Змей Горыныч
- Выходи, злодей, на честный бой…, - раздался за окном звонкий юношеский голос. – Выходи, звероящер проклятый…
Змей досадливо поморщился и с сожалением отложил в сторону книгу, не забыв положить между страниц закладку. «- Ну вот, опять», - с тоской подумал он. «- Очередной Иван-царевич или витязь припёрся по мою душу. И чего им неймётся-то? Вроде никого не похитил, ничего не сжёг, не разорил»…
Ещё раз с сожалением взглянув на книгу, Змей подошёл к окну и осторожно посмотрел на того, кто так не вовремя потревожил его покой.
- Мнда…, - хмыкнул Змей, - похоже, что всё-таки перевелись богатыри на Руси…
Вместо роскошно одетого Ивана-царевича или витязя в заговорённых доспехах и с волшебным оружием, перед рвом стоял субтильного вида паренёк лет семнадцати. Черноволосый, с завязанными сзади в косу волосами и спадающей на глаза чёлкой. Вместо доспехов – обычная дорожная одежда, вооружён хилого вида копьём и с саблей в ножнах на поясе. Никаких следов магии не наблюдалось.
- Он что, самоубийца? – пробормотал удивлённый Змей. – Так ведь имеется немало способов покончить с собой намного проще и безболезненнее.
Между тем «самоубийца» продолжал разоряться:
- Выходи, змеюка подколодная, настал твой смертный час…
- Почему это сразу – подколодная, - обиделся Змей. У меня ведь вон какой замок. Не поскупился, отгрохал, что надо. А то – подколодная… Откуда только слово-то такое взял…
Вздохнув, Змей отошёл от окна, подошёл к зеркалу и полюбовался на себя. Полюбоваться было на что – в зеркале отражался симпатичный шатен с мягкими вьющимися волосами, проницательными голубыми глазами, мраморно-белой кожей и изящной фигурой. Принимать боевую форму абсолютно не тянуло – тем паче, что обратное превращение занимало много времени и сопровождалось неприятными ощущениями. Вспомнив беспорядок, который пришлось убирать неделю после последнего сражения, Змей ещё сильнее затосковал.
- Да пошли они, эти традиции, - окончательно решил он. – Так справлюсь. После этого решения Змею сразу полегчало. Прихватив с собой первый попавшийся эспадон, он неторопливо направился к выходу.
«Самоубийца», как его окрестил Змей, видно, устав от криков, присел на валявшийся неподалёку камень и с ожиданием смотрел на ворота. Наконец, мост начал, а створки металлических ворот поползли в стороны. Однако, вместо того, чтобы с громом и молниями, показать вырвавшегося из них трёхголового монстра, там показалась одинокая человеческая фигура, при приближении оказавшаяся приятной внешности молодым человеком с грустными глазами. Меч в ножнах за спиной также почему-то не придавал ему устрашающего вида.
- А где Змей? – удивлённо спросил «самоубийца».
- Ну, я Змей. Так ты зачем шум-то поднял? Какие у тебя проблемы со мной? – стало ему ответом.
- Хорош врать, - насупился парень. – Что я, Змеев не видел?
- Да? И как много ты видел живых Змеев? – прозвучал ехидный ответ.
- Ну, живых ни одного…, - замялся «герой». Зато я очень много читал о них в книгах. И ты – точно не Змей Горыныч – выпалил осмелевший парень.
- Мнда… Книжки – это, конечно, хорошо, но реальность часто отличается от них. Ты мне лучше вот что скажи – с какого рожна ты вообще припёрся сюда с угрозами? Я вроде бы никого не убивал, царевен не похищал, деревни, сёла и города не жёг. Сижу здесь, никого не трогаю…
- Примус починяю… - автоматически продолжила потенциальная гроза Змеев Горынычей.
- О, ты Булгакова читал? – оживился Змей. Слушай, нигде не могу найти его «Иван Васильевич». Не издают, что ли? Да, между прочим, как тебя зовут?
- Вадим… У меня всё собрание сочинений Булгакова имеется, могу одолжить.
… Через несколько часов Змей и Вадим сидели в удобных креслах возле камина и вели непринуждённую беседу.
- Так ты точно Змей Горыныч? – в который раз переспросил Вадим, держа в руках фолиант с родословной подробной Горынычей. – Как-то непривычно, что Змей в обычной жизни выглядит, как простой человек.
- Так-таки и простой? – ухмыльнулся Змей, вальяжно потянувшись в кресле и подмигнув Вадиму. – А я тебе, чем не хорош?
- Ну, ты просто сильно отличаешься от общепринятого образа. И ведёшь себя совсем не так, как должен себя вести классический Змей Горыныч, - ответил Вадим.
- Вот что я тебе скажу, - улыбнулся Змей и, высунув невероятно длинный язык, раздвоенный на конце, облизал себе губы. Вадим заворожено проследил за движениями змеиного языка. – Ты бы предпочёл, чтобы я превратился в чудовищного монстра с крыльями, когтями и о трёх головах, после чего разорвал бы тебя на части? Я так понимаю, что нет. Поэтому давай лучше поговорим о литературе – если бы не она, не сидели бы мы с тобой сейчас здесь и не вели бы эту беседу…
