RjayR

Не прочь сходить на мероприятия: как на рок-концерт, так и на спектакль. Мечтаю чаще выбираться, но одной, как правильно, важнее заняться другими делами, а вот в компании уже другое дело. Но и тусовщица из меня так себе, у меня отбой в 22:00 в будни :D Так что я где-то посередине.  Люблю аниме, хотя сейчас смотрю мало («Монолог фармацевта» покорил сердце) смотрю дорамы, люблю петь и ходить в кино. Мечта — сходить на последний сеанс какого-нибудь ужастика, но одной страшно потом идти домой :D

Рост 168, вес 71. Набрала несчастные два килограмма, теперь они, судя по всему, со мной навечно. Недавно возобновила тренировки, занимаюсь дома. Не курю, иногда выпиваю, ругаюсь матом. По характеру спокойная (относительно, конечно, всё относительно), адекватная, с чувством юмора, хотя оно работает как-то стихийно. В быту автономна, готовить/стирать/убираться обучена. Люблю чистоту, но вылизывать квартиру до блеска не буду. Мой максимум в этом — раз в неделю сделать влажную уборку и помыть посуду в день готовки. Самоиронична, имею дурацкую привычку делать неправильные выводы и накручивать себя. Не люблю лжецов, лентяев и пьяниц, а ещё когда в переписке читают сообщение и не отвечают. Ещё больше не люблю, когда исчезают на несколько дней без объяснения причин, а потом вот это «привет» как ни в чём не бывало. Я не требую общения 24/7, но если хочу наладить с человеком отношения (или они уже давно налажены, разницы особой нет), для меня важно хотя бы пять минут в день уделить на стандартное «привет, как ты?» Если нет возможности или желания общаться в моменте, лучше сказать об этом прямо, чем я додумаю за вас. Вам не понравится то, к каким выводам я приду.  Не спонтанна, предложение выпить кофе в девять вечера в первый день знакомства будет расценено не слишком положительно. Имею некоторые планы на ближайшие пару дней, и чтобы организовать встречу, мне нужно перестроиться, по щелчку пальцев я этого делать не умею, да и, признаться, не хочу.

Ищу человека со схожими интересами. В идеале высокий брюнет ахпх но идеалы, естественно, остаются идеалами, поэтому хорошо, если ты любишь спорт, путешествия и имеешь какие-то увлечения. Прикольно, если мы совпадем, но это не обязательно. У каждого человека должна быть своя зона комфорта, которой он вправе наслаждаться без участия второй половинки. Это нормально.

Пост, кажется, получился слишком большим, поэтому надо закругляться. А то прочитает моя судьба, подумает «ну, в принципе, всё понятно», и не напишет.  Может, нам всё же найдётся, о чём поговорить. Ах да, мужчины из ближних и дальних городов: простите, но отношения на расстоянии не моя история. Переезжать куда-то я не готова, слишком приросла корнями к Чебоксарам, просить кого-то столь кардинально поменять жизнь ради меня не хочу, считаю, не имею на это права. А общение рано или поздно сойдёт на нет, проверено, увы, не раз.

В остальном тг для связи @AniayLi

Силы молодого духа не безграничны.

Вспомнив — уже не впервые — выжженную засухой поляну, которую так и не смог восстановить, Халси стискивает зубы и молча идёт вперёд. Ему не на кого злиться, кроме себя. Он очень старается, учась контролировать энергию мира, брать больше, чем получалось вчера, но так, чтобы не нарушать баланса и спасать свой дом. Каждое дерево, каждый цветок, птицу или животное. Халси хочет, чтобы в его родном лесу царили мир и спокойствие, чтобы не надо было в свисте ветра слышать отчаянные крики, спешить… и не успевать.

Память духов почти идеальна, и Халси помнит всё. Помнит каждого зверя, которого убили и которого он не смог спасти. Помнит и людей, что погибали в его лесу. Он не забывает запаха крови и страха, отчаяния и боли, и в моменты слабости они терзают его, точно дьявольские духи, о которых рассказывал когда-то старый Грелль. Халси знает, как бороться с кошмарами, и с первыми лучами рассвета он снова готов сражаться за дом и покой с кем угодно. Но сейчас…

Он останавливается на опушке, глядя на тёмные тучи, низко висящие над полем. Ветра нет, и они почти недвижимы, но Халси чувствует, что они вот-вот готовы просыпаться снегом или ледяным дождём. Признаться, снега он ждёт куда больше. Унылая серость осени, кажется, пробирает до самого нутра, и ослепительная белизна замерзшей воды кажется спасением. Халси усмехается: Райли всегда говорил, что любит зиму и снег — в нём можно спрятать печали, и их никто никогда не найдёт.

Халси жмурится, чувствуя, как сжимается всё внутри от мысли о Райли. Добрый друг! Знал бы он, как не хватает его духу. Он уже стольких потерял! Услужливая память, как тот пресловутый демон, подсовывает ему картинки: Тьер, лишившийся Лар, своей любимой, Райли, шаман, до сих пор оплакивавший жену, десятки зверей, убитых охотниками… Халси знает: список этот будет множиться с каждой луной. А у него не останется иного выбора, кроме как помнить каждого из них. Каждое имя, которое уже никогда не прозвучит.

Духи знают: баланс важен. Но когда боль раздирает на части, так хочется им пренебречь!

Слуха касается шелест крыльев, а спустя секунду на голову ему, стараясь не поцарапать когтями, усаживается Грей.

— Мы тебя потер-ряли, — сообщает он духу, склонив голову и заглядывая ему в глаза сверху вниз. — Лисы тр-ребуют тебя и сказок.

Халси качает головой, и Грей едва не падает, возмущённо хлопая крыльями и устраиваясь поудобнее. Стараясь не шевелиться, лис поднимает лапу и осторожно касается тёмных перьев. Не верится до сих пор, но Грей летает. Шардас, долго отказывавшийся помочь, однажды принёс какую-то мазь  и, бросив короткое «ворону», намазал крыло, а после велел идти с ним в хижину. Грея не видели три недели, и Халси, занятый летним зноем и проблемами, что он с собой нёс, не мог проведать друга. А когда тот прилетел сам, с радостью сообщив, что нашёл море, долго не мог свыкнуться с тем, что чудо всё-таки случилось.

Конечно, никакого моря Грей не видел, приняв за него реку, но никто не стал его разубеждать. Счастье одной птицы дороже этой маленькой правды.

— Я хочу побыть один, — вдруг честно признаётся Халси. — Я немного устал. Скажи Вэйми, что я расскажу детям сказку завтра.

Халси очень надеется, что его голос звучит, как обычно, без надломленности и просто дикой, невыносимой усталости. Грей ещё немного копошится, будто раздумывая, улетать или нет, а потом вдруг осторожно прихватывает клювом ухо Халси. Тот вздрагивает, а ворон, как ни в чём ни бывало, сообщает:

— Дур-р-ак ты, Халси. Зима близко. Нам надо быть вместе. И ты нужен нам больше всех.

Помолчав, он добавляет:

— Ты говор-ри, когда тебе плохо. Если бы не ты, нас бы не было. Мы же… др-рузья.

Халси ничего не отвечает на внезапную откровенность ворона, но внутри что-то дрожит. У духов нет души, вот только Халси готов поклясться, что это именно она. И ворону, всегда казавшемуся таким отдалённым и даже немного эгоистичным, удаётся её коснуться. А ещё напомнить о том, что борьба духа не всегда бывает проиграна. Грей, который теперь летает. Вэйми, спасённая им и шаманом и с радостью растившая своих детей именно в этом лесу. Десятки полян и деревьев, радующих глаз ласковой весной благодаря энергии Халси. Всё это тоже есть, и это дело его маленьких лап, которые почему-то иногда кажутся такими слабыми. А в беге времени хорошее забывается куда быстрее, на виду оставляя лишь раны и горечь поражений.

Оттого и становится так важно, чтобы кто-то был рядом и смог заново показать — вот они, чудеса, которые никогда не случаются сами по себе. За ними всегда стоит чей-то труд.

Халси на миг прикрывает глаза, а когда открывает их, с неба начинают падать снежинки. Осторожно и медленно, кружась в неспешном и завораживающем танце. Он протягивает лапу, и несколько кристаллов оседают на чёрной шерсти. Они словно светятся, и Халси с Греем несколько минут любуются ими.

— Кр-расиво, — наконец, изрекает Грей и Халси чувствует, как тот склоняет голову набок по привычке.

— Красиво, — эхом отзывается Халси и вдруг выпрямляется и скалится в довольной улыбке. Принятое решение греет уютной теплотой. — Пойдём, расскажу лисятам сказку о снежном человеке.

И о том, что с первым снегом можно всё начать с чистого листа.

Халси верит, что у него получится. В этот раз поражений будет гораздо меньше, чем побед.

______________________________________________________________________________________________________

Читать предыдущие части:

По волчьему следу

Следуя за огнями

Музыка леса

Рука помощи

Гармония

Испытание стихией

Песни звёзд

Вера в мечту

Сила природы

Тайны шаманов

Лучик света

Трудный выбор

Добрые сны

…чем?

Солнце гаснет, и Халси, выдохнув, скользит по едва видимым лесным тропам. Он уже привычно обходит лес, проверяя, всё ли в порядке. Дыхание зимы ещё не касается их, но Халси чувствует, как холодеет земля под лапами, замечает, как опадают листья, точно слёзы деревьев, пролитые о прошедшей жизни. Они тоже совсем скоро уснут, укутавшись белоснежными покрывалами, и будут видеть сны о возрождении и новой весне, ещё более яркой, чем прежде.

Не все проснутся, но если добрые сны сопровождают в последний путь — разве это так плохо?

Халси трясёт головой и фыркает. Он не привык думать о подобных вещах, стараясь больше внимания отдавать чему-то светлому, доброму и по-настоящему важному. Но иногда — хотя, кажется, невозможно — духи тоже начинают уставать. Он старается этого не показывать, особенно перед друзьями. Всё так же улыбается, бросается на помощь, отдавая всё, что у него есть. Вот только в зыбкой грани между осенью и зимой силы духов леса слабеют, и получается не всё и не всегда. Халси злится на себя, заставляя делать больше и больше.

И это не остаётся незамеченным.

— Тебе нужно поспать, — говорит Тьер незадолго до заката, с тревогой глядя на духа.

Тьер всегда чувствует Халси слишком хорошо, но всё же, услышав это, дух вздрагивает. Слишком уж неожиданными ему кажутся слова волка, слишком… проницательными.

— Духам не нужен сон, — качает он головой.

Халси говорит об этом уже не в первый и не во второй раз. А Тьеру будто всё равно, он словно забывает. Недоверчиво косится на Халси, а потом демонстративно широко зевает и потягивается, выгибаясь в спине.

— Ну, ты как хочешь, а я пошёл. Буду смотреть сны про лето и рыбу в реке. Она так прыгала там, у поваленного дерева! Я всё хотел поймать. Ну ничего, в следующий раз поймаю обязательно! Ты же мне веришь?

Халси усмехается.

— Верю, Тьер. Верю.

Волк уходит, а Халси остаётся один. И когда тьма накрывает лес, он снова вспоминает слова друга. Они задевают что-то глубоко внутри Халси, и он поддаётся шёпоту теней, который становится слишком манящим. Спешит глубже в лес, туда, где всё ещё дремлет сила в засыпающей земле. Он не собирается её отбирать, просто в таких местах сон духа намного крепче, а значит, восстановится он быстрее. А с ним — и всё, что вокруг. Халси до сих пор со смешком вспоминает, как уснул однажды зимой, а проснувшись, обнаружил вокруг распустившиеся цветы посреди сугробов и удивлённо-растерянные морды пары кабанов, случайно туда забредших.

Ещё поэтому Халси старается не уходить в сон. Баланс остаётся без контроля и защиты, а кто знает, что может за это время случиться… Проверять на практике совсем не хочется.

Найдя старый дуб с высоко вздыбившимися над землёй корнями, Халси удобно устраивается поглубже и, свернувшись клубком, закрывает глаза. Он знает, что будет дальше: чернильное ничто, в котором тонким серебристым ручейком струится энергия — та, из которой создан сам Халси. Во время своих снов он просто держит этот ручеек, понемногу, бережно собирая, чтобы потом отдать лесу, животным… может, даже людям, если понадобится. Прикрывая нос пушистым хвостом, он уверен: в этот раз всё будет так же.

И растерянно раскрывает глаза, когда вдруг оказывается посреди чистой-чистой, как слеза, воды. Он дёргается, не понимая, пытается нащупать свою силу, и она тут же касается его серебристой лентой, но в руки не даётся — ускользает, уводя дальше. Халси в нерешительности замирает, а после медленно двигается вперёд. Плавать он умеет, но то, что вокруг…

Халси не уверен, но отчего-то чувствует: это совсем не река, о которой говорил волк — это океан. Тот самый, о котором когда-то рассказывал Райли. Медведя уже нет, но Халси помнит каждый его рассказ, и слова Тьера живо воскрешают их в сознании. Наверное, потому сегодня сны не такие, как обычно. А может, Халси всё больше становится ближе к тем, кого защищает. Становится… живым.

Халси не знает. Да и есть ли разница, когда вокруг бесстрашными стайками плавают любопытные разноцветные рыбы, внизу колышутся сочные водоросли, а сверху пробиваются, дробясь и слепя искрами, лучи солнца? Халси не помнит, когда в последний раз испытывал такой восторг, и с удовольствием поддаётся своему сну. Играет с рыбками, прячется в водорослях и совсем не думает о том, правильно ли это.

В черноте тех снов, что были раньше, Халси чувствует себя одиноким. А здесь, в хрустальной яркости тёплой воды, он ощущает незримое присутствие старого друга и улыбается. Халси никому не признаётся, что скучает по Райли, ушедшему всего несколько лун назад, И этот сон — хрупкий подарок большого медведя для маленького лиса.

Халси знает, что духам это совсем не нужно. Духи умеют пополнять энергию не только так, но Халси нравится видеть сны. Если это помогает не забыть о тех, кто дорог — он будет это делать.

Когда-нибудь он обязательно встретит Райли и расскажет ему, какие они — океаны.

Пусть даже и те, что он видел во снах.

______________________________________________________________________________________________________

Читать предыдущие части:

По волчьему следу

Следуя за огнями

Музыка леса

Рука помощи

Гармония

Испытание стихией

Песни звёзд

Вера в мечту

Сила природы

Тайны шаманов

Лучик света

Трудный выбор

Охотники.

Они являются между первыми метелями, теряясь в сумрачном танце льда и ветра. Халси чувствует их, слышит одинокие, полные боли и страха стоны, и спешит-спешит-спешит. Он как никогда нужен своему лесу и не собирается позволять пролиться крови. Конечно, дух знает: таков закон. Выживают лишь те, кто действительно силён, а у людей сила воплощена в оружии, несущем смерть. Но Халси не собирается сдаваться просто так. В его лесу внезапная гибель животных не станет привычкой, от которой черствеет сердце и становится равнодушным взгляд.

Поначалу ему удаётся. Он отваживает охотников несколько раз за четырнадцать лун, уводя их давно забытыми тропами, путая следы и пряча испуганных зверей в непроходимых для человека чащах. Халси верен своим принципам и не собирается вредить людям, если это в его силах. Конечно, он всегда помнит о том, что это может быть бессмысленно. Однажды он слышит короткий обрывок разговора, и из него дух понимает, что спасает злодеев, пришедших за добычей. Они вернутся снова если не завтра, так через несколько лун.

Но позволить себе навредить им не может. Лишь делает всё, чтобы лес стал для этих людей местом, в которое они побоятся возвращаться. Даже с оружием, способным сразить любого зверя.

Даже с ним.

Халси окрылён первыми успехами, и думает, что у него всё получится. Но с каждой прошедшей луной людей в лесу становится всё больше. Тут и там из разных уголков доносятся призывы о помощи и чужая, режущая слух речь, перемешанная с бранью и звуками выстрелов. Халси очень старается успеть везде. Он и Тьер стрелами скользят по заметённым тропам через успевшие лечь сугробы, отводя опасность. Сами становясь опасностью для тех, кто счёл себя хищниками.

Одного хранителя и волка-охранника для большого леса слишком мало. Халси понимает это всё острее, когда силы, которых в начале зимы было в достатке, начинают сходить на нет. Он подпитывается от леса, стараясь не брать слишком много, однако и этого недостаточно. Халси не знает, что происходит в большом мире. Но случившееся там очень сильно бьёт по живущим здесь, в лесу.

Халси впервые узнаёт, что такое бессильная злость, когда находит следы крови и отчаянной борьбы. Он пытается догнать охотников, и металлический запах забивает ноздри, царапая лёгкие. Только приходит он на место схватки лося и охотившихся за ним людей слишком поздно. Он находит лишь оборвавшиеся у шоссе следы, которые перетекают в отпечатки шин автомобиля.

Одна из первых, но далеко не последняя жертва этой зимы. Халси осознаёт это невероятно чётко и уже в который раз задумывается о том, что старый Грелль, возможно, не так уж не прав. Спасти всех невозможно. Но можно сделать так, чтобы этот лес никогда больше не тревожили.

Превратить его в дом страшных сказок и легенд, которые облетят большой мир. Такое заманчивое видение спокойной жизни, что Халси почти поддаётся, и лишь в последний момент решает, что это всё-таки глупо.

Он просто не успел. Смерть животного на его совести, больше ничьей. А люди, приходящие в лес с добром, не виноваты. Шардас, который столько раз им помогал, не виноват. Мэ-Ри, дарившая этим местам тепло наравне с далёким солнцем — она ни в чём не виновата.

В большом мире есть люди, которым не всё равно. Халси знает, но почему-то помнить об этом всё сложнее. Особенно когда в его дом приходят убивать.

Зима с каждой луной становится всё свирепее и злее. Холод окутывает лес и поля, однако людей это не отпугивает. Халси, уведя очередных искателей подальше, устало выдыхает, прислонясь к стволу молодого дуба, и смотрит на мрачное небо. Скоро снова пойдёт снег, и даже полдень покажется сумрачным и тёмным, точно вот-вот должна наступить ночь. Халси прикрывает глаза, стараясь дышать медленно и понемногу восполнять так нужную ему сейчас энергию. Сегодня он успел, но вчера и три ночи назад — нет. Старого кабана Приса и юркую белочку Нори они теряют, молчаливо оплакивая утрату.

Он теряет. В беспощадной борьбе с теми, кто всегда будет сильнее. Халси горько усмехается. Есть ли смысл в том, что он делает? Ради чего он пытается защитить всех? Действительно ли в этом его долг?

Ответов не находится, как и сил, а новый призыв о помощи уже звучит в свисте ветра меж голых ветвей. Халси слышит слабый скулёж, до того жалостливый, что внутри всё сжимается, и он, собрав по крупицам то, что осталось, снова срывается с места. Мелькают мимо спящие деревья, откуда-то сбоку доносится хриплое карканье — наверняка Грей замечает его. Халси не останавливается. Призыв всё отчётливее, всё отчаяннее, а чувство опасности всё яростнее опаляет изнутри. Спеши, маленький дух, спеши! Твоей семье снова хотят навредить!

Метель, будто в желании ему помешать, спускает с цепи снежных псов. Халси трясёт головой и теряется, озираясь. Сердце колотится как бешеное — быстрее, ну же, найдись! Он уже знает, что в опасности одна из лисиц, в этой части леса они бывают чаще всего. Лисы умны и хитры, они редко попадают на глаза охотникам, но если это кто-то из молодых… Халси стискивает лапы, не препятствуя жаркому злому огню. Он придаёт сил, и дух снова рвётся вперёд.

Он не позволит. Не в этом лесу. Не сегодня!..

Судьба смеётся ему в лицо колкими снежинками. Халси скалится в ответ, он чувствует, что она сегодня проверяет его решимость. Иначе не было бы этой жгучей метели, не было бы дикого ветра. Халси в который раз жалеет, что у него недостаёт сил управлять погодой, и спускается к чаще, чуя — беда совсем рядом. Пахнет страхом, порохом…

…и кровью.

Халси стискивает зубы и бежит, бежит туда, откуда тянет смертью. Там, за стройными клёнами, там, в обжигающе-белом снегу душа, так отчаянно взывающая о помощи. Он должен успеть! Должен!

Халси вырывается из-за деревьев ровно в тот момент, когда худой мужчина в ободранном тулупе и потрёпанных валенках вскидывает старое ружьё к плечу и целится. Напротив — Вэйми, раненая в правую переднюю лапу. Она скулит и смотрит на охотников огромными, полными страха глазами. Секунды словно становятся патокой, тягучим мёдом, и Халси кажется, что человек колеблется, не решаясь нажать на курок. И почти сразу понимает, что ошибается.

Решение приходит само. Злая сила поднимается изнутри, и с утробным рыком он, вложив силу в дерево позади охотника, вонзает острую ветку в бок человека. Выстрел гремит мигом позже, но пуля уходит мимо, а человек, растерянный и ошарашенный, стонет и падает на землю. Снег окрашивается багрянцем, но Халси не видит этого. Он смотрит в тусклые карие глаза, в которых только непонимание и боль.

Не страх. Не раскаяние.

— Ты пришёл сюда убивать, — в голосе духа раскаты грома и ярость самой природы. — Ты отнимаешь жизнь у животного — я заберу твою.

Халси почти не отдаёт себе отчёт в том, что говорит. Лютая ненависть вдруг поднимается в его душе. Человек едва не убил животное на его глазах. Человек, из тех, которых Халси так отчаянно пытается защищать вместе с лесными жителями. Человек, который…

Халси знает, что охотник умрёт не сразу. Ветка, превратившаяся в оружие, пропитана энергией, и не даст крови вытечь слишком быстро. Оставив свою жертву, он бросается к Вэйми и, опустившись рядом с ней, забирает из почвы силу, чтобы залечить рану лисы. Из-под слоя снега сложно вытянуть много, и Халси с раздражённым рычанием разрывает его, впитывая то, что нужно, чтобы спасти животное.

Он знает, что это неправильно. Знает, что весной этому месту понадобится много сил, чтобы возродиться. Но иначе он просто не может.

Рану удаётся залечить быстро, и Вэйми, тихо поблагодарив его, исчезает среди деревьев. Халси думает: это правильно, и провожает её долгим взглядом. По крайней мере, одну душу он сегодня точно спас. За исключением той, что по закону природы сегодня должна погибнуть.

Рвано выдохнув, Халси медленно оборачивается. Человек не шевелится, но Халси слышит слабое дыхание. Дух, тихо ступая, приближается к раненому охотнику и молча смотрит на него. Волна ярости улегается так же быстро, как появляется, и Халси чувствует обжигающую горечь. Кровь вокруг бросается в глаза слишком яркими пятнами, напоминаяо том, что так быть не должно. В его лесу никто не должен страдать.

Никто. Даже если это человек.

Зная, что люди не всегда видят его, Халси подходит ещё ближе, и ловит на себе осмысленный взгляд. Он собирается спросить, зачем охотник пришёл в этот лес, но тот заговаривает первым:

— Ты дух, — слабая улыбка трогает его губы. — Отец рассказывал о тебе. Не думал…

Человек заходится кашлем, и на его губах остаются капли крови — такой же осуждающе-алой, что и на снегу.

— Не думал, что увижу тебя, — продолжает охотник, и теперь Халси видит в его глазах сожаление. — Ты прости меня. Я… я не хотел… так.

Он снова замолкает надолго, и Халси всерьёз беспокоится, что тот вот-вот умрёт. Он опускается рядом на снег, пачкая чёрную шерсть кровью, и тут охотник снова размыкает сухие губы.

— Внучка у меня… болеет. Денег на лекарства нет. Думал… поймаю лису, продам шкуру… — кашель прерывает его, но на губах вдруг появляется улыбка. — Кати. Малышка… прости…

Халси понимает всё без слов. Резко выдернув ветвь и стараясь не смотреть на то, сколько на ней крови, он отдаёт всю оставшуюся энергию человеку. На восстановление крови и закрытие раны требуется куда больше, но понемногу рана перестаёт кровоточить. Дыхание охотника медленно выравнивается, хоть он и не двигается. Халси тоже, устало привалившись к его боку и закрыв глаза.

Всё неправильно. Неправильно. И ярость его, и то, что за лечение внучки человек вынужден убивать. Так не должно быть.

Что не так с этим большим миром? Что не так с ними всеми? Где найти ответ?

Разрозненные мысли бродят в разуме Халси, и он никак не может уцепиться ни за одну. От недостатка сил тянет в сон, и приходит он в себя, когда его кто-то осторожно касается. Резко открыв глаза, он вскакивает и переводит дух, поняв, что это охотник. Он, очнувшись раньше, переносит лиса под корни дуба, туда, где меньше снега, и сидит рядом. Увидев его настороженность, он поднимает руки.

— Я не причиню вреда. — он показывает ружьё, лежащее рядом. — В нём больше нет патронов.

Охотник тяжело, с присвистом вздыхает и грустно смотрит на Халси.

— Я спасибо хотел сказать. Ты наказал меня, но ты и спас. Всё справедливо. Всё правильно, дух.

Халси долго молча смотрит на человека. Он не чувствует в нём ни зла, ни насмешки. Просто уставший старик, который пытается сделать хоть что-то, чтобы исправить то, в чём виноват не он. Разве может Халси судить, достоин он жить или нет?

— Вставай, — бросает он охотнику и отворачивается. — Отведу тебя к тому, кто поможет.

Халси не боится подставлять охотнику спину. Он знает-чувствует: человек не врёт и не собирается больше никого убивать. Может, конечно, действует и то, как Халси расплатился с ним за рану Вэйми. Но Халси хочет верить, что света и добра в душе старика больше, чем тьмы.

Маленький глупый лис. Наверное, до самой последней своей луны не перестанет это делать. Так ли это плохо?

Они выбираются к деревне, когда тучи расползаются, открывая бледное солнце. Оно слабыми лучами цепляется за блестящий снег, и Халси щурится, чувствуя опустошение и усталость. Подождав, пока охотник не встанет рядом, он показывает лапой на дом шамана.

— Там живёт человек. Шаман. Он тебе поможет. Иди.

Халси молчит долгую минуту, а потом добавляет:

— И никогда не возвращайся сюда со злом. В следующий раз я не стану тебя жалеть.

Охотник роняет тихое «спасибо» и уходит, тяжело опираясь на ружьё, как на посох. Халси смотрит ему вслед до тех пор, пока он не входит в дом Шардаса, а потом поднимает глаза на небо. Солнце ласково касается кончиков его ушей, плеч, лап и хвоста, словно хочет обнять. Халси жмурится, думая о том, что надо найти Тьера и Вэйми, всем троим забраться в тёплую нору и хорошенько выспаться.

Охотники придут снова, Халси это знает. И завтра, и через десять, и через двадцать лун, и он не знает, чем закончится каждая из их встреч. В одном он уверен точно — он не тот, кто должен решать, кому жить, а кому умереть. Дух должен защищать, а не убивать.

Однажды его помощь обратилась добром — обратится и вновь.

Иного не дано.

______________________________________________________________________________________________________

Читать предыдущие части:

По волчьему следу

Следуя за огнями

Музыка леса

Рука помощи

Гармония

Испытание стихией

Песни звёзд

Вера в мечту

Сила природы

Тайны шаманов

Лучик света