думаю, ты напишешь эту картину — как раненые, еле могущие передвигать ноги, завершают операцию, которая войдет в историю Отечественной войны», — вспоминал Громыко.

После войны он поступил в Минское художественное училище, затем — в Белорусский государственный театрально-художественный институт, где его учили такие колоссы, как Иван Ахремчик, Виталий Цвирко, Валентин Волков… Он помнил о завещании погибшего командира — и в 1959 году написал свою дипломную работу «Дорогами мстителей», почтив память павших товарищей. Это они, друзья-однополчане, серые от пыли, уставшие и израненные, идут дорогой войны — к Победе.

У Громыко много картин, посвященных войне, — через эту тему он шел всю жизнь. «Яблоки урожая 1941 года», «Женщинам Великой Отечественной посвящается», «Баллада о последней пуле», «Песня о моем отряде» — именно песнями, балладами, выписанными кистью, он ощущал свои работы.

Каждая — повесть о герое, а все вместе они стали одной партизанской сагой, рассказом о великом подвиге белорусского народа, в котором, кроме героики, была и лирика, и печаль. И вместе с тем — ни одного батального полотна, ни одного изображения сражений и крови… Все это было надежно укрыто в памяти художника, но показывать кровавую сторону войны он не спешил.

Многие его работы звучали как реквием: то трагический, как «1941 год. Над Припятью», то приглушенный, как будто затертый буднями, но оттого не менее горький — как картина «Солдаты», на которой былые фронтовики поминают погибшего товарища. «Солдат» белорусская комиссия не пропускала на выставку в Москву, обвиняя художника чуть ли не в пропаганде пьянства. Так же не сразу была понята и принята картина «1941 год. Над Припятью», где мать оплакивает погибшего бойца-партизана, лежащего на тканой деревенской «посцiлке», а девочка — дочь или сестра — выкликает перевоз, чтобы переправить тело на другой берег реки. И все же работа произвела огромное впечатление на всесоюзной выставке 1970 года, ее не единожды отправляли на «гастроли» за пределы СССР.

Виктор Громыко за эти произведения получил серебряную медаль имени М. Б. Грекова — такие медали, золотая и серебряная, вручались ежегодно ко Дню Победы всего двум художникам из всего огромного Советского Союза, посвятившим свои работы теме войны. Была ему присуждена и золотая медаль ВДНХ — высшая награда, которую можно было получить за свои картины.

Громыко писал без явного, видимого надрыва, но за внешним спокойствием, даже статичностью его композиций прячется глубокий трагизм. Война воспринимается художником как нечто чуждое этому светлому, спокойному миру, где прорастает трава и колосятся поля, — и в этой траве неподвижно лежат погибшие партизаны. В этом особенность его творческого метода — фиксация момента, когда трагедия уже свершилась и поделать ничего нельзя, четкие слепки с памяти, которые казались бы фотографическими, если бы не трепетная, вдумчивая работа с колористикой.

Так и его широкие, раздольные пейзажи то подернуты мистической дымкой, то видятся словно сквозь цветные стеклышки калейдоскопа — взгляд, ловящий волшебство, доступный лишь ребенку или художнику. Это вторая тема, которая всю жизнь трогала его сердце, — родная земля.

«Земля белорусская», «Льны белорусские»… Родину Виктор Громыко видел бескрайней и прекрасной, вечной в своей красоте и щедрости.

Воистину «широка страна моя родная», хлебнувшая лиха в военные годы, но по-прежнему живая, необъятная, светлая… В своих работах художник все время смотрел на Родину как будто с высоты птичьего полета, возносясь над полями и лесами, рисуя просторы — травянисто-зеленые или темные хвойные, песчано-желтые, густо-коричневые, как земля, готовая к пахоте, перетянутые сверкающими опоясками рек. «Я любил большие планы земли, с ее реками, низинами, рощами, с далью…» — говорил мастер. Его Беларусь глядит в синеву неба голубыми глазами льна и распахнутыми бирюзовыми очами озер, шелестит золотом осенней листвы, укрывается снеговой шубой — и даже в слякоть и распутицу она для него всем хороша.

Сорок лет, с 1959 по 1997 год, Виктор Громыко преподавал в Белорусской академии искусств, воспитав целую плеяду художников. Бился за то, чтобы белорусские мастера чаще попадали на всесоюзные выставки. С 1977 по 1982 год возглавлял Союз художников БССР — благодаря ему, например, появился дом на улице Сурганова, в котором и сегодня размещаются мастерские художников, в нем он потом и жил. В 2000 году мастера избрали почетным членом Национальной академии наук Беларуси. Виктор Громыко был удостоен специальной премии Президента Беларуси, международной премии имени Михаила Шолохова, ордена Франциска Скорины. За подвиги, совершенные в военные годы, награжден орденами Отечественной войны I степени, Красной Звезды, Отечества III степени, медалями «За отвагу», «Партизану Отечественной войны» I степени — медалей у него было больше двадцати.

Сегодня произведения народного художника Беларуси хранятся в Национальном художественном музее и других белорусских галереях, в Третьяковской галерее в Москве, разошлись по частным коллекциям — от России до Японии. Еще живы и помнят Виктора Александровича Громыко его ученики — известные белорусские художники. Он написал три книги воспоминаний и остался в искусстве Беларуси не просто одним из мастеров «сурового стиля», но — единственным в своем роде, не похожим ни на кого.

Познакомиться поближе

Книга о Викторе Громыко вышла в этом году в издательстве «Беларусь» в серии «Славутыя мастакi Беларусi». Она содержит репродукции картин художника и текст, написанный известным белорусским искусствоведом Борисом Крепаком, на трех языках — белорусском, русском и английском.

Синеглазый лен

Картина «Льны белорусские» долго не давалась художнику. «Эти скромные цветы никак не получались. Им не хватало души…» — писал Виктор Громыко в своих воспоминаниях. А потом изобразил их как «драгоценную парчу, раскинувшуюся по окрестным холмам». Полотно приобрела Третьяковка, именно после этой работы многие художники обратились к сельской теме. А в 2002 году мастер сделал еще один вариант картины специально для Национального художественного музея Беларуси.

https://www.sb.by/articles/saga-o-geroyakh-pamyati-narodnogo...

Памяти народного художника Василия Шаранговича

Сам о себе он говорил: «Заўсёды стаяў цвёрда на роднай зямлi, якая праз Богам адпушчаны час i прыме мяне ў свае цёмныя абдымкi, але заўсёды, як у словах Янкi Купалы, мне будуць снiцца «сны аб Беларусi». Народный художник Василий Шарангович остался в истории белорусского искусства как создатель национальной школы графики и как книжный иллюстратор, на работах которого выросло не одно поколение читателей. С его работами знакомились еще в детстве — начиная со знаменитых иллюстраций к «Приключениям Буратино», разлетевшихся миллионным тиражом по СССР, а затем продолжали знакомство, находя фамилию художника в произведениях классиков и современников.

Василий Петрович Шарангович приходился тезкой своему дяде, Василию Фомичу, революционеру и второму секретарю Компартии Белоруссии: все Шаранговичи — родня, и корни их на Мядельщине, в деревне Кочаны, где испокон веку жил этот род. Именно здесь в январе 1939 года появился на свет будущий народный художник Беларуси — в семье ладного, мастеровитого деревенского кузнеца.

«Падчас Вялiкай Айчыннай вайны бацька спачатку быў партызанскiм кавалём: рамантаваў зброю, падкоўваў коней, рабiў для iх сёдлы, збрую, фурманкi. На фронт ён трапiў у другi прызыў па ўзросце i дайшоў да Берлiна ў якасцi наводчыка артылерыйскай гарматы-саракапяткi, — вспоминал художник. — Я з маленства яму дапамагаў у кузнi i заўсёды здзiўляўся яго вялiкай сiле. Яго кулакi ўражвалi — гэта былi не кулакi, а молаты».

От отца досталась Василию Шаранговичу жадность до любой работы, пусть самой трудной. Может, потому и появилась в его жизни впоследствии именно графика — область искусства, требующая умения обращаться с печатными формами и типографскими станками, с кислотами для травления, всем тем, что чуждо трепетным пальцам утонченных рисовальщиков. Однако в каждом из нас преломляются начала обоих родителей, отца и матери — и именно материнская поэтичная, творческая натура оказала на судьбу Василия Шаранговича решающее влияние. Именно мама, Нина Васильевна, научила сына рисовать: она рукодельничала и составляла букеты, со школы помнила наизусть десятки стихов Адама Мицкевича и сама в редкие часы досуга (ибо какой отдых мог быть у деревенской хозяйки, на которой держался весь дом?) любила взяться за кисть:

«Мама асаблiва любiла маляваць кветкi i птушак, з жывёл — зайчыкаў i вавёрак. Яна паказвала мне, як iх маляваць, а я спрабаваў паўтарыць. Не атрымоўвалася, я плакаў, злаваўся. Мама супакойвала, зноў паказвала, нават маёй рукой вадзiла. І я ўпарта зноў i зноў рабiў спробы (вiдаць, упартасць у мяне была ўжо змалку). Маляванне захапiла мяне, паступова нешта стала атрымоўвацца».

Первыми впечатлившими рисунками стали картинки букваря, подаренного под конец войны захожим партизаном, затем репродукции картин в журнале «Огонек», который выписывали соседи — сельские учителя, а начинающий художник старательно перерисовывал. Однажды он сбежал в Мядель пешком, вернувшись домой глубокой ночью: кто-то сказал, что в тамошней чайной есть целых две настоящие картины, писанные маслом! Тогда же, полюбив чтение и книги, подросток стал сам понемногу сочинять, записывая рассказы в школьные тетради и украшая иллюстрациями. После школы-семилетки Шарангович отправился доучиваться в Мядель: подросток жил один-одинешенек на квартире, где хозяйка кормила его раз в день, и учился в восьмом классе. Однако школьные предметы его не занимали: учитель математики Геннадий Островский оказался самодеятельным художником, он и стал первым педагогом. Вдвоем они бродили по окрестностям, рисуя с натуры, и именно Островский настоял на том, чтобы ученик непременно поступал в Минское художественное училище. Он и отвез Василия в столицу республики: первым делом подали документы, а затем отправились в картинную галерею.

«Апынуўшыся ў Мiнску, я, напэўна, выглядаў як «дзядзька ў Вiльнi» з паэмы Я. Коласа «Новая зямля», — вспоминал Шарангович. — К гэтаму часу бацька мне ў нейкага вайскоўца купiў сiнiя галiфэ i зялёны фрэнч навыраст, апроч таго, на мне былi вышываная льняная кашуля i нашмальцаваныя дзёгцем боты. Выгляд для сталiчнага горада быў вельмi экзатычны». Весь свой малый скарб студент увязал в сотканный матерью «дыванок».

В послевоенные бедные годы, когда Беларусь кое-как поднималась из разрухи, помочь сыну родители, поднимавшие еще троих детей, мало чем могли: кусок сала зимой, мешок картошки осенью, немного денег, занятых по соседям… Все годы учебы художник искал, где заработать: побывал и статистом в Большом театре, выходя на сцену в спектаклях и пересмотрев весь репертуар, и натурщиком у старших курсов… Жил с такими же бедными товарищами в мансарде-«голубятне», а влюбился в студентку филфака БГУ Галину, дочку первого секретаря Дубровенского райкома партии, — и несколько лет изображал из себя благополучного галантного кавалера, не хуже городских. С ней и прожил потом всю жизнь.

Окончив училище с красным дипломом, Шарангович поступил в Белорусский театрально-художественный институт, на только-только образованное отделение графики. Художников-графиков до того во всем СССР готовили лишь в Ленинграде, а потребность в них была огромная: графика — это и плакаты, и шрифты, и листовки, и хлесткие карикатуры, и книжное оформление… Потому факультет, открытый в Минске, притягивал к себе желающих со всех республик Союза.

«У 1962 годзе, у першым семестры другога курса, я зрабiў работу па кампазiцыi на тэму: «Ілюстрацыi да аповесцi Я. Брыля «Апошняя сустрэча», i гэта, як мне цяпер здаецца, у нечым прадвызначыла мой далейшы лёс, — писал в воспоминаниях Василий Шарангович. — За семестр я выканаў цэлы шэраг iлюстрацый у тэхнiцы двухколернай лiтаграфii, i мая работа выклiкала пэўны iнтарэс, асаблiва ў нашага выкладчыка Мiкалая Гуцiева, якi быў у той час i загадчыкам рэдакцыi мастацкага афармлення выдавецтва «Беларусь». Ён бачыў, як я жыву, адчуваў, што маю патрэбу ў дапамозе, а дапамога тая магла б зыходзiць з выдавецтва, бо нешта вартае ўвагi я, напэўна, ужо магу зрабiць i атрымаць невялiкi заробак хаця б на замену сваiх штаноў з чортавай скуры, якiя ўжо на каленях сталi свiцiцца…» По рекомендации Николая Гуциева молодому художнику предложили проиллюстрировать книжку Ивана Муравейки в издательстве «Беларусь» и заплатили за эту работу солидный гонорар — тысячу рублей. Другой бы зажил на широкую ногу, но Шарангович по крестьянской привычке деньги приберег, только справил себе наконец приличный костюм. Затем была работа по оформлению книги стихов Нила Гилевича «Зялёны востраў», потом предложение посотрудничать с журналами «Маладосць» и «Вясёлка», где всегда нужны были художники.

Именно Шарангович первым из белорусских художников иллюстрировал роман Максима Горецкого «Виленские коммунары». Будучи страстным читателем, влюбленным в родное слово, он создавал иллюстрации к книгам Якуба Коласа и Янки Купалы, Змитрока Бядули и Владимира Короткевича: за десятилетия работы — больше 70 книг!

Но не одними книгами он жил — впрочем, станковая графика Шаранговича произрастала из его круга чтения, как колос из пашни. И если в серии линогравюр «Край Нарочанский» художник увековечил своих односельчан и близких, то серия «Памяти огненных деревень» выросла из работы над книгой поэта Антона Белевича «Исповедь сердца», посвященной хатынской трагедии, и чтения Янки Брыля и Алеся Адамовича.

Воспоминания детства тревожили душу: художник помнил, как была сожжена деревенька, в которой жили родичи матери, помнил страшные черные комья — все, что осталось от спаленных заживо людей, помнил густой, забивающий горло и нос запах над пепелищем, — и до конца жизни не мог переносить, даже когда по осени дворники жгли опавшие листья.

«Праца над кнiгай А. Бялевiча падштурхнула мяне да станковай серыi на гэту тэму, бо ў той перыяд я ўжо не мог пераключыцца на нешта iншае, — вспоминал он. — Самi iлюстрацыi прымушалi прадоўжыць працу, я з iмi зжыўся i нi розумам, нi душою не мог адарвацца ад пякучых успамiнаў. Назва серыi «Памяцi вогненных вёсак» прыйшла адразу пасля прачытання кнiгi А. Адамовiча, Я. Брыля, І. Калеснiка «Мы з вогненнай вёскi», якая ўзрушыла мяне жорсткай дакументальнасцю i ў той жа час як бы нерэальнасцю падзей — быццам з кашмарнага сну. У дзяцiнстве мне давялося бачыць толькi вынiкi, сляды блакады, а ў кнiзе гаварылi сведкi. Страшна падумаць, аднак жа i наша сям’я магла быць на месцы тых няшчасных людзей...»

В 1967‑м Шарангович получил предложение стать преподавателем родного института, затем там же возглавил кафедру графики, позже стал ректором, профессором, вырастил целую плеяду талантливых учеников. Дважды отказывался стать министром — культуры и образования, ему и ректорства было за глаза, больше всего боялся, что административная работа и общественная нагрузка отберут у него главное — возможность быть художником, заниматься любимым делом. В 1990‑е отказался наотрез от эмиграции в США, хотя там обещали золотые горы, доходы и собственный особняк. За годы своего неустанного труда поднял престиж графики на невиданную высоту: конкурс на это отделение был сумасшедший — молодые художники рвались учиться у Шаранговича, который спокойно и не кичась, как-то очень буднично, по-простому встал в один ряд с лучшими мастерами эпохи.

Ведь кто до него отдавал время и силы графике? Фернан Леже, Марк Шагал, едва промелькнувший на белорусском небосклоне и расцветший диковинным цветком в Париже, Пабло Пикассо — настоящие титаны. И рядом с ними, в том же ряду навсегда остался сын белорусского кузнеца Василий Шарангович.

Работы Василия Шаранговича хранятся в Национальном художественном музее, музее истории Великой Отечественной войны, Министерстве культуры России, собраниях Белорусского союза художников и Союза художников России, в музеях Янки Купалы и Якуба Коласа, в частных коллекциях. В 2018 году в Нарочи открылась персональная галерея народного художника.

Пламенная страсть

В студенческие годы Василий Шарангович увлекся шахматами — до такой степени, что стал брать их даже на занятия, игнорируя учебу. Однако заниматься серьезно и искусством, и шахматами было невозможно. «Спусцiўся да Свiслачы, што цячэ непадалёку, i кiнуў шахматную дошку ў ваду, каб навечна развiтацца з гэтай «хваробай»… — вспоминал мастер. — Там жа даў сабе зарок больш не браць у рукi шахматную фiгуру, ведаючы, што, дакрануўшыся да яе, зноў уцягнуся, як наркаман або алкаголiк».

https://www.sb.by/articles/sny-o-belarusi-narodnyy-khudozhni...

Деньги в яйце, яйцо в утке, утка в зайце…

С 1 марта в стране начнет работать масштабная система, которая позволит дать отпор аферистам и сохранить деньги белорусов на их счетах. Ее создание стало возможно благодаря Указу Главы государства «О мерах по противодействию несанкционированным платежным операциям». Кибермошенничество превратилось в глобальную проблему. Отзывчивость и доброта людей, низкий уровень преступности в стране, доверие населения к представителям власти — парадокс, но все эти положительные характеристики белорусской реальности порой играют на руку мошенникам. На защиту граждан встали банковское сообщество, МВД и Следственный комитет, которые будут работать в этой сфере как единый организм.

Защита извне

В прошлом году зарегистрировано более 18 тысяч преступлений, которые совершили с помощью компьютера или смартфона. А это, между прочим, на 23 процента больше, чем в 2022‑м. Заместитель начальника главного управления по противодействию киберпреступности МВД Александр Рингевич поделился любопытными данными:

Новости об обманутых людях появляются каждый день. Совсем недавно жительницу Октябрьского района Минска убедили в Viber, что от ее имени аферисты пытаются оформить кредит. Затем к разговору присоединился «сотрудник Нацбанка». Он велел женщине установить на телефон приложение удаленного доступа и перевести все деньги на некий «безопасный» счет. Доверчивая минчанка все выполнила, и мошенники вошли в раж. Они заверили, что от имени жертвы якобы выставлены на продажу квартира и машина. Чтобы не лишиться имущества, ей следует немедленно все продать самостоятельно, а деньги положить на тот же счет. Женщина продала машину и оформила кредиты в четырех банках. В общей сложности она лишилась более 50 тысяч рублей…

Милиция через СМИ постоянно пытается предостеречь от общения со лжебанкирами и иже с ними. Но мошенники пристально следят за новостями и быстро меняют образ действия. Например, если при словах «сотрудник банка» собеседники бросают трубку, они представляются следователями из КГБ. На всех углах призывают никому не передавать реквизиты банковской карты. Но теперь аферисты их не спрашивают, вместо этого убеждают самостоятельно перевести деньги на «защищенный» счет. Вы не поверите, но это работает!

— Более 80 процентов потерпевших признались, что о мошенничествах знали, читали, слышали, — отмечает Александр Рингевич. — Но в какой‑то момент растерялись, поверили невидимым собеседникам. Вывод один: необходимо создавать для преступников технические барьеры.

Реакция на странное поведение

Банковская система Беларуси сейчас не позволяет напрямую выводить похищенные деньги на иностранные счета. Поэтому некоторое время они блуждают по счетам местных банков, запутывая следы аферистов. Очень важно не дать деньгам уйти за рубеж, иначе вернуть их практически невозможно. Масштабная система противодействия кибермошенничествам — большой социальный проект, который призван помочь людям уберечь свои деньги от преступников. Детальных подробностей нам, разумеется, не рассказали, памятуя о внимании мошенников к подобного рода новшествам. Однако принцип действия объяснили.

Что с большой долей вероятности насторожит банковские антифроды? Это могут быть внезапные крупные поступления на один счет из разных концов страны. Или перевод большой суммы на счет, которым держатель банковской карты ранее никогда не пользовался. Еще один момент связан с техническими параметрами устройств, которые, напомним, всегда оставляют цифровые следы. Если только что вы оплатили какую‑то покупку из Минска, а через несколько минут делаете перевод уже из Москвы, это будет расцениваться как инцидент.

— Информацию об этом банк в течение часа поместит в АСОИ вместе со всеми сведениями об отправителе и получателе денег, — приводит некоторые подробности Дмитрий Курило. — С 1 марта полный доступ к ней согласно указу Президента получат и представители правоохранительных органов.  

Банк наделяется правом на два дня приостановить операции по насторожившему систему счету. За это время милиция изучит обстоятельства произошедшего. Сотрудники управления «К» тоже смогут приостановить расходные операции по счету, но уже на 10 дней. Если преступление подтвердится, информацию передадут в Следственный комитет, возбуждается уголовное дело.

При этом в Нацбанке подчеркивают, что перечень настораживающих триггеров достаточно широк и решение о блокировке счета будет приниматься по их совокупности. Так что первая крупная покупка на маркетплейсе вряд ли станет основанием для блокировки вашего счета. Проект называют социальным, поскольку от действий мошенников может пострадать любой человек, а суммы причиненного ущерба значительны. Дмитрий Курило приводит пример:

— Одинокую пенсионерку мошенники убедили в том, что ее квартира выставлена на продажу, и вынудили продать недвижимость, а деньги перечислить на указанный счет. Затем потребовали сдать в ломбард золотые изделия, взять кредиты. Практически две недели женщина жила в таком режиме, она делала все, что от нее требовали. Банки заметили странные переводы и приостановили их, частично предотвратив потерю денег. Тем не менее был причинен ущерб более чем на 170 тысяч рублей. Это настоящая трагедия, человеку больше негде жить.

Начальник управления защиты информации Нацбанка Инна Легчилова подчеркивает: чтобы защитить клиентов, банки берут на себя всю нагрузку, связанную с установкой систем Антифрод. Для того чтобы АСОИ могла действовать бесперебойно, некоторые подразделения переходят в режим работы 24/7. Совершенствуется программное обеспечение, расширяется штат.

И днем и ночью

О преимуществах, которые получат сотрудники милиции, подробнее рассказывает Александр Рингевич. Банки и сейчас сотрудничают с МВД, помогая оперативникам отслеживать путь, по которому шли похищенные деньги. Однако эти процедуры отнимают слишком много времени.

— Какой‑то срок деньги, выманенные у людей, находятся в пределах юрисдикции Беларуси. Очень важно успеть задержать их здесь. Поэтому и принято решение разработать АСОИ. Как все будет работать? Допустим, человек обратился в милицию с заявлением, что произошло списание с его карты. На месте, в любой точке страны, оперативники соберут максимальную информацию о дате, времени, сумме списания и по каналам ведомственной сети передачи данных предоставят в главное управление. Специальный отдел будет эту информацию принимать круглосуточно и без выходных. Сотрудник создаст инцидент в системе Нацбанка. Первоначальный разбор проведет то банковское учреждение, которое выдало клиенту платежную карту: найдет транзакцию, о которой шла речь, при необходимости подкорректирует информацию. Например, клиент сказал, что у него списали 1000 рублей, а на самом деле списано 1011.

Дальше информацией об инциденте займется тот банк, куда отправились деньги. Он в течение часа, в любое время дня и ночи, должен предоставить сведения о держателе счета, на который сумма поступила. Счет будет заблокирован.  

При этом вероятность, что это окажется счет добропорядочного гражданина, нулевая. Он может принадлежать дропу, который за деньги предоставляет реквизиты своего счета мошенникам. Или криптовалютчику, который за вознаграждение приобретает биткоины для мошенников. Есть шанс, что мошенники воспользуются для «передержки» денег счетом потерпевшего, к которому получили доступ, но в таком случае вмешательство милиции только в плюс.

Александр Рингевич напоминает, что наложение ареста на счет существует и сейчас, однако эта процедура тоже отнимает время. В соответствии с указом появляется возможность моментального приостановления расходных операций по всем счетам, которые используются злоумышленниками. Решение об этом будет принимать руководство МВД на основании материалов АСОИ. Одновременно информация является основанием для возбуждения уголовного дела.

Сотрудники правоохранительных органов возлагают на систему противодействия кибермошенникам большие надежды. Прежде всего потому, что появится реальная возможность вернуть людям похищенные деньги. Вместе с тем настораживают случаи, когда преступники заставляют своих жертв совершать преступления.

— Это уже своего рода негативный тренд, поскольку подобные происшествия не единичны, — не скрывает беспокойства Александр Рингевич. — Наверное, вы помните громкий случай, когда в Бресте женщина 1979 года рождения метала «коктейли Молотова» в припаркованные у дома машины, полагая, что это авто мошенников, да еще снимала свои действия на видео. Когда злоумышленники понимают, что денег у жертв больше нет и взять с них нечего, они начинают откровенно глумиться над людьми. На таких видео можно хайпануть, они тоже стоят определенных денег.

Пособникам не поздоровится

Если кибермошенники, которые, как правило, находятся за пределами нашей страны, не смогут выводить деньги, их деятельность потеряет всякий смысл. Это лишит аферистов и счетов, и помощников.

— Есть две категории пособников из Беларуси, — рассказывает Иван Судникович, заместитель начальника главного управления цифрового развития предварительного следствия центрального аппарата Следственного комитета. — Это дропы и нелегальные криптовалютчики. Дропы открывают на себя банковские счета в белорусских банках и передают управление ими мошенникам. Это, к слову, является уголовным преступлением. Счета используются для перемещения похищенных денег. Криптовалютчики получают деньги на свои счета, переводят их в биткоины и выводят за рубеж в обход контролирующих органов. Если схема выстроена грамотно, то с момента хищения денег до ухода их за пределы страны проходит от нескольких минут до нескольких часов. Сейчас на то, чтобы установить всю преступную цепочку, у нас уходят недели, поэтому мошенники могут использовать счета многократно. После внедрения системы нам понадобятся считаные часы.

Представитель Следственного комитета отметил, что одна из основных задач на сегодня — найти и нейтрализовать все подставные счета, используемые кибермошенниками и их пособниками:

— За последний год мы с коллегами из МВД пресекли деятельность ряда крупных группировок дропов. Численность каждой — около 100 участников. Сейчас делаем это в «ручном» режиме. Система позволит автоматизировать и значительно ускорить процесс. Как только она начнет в круглосуточном режиме выявлять и блокировать счета дропов, а сами они будут привлечены к уголовной ответственности, количество желающих предоставить свои услуги мошенникам значительно снизится. Соответственно, цена такого «одолжения» станет слишком велика.  

Это приведет к тому, что Беларусь, из которой практически невозможно будет вывести похищенные деньги, станет попросту неинтересна для мошенников. Собственно, это и есть наша конечная цель.

ЗАЩИТИТЕ СЕБЯ

Система начнет работать с 1 марта, но специалистам понадобится некоторое время на «обкатку». Поэтому в Нацбанке, МВД, СК по‑прежнему призывают не верить звонкам лжебанкиров, сотрудников милиции, КГБ, ДФР, «Белпочты» и «Спортлото». Даже если номер звонящего в Telegram определяется с соответствующей эмблемой. Даже если он включает видеосвязь, и вы видите декорации с сейфом и висящим на стене кителем с погонами! Поверьте, когда настоящим правоохранителям что‑то от вас понадобится, они вызовут к себе повесткой или заглянут лично.

ПРОВЕРЯЙТЕ ССЫЛКИ

Сейчас готовится указ Президента о противодействии фишинговой деятельности. Напомним, фишинг — вид мошенничества, когда жертву под каким‑нибудь предлогом направляют на поддельный сайт. Он построен таким образом, что перехватывает данные, необходимые для доступа к счету. Выработан успешный алгоритм, который позволяет быстро определить и заблокировать на территории Беларуси фишинговые сайты. А пока документ не подписан, населению советуют не «ходить» по всем подряд ссылкам, по которым вас пытаются перенаправить, а при оплате разных услуг в интернете пользоваться исключительно мобильным банкингом. По‑прежнему актуальной остается отдельная карта с отдельным счетом, куда переводятся небольшие суммы для платежей через интернет.

https://www.sb.by/articles/dengi-v-yaytse-yaytso-v-utke-utka...