LeanDiamond

LeanDiamond

https://author.today/u/leandiamond/works
Пикабушник
Дата рождения: 23 марта
108 рейтинг 1 подписчик 2 подписки 46 постов 0 в горячем
0

Дитя Равновесия. Часть 4

Дитя Равновесия. Часть 4 Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Фантастика, Повесть, Свет и тьма, Длиннопост

Даэль шагнул в коридор, и тьма проглотила его целиком.

Воздух здесь был густым, словно пропитанным чернилами, каждый вдох оставлял на языке привкус меди и пепла. Стены «Серой обители» больше не были каменными — они дышали, пульсировали, как живая плоть, покрытая шрамами-надписями.

"ОНИ ИДУТ"
"СЕДЬМОЙ — ПОСЛЕДНИЙ"
"ТЫ НЕ ДОЛЖЕН ВОЗВРАЩАТЬСЯ"

Шаги его не издавали звука. Пол под ногами впитывал каждый шаг, будто боялся, что кто-то услышит.

Но они уже знали.

Из темноты вытянулись тонкие, бледные руки — детские, но с слишком длинными пальцами. Они схватили воздух, словно пытаясь поймать его, но не осмеливались приблизиться. Чернильные капли падали с их кончиков, оставляя на полу слова:

"БЕГИ"
"ОН ПРОСНУЛСЯ"
"БИБЛИОТЕКА ЖДЁТ"

Даэль сжал перо в руке, и оно ответилось жгучей болью, будто впивалось в плоть. Его левая рука теперь почти полностью состояла из той же черной субстанции, что и чернила в книгах. Она тянулась к стенам, к полу, к теням — словно хотела слиться с этим местом.

✱✱✱

Дверь в библиотеку больше не была дверью.

Теперь это был рот.

Широкая, растянутая в беззвучном крике пасть, обрамленная корешками книг вместо зубов. В глубине зияла чернота, но не пустая — в ней что-то шевелилось.

Даэль сделал шаг внутрь.

И библиотека вздохнула.

Полки изгибались, как рёбра гигантского зверя. Книги на них не стояли — они висели, прикованные цепями, их переплёты шевелились, словно пытаясь вырваться. Некоторые были зашиты, как раны, нитки стягивали страницы, не давая им раскрыться.

В центре зала лежала "Кровь предшественников".

Но теперь это была не просто книга.

Это был труп.

Девочка с пустыми глазницами, её кожа — пергамент, исписанный текстом. Грудь вскрыта, рёбра раздвинуты, словно страницы. Внутри, вместо сердца, — спираль, выжженная в плоти.

Она подняла голову.

— Ты вернулся.

Её голос звучал как шелест перелистываемых страниц.

— Ты не должен был возвращаться.

Даэль опустился на колени перед ней.

— Кто я?

Девочка улыбнулась.

— Ты — сороковой. Ты — ошибка. Ты — последний шанс.

Она протянула руку, и её пальцы растворились в чернилах, каплями упавших на пол.

— Они пытались стереть нас. Но некоторые вещи нельзя уничтожить. Только переписать.

✱✱✱

Перо в руке Даэля вспыхнуло.

Он поднял его и увидел — три пути:

  1. Сжечь библиотеку. Уничтожить все циклы, все приюты, все воспоминания. Но тогда он исчезнет вместе с ними.

  2. Начать заново. Вернуться в начало, но помнить всё. Стать новым Архивариусом, хранителем этой истории.

  3. Войти в трещину. Узнать, кто на самом деле создал этот мир.

Но была и четвёртая возможность.

Та, о которой не говорили.

Та, что скрывалась между строк.

Даэль вонзил перо себе в грудь, прямо в спиральный шрам.

Боль пронзила его, но он не закричал.

Вместо этого он начал писать.

Не в книгу.

Не на стены.

В саму реальность.

✱✱✱

Чернила хлынули из его раны, заливая пол, стены, книги. Они стекали в трещины между мирами, заполняя пустоту, которая всегда была там.

Библиотека кричала.

Полки рушились, книги вспыхивали, но не горели — они растворялись, превращаясь в новые строки, новые истории.

Девочка с пергаментной кожей рассмеялась.

— Ты сделал это.

— Что? — прошептал Даэль, чувствуя, как его тело становится частью чернильного потока.

— Ты переписал конец.

И тогда он увидел.

Не комнату.

Не библиотеку.

Человека за столом.

Того, кто писал эту историю.

Того, кто создал приюты, детей, циклы.

Тот человек поднял голову.

И Даэль узнал своё лицо.

✱✱✱

Луна над «Серой обителью» снова цела.

Трещина затянулась.

В келье №7 лежит пустой дневник.

На первой странице — свежие чернила, ещё не высохшие.

"Некоторые жертвы не оставляют следов. Некоторые герои не остаются в памяти. А некоторые истории должны быть забыты — чтобы мир мог жить дальше."

За окном шепчутся деревья-близнецы.

А в углу, где сходятся три самые тёмные тени, кто-то улыбается.

Показать полностью 1
5

Дитя Равновесия. Часть 3

Дитя Равновесия. Часть 3 Фантастический рассказ, Еще пишется, Авторский рассказ, Свет и тьма, Повесть, Фантастика, Длиннопост

Перо вошло в шрам с хрустом ломающихся пергаментных листов. Даэль замер, ожидая боли, но вместо нее по телу разлилось странное тепло. Черная субстанция из раны бурно закипела, образуя в воздухе вращающиеся символы:

Три переплетенные спирали

Семь сломанных перьев

Бесконечность, разорванная пополам

Его чернильная рука непроизвольно потянулась к этим знакам, и в момент касания...

Сознание Даэля взорвалось калейдоскопом образов:

Комната с семью стеклянными капсулами. В каждой - ребенок с клеймом на груди. Шесть капсул пусты. В седьмой - он сам, десятилетний, с чистой, нетронутой кожей.

Чернильный резервуар, соединенный трубками с капсулами. В густой жидкости плавают обрывки текста: "протокол", "реинкарнация", "исправление ошибки".

Тень за стеклом наблюдает за процессом. Когда она поворачивается, Даэль видит - это он же, только старше, с глазами как у Лигейи.

Тело начало изменяться:

Чернильные прожилки образовали на коже карту всех семи приютов

Кости загудели, словно наполненные жидким свинцом

В правом глазу вспыхнул золотой свет, выжигающий плавающий текст

Перо в ладони раскрылось, как странный цветок, обнажив:

Сердцевину из сломанных детских зубов

Тонкие прожилки, ведущие к его собственным венам

Каплю чернил, в которой отражалось все помещение

Стены зашептали хором голосов:

"Субъект достиг точки невозврата"

"Инициировать протокол очищения"

"Последний шанс для корректировки"

Книги на полках затряслись в конвульсиях, их переплеты лопались, выпуская:

Клубки черных нитей, похожих на волосы Лигейи

Осколки зеркал с движущимися отражениями

Сухие лепестки цветов, исписанные микроскопическим текстом

Перед Даэлем материализовались три двери:

Дверь из костей:

Пахнет ладаном и тленом

На поверхности - отпечатки детских ладоней

Из щели под дверью сочится золотой свет

Дверь из пергамента:

Дышит, как живое существо

Покрыта кровоточащими чернилами

В замке - глаз, следящий за каждым движением

Дверь из теней:

Не имеет постоянной формы

Издает звук разрываемой плоти

Притягивает чернильную руку как магнит

Решение

Даэль сделал шаг... и прошел сквозь все три двери одновременно. Его тело:

Рассыпалось на миллион чернильных капель

Каждая содержала память о разных циклах

Каждая знала правду, которую скрывали

В момент этого действия:

Статуя Лигейи рассмеялась и рассыпалась в прах

Девочка из чернил закричала и схватилась за сердце

Перо в его руке закричало человеческим голосом

Падение в истину

Пространство рухнуло. Даэль падал сквозь:

Слои сожженных книг

Круги повторяющихся циклов

Пласты чужих воспоминаний

Вдруг - удар. Он стоял в...

Комната творца

Круглое помещение без дверей. В центре:

Пюпитр с открытой книгой

Чернильница из человеческого черепа

Перо, идентичное его собственному

На стенах - семь портретов. Шестой - дети с клеймами. Седьмой... пуст. Только рамка и подпись: "Эксперимент 40. Последний шанс."

✱✱✱

Даэль замер перед книгой, его чернильные пальцы дрожали над строкой с выбором. Воздух в комнате творца сгустился, наполняясь запахом горячего воска и старой крови.

За спиной Оно дышало медленно, размеренно — как будто ждало.

Не торопило.

Не требовало.

Просто наблюдало.

Книга лежала перед ним, и буквы на странице медленно перетекали, как ртуть, предлагая три пути:

"Уничтожить проект" — стереть приюты, библиотеку, все циклы, включая себя.

"Начать заново" — переписать историю, вернуться к началу, но помнить всё.

"Стать творцом" — занять место того, кто создал этот мир, и решать судьбу остальных.

Перо в его руке пульсировало, словно второе сердце. Оно знало, что он выберет.

Но Даэль колебался.

— Ты не первый, кто дошел сюда.

Оно заговорило.

Голос был слишком знакомым — как его собственный, но старше. Грубее.

Даэль обернулся.

В углу комнаты стоял мужчина в черном плаще, с лицом, скрытым в тени капюшона. Но когда он поднял голову, Даэль увидел:

Золотой глаз — точь-в-точь как его собственный.

Черный глаз — пустой, как бездонный колодец.

Шрам на груди — спираль, но не перечеркнутую, а замкнутую.

— Я — сорок первый. Ты — сороковой. Мы оба — ошибки.

Мужчина шагнул вперед, и тень от него растянулась по стенам, превращаясь в движущиеся тексты.

— Приюты — не тюрьмы. Это инкубаторы.

— Деревья-Близнецы — не антенны. Это швы.

— А чернила...

Он протянул руку, и из его ладони вытекли жидкие буквы, складываясь в предложение:

"Чернила — это кровь того, кто написал этот мир."

Даэль почувствовал, как его собственные вены откликнулись.

— Ты можешь уничтожить всё. Можешь начать сначала. Или...

Мужчина подошел к книге и перевернул страницу.

Там, где должен был быть текст, зияла дыра.

— ...ты можешь войти внутрь и узнать, кто на самом деле создал этот кошмар.

Даэль посмотрел на перо.

На книгу.

На дыру в реальности.

И сделал шаг вперед.

Тьма поглотила его.

Он падал.

Не вниз.

Не вверх.

Между строк.

И тогда он увидел...

Крошечное помещение.

Стол.

Человек, склонившийся над листом бумаги.

Он писал.

Писал их историю.

Писал приют.

Писал Даэля.

И когда пишущий поднял голову, Даэль увидел...

Свое лицо.

Даэль очнулся на полу библиотеки.

Книга перед ним была пуста.

Перо в его руке рассыпалось в прах.

А на стене, где раньше была дверь, теперь висело зеркало.

В отражении стоял он — но с закрытыми глазами.

И когда Даэль шагнул ближе, отражение улыбнулось.

— Теперь ты знаешь.

— Что будешь делать?

За окном треснула луна.

✱✱✱

Даэль проснулся от резкого звука трескающегося стекла. Его веки слипались, будто страницы книги, пропитанные чернилами после долгого хранения в сыром подвале. Когда он наконец смог открыть глаза, перед ним предстало зрелище, заставившее кровь застыть в жилах.

Зеркало, висевшее напротив кровати, разлетелось на семь неравных осколков, но вместо его отражения в каждом фрагменте двигались разные версии его самого. Они жили своей жизнью, не повторяя его движений.

Верхний левый осколок показывал его в мантии Архивариуса:

Глаза полностью черные, без белков, как два чернильных пятна

Пальцы удлиненные, с ногтями, похожими на перья

Он что-то записывал в книгу, переплетенную в человеческую кожу

Центральный осколок был самым странным:

Комната пуста, его отражение отсутствовало

Лишь тень на стене повторяла его движения с трехсекундной задержкой

Постель выглядела неубранной, будто в ней кто-то только что спал

Правый нижний осколок вызывал особый ужас:

Его двойник стоял спиной, но голова была повернута на 180 градусов

Губы шептали: "Не смотри в седьмой осколок"

В сжатой руке тлело перо, обугленные края которого крошились

Даэль медленно поднялся с кровати, чувствуя, как его тело стало чужим. Левая рука от локтя до кончиков пальцев превратилась в чернильную субстанцию, тяжелую и вязкую. Он потянулся к центральному осколку, и в тот момент, когда его пальцы коснулись стекла, произошло нечто невозможное.

Холодная поверхность стала мягкой и теплой, как человеческая кожа. Осколки заговорили хором, их голоса сливались в жутковатую полифонию:

"Ты видел конец, но не видел начала"

"Семь приютов - это семь попыток"

"Они знают, что ты здесь"

"Сороковой должен стать последним"

За спиной раздался скрип. Даэль резко обернулся. Дверь его кельи, всегда запертая на массивный железный засов, теперь была приоткрыта ровно на ширину ладони. В темной щели виднелось:

Две бледные детские руки, сжимающие косяк

Капли чернил, падающие с невидимых пальцев

Мерцающий свет, будто кто-то двигался с фонарем в коридоре

Перо лежало на тумбочке, излучая слабое золотистое свечение. Когда Даэль потянулся к нему, все осколки зеркала одновременно закричали пронзительным шепотом:

"НЕ БЕРИ ЕГО!"

"ОН ПРИНАДЛЕЖИТ ДРУГОМУ!"

"ТЫ НЕ ГОТОВ!"

Но его пальцы уже сомкнулись вокруг древка. В тот же момент:

Комната наполнилась запахом горящей бумаги

Осколки зеркала взлетели в воздух, образовав спираль

Боль пронзила череп, как раскаленный гвоздь

Видение обрушилось на него:

Семь стеклянных капсул, в каждой - ребенок со спиральным клеймом на груди

Человек в серебряной маске, записывающий что-то в огромный фолиант

Он сам, стоящий за спиной у этого человека, с ножом в руке

Седьмая капсула... пустая, с разбитым стеклом

Когда сознание вернулось, Даэль обнаружил себя:

Лежащим на полу среди осколков, которые теперь были обычным стеклом

С пером, вросшим в ладонь, как будто оно всегда было частью его тела

С новым шрамом на внутренней стороне запястья - цифрой "7", выжженной чернилами

Но самое страшное ждало его у двери. Теперь она была распахнута настежь, и в коридоре слышалось:

Тяжелое, влажное дыхание, словно у существа с разорванными легкими

Шорох перелистываемых страниц

Тихий детский смех, доносящийся со стороны библиотеки

Из всех осколков зеркала на него смотрели его же глаза, и все они, даже пустые, выражали один и тот же немой вопрос: "Ты действительно хочешь выйти?"

Перед тем как переступить порог, он бросил последний взгляд на разрушенное зеркало. В самом маленьком осколке, том, что он раньше не заметил, отразилась спина удаляющейся Лигейи. Ее волосы струились по полу чернильными ручьями, оставляя на досках надпись: "Они уже в пути. Беги. Пока не поздно."

Перо в его руке внезапно стало ледяным. Оно знало, что выбор уже сделан. Дверь захлопнулась за его спиной с глухим стуком, когда он шагнул в темноту коридора. Где-то впереди ждала библиотека. А в ней - ответы на вопросы, которые он боялся задавать.

Показать полностью 1
3

Дитя Равновесия. Часть 2

Дитя Равновесия. Часть 2 Авторский рассказ, Еще пишется, Фантастический рассказ, Свет и тьма, Повесть, Фантастика, Длиннопост

Даэль проснулся с ощущением, будто его череп вычистили изнутри раскаленным ножом.

Он лежал на каменном полу кельи, щека прилипла к холодным плитам, рот полон вкуса меди и пепла. Глаза слипались, словно веки были склеены черной смолой. Когда он попытался пошевелиться, тело ответило тупой, разлитой болью — не от ударов, а будто его разобрали на части, а затем собрали обратно, перепутав суставы и сухожилия.

Дневник.

Он инстинктивно схватился за потрепанную кожаную обложку, прижал к груди. Книга была пуста. Совершенно пуста. Ни единой буквы на пожелтевших страницах. Но пальцы помнили другой текст — тот, что исчезал, как только он отводил взгляд.

"Приди на мельницу"

"Ты — печать"

"Они стирают нас"

Даэль поднял голову.

Келья №7.

Все на месте: узкое окно с решеткой, пропускающее лунный свет. Железная кровать с прогнившим матрасом. Дыра в углу, где крысы таскали крошки его скудных ужинов.

Но что-то было не так.

Воздух густел с каждым вдохом, словно в легкие затекал не кислород, а тяжелые пары ртути. Тени в углах шевелились не в такт пламени свечи — они опаздывали на секунду, будто копировали движения мира с задержкой.

А в самом темном углу, где сходились три самые густые тени, что-то улыбалось.

Не просто черное пятно.

Рот.

Без лица, без тела — только изогнутая щель, растягивающаяся в неестественно широкой ухмылке.

— Ты выбрал забыть, — прошептала тень.

И это был его голос.

Точная копия.

Даэль отпрянул, ударившись спиной о стену. Сердце колотилось так сильно, что боль отдавала в зубы. Он знал этот голос.

— Что... что я забыл?

Тень рассмеялась.

Звук напоминал треск рвущегося пергамента.

— Все, что важно.

Даэль поднял дрожащие руки — и замер.

На внутренней стороне запястья, там, где раньше была чистая кожа, теперь чернела руна.

Спираль, переходящая в три переплетенные линии.

"Четвертый"

Он никогда не видел этого знака.

Но помнил, как его наносят.

Костью.

Ножом.

Зубами.

Где-то глубоко в сознании шевельнулось знание, от которого сжался желудок:

"Это не татуировка. Это клеймо. И оно не снаружи — оно внутри."

За окном треснула луна.

Не метафорически.

Настоящая трещина, черная, как разрез на глазном яблоке, зияла в ночном небе.

А когда Даэль в ужасе отпрянул, его отражение в луже лунного света не повторило движения.

Оно улыбнулось.

И моргнуло черным глазом.

✱✱✱

Медный колокол пробил пять раз, но звук был неправильным - слишком растянутым, словно металл плавился с каждым ударом. Даэль прижал ладони к ушам, но это не помогло - звон шел изнутри черепа, будто кто-то бил в колокол, подвешенный у него за глазами.

Когда он вышел в коридор, другие воспитанники шли строем, но... их движения были слишком плавными, как у марионеток. Один мальчик повернул голову на 180 градусов и ухмыльнулся Даэлю пустым ртом, где вместо языка шевелилась черная пиявка.

Длинный зал пах не кашей, а чем-то сладковато-гнилостным. На столах стояли миски с жидкостью цвета ржавчины. Когда Даэль поднес ложку ко рту, суп зашевелился, образуя на поверхности слова: "НЕ ЕШЬ НАС".

Вдруг все дети синхронно подняли головы. Их глаза стали абсолютно черными.

Женщина вошла без звука. Ее черное платье было сшито из... нет, не ткани - из тысяч сплетенных волос. Когда она повернулась, Даэль увидел, что ее лицо скрыто не вуалью - волосы росли прямо из глазниц, шевелясь как живые.

"Ты сегодня идешь в библиотеку," - сказала она, и ее голос состоял из трех тонов одновременно: детского шепота, старческого хрипа и чего-то совсем нечеловеческого.

Даэль осмелился спросить: “Где надзиратель Грот?”

Лигейя медленно провела рукой по стене. Камень под пальцами стал мягким, обнажив... лицо Грота, вмурованное в стену. Его рот был зашит черными нитями, а глаза бешено вращались.

"Он стал частью Дома," - объяснила Лигейя. - "Как и все, кто задает слишком много вопросов."

По пути в библиотеку они прошли через галерею зеркал. Но отражения не повторяли движений - они опережали их на несколько секунд. В одном зеркале Даэль увидел, как его отражение вдруг схватилось за горло и начало задыхаться.

"Не смотри," - предупредила Лигейя. - "Здесь живут твои возможные будущие."

Когда они остановились у массивной двери, Лигейя внезапно схватила Даэля за запястье с клеймом.

"Знаешь, почему "Серая обитель" круглая?" - ее голос стал шепотом. - "Потому что это не здание. Это петля. И ты проходишь ее в сороковой раз."

Дверь в библиотеку открылась сама, издав звук, похожий на предсмертный хрип.

✱✱✱

Библиотека встретила Даэля теплым выдохом — воздух пах старым пергаментом, железом и чем-то сладковато-гнилым, как перезрелые фрукты. Дверь за его спиной захлопнулась сама, но не с глухим стуком, а с тихим стоном, будто кто-то за нее держался и не хотел отпускать.

Стены здесь не были прямыми. Они изгибались, как страницы раскрытой книги, а пол под ногами слегка пружинил, словно сделан не из досок, а из спрессованной кожи.

Лигейя исчезла.

Остался только ее голос, звучащий отовсюду и ниоткуда:

— "Ищи то, что ищет тебя."

Полки тянулись в бесконечность.

Одни книги были обычными — потрепанные тома в коже и пергаменте. Другие — живыми.

Один фолиант дышал, обложка поднималась и опускалась в такт невидимых легких. Другой шептался, когда Даэль проходил мимо, и страницы шевелились, словно пытались перевернуться сами. Третий — кричал.

Нет, не метафорически.

Буквально.

Когда он приблизился, книга разорвала собственный переплет, и из нее хлынула густая черная жидкость, пахнущая медью и полынью.

Тогда он увидел ее.

Одинокий том на отдельном пюпитре.

"Кровь предшественников"

Переплет — из человеческой кожи. На корешке — шрам в форме спирали, точно как у него на запястье.

Когда он прикоснулся, книга вздрогнула, а затем...

Приоткрылась сама.

Первая страница.

Портрет.

Девочка. Лет десяти. Серебряные глаза — не просто светлые, а действительно металлические, с прожилками, как у настоящего серебра.

Подпись:

"Первая печать — Зрение. Она видела Истину. Поэтому они выжгли ей глаза."

Даэль перевернул страницу.

Исписанная кровью глава.

Не чернилами.

Кровью.

Начало текста:

"Они думали, что слепая не сможет читать. Но она видела слова на вкус."

Когда он провел пальцами по странице, буквы прилипли к коже.

Сначала — просто влажные пятна.

Потом — они начали двигаться.

Чернила поползли по его руке, как пауки, сплетая новые узоры, новые руны, новые предупреждения.

"Они стирают нас"

"Ты не четвертый"

"Ты — сороковой"

Внезапно — отражение.

Не в зеркале.

В луже чернил под ногами.

Он не повторял его движений.

У двойника глаза были наоборот — правый золотой, левый черный.

— Ты ошибка, — сказало отражение. — Нас должно быть трое.

Из чернильной поверхности вытянулась рука, покрытая текстом.

Даэль отпрянул, но было поздно.

Пальцы коснулись его груди, прямо над сердцем.

Спиральный шрам загорелся.

Боль пронзила тело, и в ушах зазвучали голоса:

"Режь"

"Вырежи себя из истории"

"Стань дверью"

Перед ним лежало перо.

Не обычное.

Из черного стекла.

Острый, как бритва.

Лигейя появилась за его спиной, ее волосы обвили его шею, не сжимая — лаская.

— Ты можешь забыть, — прошептала она. — Или...

Она вложила перо ему в руку.

— ...ты можешь переписать конец.

✱✱✱

Перо лежало на ладони неестественно тяжелое. При ближайшем рассмотрении оказалось, что это вовсе не стекло - материал был слишком теплым, почти живым. На поверхности угадывались микроскопические прожилки, пульсирующие в такт его собственному сердцу.

"Это не инструмент для письма," - прошептал Даэль, чувствуя, как странный предмет будто прирастает к его коже. - "Это..."

"Осколок," - закончила за него Лигейя. Ее волосы теперь образовывали вокруг них замкнутое пространство, словно кокон из черных нитей. - "Осколок того, что было до Деревьев."

"Кровь предшественников" раскрылась на последней странице. Там, где должен быть финальный лист, зияла дыра, а в ней - нечто, напоминающее спутанные корни. Они шевелились, когда Даэль приближал руку с пером.

"Не все книги созданы для чтения," - голос Лигейи звучал теперь из всех углов одновременно. - "Некоторые существуют, чтобы быть принесенными в жертву."

Когда перо коснулось страницы, комната вздрогнула. Из дыры в книге хлынул поток черной жидкости, но это были не чернила - субстанция пахла лесной подстилкой и гниющими плодами. В ней плавали:

Детские зубы с выгравированными рунами

Клочья кожи с татуировками-предупреждениями

Осколки зеркал, отражающие лишь тьму

Прикосновение к этой жиже вызвало видение:

Деревья-близнецы, растущие не из земли, а из сплетенных детских тел

Лигейю молодой, с еще целыми глазами, читающую вслух текст, от которого на ее коже появляются шрамы

Трещину в небе, из которой что-то наблюдает

Стены начали растворяться, открывая истинный масштаб библиотеки:

Бесконечные стеллажи из человеческих костей

Книги, переплетенные в кожу с татуировками

Тени бывших библиотекарей, застывшие в вечном чтении

Из разрыва в книге раздался голос, сложенный из тысячи детских шепотов:
"Ты не четвертый. Ты пробка в бутылке. И мы хотим вырваться."

Лигейя внезапно схватила его руку с пером:

"Режь сейчас, или они заберут тебя целиком!"

Но из трещины уже вытягивались:

Руки с семью пальцами

Глаза на ладонях

Что-то, напоминающее спираль из плоти

Даэль вонзил перо:

Не в книгу

Не в трещину

А себе в грудь, прямо в клеймо

Библиотека завизжала

Лигейя закричала

Трещина начала закрываться

Но что-то успело проскользнуть наружу...

✱✱✱

Даэль проснулся с ощущением, будто его внутренности вывернули наизнанку и собрали заново. Солнечный свет, пробивавшийся через решетку окна, оставлял на коже болезненные ожоги. Он поднял дрожащую руку - черное перо теперь составляло единое целое с его ладонью, его прожилки слились с венами в причудливый узор.

На груди зиял новый шрам: спираль, перечеркнутая кровавым крестом. При прикосновении из раны сочилась не кровь, а густая черная субстанция, пахнущая медью и полынью.

Коридоры "Серой обители" изменились:

Стены дышали, расширяясь и сжимаясь в такт невидимых легких

На потолке проступали лики замурованных детей

Воспитанники двигались рывками, как марионетки с перерезанными нитями

Лигейя исчезла. Вместо нее у входа в столовую стояла статуя из спрессованных книжных страниц, в которой угадывались контуры ее фигуры.

Перо в его руке зашептало:

"Они пытаются стереть тебя. Но мы не позволим."

Из чернильных прожилок выползли микроскопические буквы, складываясь в предупреждение на коже предплечья:

"Библиотека жива. Она ждет возвращения своей жертвы."

Дверь в библиотеку теперь представляла собой:

Плоть, сросшуюся с древесиной

Рот, растянутый в беззвучном крике

Глаза, вмурованные в косяк, следящие за каждым движением

Когда Даэль прикоснулся, дверь разомкнула челюсти, впуская его внутрь.

Библиотека стала живым организмом:

Пол покрылся пульсирующими венами

Книги висели на крюках, как свежеснятые шкуры

Воздух был наполнен шепотом тысяч голосов

В центре зала лежала "Кровь предшественников" - теперь это была рана в полу, из которой сочилась черная жидкость.

Из чернильного озера поднялась фигура:

Девочка с пустыми глазницами

Ее кожа была исписана текстом

Вместо сердца - дыра в форме спирали

"Ты нарушил договор," - ее голос звучал как шелест страниц. - "Теперь мы все умрем. Снова."

Из ее глазниц полились чернила, формируя видения:

Как Лигейя пыталась уничтожить библиотеку

Как предыдущие 39 Детей становились страницами книг

Как трещина в реальности расширяется с каждым циклом

Перо в руке Даэля запылало черным огнем:

"Ты можешь:

Стать новой дверью (и продолжить цикл)

Сжечь библиотеку (и освободить всех)

Войти в трещину (и узнать правду)"

Даэль вонзил перо:

Не в книгу

Не в девочку

А в собственный шрам

Показать полностью 1
4

Дитя Равновесия. Часть 1 (Продолжение)

Дитя Равновесия. Часть 1 (Продолжение) Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Еще пишется, Свет и тьма, Повесть, Фантастика, Длиннопост

Оно выглянуло.

Не глазами — их у него не было. Не лицом — его форма была лишь пародией на человеческое. Оно просто было, и этого хватало, чтобы Даэль почувствовал, как его разум трещит по швам.

Пространство вокруг трещины искажалось, как кипящее стекло. Воздух гудел, наполняясь запахом:

Гниющих страниц (как будто библиотека тонула в болоте)

Расплавленного металла (как в кузнице, где ковали цепи для богов)

И чего-то сладкого (меда, смешанного с кровью)

Старик в перьях отступил, его плащ рассыпался на тысячи черных птиц, но они не улетели — застыли в воздухе, будто время остановилось.

— Оно видит тебя, — прошептал один из воронов прямо в ухо Даэлю. — Не смотри в лицо. Не дыши. Не думай.

Но было поздно.

Даэль уже думал. И оно это почувствовало.

Из трещины вытянулась рука — если можно было назвать рукой то, что состояло из:

Слишком многих пальцев (то семь, то девять, то бесконечность)

Суставов, которые ломались и срастались заново при каждом движении

Кожи, покрытой текстом (теми же рунами, что и в книге)

Она схватила воздух — и воздух закричал.

Даэль рванулся к лестнице, но ступени под ним ожили. Дерево стало мягким, теплым, пульсирующим, как язык огромного зверя.

— Беги! — завопили вороны хором.

Он прыгнул через две ступени, чувствуя, как книга в его руках дергается, пытаясь вырваться.

Трещина расширялась.

Теперь в ней было видно больше:

Луну, но не круглую — надкушенную, как в его видениях.

Башню из сплетенных костей.

Фигуру у подножия — маленькую, сгорбленную, с книгой в руках.

Его?

Нет.

Тот мальчик поднял голову — и у него не было лица. Только дыра, в которой шевелились слова.

— Ты следующий, — донеслось из трещины.

Даэль вбежал на верхний этаж мельницы, но дверь наружу исчезла. Вместо нее — стена, испещренная надписями:

"ОНИ ВСЕГДА НАХОДЯТ ТЕБЯ"
"ТРЕТИЙ НЕ УМЕР — ОН СТАЛ ДВЕРЬЮ"
"ТВОЙ ПРАВЫЙ ГЛАЗ — ЕГО ГЛАЗ"

За спиной что-то скрипнуло.

Он обернулся.

Лестница в подвал пропала. Теперь там был только провал, а из него —

— Оно вылезало.

Не целиком. Пока только руки, тени, обрывки мыслей, но они уже меняли комнату:

Пол задышал.

Стены зашептали на языке, от которого кровь текла из ушей.

Воздух сгустился, как сироп.

Даэль прижал книгу к груди — и та ответила ударом, будто внутри билось второе сердце.

Медальон в его другой руне вспыхнул.

— Открой меня, — прошептал старик, которого уже не было, но чей голос звучал изнутри металла.

Даэль сжал кулак.

— Как?

— КРОВЬЮ, — загремело со всех сторон.

Он не колебался.

Прижал медальон к ране на ладони (когда он успел пораниться?) и крикнул, когда металл впился в плоть.

Что-то щелкнуло.

Медальон раскрылся, как странный цветок, и внутри...

Глаз.

Не человеческий. Не животного.

Черный. Совершенно черный.

Как его правый.

— Ты проснулся, — сказал глаз.

И стена перед Даэлем разорвалась.

Не трещиной — вратами.

За ними:

Лунный свет.

Поле, усыпанное костями.

И трое детей, стоящих в кругу.

Первый — девочка с серебряными глазами (но они пустые, как у мертвой рыбы).

Второй — мальчик с треснувшей кожей (из швов сочится не кровь, а чернила).

Третий — он сам.

Только старше.

Только без левого глаза.

Только с книгой вместо сердца.

— Входи, — сказали они хором. — Пока Оно не сделало тебя дверью.

А сзади уже слышалось...

Дыхание.

Скрип костей.

И смех, от которого трескаются зеркала.

Даэль шагнул в врата.

Они закрылись.

Но книга в его руках... засмеялась.

✱✱✱

Врата захлопнулись с звуком смыкающихся челюстей, отрезая Даэля от мира, который он знал.

Он стоял на поле из костей.

Не просто разбросанных — сложенных в узоры: спирали, круги, руны, которые пульсировали, будто дышали.

Перед ним трое детей.

Девочка с пустыми глазами протянула руку — ее пальцы были слишком длинными, как у того существа из трещины.

— Ты опоздал, — сказала она, и ее голос звучал как шелест страниц.

— Насколько? — прошептал Даэль, чувствуя, как книга в его руках тяжелеет.

— На двести лет, — ответил мальчик с трещинами. Его кожа шелушилась, обнажая текст под ней — те же слова, что и в Кодексе.

— Нет, — третий (он сам, но не он) покачал головой. — На три падения.

— Каких падений?

— Луны, — хором ответили дети.

Даэль поднял голову.

Луна над полем была разорвана.

Не просто надкушенная — расколотая на три части, и между ними струилась черная субстанция, как чернила из пролитого флакона.

— Они пьют ее, — сказал двойник, указывая на фигуры вдали.

Тени.

Слишком высокие.

Слишком тонкие.

С руками, растущими из плеч, как ветви.

Они стояли у края мира, запрокинув лица без глаз, и черное стекало с неба прямо в их рты.

— Кто они?

— Те, кто написал первую книгу, — ответила девочка. — Те, кто решил, что мир должен быть плоским.

— А мы?

— Ошибки.

— А книга?

— Дверь.

Ветер завыл, и кости под ногами задвигались, складываясь в новые узоры.

Спираль.

Два дерева.

Знак на груди Даэля.

— Они идут, — внезапно сказал мальчик с трещинами, вцепляясь в руку Даэля. — Ты должен выбрать.

— Что?

— Бежать. Или остаться.

— Что будет, если я останусь?

— Ты станешь четвертым.

— А если побегу?

— Они найдут тебя. Как нашли других.

Вдалеке тени начали двигаться.

Не идти.

Не лететь.

Они просто становились ближе, будто пространство сворачивалось перед ними.

— Как бежать? — прошептал Даэль.

Двойник улыбнулся — его рот растянулся до ушей.

— Прочти последнюю страницу.

Даэль раскрыл книгу.

Последний лист был мокрым, как будто только что вынут из воды.

На нем три слова:

"ВЕРНИСЬ И ЗАБУДЬ"

— Что это значит?

— Ты можешь вернуться. Но цена — память.

— Какую память?

— Эту.

Девочка прикоснулась к его лбу, и перед глазами поплыли образы:

Приют.

Надзиратель Грот.

Келья №7.

Тени в углу.

Все, что было до этой секунды.

— Если я забуду... я снова открою книгу?

— Нет.

— Тогда что?

— Ты будешь жить.

Тени приближались.

Их дыхание уже жгло кожу.

— Выбирай.

Даэль вдохнул.

Посмотрел на книгу.

Надкушенную луну.

На детей, которые были им, но не им.

— Я...

Он очнулся в своей келье.

На коленях — пустой дневник.

За окном — обычная луна.

А в углу...

Тень.

Но теперь она смотрела на него.

И улыбалась.

Показать полностью 1
1

Дитя Равновесия. Часть 1

(Из-за большого объема мне придется растянуть первую часть на два поста. Желаю приятного прочтения)

Дитя Равновесия. Часть 1 Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Еще пишется, Фантастика, Свет и тьма, Длиннопост, Повесть

Предисловие автора

"Некоторые жертвы не оставляют следов. Некоторые герои не остаются в памяти. А некоторые истории должны быть забыты — чтобы мир мог жить дальше."

Когда я писал "Битву за Элизиум", я думал, что история закончена. Два брата, свет и тьма, жертва, спасающая мир — что может быть после этого?

Но потом я увидел сон.

В нем стоял мальчик с разными глазами, а за его спиной шевелилось нечто, у чего не было формы, но что было страшнее любой тьмы. И я понял — Апекс и Араборн не просто погибли. Они оставили после себя проблему.

"Дитя Равновесия" — не история о герое. Это история о печати. О том, кого создали, чтобы забыть. О цене, которую платят не за победу, а за перемирие с пустотой.

И самое страшное?

Вы прочтете эту повесть — и через год забудете, о чем она была.

Пролог

Тень от деревьев-близнецов — тех самых, что выросли на костях Апекса и Араборна — впервые за двенадцать лет переплелась на стене родильной хижины.

— Он идёт, — прошептала роженица, и её голос звучал странно — будто говорили двое.

Повитуха Маргола не видела, как в кувшине с водой растворилось отражение луны. Не заметила, как страницы "Книги Убывающих Лун" на столе полиняли за мгновение.

Она видела только ребёнка.

— Глаза...

Левый — золотой, точно как меч Апекса в последний миг битвы.

Правый — чёрный, как тень Араборна, когда он шагнул навстречу Розилии.

А на груди...

— Спираль, — охрипела мать, цепляясь за руку Марголы. Её ногти оставили полумесяцы-синяки. — Как в пророчестве из библиотеки Ал'Рашид...

За окном треснула одна из луна.

А в Пустошах, где когда-то пал Ал'Гуул, проснулся ветер, которого не было триста лет.

Часть 1

Келья №7 в приюте "Серая обитель" была самой холодной. Даэль знал это лучше всех - он провел здесь каждую ночь последние шесть лет. Ледяной камень стен покрывался инеем даже в летний зной, а сквозь щели в ставнях постоянно пробивался странный сквозняк, который не приносил свежести, только запах прелой земли и меди.

Он проснулся от знакомого ощущения - по спине пробежали мурашки, а в углу комнаты, где сходились три самые темные тени, что-то шевельнулось. Не так, как когда по стене пробегает крыса. А будто сама тьма решила изменить форму.

"Опять..." - прошептал Даэль, прижимая к груди потрёпанный дневник с облупившимся тиснением. Единственное наследство от матери, которую он не помнил. Книжка была пуста - ни единой буквы на пожелтевших страницах. Но иногда, когда его правый глаз начинал жечь, как раскаленный уголь, на страницах появлялись строки. Недолго. Только на мгновение.

Тень в углу зашевелилась снова, вытягиваясь в нечто, напоминающее руку. Только пальцев было слишком много - семь, нет, восемь, постоянно меняющих форму. Даэль сжал веки, чувствуя, как его левый глаз начинает теплеть - верный признак того, что скоро начнется.

"Уйди", - приказал он, и его голос странно прозвучал в маленькой келье - будто проговорили двое: один - звонкий детский, другой - низкий, дребезжащий.

Тень замерла. На три удара сердца. Потом... засмеялась. Беззвучно. Даэль только почувствовал этот смех - как тысячу мурашек, бегущих по коже.

Именно в этот момент дверь с грохотом распахнулась, впуская в келью желтый свет фонаря и грузную фигуру надзирателя Грота.

"Опять разговариваешь с пустотой, ублюдок?" - его дыхание пахло луком и дешевым бренди. Дубина со свистом рассекла воздух.

Даэль инстинктивно рванулся в сторону. Он всегда успевал - странное чутье предупреждало его за мгновение до удара. Но на этот раз... на этот раз он замедлился. Намеренно. Дубовая палка со страшным хрустом обрушилась на его левое плечо.

Боль. Острая. Жгучая. Но за ней пришло другое чувство - тепло, разливающееся из левого глаза по всему телу. Золотистый свет, невидимый для других, окутал сломанную ключицу. Кость встала на место с тихим щелчком, а на полу, между грязными половицами, появилась новая серебристая полоска - тонкая, как паутина, но не стираемая ничем.

"Сегодня без ужина", - бросил Грот, уже поворачиваясь к выходу. "И если ещё раз услышу твой бред про "шепчущие тени"..."

Дверь захлопнулась, но Даэль знал - надзиратель не заметил, как его собственная тень осталась в комнате, прилипшая к полу, будто смола. Она корчилась у порога, бессильно пытаясь оторваться от досок.

"Я же говорил - уйди", - проворчал Даэль, наблюдая, как тень Грота наконец выскользнула в щель под дверью. Он поднял руку, касаясь плеча - кожа была цела, но под ней что-то пульсировало. Как будто в его теле жило что-то ещё. Что-то, что не совсем было им.

За окном завыл ветер, и Даэль впервые за вечер обратил внимание - луна сегодня была странной. Не круглой, не полумесяцем. А будто... кто-то откусил от неё кусок. И место укуса светилось чуть ярче, образуя нечто вроде короны.

Он потянулся к дневнику, уже зная, что сегодня страницы не будут пустыми. Его правый глаз горел теперь по-настоящему, а в левом плавало золотистое пятно, как капля расплавленного металла.

Когда он открыл книгу, на первой странице уже проступали слова, написанные почерком, который он не узнавал, но который казался до боли знакомым:

"Они думают, что ты сумасшедший. Но только сумасшедшие видят мир таким, какой он есть на самом деле. Сегодня ночью приди в старую мельницу. Там тебе покажут, кто ты на самом деле."

Даэль перевернул страницу. Следующий лист был пуст. Но когда он провел пальцами по бумаге, на подушечках остались следы - будто страницу только что посыпали пеплом. Пепел пах... нет, не просто пах, а буквально кричал о чем-то. О битве. О двух воинах. О деревьях, растущих из трупов.

Он резко захлопнул дневник, когда услышал странный звук снаружи - будто что-то большое и тяжелое упало во дворе приюта. А потом... тишина. Слишком глубокая. Слишком неестественная. Как будто весь мир затаил дыхание в ожидании.

Даэль подошел к окну. Во дворе никого не было. Только лужа лунного света... и в ней - отражение. Но не его. Другого лица. С двумя разными глазами. Одним золотым. Другим - черным. Совсем черным.

✱✱✱

Даэль стоял перед ветхой дверью старой мельницы, и его ладони были влажными не от утренней росы. Солнце только-только начинало подниматься над Лунным Перекрёстком, окрашивая небо в грязно-розовые тона, но он знал - у него есть не больше часа, пока проснётся приютский надзиратель и хватка.

Дверь скрипнула так, будто протестовала против его присутствия. Запах ударил в нос - не просто затхлость заброшенного здания, а что-то более... органическое. Как будто здесь, в темноте, годами разлагалось что-то важное.

"Только не это", - прошептал Даэль, когда его босые ступни коснулись первой гнилой ступеньки. Дерево под ногами было странно мягким, почти живым, и слегка пружинило при нажатии, как плохо задубленная кожа.

Лестница вела вниз спиралью, становясь всё уже с каждым витком, пока Даэлю не пришлось развернуться боком. Стены здесь были покрыты странными наростами - не плесенью, а чем-то более плотным, напоминающим струпья на ране. Когда он неосторожно задел один из них локтем, нарост лопнул, выпустив струйку тёплой, мутной жидкости с запахом медного купороса и... чего-то ещё. Чего-то сладковатого, что заставило его желудок болезненно сжаться.

Последние пять ступеней отсутствовали вовсе, и Даэлю пришлось спрыгнуть вниз, в кромешную тьму. Его глазам потребовалось несколько долгих секунд, чтобы привыкнуть, и когда это произошло...

Подвал мельницы был не просто заброшенным хранилищем. Это было чрево какого-то древнего существа.

Стены пульсировали. Не метафорически - они буквально расширялись и сжимались в такт, будто дыша. Потолок был покрыт чем-то вроде паутины, но нити были слишком толстыми, слишком влажными, и когда Даэль неосторожно задел одну из них плечом, она обвилась вокруг его запястья, как живая.

"Нет, нет, нет", - он дёрнул рукой, и нить лопнула, выпустив брызги липкой субстанции. На его коже остался красный след, будто от ожога.

Три стеллажа стояли в центре комнаты, образуя нечто вроде алтаря. Первый был завален обычными книгами - сельскохозяйственными трактатами, сборниками рецептов, календарями посевов. Но страницы... страницы были испещрены странными отметинами. Там, где должны были быть буквы, зияли дыры неправильной формы, будто кто-то выжигал текст раскалённым гвоздём.

Второй стеллаж был покрыт плотным слоем той же странной паутины, и когда Даэль приблизился, ткань начала шевелиться, открывая корешки томов, переплетённых в кожу. Не в обычную кожу. На некоторых переплётах ещё сохранились... детали. Родинка. Шрам. Даже ноготь, желтый и кривой, на одном из томов.

Даэль отвернулся, чувствуя, как слюна во рту становится тягучей и горькой. Его взгляд упал на третий стеллаж - единственный, казалось бы, нетронутый. Но именно от него исходил тот самый медный запах, что встретил его на входе.

Он сделал шаг вперёд, и пол под ногами застонал. Не просто скрипнул - именно застонал, как живое существо. Даэль замер, чувствуя, как что-то тёплое и липкое обволакивает его босые ступни. Он посмотрел вниз.

Пыль. Но не обычная. Она переливалась, как масляная плёнка на воде, и когда он попытался стряхнуть её с ноги, частички прилипли к коже, начав медленно... двигаться. Ползти вверх по лодыжке.

"Чёрт возьми", - он дёрнулся назад, но было поздно. Пыль уже формировала странные узоры на его коже - спирали, круги, символы, которые он видел только в кошмарах.

Именно тогда его правый глаз - чёрный, слишком чёрный - начал жечь так сильно, что Даэль вскрикнул от боли. Он схватился за лицо, чувствуя, как что-то тёплое и густое стекает по щеке. Не кровь. Что-то более тёмное. Что-то, что пахло старыми книгами и... и...

"Кровью. Но чужой", - понял он.

Когда боль утихла, Даэль опустил руку и увидел: там, где его слёзы (или что это было) упали на пол, пыль отступила, обнажив деревянные доски. И на одной из них - едва заметную гравировку в виде спирали.

Той самой, что была у него на груди.

Он опустился на колени, не обращая внимания на то, как липкая пыль тут же начала обволакивать его бёдра. Его пальцы дрожали, когда он провёл по гравировке.

Доска была тёплой. И... пульсирующей.

"Кровь", - прошептал внутренний голос, тот самый, что звучал чужим тембром в его снах. - "Она хочет крови."

✱✱✱

Даэль замер, ощущая, как пол под ним дышит.

Доски в этом месте не просто скрипели — они шептались. Едва слышно, на языке, который щекотал его память, но не раскрывал смысла.

Он провел ладонью по полу, и пыль под пальцами зашевелилась.

Не просто разлетелась в стороны.

Поползла прочь, как испуганные насекомые, обнажая дерево, покрытое шрамами.

— Тут что-то было...

Не царапины. Не трещины.

Руны.

Выжженные, вырезанные, даже вгрызшиеся в древесину, будто их оставили не ножом, а когтями.

Он наклонился ближе.

Первая руна — спираль, как у него на груди.

Вторая — два дерева, переплетенные корнями.

Третья — рот, раскрытый в беззвучном крике.

И под ними...

Отпечаток ладони.

Маленький.

Детский.

Даэль неосознанно приложил свою руку — и точь-в-точь.

Его размер.

Его форма.

Но не его.

Доска под ним застонала, и он почувствовал, как что-то шевелится под ней.

Не книга.

Что-то живое.

Он отдернул руку, но было поздно.

Дерево под пальцами стало мягким.

Теплым.

Как плоть.

Даэль сглотнул, чувствуя, как его левый глаз начинает наполняться золотым светом, а правый — холодеть, как кусок льда.

Он знал, что должен сделать.

Кровь.

Книга хотела крови.

Но чьей?

Своей?

Или...

Он прижал палец к одной из заноз в доске — не своих, а тех, что торчали из дерева, словно иглы дикобраза.

Черные.

Гибкие.

Пульсирующие.

— А-а-а!

Боль пронзила палец, и капля крови упала прямо в центр спирали.

Пол вздрогнул.

Доска приподнялась, как крышка гроба, и запах ударил в нос — сладковатый, гнилостный, знакомый.

Как в его снах.

Как в той комнате, где он родился.

И тогда он увидел...

Книгу.

Но не просто книгу.

Она была завернута в кожу.

Не дубленую.

Живую.

Она дышала, слегка шевелясь в такт его собственному сердцу, и когда тень Даэля упала на нее, кожа сморщилась, будто от прикосновения.

Кодекс Равновесия.

Он потянулся, но в последний момент замер.

Пространство внутри тайника дрожало.

Книга то приближалась, становясь четкой, то отдалялась, расплываясь, будто ее держали под водой.

Даэль глубоко вдохнул и сунул руку внутрь.

Холод.

Тысячи игл, впивающихся в кожу.

И потом...

Чьи-то пальцы схватили его за запястье изнутри.

Слишком длинные.

Слишком много суставов.

Знакомые.

Он рванул руку назад — и книга поддалась, вырвавшись из тайника вместе с ним.

Она была:

Тяжелой, как каменная плита.

Теплой, как только что зарезанное животное.

Живой — когда он прижал ее к груди, переплет сжался в ответ.

И тогда...

Пол под ним вздрогнул.

Из тайника, где лежала книга, поползли трещины — не по полу, а по самому воздуху, будто пространство там раскололось.

А в глубине, в черной щели...

Пальцы.

Не тень.

Настоящие.

Длинные.

Слишком длинные.

С семью суставами на каждом.

И они тянулись к нему.

✱✱✱

Книга лежала на коленях у Даэля, тяжелая и теплая, будто живое существо. Его пальцы дрожали, когда он осторожно провел по обложке. Кожа переплета была странной - слишком мягкой, почти бархатистой, но при этом на ней прощупывались... детали. Едва заметные рельефы, напоминающие:

Микроскопические шрамы

Поры, которые иногда расширялись и сужались

Тончайшие волоски, стоявшие дыбом при его прикосновении

Первая страница сопротивлялась, будто не хотела открываться. Когда Даэль все же поддел ее ногтем, раздался звук, похожий на вскрик. Не человеческий - что-то более тонкое, словно крикнула сама бумага.

Страницы оказались разными:

Первые три - плотные, желтоватые, с неровными краями. На ощупь напоминали старую кожу.

Средние - тоньше, почти прозрачные, с синеватым оттенком. Когда он провел по ним пальцем, они издали едва слышный звон.

Последние - странно влажные, покрытые чем-то липким, что оставляло на пальцах розоватый след.

Даэль прижал кровоточащий палец к первой странице.

Капля упала - и бумага взорвалась движением:

Сначала кровь растекалась обычным образом

Потом начала собираться в странные узоры

И наконец - буквы стали проявляться, будто всплывая из глубины страницы

Текст появлялся слоями:

Первый слой (выцветший, едва видимый):
"Когда третье дитя падет, врата затрепещут"

Второй слой (свежий, будто только написанный):
"Четвертый станет ключом"

Третий слой (его собственная кровь формировала слова):
"Ты - печать и разрушитель"

Перевернув страницу, Даэль увидел иллюстрацию, которая заставила его кровь стынуть в жилах:

Два дерева, сросшиеся стволами

Между ними - фигура с раскинутыми руками

И вокруг... тени, слишком много теней, с глазами на ладонях

Но самое страшное - когда он провел пальцем по рисунку, деревья шевельнулись, а фигура повернула голову в его сторону.

Следующая страница была испещрена:

Спиралями, точно повторяющими его родовой знак

Отпечатками ладоней разных размеров (самый маленький - размером с его собственный)

Вырванными кусками - будто кто-то в ярости уничтожал часть информации

Когда он добрался до середины книги, произошло нечто странное:

Страницы начали перелистываться сами

В воздухе запахло жжеными волосами

А в углу комнаты зашевелилась тень, не соответствующая никаким предметам

Последний разворот оказался... мокрым. Буквы здесь плавали, как будто страница была покрыта тонкой пленкой воды. Даэль наклонился ближе и увидел:

Его собственное отражение в "воде"

Но с одним глазом

И с ртом, растянутым в неестественной улыбке

Текст здесь гласил:
"Когда прочтешь это, ты уже будешь одним из нас"

Книга вдруг захлопнулась сама, едва не прищемив ему пальцы. На обложке проступили новые слова, которых не было секунду назад:
"Не все книги должны быть прочитаны. Некоторые должны быть прожиты."

✱✱✱

Тень в углу подвала сгущалась, принимая форму, которая не соответствовала ни одному предмету в комнате. Она была слишком высокой, слишком тонкой, с неестественно вытянутыми конечностями, будто кто-то растянул силуэт вязкой смолы.

И тогда из темноты шагнул ворон.

Но не птица.

Существо.

Его перья не просто чернели – они поглощали свет, оставляя после себя дрожащие пятна в воздухе, будто реальность не успевала заполнить пустоту, которую он оставлял. Глаза – не круглые зрачки птицы, а человеческие, с веками, которые моргали слишком медленно, слишком осознанно.

— Ты опоздал на двести лет, — сказал он.

Голос был неправильным.

Не просто человеческим, не просто птичьим.

Он звучал так, будто десятки голосов говорили одновременно:

Старик, задыхающийся от чахотки

Ребенок, запертый в темноте

Женщина, поющая колыбельную над пустой колыбелью

Даэль почувствовал, как его правый глаз (черный, слишком черный) замерзает, а левый (золотой, как меч Апекса) начинает жечь.

— Кто ты?

Ворон наклонил голову под неестественным углом.

— Я – память. Последний кусок того, что осталось до того, как мир перевернулся.

Он сделал шаг вперед, и Даэль увидел –

Тень существа не совпадала с его формой.

Она была шире, длиннее, с слишком многими суставами.

— Ты думаешь, что нашел книгу? — ворон раскрыл клюв, но слова звучали не оттуда, а прямо в голове Даэля. — Она всегда была здесь. Как и ты.

Даэль отступил, но книга в его руках вдруг стала тяжелее.

— Трое были до тебя.

Взмах крыла – и перед глазами поплыли образы:

Первое дитя – девочка с серебряными глазами. Она сгорела заживо, но пламя было черным, и от него остались только стеклянные следы на камнях.

Второе дитя – мальчик, чья кожа трескалась, как высохшая глина. Он утонул в собственной крови, которая не остановилась, пока не заполнила всю комнату.

Третье дитя – его лицо невозможно было разглядеть. Он кричал, но звук растворялся, будто кто-то вырывал его из реальности. А потом... он стал книгой.

— Почему я не знал о них?

Ворон засмеялся, и его перья вздыбились, обнажая под ними –

Не плоть.

Не кожу.

Страницы.

Исписанные тем же почерком, что и в Кодексе.

— Потому что мир стирает их. Как стирает сны. Как стирает твои воспоминания.

Он сделал шаг ближе.

— Ты уже забываешь, что было пять минут назад.

Даэль вздрогнул.

Он действительно не мог вспомнить, как оказался на коленях.

— Что со мной?

Ворон раскрыл крылья – и вдруг не птица, а старик в плаще из перьев стоял перед ним.

— Ты становишься одним из нас.

Он протянул Даэлю медальон – точную копию знака на его груди.

— И у тебя есть выбор.

В этот момент стена за ними треснула.

Не просто раскололась.

Она разорвалась, как гниющая ткань, и из щели полезли пальцы –

Длинные.

Слишком длинные.

С семью суставами.

И они тянулись к книге.

✱✱✱

Даэль сжал медальон в ладони – металл был теплым, будто живой, и пульсировал в такт его собственному сердцу.

— Что это?

Ворон (нет, уже старик в плаще из перьев) ухмыльнулся, обнажая зубы – слишком острые, слишком многочисленные.

— Ключ. Последний.

Медальон был зеркальным отражением знака на груди Даэля – та же спираль, те же два змея, пожирающие друг друга. Но если присмотреться...

Детали отличались.

Где у Даэля змеи смыкались в вечном круге, здесь один перекусывал другому голову.

Спираль прерывалась в самом центре, будто кто-то вырвал кусок.

По краям – микроскопические руны, которые двигались, перестраиваясь при каждом повороте.

— Он не твой, — прошептал старик. — Он того, кто был до тебя.

Даэль поднял глаза:

— Третьего?

Старик не ответил.

Вместо этого пол под ними вздрогнул, и трещина в стене – та, из которой лезли пальцы – раскрылась еще шире.

Теперь было видно глубже.

Туда, куда не должна вести ни одна дыра в мире.

Даэль увидел:

Город. Но не из камня – из костей, сплавленных в странные башни.

Реки. Но не воды – жидкой тени, в которой плавали глаза.

Фигуры. Слишком высокие, слишком тонкие, с лицами, которые менялись каждый раз, когда он моргал.

И оно.

То, что тянулось к нему.

Не просто пальцы.

Целое существо.

Но не тело – само отсутствие тела, обретающее форму только там, где взгляд Даэля фокусировался.

— Оно хочет книгу? — его голос звучал хрипло.

Старик засмеялся – звук, как ломающееся стекло.

— Оно хочет то, что книга охраняет.

— Что?

— Дверь.

В этот момент медальон в руке Даэля вспыхнул, и трещина завизжала – звук, от которого закипела кровь в жилах.

Пальцы отдернулись, но не исчезли.

Они начали писать.

В воздухе.

Кровавыми буквами.

"ПРИДИ"

Старик взвыл – не от страха, от ярости – и швырнул Даэля к лестнице.

— Беги. Пока оно не поняло, что ты уже здесь.

— Но...

— ОНИ ВСЕГДА ПЕРВЫЕ НАХОДЯТ ДЕТЕЙ! — его голос разорвался на тысячи шепотов. — БЕГИ!

Даэль рванулся к ступеням, но книга в его руках вдруг закричала – настоящий, живой крик, — и трещина ответила.

Щель разверзлась во всю стену.

И оно наконец выглянуло.

Показать полностью 1
1

Битва за Элизиум. Часть 3

Битва за Элизиум. Часть 3 Авторский рассказ, Фантастический рассказ, Битва, Сражение, Воин света, Воин, Свет и тьма, Повесть, Длиннопост

Тишина.

Густая, тяжёлая, как пелена перед грозой.

Апекс открыл глаза, ощущая во рту вкус пепла и крови. Его тело ныло от сотен мелких ран, а в ушах стоял пронзительный звон — последствия магического взрыва, который должен был уничтожить Его.

Он попытался пошевелиться, но правая рука оказалась придавлена обломком камня. С трудом высвободив её, он ощутил липкую теплоту — кровь сочилась из глубокого пореза на ладони.

"Где... Араборн?"

Повернув голову, он увидел брата.

Тот лежал в нескольких шагах, лицом вниз, неподвижный. Его чёрные доспехи были покрыты трещинами, а из-под них сочился дым — будто тьма внутри него всё ещё боролась за жизнь.

— Араборн!

Голос сорвался на хрип. Апекс подполз к брату, перекатывая его на спину.

Лицо Араборна было бледным, почти прозрачным, а на лбу выделялась тёмная метка — знак Ал’Гуула, который теперь трещал по краям, будто стекло под ударом.

Но он дышал.

— Ты... жив... — прошептал Апекс, сжимая его плечо.

В ответ Араборн слабо застонал. Его веки дёрнулись, и на секунду открылись глаза — обычные, без тени былой тьмы.

— Апекс... — его голос был хриплым, словно он годами не пил воды. — Он... ушёл?

Апекс огляделся.

Пещера вокруг них была разрушена. Стены, испещрённые древними фресками, теперь лежали в руинах. В центре зала зияла глубокая трещина, из которой валил чёрный дым — словно сама земля была ранена.

Но Оно исчезло.

Или...

— Не знаю, — честно ответил Апекс.

В этот момент сверху посыпались камни.

— Здесь! — раздался голос Элии.

Лучница спускалась по груде обломков, её лицо было испачкано пылью, а одежда порвана. За ней ковылял Громор, прижимая окровавленную руку к боку.

— Вы... живы... — Элия едва не упала рядом с ними, её глаза блестели от слёз. — Мы думали...

— Где Лейран? — резко спросил Апекс.

Элия опустила взгляд.

— Он... остался там. Чтобы дать нам время.

Громор хрипло зарычал:

— Эльф знал, на что идёт.

Апекс сжал зубы. Ещё одна потеря.

Но сейчас не время скорбеть.

Он наклонился к Араборну:

— Можешь встать?

Тот кивнул и, опираясь на брата, поднялся. Его движения были медленными, неуверенными — будто он заново учился владеть своим телом.

— Что... со мной? — Араборн посмотрел на свои руки. — Я чувствую... пустоту.

Апекс понял. Тьма внутри него исчезла.

Но ненадолго.

В этот момент трещина в полу дрогнула.

Из глубины донёсся шёпот — тот самый, что преследовал их все эти дни.

"ВЫ ЛИШЬ ОТСРОЧИЛИ НЕИЗБЕЖНОЕ"

Араборн вздрогнул, и Апекс увидел, как метка на его лбу вспыхнула на мгновение.

— Он ещё здесь, — прошептал Араборн. — Где-то... в глубине.

Элия схватила лук, её пальцы дрожали:

— Мы должны выбираться. Сейчас же!.

Громор, не говоря ни слова, подхватил Араборна под руку, и они двинулись к выходу.

Апекс шёл последним, обернувшись на трещину.

— Мы вернёмся, — прошептал он в темноту. — И на этот раз закончим это.

Но пещера молчала.

Будто смеялась про себя.

Когда они выбрались на поверхность, их встретило чёрное солнце.

Оно висело в небе, окружённое кольцом тьмы, и его свет был холодным, мертвенным.

Апекс почувствовал, как по спине пробежал холодок.

✱✱✱

Дорога в Молочный Луг заняла три дня.

Они шли молча, пригибаясь под порывами ледяного ветра, который теперь дул с востока — оттуда, где раньше лежали Пустоши Мрака. Теперь там была лишь чёрная пропасть, окружённая мёртвыми деревьями, будто выжженная гигантской рукой.

Араборн шёл, не поднимая глаз. Его чёрные доспехи, некогда сиявшие зловещей мощью, теперь казались потрёпанными и пустыми. Иногда он останавливался, сжимая голову руками, будто пытаясь заглушить голос, который слышал только он.

— Ты слышишь Его? — спросил Апекс на второй день, когда они остановились у ручья.

Араборн медленно поднял взгляд.

— Нет. Но... чувствую. Как пульс. Где-то глубоко.

Элия насторожилась:

— Он всё ещё внутри тебя?

— Не Он. Его тень.

Громор хмуро бросил в воду камень.

— Значит, битва не закончена.

Когда они наконец увидели Молочный Луг, сердце Апекса сжалось.

Деревня изменилась.

Крыши домов были покрыты инеем, хотя стоял разгар лета. Скот стоял неподвижно, не реагируя на людей, а в воздухе висел странный запах — сладковатый, как гниющие фрукты.

— Что... случилось? — прошептала Элия.

Первым их заметил старый кузнец Гродан. Он шёл к ним, но его движения были медленными, механическими, а глаза...

Почти полностью чёрные.

— Вы вернулись, — сказал он, и его голос звучал слишком ровно, без эмоций.

Апекс почувствовал, как по спине пробежали мурашки.

— Гродан... что здесь происходит?

Кузнец улыбнулся. Слишком широко.

— Всё хорошо. Оно скоро придёт.

Араборн резко шагнул вперёд:

— Кто скоро придёт?

Но Гродан лишь покачал головой и медленно пошёл прочь, бормоча что-то под нос.

В доме старейшин их ждал единственный человек, чьи глаза остались нормальными — травница Марта.

Она сидела у очага, её руки дрожали, а лицо было покрыто потом.

— Вы... не заражены, — прошептала она.

— Что происходит? — Апекс опустился перед ней на колени.

— Оно пришло через сны. В первую же ночь после вашего ухода. Люди начали... меняться. Они не спят. Не едят. Просто стоят и смотрят на восток.

Араборн сжал кулаки.

— Ал’Гуул.

— Нет, — Марта покачала головой. — Хуже.

Она протянула им кусок пергамента.

На нём был нарисован символ — чёрное солнце с трещиной посередине.

— Они называют это "Знаком Грядущего".

Ночью, когда остальные спали (или делали вид, что спят), Апекс и Араборн стояли у края деревни, глядя на чёрное кольцо вокруг луны.

— Мы не сможем сражаться с этим, — тихо сказал Араборн. — Оно даже не здесь. Оно в них.

Апекс посмотрел на деревню.

В окнах домов стояли фигуры. Люди. Просто смотрели в ночь.

— Нам нужны ответы, — сказал он.

— Где?

— Библиотека Ал’Рашид.

В этот момент из темноты вышел Громор.

— Тролли знают дорогу.

Элия присоединилась к ним, натягивая плащ.

— Тогда мы идём сейчас. Пока Оно не забрало всех.

Араборн взглянул на небо.

Чёрное солнце холодно светило в ответ.

Перед рассветом они покинули деревню.

Никто не попрощался с ними.

Никто даже не повернул голову.

✱✱✱

Тропа в Стриптовый Хребет оказалась опаснее, чем они ожидали.

С каждым днём чёрное солнце становилось больше, а его свет — холоднее. Растения увядали на глазах, животные попадались им мёртвые, с остекленевшими глазами. Даже воздух стал другим — густым, словно перед грозой, но без намёка на дождь.

Араборн шёл молча, сжав в руке амулет. Иногда он останавливался, закрывал глаза и глубоко дыша, будто прислушивался к чему-то.

— Ты слышишь Его? — спросила Элия, когда они делали привал у подножия скал.

— Нет, — ответил Араборн, не открывая глаз. — Но Он чувствует меня.

Громор нахмурился:

— Значит, мы идём прямо в пасть к зверю.

— Нет, — вмешался Апекс. — Мы идём за оружием.

Горы встретили их ледяным ветром.

Громор вёл их по узким тропам, известным только троллям. Иногда он останавливался, прикладывал ладонь к камням и что-то шептал на своём языке.

— Земля больна, — пробормотал он после одного такого ритуала. — Даже камни шепчут о Нём.

Наконец они подошли к вратам.

Это была гигантская каменная арка, покрытая рунами, которые светились тусклым синим светом. В центре — углубление в форме руки.

— Только тот, в ком есть и свет, и тьма, может открыть путь, — сказал Громор, глядя на Араборна.

Все замолчали.

Араборн медленно подошёл к вратам, поднял руку и вложил её в углубление.

На мгновение ничего не произошло.

Потом руны вспыхнули кровавым светом.

Камень заскрежетал, и врата разошлись.

Внутри было темно.

Не просто отсутствие света — живая тьма, которая обволакивала их, как густой туман. Даже факелы горели тускло, освещая лишь пару шагов впереди.

— Здесь..., — голос Араборна прозвучал странно, с лёгким эхом, — ...что-то не так.

Элия натянула тетиву, готовая к бою.

Внезапно тьма расступилась.

Перед ними открылся огромный зал. Стены были покрыты фресками, изображающими существ, которых не должно было существовать — бесформенных, с слишком длинными конечностями, с глазами, занимающими половину лица.

А в центре зала, на каменном пьедестале, лежала Книга.

Она была толстой, переплёт — из тёмной кожи, а страницы казались живыми. Они слегка шевелились, будто дышали.

— Книга Теней, — прошептал Громор.

Апекс осторожно открыл книгу.

Буквы на страницах шевелились, складываясь в слова, которые он мог понять:

"Прежде богов был Хаос. И из Хаоса родились Древние. Они спали, пока боги создавали мир. Но если пробудится хотя бы один..."

Араборн провёл пальцем по странице, и чернила ожили, сложившись в изображение Ал’Гуула — бесформенного, многоликого, с глазами, как бездны.

— Пожиратель Реальности, — прочёл Апекс.

— Значит, Розилия была лишь его... голосом, — сказала Элия.

— Хуже, — вмешался Громор. — Проводником. Она готовила мир к Его приходу.

Араборн вдруг схватился за голову:

— Он зовёт!

Страницы книги вспыхнули, и тени на стенах зашевелились.

Элия первая заметила их.

Из книги вырвался рой чёрных мотыльков. Каждый был размером с ладонь, с крыльями, как у летучей мыши, и глазами — слишком человеческими, слишком знающими.

— Уничтожьте книгу! — закричала она, выпуская стрелу.

Но было поздно.

Мотыльки заговорили.

"Я. ИДУ."

Их голоса сливались в один — голос Ал’Гуула.

Араборн вскрикнул и упал на колени, сжимая голову руками. Метка на его лбу горела.

Апекс схватил меч и ударил по книге.

Свет вспыхнул, мотыльки взвыли...

...и книга рассыпалась в прах.

Тишина.

Потом — рёв из глубин земли.

— Мы разбудили Его, — прошептал Громор.

Араборн поднял голову. Его глаза снова были чёрными.

— Он идёт.

Когда они выбежали из пещеры, чёрное солнце было уже вдвое больше.

А где-то внизу, в долине, земля трескалась.

✱✱✱

Когда они спустились с гор, деревня уже не была прежней.

Воздух над Молочным Лугом колыхался, как над раскалёнными камнями. Дома стояли пустые — двери распахнуты, вещи разбросаны, будто люди ушли в спешке. Но хуже всего было не это.

Из центра деревни, от старого дуба, где когда-то играли дети, теперь зияла трещина.

Не та маленькая расщелина, что осталась после их битвы в пещере. Гигантский разлом, шириной в три дома, уходящий вглубь земли дальше, чем видел глаз. И оттуда, из чёрной бездны, поднимался шёпот.

— Они все ушли... туда, — прошептала Элия, бледнея.

Апекс подошёл к краю и заглянул вниз.

Тьма шевелилась.

Араборн стоял неподвижно, глядя в разлом. Его руки дрожали, а на лбу метка Ал’Гуула пульсировала, как второе сердце.

— Он... зовёт меня, — сказал он, и голос его звучал чужим.

— Нет! — Апекс схватил брата за плечи. — Это не ты. Это Оно в тебе говорит.

Араборн медленно повернул голову.

— А если я и есть Оно?

Эти слова повисли в воздухе, как приговор.

Громор мрачно наблюдал за ними, сжимая в руках свой топор. Даже он, обычно невозмутимый, теперь выглядел встревоженным.

— Что будем делать? — спросила Элия, готовая к бою, но её голос выдавал страх.

Апекс посмотрел на разлом, затем на брата.

— Мы спускаемся.

Трещина оказалась живой.

Стены её не были просто камнем — они пульсировали, как плоть, а иногда на поверхности проступали очертания лиц — искажённые, страдающие, словно замурованные в земле.

— Это... души? — прошептала Элия, стараясь не смотреть.

— Топливо, — хрипло ответил Громор. — Он питается ими.

Араборн шёл впереди, словно в трансе. Его метка светилась теперь постоянно, освещая путь кровавым светом.

Чем глубже они спускались, тем гуще становился воздух. Вскоре они почувствовали запах — сладковатый, гнилостный, как разлагающаяся плоть.

А потом...

Они услышали пение.

Перед ними открылся огромный зал.

Тысячи людей стояли там, плечом к плечу, их глаза полностью чёрные, рты раскрыты в беззвучном крике. И они пели.

Не слова — просто звук, низкий, гудящий, от которого дрожала земля.

— Деревня..., — ахнула Элия.

Это были жители Молочного Луга. И не только они. Апекс узнал среди них торговцев из соседних городов, солдат, даже Лейрана — эльфа, который, как они думали, погиб в пещере.

Все они теперь пели для чего-то.

Для Него.

В центре зала, над головами людей, висел шар из тьмы.

И он дышал.

— Мы... опоздали, — прошептал Громор.

Араборн шагнул вперёд.

— Нет.

Он поднял руку, и метка на его лбу вспыхнула.

Шар тьмы дёрнулся, и на его поверхности проступили черты — глаза, рот, что-то отдалённо напоминающее лицо.

Ал’Гуул проснулся.

— ЕДА…, — раздался голос, исходящий отовсюду и ниоткуда. — ВЫ ПРИШЛИ УМИРАТЬ.

Апекс выхватил меч.

— Мы пришли закончить это!

Тьма засмеялась.

И тогда хор пропавших замолчал.

Тысячи пар чёрных глаз повернулись к ним.

✱✱✱

Воздух в пещере сгустился до состояния жидкой тьмы. Апекс едва различал очертания своих спутников – Элию, прижавшуюся к мокрой стене, Громора, закрывшего лицо огромными ладонями, Араборна...

Араборн стоял в центре зала, его фигура неестественно вытягивалась, будто кто-то невидимый тянул его вверх за макушку.

– Они поют, – прошептал он, и голос его звучал странно, будто накладывался сам на себя.

Апекс почувствовал, как по лицу стекает что-то теплое. Кровь. Из ушей, из носа, из уголков глаз.

Голоса проникали в сознание, разрывая его на части:

"Мама, где ты?" – детский плач.

"Я не хочу умирать!" – предсмертный хрип солдата.

"Почему ты не спас нас?" – шепот Лейрана.

Элия скулила, свернувшись калачиком, ее пальцы впивались в волосы. Громор бился головой о камень, пытаясь заглушить кошмар.

– Брат...

Апекс заставил себя поднять голову.

Тень Араборна отрывалась от пола, становясь плотнее, реальнее. Его собственная плоть трескалась, как пересушенная глина, сквозь щели просачивался черный дым.

– Я... не могу... удержать...

Последние слова Араборна оборвались. С хрустом, напоминающим ломающиеся ветки, его левая рука отделилась от тела – но вместо крови из раны хлынул поток черных мотыльков.

– Он здесь! – закричала Элия.

Из разорванной плоти вырвалось Нечто.

Существо с лицом Араборна, но с глазами как угольные ямы, с кожей, покрытой шевелящимися рунами.

– Я свободен, – сказало Оно, и пещера содрогнулась.

Апекс поднял дрожащие руки.

– Араборн!

Тень бывшего брата повернулась к нему. В глазах еще мелькали искры сознания.

– Ты... знаешь... что...

Апекс знал.

Он рванулся вперед, обхватив тень руками.

– Я иду с тобой!

Клинок вошел в его живот легко, будто резал воду. Золотистая кровь брызнула на черную тень.

Существо завизжало – звук разорвал барабанные перепонки.

– НЕТ!

Свет.

Ослепительный.

Апекс видел, как его кровь сплетается с тьмой брата в причудливые узоры.

Видел, как Элия тянется к ним, ее крик застыл в воздухе.

Видел, как Громор закрывает лицо руками.

Потом мир взорвался.

Тишина.

Апекс открыл глаза. Он стоял... нет, парил в пустоте. Рядом – Араборн, снова человек, без трещин, без тьмы.

– Мы...

– Умерли, – закончил Араборн.

Но это не было страшно.

Перед ними открылся Молочный Луг. Люди ходили по улицам. Дети смеялись.

– Это...

– Нас помнят, – улыбнулся Араборн.

Элия пришла к двум деревьям на рассвете.

Одно – с листьями цвета солнечных лучей.

Другое – с листьями темнее ночи.

Между ними лежал меч, наполовину светлый, наполовину черный.

– Спите спокойно, – прошептала она.

Ветер подхватил ее слова, закружил между деревьями.

И ей показалось, что где-то очень далеко, кто-то тихо засмеялся.

✱✱✱

Сначала казалось, что победа достигнута.

Черное солнце погасло. Трещина в земле закрылась. Жители Молочного Луга, освобожденные от влияния Ал'Гуула, очнулись, не понимая, что произошло. Они не помнили ни пения, ни тьмы, ни того, как их души стали частью хора Пропавших.

Но вскоре стало ясно – что-то не так.

Реки текли вспять. Деревья сбрасывали листья посреди лета. Животные рождались с лишними конечностями или вовсе без глаз.

А по ночам, если прислушаться, из-под земли доносился глухой стук – будто что-то огромное ворочалось во сне.

Старейшины шептались, что видели знаки:

Ребенок в соседней деревне родился с глазами разного цвета – один золотой, один черный.

Сны стали общими – люди просыпались с одними и теми же видениями: две фигуры, стоящие у врат, за которыми шевелится тьма.

Травница Марта утверждала, что деревья разговаривают с ней по ночам.

"Они не мертвы", – говорила она. "Они ждут."

А потом вернулась Элия.

Однажды утром она вышла из леса – изменившаяся.

Ее глаза теперь были совершенно черными, а по рукам ползли темные узоры, как у Араборна в последние дни.

"Он не умер", – прошептала она. "Он просто спит. И скоро проснется."

Громор, последний из их отряда, сидел у костра и смотрел на два дерева.

Он знал – это не конец.

Где-то в глубине мира что-то шевелилось.

Не Ал'Гуул.

Что-то древнее.

Что-то, для чего смерть братьев была лишь началом.

Ветер шевелил листья, и на мгновение ему показалось, что он слышит два голоса:

"Ты готов?"
"Всегда..."

Показать полностью 1
5

Битва за Элизиум. Часть 2

Битва за Элизиум. Часть 2 Авторский рассказ, Еще пишется, Фантастический рассказ, Воин, Воин света, Битва, Сражение, Длиннопост

Тишина.

Только треск догорающих углей в очаге нарушал ночной покой Молочного Луга. Араборн сидел у окна своей хижины, сжимая в руках старый посох отца. Лунный свет падал на его лицо, подчёркивая глубокие тени под глазами. Он не спал уже третью ночь.

"Почему это не прекращается?"

С того дня, как они победили Розилию, внутри него что-то изменилось. Сначала это был лишь лёгкий холодок в груди, едва заметный, как дыхание зимы на осеннем ветру. Но с каждым днём он становился сильнее. Теперь этот холод жёг его изнутри, словно ледяное пламя.

Араборн закрыл глаза, и перед ним снова всплыли образы из сна:

— Ты мог бы быть великим, — шептала ему тень Розилии, обвиваясь вокруг, как дым. — Но ты довольствуешься ролью второго. Вечного "младшего брата".

Он резко открыл глаза и вдохнул со свистом.

— Это не я… — прошептал он. — Это её магия.

Но даже в этом он сомневался.

А что, если это не магия? Что если эти мысли — его собственные?

Дверь скрипнула.

— Опять не спишь?

Апекс стоял на пороге, его светлые волосы серебрились в лунном свете. Он выглядел усталым, но улыбался.

— Ты же знаешь, что завтра совет старейшин. Нам нужно быть в форме.

Араборн не ответил. Он лишь разжал пальцы, и посох с глухим стуком упал на пол.

— Я не пойду.

Апекс нахмурился и шагнул ближе.

— Что с тобой? Ты странно себя ведёшь уже неделю.

— Со мной всё в порядке! — Араборн вскочил, и его голос прозвучал резче, чем он хотел.

В воздухе запахло статикой. Тени в углах комнаты дёрнулись, будто живые.

Апекс отступил на шаг.

— Брат…

— Просто оставь меня.

Апекс хотел что-то сказать, но лишь сжал кулаки и вышел, хлопнув дверью.

Араборн остался один.

И тогда он услышал её голос снова:

"Он тебя боится. Ты видел его глаза? Он всегда боялся того, что ты сильнее."

— Замолчи…

"Но ты можешь это изменить. Ты достоин большего, чем быть его тенью."

Араборн схватился за голову.

— Я сказал, замолчи!

Его крик разнёсся по пустой хижине.

Снаружи завыл ветер.

Апекс ждал у дуба, где они всегда встречались перед собраниями. Но Араборн не пришёл.

— Где твой брат? — спросил старейшина, оглядываясь.

— Он… нездоров, — пробормотал Апекс.

Но в душе он знал: что-то было не так.

Араборн шёл сквозь чащу, не разбирая дороги. Ветви царапали лицо, но он не чувствовал боли.

"Ты знаешь, куда идти."

Да, знал.

К ней.

К руинам.

К месту, где он в последний раз видел Розилию.

Его ноги сами несли его вперёд, будто кто-то тянул за невидимую нить.

А когда он вышел на поляну, где когда-то стоял её замок, он увидел её.

Не призрак.

Не воспоминание.

Ÿ.

Розилия сидела на чёрном камне, как королева на троне, и улыбалась.

— Я ждала тебя, Араборн.

Он не удивился.

Он знал, что она здесь.

— Что ты со мной сделала? — его голос звучал хрипло.

— Ничего. — Она поднялась и подошла к нему, лёгкая, как дым. — Я лишь показала тебе правду. Ты чувствовал это всю жизнь. Ты знал.

Она коснулась его груди, там, где сердце.

— Ты никогда не хотел быть героем. Ты хотел власти.

Араборн вздрогнул.

Потому что это была правда.

И тогда он сделал выбор.

Апекс вернулся в хижину.

— Араборн?

Тишина.

На столе лежал только посох брата.

И записка:

"Прости."

Апекс понял.

Он опоздал.

✱✱✱

Три дня.

Три дня Апекс искал брата.

Он обыскал Молочный Луг, опросил всех жителей, даже забрёл в глухие уголки леса, где когда-то они играли в детстве. Никто не видел Араборна.

— Он ушёл на рассвете, — сказала старая травница Марта, указывая дрожащим пальцем на восток. — Шёл, как будто его что-то звало. И глаза... глаза у него горели.

Апекс сжал кулаки.

"Пустоши Мрака."

Там, среди руин замка Розилии, он найдет ответы.

Дорога заняла два дня.

Чем ближе Апекс подходил к Пустошам, тем сильнее менялся мир вокруг.

Деревья скрючивались, будто в агонии, их ветви чернели, словно обугленные. Воздух стал густым, с привкусом пепла и металла. Даже небо здесь было другим — низким, тяжёлым, окрашенным в багровые тона.

"Это её влияние."

Но Розилия была мертва.

...Не так ли?

Развалины возвышались над Пустошами, как гигантская гниющая рана.

Апекс медленно поднялся по обвалившимся ступеням, меч света уже в руке.

— Араборн!

Только эхо ответило ему.

И тогда он увидел их.

Два силуэта в центре разрушенного тронного зала.

Араборн стоял спиной к нему, его чёрный плащ развевался на сквозняке.

А перед ним...

"Нет. Этого не может быть."

Розилия.

Не призрак. Не видение.

Она.

Её длинные серебристые волосы струились по плечам, а глаза — эти бездонные фиолетовые глаза — смотрели прямо на Апекса с холодной усмешкой.

— Я ждала тебя, "герой", — её голос был сладким, как яд.

Апекс не двигался.

— Ты... ты мертва. Мы убили тебя.

Розилия рассмеялась — звонко, как колокольчик.

— Убили? О, наивный мальчик. Разве можно убить тьму?

Она сделала шаг вперёд, и Апекс увидел, что её тело полупрозрачно, будто соткано из дыма и лунного света.

— Я просто... изменила форму.

— Араборн! — Апекс шагнул вперёд. — Очнись! Это не ты!

Его брат медленно повернулся.

И Апекс едва не вскрикнул.

Глаза Араборна были полностью чёрными — без белка, без зрачков. Только бесконечная тьма.

— Наоборот, брат, — сказал Араборн, и его голос звучал неправильно — слишком глубоко, слишком многоголосо. — Это наконец-то настоящий я.

Розилия ласково провела пальцами по его плечу.

— Он так долго боролся. Но в конце концов... каждый находит своё истинное место.

Апекс почувствовал, как ледяная волна отчаяния накатывает на него.

— Что ты с ним сделала?!

— Ничего такого, чего бы он не хотел сам, — улыбнулась Розилия.

Араборн поднял руку — и тени вокруг ожили.

Апекс едва успел поднять меч, когда волна тьмы ударила в него.

Он отлетел на несколько метров, боль пронзила рёбра.

— Не заставляй меня навредить тебе, брат, — Араборн медленно шёл к нему, и с каждым шагом тени сгущались вокруг. — Уйди. Это не твоя битва.

"Он даже говорит по-другому."

Апекс с трудом поднялся.

— Я не оставлю тебя!

Он бросился вперёд, меч света вспыхнул ослепительным сиянием.

Араборн лишь взмахнул рукой.

Щит из тьмы поглотил удар.

— Ты всегда был слабым, — прошипел он. — Всегда прятался за своим "светом". Но свет без тьмы — это просто слепота.

Апекс атаковал снова. И снова.

Каждый удар отражался.

Каждое движение предугадывалось.

"Он знает все мои приёмы."

Розилия наблюдала за этим, улыбаясь, как зритель в театре.

— Довольно! — Апекс отступил, тяжело дыша. — Араборн, я знаю, ты там! Борись!

На мгновение — всего на мгновение — в чёрных глазах брата мелькнуло что-то знакомое.

И тогда Розилия взмахнула рукой.

— Достаточно.

Волна силы ударила Апекса в грудь.

Он потерял сознание ещё в воздухе.

Когда он очнулся, было уже темно.

Руины замка пустовали.

Только на камне рядом лежал предмет, заставивший его сердце сжаться — амулет в форме двух переплетённых половинок.

Их с Араборном.

Разломанный пополам.

Апекс схватил его, чувствуя, как что-то горячее катится по щеке.

— Я верну тебя... — прошептал он в ночь. — Клянусь.

Где-то вдалеке, за горами, вспыхнул багровый свет.

Как будто в ответ.

✱✱✱

Апекс шёл три дня без отдыха.

Ноги горели, раны ныли, но он не останавливался. Когда наконец показались знакомые крыши Молочного Луга, он едва не упал от изнеможения.

Первым его заметил старый кузнец Гродан.

— Господи... Апекс?!

Деревня бросилась к нему. Женщины запричитали, увидев его окровавленную одежду, дети испуганно жались к матерям.

— Где Араборн? — спросил старейшина.

Апекс поднял голову. В его глазах горело что-то, отчего даже самые смелые отступили.

— Моего брата больше нет.

В ту ночь в доме старейшин горел единственный светильник.

— Он стал... чем-то другим, — Апекс сжал обломки амулета в кулаке. — Розилия жива. И теперь она сделала его своим оружием.

Элия, лучница, сидевшая рядом, побледнела:

— Но мы же видели, как она исчезла!

— Она перешла в другую форму. Как... тень.

Громор, тролль, ударил кулаком по столу:

— Значит, снова в бой! Разорвём этого предателя!

— Он не предатель! — голос Апекса прозвучал как удар хлыста. — Он мой брат. И он под её контролем.

Тишина повисла тяжёлым покрывалом.

Через неделю пришли вести.

Деревня на границе Эросии — сожжена дотла.

Кареван торговцев — исчез без следа.

И везде — один и тот же знак: чёрное копьё, пронзающее солнце.

— Это его символ, — прошептала Элия.

Апекс молча проверял оружие.

Разведчики вернулись с известием: армия Араборна движется к Молочному Лугу.

— Он идёт за тобой, — сказал Лейран, лидер эльфов.

Апекс кивнул.

— Тогда я встречу его первым.

Он ушёл один, несмотря на мольбы остальных.

Лес был неестественно тих.

Апекс шёл по знакомой тропе, где они с братом когда-то играли.

И вдруг — шелест.

— Я знал, что ты придёшь.

Араборн стоял в лунном свете.

Он изменился.

Высокий, в чёрных доспехах, с глазами, полными тьмы. Но в уголках губ — всё та же старая усмешка.

— Ты всё ещё веришь, что можешь меня спасти?

Апекс не достал меч.

— Я верю в тебя.

Араборн рассмеялся.

— Ошибка.

Он взмахнул рукой — и тени ожили.

Апекс уворачивался, но не контратаковал.

— Я не буду сражаться с тобой!

— Тогда умри!

Копьё тьмы пронзило плечо Апекса. Он упал на колени.

Араборн подошёл вплотную.

— Последний шанс. Уходи.

Апекс поднял голову.

— Помнишь, как мы прятались здесь от грозы? Ты боялся грома. А я говорил...

— ЗАМОЛЧИ!

Удар.

Тьма сжала горло Апекса.

И тогда...

Маленькая искра.

В глазах Араборна.

Миг сомнения.

Апекс улыбнулся сквозь боль:

— Я знал... что ты там.

Араборн отпрянул, как от ожога.

— Нет... это не...

Он схватился за голову.

— ВОН ИЗ МОЕЙ ГОЛОВЫ!

На мгновение тьма дрогнула.

А потом раздался тот самый голос:

— Как трогательно.

Розилия материализовалась между ними.

— Но игра окончена.

Удар магии отбросил Апекса к деревьям.

Последнее, что он увидел — как Араборн, с лицом, искажённым болью, поворачивается и исчезает в тенях.

А голос Розилии шепчет:

— До скорой встречи, герой.

Тьма сомкнулась.

✱✱✱

Апекс пришёл в себя у ручья, где когда-то учил Араборна ловить рыбу.

Кровь сочилась из раны на плече, но боль в сердце была сильнее.

"Он боролся... хоть на мгновение... но всё ещё там."

С трудом поднявшись, он понял — времени почти не осталось.

Когда Апекс, шатаясь, вошёл в деревню, народ собрался мгновенно.

— Они идут, — просто сказал он.

Громор зарычал:

— Сколько?

— Тысячи.

Элия побледнела:

— Нас меньше сотни...

Апекс посмотрел на обломки амулета в руке.

— Есть один способ... но я должен идти один.

Ночью Апекс тайком покинул деревню.

В мешке — только меч, вода и горсть земли с могилы отца.

Он шёл туда, где всё началось — к руинам храма древних.

"Если свет не может победить... я войду во тьму."

Армия Араборна раскинула лагерь в мёртвом лесу.

Стражи даже не пытались остановить Апекса — они расступились, как будто ждали.

В центре, на троне из костей, сидел его брат.

— Снова пришёл умирать? — голос Араборна звучал чужим.

Апекс бросил меч к его ногам.

— Нет. Пришёл предложить сделку.

Розилия появилась как туман:

— Какая трогательная сцена.

Апекс не дрогнул:

— Возьми меня. Отпусти его.

Араборн вскочил:

— Что?!

Розилия засмеялась:

— Ты действительно готов занять его место? Стать моим оружием?

Апекс кивнул.

— При одном условии — ты отпустишь его. Полностью.

Тьма сгустилась.

Араборн схватился за голову:

— Нет... не...

Розилия протянула руку к Апексу:

— Договор заключён.

В последний момент Араборн рванулся вперёд:

Взрыв тьмы ослепил всех.

Когда дым рассеялся...

Розилия лежала без сознания.

Араборн стоял на коленях — но глаза были свои.

Апекс поднял голову:

— Брат?

Араборн устало улыбнулся:

— Прости... я...

И рухнул.

Утро застало их у ручья — как в детстве.

Араборн пил воду, его руки дрожали:

— Она... она всё ещё здесь. В глубине.

Апекс перевязывал раны:

— Мы справимся.

Вдали, над руинами храма, сгущались новые тучи...

✱✱✱

Три недели спустя.

Братья сидели у костра на окраине Молочного Луга. Араборн сжимал чашку с травяным отваром — его пальцы всё ещё иногда подрагивали, а в глазах вспыхивали тёмные искорки.

— Она шепчет во сне, — признался он, не поднимая глаз. — Как будто зовёт... куда-то вниз.

Апекс бросил в огонь горсть сухих листьев — они вспыхнули синим пламенем.

— Старейшины говорят, что под Пустошами есть нечто древнее. Что Розилия была лишь... проводником.

Ветер внезапно стих. Даже сверчки замолчали.

Элия ворвалась среди ночи, вся в пыли:

— На границе Пустошей... земля провалилась!

Провал оказался глубже, чем казалось.

Когда Апекс бросил горящую ветвь вниз, свет не достиг дна.

— Это не просто пещера, — прошептал Араборн. — Это дверь.

Из темноты донёсся скрежет камня о камень.

И смех.

Тот самый.

Громор привёл троллей.

Эльфы Лейрана натянули луки.

Даже бывшие солдаты Розилии встали в строй.

— Мы идём вниз? — спросила Элия, бледнея.

Апекс взглянул на брата — и тот кивнул.

— Мы заканчиваем это.

Лестница вниз оказалась древнее Элизиума.

Стены покрывали фрески с изображением существ, от которых слезились глаза.

— Это... они здесь раньше всех, — Араборн провёл рукой по резьбе. — Древние. Те, кто был до богов.

Воздух становился гуще с каждым шагом.

Внезапно Араборн схватился за голову:

— ОНА ЗДЕСЬ!

Показать полностью 1
0

Битва за Элизиум. Часть 1

Битва за Элизиум. Часть 1 Фэнтези, Темное фэнтези, Воин, Повесть, Длиннопост, Братья, Воин света, Битва, Сражение

Предисловие автора

Основная идея моей повести заключается в том, что если ты искренне чего-то желаешь, то вся Вселенная начинает способствовать осуществлению этого желания. Это утверждение я воспринял как истину, и оно стало для меня путеводной звездой.

Однако жизнь — это не просто путь к мечте, а целая серия испытаний и уроков, которые иногда трудно понять. Эти этапы существуют для того, чтобы направлять нас на истинный путь или обучать важным жизненным урокам.

Со временем я понял, что все происходящее в нашей жизни имеет смысл. Некоторые события возвращают нас на правильный путь, другие помогают применить наши знания, а некоторые учат нас чему-то важному.

Пролог

Это история из памяти великого пророка Парадира Красноречивого. На востоке материка Элизиума, где раскинулись бескрайние леса Эросии, надвигалась буря войны, которая будет нести название: “Битва за Элизиум”. На протяжении трех столетий жители избегали конфликтов, предпочитая решать споры дипломатическими средствами.

Баланс в мире поддерживался двумя братьями: воином света по имени Апекс Несклонный и воином тьмы Араборном Тьмопадшим. Однако вскоре против них восстала неведомая сила, величайшая, какую только знало это пространство, стремящаяся разрушить мир и обладающая способностью одурманивать всё на своём пути.

Тем временем на окраине, в укромном месте, двое людей прятались, ожидая развязки этой странной битвы. Они были свидетелями того, как ложь, и обещания, и женский соблазн стали символом власти и влияния в этом мире. Для них это было не просто сражение за физические атрибуты — это была борьба за идеалы, культурные ценности и будущее их народа.

С каждым днем конфликт становился все более запутанным, и вскоре на горизонте начали появляться новые игроки, каждый из которых хотел внести свой вклад в эту странную и опасную игру. Элизиум готовился к буре, которая могла изменить её облик навсегда.

Часть 1

Давным-давно, когда мир был ещё молод, боги создали материк Элизиум как место гармонии и баланса. Они наполнили его магией, которая пронизывала каждую травинку, каждый камень и каждое живое существо. Элизиум стал домом для множества рас: людей, эльфов, гномов, троллей и других существ, которые жили в мире и согласии.

Однако боги знали, что баланс не может существовать без противовеса. Они создали два источника силы: Свет и Тьму. Свет олицетворял добродетель, справедливость и порядок, а Тьма — хаос, страсть и перемены. Эти две силы должны были существовать в равновесии, чтобы мир оставался стабильным.

Но однажды Тьма начала выходить из-под контроля. Она стала поглощать всё на своём пути, угрожая уничтожить баланс. Боги, чтобы предотвратить катастрофу, создали двух защитников: Апекса, воина света, и Араборна, воина тьмы. Они были братьями, рождёнными от одного отца, но их силы были противоположны. Их миссия заключалась в том, чтобы поддерживать баланс и защищать Элизиум от угроз.

✱✱✱

Апекс и Араборн родились в маленькой деревне под названием Молочный Луг, расположенной на окраине Элизиума. Их отец, Бэзингтон Всеясный, был мудрым старейшиной, который пользовался уважением среди жителей деревни. Мать братьев, Элиана, была искусной травницей и знахаркой, чьи знания о природе и магии помогали лечить больных и раненых.

С самого рождения братья были необычными. Когда Апекс появился на свет, в небе засияла яркая звезда, а воздух наполнился теплом и светом. Араборн, напротив, родился в ночь, когда луна была скрыта за тучами, а ветер шептал странные слова на древнем языке. Жители деревни сразу поняли, что эти дети — не просто обычные мальчики.

Детство братьев прошло в гармонии с природой. Молочный Луг был идеальным местом для того, чтобы расти в окружении лесов, лугов и чистых родников. Апекс и Араборн проводили дни, играя в лесу, исследуя окрестности и учась у отца и матери.

Апекс, старший из братьев, всегда был более спокойным и рассудительным. Он любил слушать истории отца о древних героях и богах, которые создали Элизиум. Его любимым местом был старый дуб в центре деревни, под которым он часто сидел, мечтая о великих подвигах.

Араборн, младший брат, был более энергичным и любопытным. Он любил исследовать тёмные уголки леса, где, как он верил, скрывались тайны и магия. Его мать часто рассказывала ему о силе тьмы и о том, как её можно использовать для защиты, а не для разрушения.

Когда братья подросли, они начали замечать, что обладают необычными способностями. Апекс обнаружил, что может создавать светлые барьеры и исцелять небольшие раны. Однажды, когда он играл с друзьями у ручья, один из мальчиков поскользнулся и упал, поранив ногу. Апекс, не задумываясь, подошёл к нему и положил руку на рану. Его ладонь засветилась мягким светом, и рана начала заживать.

Араборн, в свою очередь, обнаружил, что может создавать иллюзии и манипулировать тенями. Однажды вечером, когда он играл в лесу, он заметил, что тени вокруг него начали двигаться по его воле. Он создал иллюзию огромного волка, который напугал его друзей, но затем быстро рассеял её, поняв, что его сила может быть опасной.

Бэзингтон Всеясный понимал, что его сыновья обладают великой силой, но также знал, что эта сила может быть опасной, если её не контролировать. Он начал учить братьев важности баланса и единства.

— Сила не в оружии, а в сердце, — часто говорил он. — Вы должны научиться понимать друг друга и использовать свои силы во благо.

Он учил их, что свет и тьма — это две стороны одной медали, и что они должны существовать в гармонии. Апекс и Араборн слушали отца, но каждый из них по-своему воспринимал его слова.

Апекс, который всегда стремился к справедливости, видел в свете источник добра и защиты. Он мечтал стать героем, который будет защищать слабых и бороться за правду.

Араборн, напротив, чувствовал, что его связь с тьмой делает его изгоем. Он боялся, что его сила может причинить вред, и старался скрывать её от других. Однако отец всегда поддерживал его, говоря:

— Тьма — это не зло, если ты используешь её с умом. Ты можешь быть защитником, даже если твоя сила происходит из тени.

Однажды, когда братья играли в лесу, они столкнулись с первым серьёзным испытанием. На них напал огромный волк, который был одержим тёмной магией. Его глаза горели красным светом, а клыки были покрыты ядом.

Апекс, не раздумывая, встал перед братом, подняв руку. Его ладонь засветилась ярким светом, который ослепил волка. Араборн, видя, что волк отступил, использовал свою тьму, чтобы создать иллюзию, которая заставила волка бежать.

— Мы сделали это, — сказал Апекс, когда волк исчез в лесу. — Вместе мы сильнее.

Араборн кивнул, но в его глазах читалось беспокойство.

— Я чувствую, что моя тьма становится сильнее, — сказал он. — Я не знаю, смогу ли я всегда её контролировать.

Апекс положил руку на плечо брата.

— Мы справимся, — сказал он. — Вместе мы сможем преодолеть любые трудности.

Детство братьев было наполнено уроками, играми и первыми проявлениями их сил. Они учились понимать друг друга и использовать свои способности для защиты, а не для разрушения. Однако они также понимали, что их путь только начинается, и что впереди их ждут новые испытания.

Молочный Луг стал для них не только домом, но и местом, где они научились ценить простые вещи: шум ветра в листве, пение птиц на рассвете и тепло солнечных лучей на коже. Их отец, Бэзингтон Всеясный, стал для них не только учителем, но и примером мудрости и силы.

И хотя впереди их ждали новые вызовы, они знали, что их единство и вера в себя помогут им справиться с любыми испытаниями. Их детство стало основой для их будущих подвигов, и они были готовы к тому, чтобы стать защитниками Элизиума.

✱✱✱

Братья находились на краю леса, недалеко от Молочного Луга, где они часто тренировались и медитировали. Солнце уже клонилось к закату, окрашивая небо в золотые и багровые тона. Воздух был наполнен ароматом хвои и свежей травы. В этот момент они заметили фигуру, приближающуюся к ним. Это была старая женщина, одетая в простые, но странно изношенные одежды, словно она прошла через века. Её лицо было покрыто морщинами, но глаза светились мудростью и таинственностью.

Женщина остановилась перед братьями и посмотрела на них проницательным взглядом. Её голос был тихим, но каждое слово звучало с невероятной силой, как будто оно проникало прямо в их сердца.

«Я пришла предупредить вас», — произнесла она, её слова были похожи на шёпот ветра, но в то же время они звучали так, будто эхо разносилось по всему лесу.

Апекс и Араборн обменялись взглядами. Они чувствовали, что эта женщина — не обычная странница. Её присутствие вызывало одновременно тревогу и уважение.

Женщина продолжила, её голос стал более настойчивым: «Неведомое зло надвигается на Элизиум. Розилия Поработительница стремится подчинить себе всё живое. Она использует свою магию, чтобы манипулировать людьми и превращать их в своих слуг».

Апекс почувствовал, как его сердце наполнилось решимостью. Он всегда был защитником света и справедливости, и слова женщины задели его за живое. «Кто такая Розилия?» — спросил он, стараясь скрыть своё волнение.

Женщина улыбнулась, но её улыбка была печальной. «Она — искусная манипуляторша, способная обольстить даже самых стойких. Её красота ослепляет, а голос завораживает. Но за её обликом скрывается тьма, которая может поглотить весь мир. Тьма, живущая в ней, куда чернее твоей, юный Араборн.».

Араборн, который всегда был более сдержанным, нахмурился. «Почему ты говоришь это нам?» — спросил он, чувствуя, что в её словах скрывается нечто большее.

Женщина посмотрела на Араборна, и её взгляд стал ещё более проницательным. «Вы — единственные, кто может остановить её. Свет и тьма, которые вы несёте в себе, — это ключ к спасению Элизиума. Но помните: ваша сила не в оружии, а в сердце. Только объединившись, вы сможете победить её».

Апекс почувствовал, как его сердце наполняется решимостью. «Мы должны остановить её», — сказал он твёрдо. «Если мы не сделаем этого, наш мир будет поглощён во мрак».

Араборн кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Он всегда чувствовал, что его связь с тьмой делает его уязвимым. «Что, если мы не справимся?» — спросил он, обращаясь к женщине.

Она улыбнулась снова, но на этот раз её улыбка была полна надежды. «Вы уже сделали первый шаг, просто выслушав меня. Ваш путь будет трудным, но если вы останетесь верны себе, то сможете изменить судьбу этого мира».

После этих слов женщина начала отходить, её фигура растворялась в вечернем тумане. Братья хотели остановить её, задать ещё вопросы, но она подняла руку, как бы говоря, что больше не скажет ни слова.

«Идите, — произнесла она, её голос звучал уже как эхо. — Ваше время пришло. Помните: свет и тьма — это две стороны одной медали. Только вместе вы сможете победить».

С этими словами она исчезла, оставив братьев в глубоком раздумье. Воздух вокруг них снова наполнился звуками леса, но их мысли были далеко.

✱✱✱

После встречи с таинственной женщиной, предупредившей их о надвигающейся угрозе, братья Апекс и Араборн вернулись в Молочный Луг. Вечер был тихим, но в воздухе витало напряжение. Жители деревни, чувствуя неладное, собрались у старого дуба, чтобы обсудить происходящее. Братья стояли в центре круга, их лица были серьёзны, а глаза полны решимости.

— Мы должны отправиться в путь, — сказал Апекс, его голос звучал твёрдо и уверенно. — Розилия Поработительница — это угроза не только для нас, но и для всего мира. Мы не можем оставаться в стороне.

Араборн, стоявший рядом с братом, кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Он всегда был более осторожным, и его связь с тьмой заставляла его задумываться о последствиях их действий.

— Но как мы можем быть уверены, что справимся? — спросил он, обращаясь к Апексу. — Мы не знаем, с чем столкнёмся. Розилия — это не просто враг, это сила, которая может манипулировать умами и сердцами.

Апекс положил руку на плечо брата.

— Мы не одни, — сказал он. — Мы можем собрать армию, объединить тех, кто готов бороться за свободу. Вместе мы сможем противостоять ей.

Жители деревни зашептались, обмениваясь взглядами. Они верили в братьев, но страх перед неизвестностью был силён. Старейшина деревни, седовласый мужчина с мудрыми глазами, поднял руку, чтобы привлечь внимание.

— Братья, — сказал он, — вы всегда были защитниками нашего мира. Мы верим в вас. Но помните: сила не только в оружии, но и в сердцах тех, кто идёт с вами. Соберите армию, найдите союзников, и тогда вы сможете противостоять любой угрозе.

Апекс и Араборн кивнули, понимая, что их путь только начинается. Они знали, что им предстоит не только сражение с Розилией, но и испытание их собственных сил и убеждений.

✱✱✱

После раздумий братья покинули Молочный Луг на рассвете, когда первые лучи солнца коснулись вершин гор. Их провожали жители деревни, которые верили в их миссию. Отец, Бэзингтон Всеясный, дал им напутствие: «Сила не в оружии, а в сердце». С этими словами они отправились в путь, взяв с собой лишь самое необходимое: меч света Апекса, посох тьмы Араборна и небольшой запас еды.

Первым этапом их путешествия стали леса Эросии. Густые кроны деревьев почти не пропускали свет, а воздух был наполнен шепотами духов. Братья двигались осторожно, зная, что Розилия могла выслать своих слуг, чтобы остановить их.

— Мы должны быть начеку, — сказал Араборн, оглядываясь по сторонам. — Эти леса полны опасностей.

— Да, — согласился Апекс. — Но здесь мы можем найти союзников. Эльфы — стражники природы. Они могут помочь нам.

Вскоре они встретили группу эльфов, которые с подозрением наблюдали за ними. Лидер эльфов, высокий и стройный мужчина с зелёными глазами, вышел вперёд.

— Кто вы и что вам нужно в наших лесах? — спросил он, его голос звучал холодно.

— Мы — Апекс и Араборн, — ответил Апекс. — Мы идём против Розилии Поработительницы, которая угрожает всему миру. Нам нужна ваша помощь.

Эльфы переглянулись, а их лидер задумался.

— Розилия уже пыталась подчинить наши леса, — сказал он. — Но мы сопротивлялись. Если вы действительно хотите остановить её, мы поможем вам.

Эльфы подарили братьям амулеты и Кристалл Света, защищающие от магии, и указали путь к замку Розилии. Они также рассказали о том, как Розилия использует магию, чтобы подчинять себе лесных существ.

— Будьте осторожны, — предупредил лидер эльфов. — Её сила велика, и она не остановится ни перед чем.

Покинув леса, братья направились на запад, к равнинам Белых Ветров. Здесь они встретили Элию, искусную лучницу, которая потеряла семью из-за злодеяний Розилии.

— Вы идёте против Розилии? — спросила Элия, её глаза горели решимостью. — Я присоединюсь к вам. У меня есть счёт к ней.

— Ты будешь нам полезна, — сказал Апекс. — Твои навыки стрельбы из лука могут пригодиться в битве.

Элия кивнула и присоединилась к братьям. В городе Белых Ветров они узнали, что Розилия вербует людей, обещая им власть и богатство. Многие уже попали под её влияние, но были и те, кто готов был бороться за свободу.

— Мы должны собрать армию, — сказал Араборн. — Люди здесь готовы бороться, но им нужен лидер.

Братья организовали собрание в центре города, где Апекс обратился к жителям:

— Розилия угрожает нашему миру. Она использует магию, чтобы подчинить нас, но мы можем сопротивляться. Вместе мы сможем остановить её!

Его слова нашли отклик в сердцах людей. Многие добровольцы присоединились к их армии, среди них были фермеры, ремесленники и даже несколько бывших солдат, которые разочаровались в Розилии.

Следующим этапом путешествия стал Стриптовый Хребет — суровые горы на севере Элизиума. Здесь братья встретили Громора, могучего тролля, который когда-то служил Розилии, но был предан ею.

— Зачем вы пришли сюда? — прорычал Громор, его глаза горели гневом. — Я больше не служу Розилии. Она предала меня.

— Мы идём против неё, — сказал Апекс. — Ты можешь присоединиться к нам и отомстить.

Громор задумался, его огромные руки сжимались в кулаки.

— Я ненавижу её, — сказал он. — Но зачем мне доверять вам?

— Потому что мы предлагаем тебе не только месть, но и восстановление чести, — ответил Араборн. — Вместе мы сможем победить её.

Громор согласился присоединиться к братьям. Его сила и знание горных троп помогли им преодолеть опасные перевалы и избежать ловушек, расставленных слугами Розилии.

После гор братья направились на юг, в Пустоши Мрака. Это было самое мрачное и опасное место в их путешествии. Пустоши были населены тёмными существами, которые служили Розилии.

— Здесь мы столкнёмся с настоящими испытаниями, — сказал Араборн, его голос звучал тревожно. — Мы должны быть готовы ко всему.

В Пустошах братья столкнулись с первыми серьёзными испытаниями. Они сражались с тенями, которые пытались запутать их и заставить сомневаться в своих силах. Апекс использовал свет своего меча, чтобы рассеять тени, а Араборн создавал иллюзии, чтобы отвлечь врагов.

— Мы не можем сдаваться, — сказал Апекс, его голос звучал решительно. — Мы должны продолжать, несмотря ни на что.

Араборн кивнул, но в его глазах читалось сомнение. Он чувствовал, что магия Розилии начинает влиять на него, но он старался скрыть это от брата.

✱✱✱

Когда армия была готова, братья Апекс и Араборн собрали своих союзников на краю лесов Эросии. Их отряд состоял из эльфов, людей, троллей и других существ, которые объединились ради общей цели — остановить Розилию Поработительницу. Каждый из них понимал, что предстоящая битва будет не просто сражением за землю или власть, а борьбой за саму суть их мира.

Перед тем как двинуться в путь, братья собрали совет, чтобы обсудить стратегию. В центре лагеря, под огромным дубом, собрались лидеры отрядов: Элия, лучница с равнин Белых Ветров; Громор, могучий тролль; и Лейран, лидер эльфов.

— Мы должны быть осторожны, — сказал Лейран, его зелёные глаза светились в свете костра. — Леса Эросии полны ловушек и магических барьеров. Розилия знает, что мы идём, и будет готова к нашей атаке.

— Мы не можем просто идти в лоб, — добавил Громор, его низкий голос звучал как гром. — Её замок защищён магией, и мы не сможем подобраться к нему без плана.

Апекс кивнул, его лицо было серьёзным.

— У нас есть Кристалл Света, — сказал он. — Он может разрушить её магические барьеры. Но мы должны добраться до замка, не потеряв слишком много сил. Нам нужно разделить армию на несколько отрядов и атаковать с разных сторон.

Араборн, который до сих пор молчал, наконец заговорил:

— Но что, если это ловушка? Розилия знает, что мы идём. Она может использовать наши же планы против нас.

— Мы должны рискнуть, — ответил Апекс. — У нас нет другого выбора.

Элия, которая до сих пор молча слушала, добавила:

— Я могу возглавить отряд лучников. Мы будем прикрывать основные силы с флангов и уничтожать её слуг издалека.

Совет продолжался до поздней ночи, и к утру был разработан план. Армия разделилась на три отряда: первый, под руководством Апекса, должен был идти прямо к замку, используя Кристалл Света для разрушения барьеров. Второй отряд, возглавляемый Араборном, должен был обойти замок с тыла, чтобы отвлечь внимание Розилии. Третий отряд, под командованием Элии и Громора, должен был прикрывать фланги и уничтожать врагов на подступах к замку.

Путь к замку Розилии был полон опасностей. Леса Эросии, которые когда-то были прекрасными и полными жизни, теперь казались мрачными и зловещими. Деревья скрипели, словно предупреждая путников об опасности, а воздух был наполнен странными звуками, которые заставляли даже самых храбрых воинов нервничать.

Первый отряд, возглавляемый Апексом, столкнулся с первыми серьёзными испытаниями. На их пути появились магические ловушки, которые активировались при приближении. Огненные шары, ядовитые шипы и иллюзии, заставляющие воинов видеть своих близких в опасности, — всё это было частью защиты Розилии.

— Держитесь вместе! — кричал Апекс, его меч света рассекал магические барьеры. — Не поддавайтесь иллюзиям!

Но не все смогли устоять. Несколько воинов, поддавшись страху, бросились в разные стороны и пропали в лесу. Апекс чувствовал, как его сердце сжимается от боли, но он знал, что не может остановиться.

Тем временем отряд Араборна столкнулся с тенями, которые пытались запутать их и заставить сомневаться в своих силах. Араборн использовал свою тьму, чтобы создать контр-иллюзии, но даже он чувствовал, как магия Розилии начинает влиять на него.

— Мы должны двигаться быстрее, — сказал он своим воинам. — Если мы задержимся, она уничтожит нас.

Отряд Элии и Громора, который шёл по флангам, также столкнулся с сопротивлением. Элия и её лучники сражались с летающими существами, которые атаковали их с воздуха, а Громор использовал свою силу, чтобы разрушать магические барьеры.

— Мы не можем отставать! — кричал Громор, его мощные удары разрушали всё на своём пути. — Мы должны поддержать Апекса!

✱✱✱

Когда армия наконец достигла замка Розилии, их ждало последнее испытание. Замок возвышался над лесом, его стены были покрыты древними рунами, которые светились зловещим светом. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев и далёким воем ветра.

Апекс поднял Кристалл Света, и его сияние осветило замок. Магические барьеры начали разрушаться, но в этот момент появилась сама Розилия. Она стояла на стенах замка, её платье из теней и света развевалось на ветру.

— Вы действительно думаете, что сможете остановить меня? — её голос звучал как мелодия, но в нём чувствовалась угроза. — Моя сила безгранична, а ваши попытки — лишь детская игра.

Апекс шагнул вперёд, его меч света сиял ярче, чем когда-либо.

— Мы не позволим тебе уничтожить наш мир, — сказал он. — Твоя магия не сможет остановить нас.

Розилия улыбнулась, но её улыбка была холодной и безжалостной.

— Тогда докажите это, — сказала она, и с этими словами началась финальная битва.

✱✱✱

Битва была жестокой. Воины Апекса сражались с магическими созданиями, которые появлялись из ниоткуда, а Араборн использовал свои способности тьмы, чтобы отвлекать врагов. Элия и её лучники стреляли из луков, уничтожая летающих существ, а Громор разрушал стены замка своими мощными ударами.

Розилия использовала свою магию, чтобы создавать иллюзии и манипулировать сознанием воинов. Она заставляла их видеть своих близких в опасности, и многие поддавались её чарам.

— Не поддавайтесь! — кричал Апекс, его голос звучал как гром. — Это иллюзия!

Розилия поняла, что физическая атака не сработает, и перешла к манипуляции. Она начала говорить с братьями, пытаясь заставить их усомниться в своих силах и целях.

«Апекс, ты действительно думаешь, что твой свет может спасти мир? Ты лишь слепой фанатик, который не видит истины», — произнесла она, её голос звучал как шёпот в его сознании.

Апекс почувствовал, как его уверенность начала колебаться, но он вспомнил слова отца: «Сила не в оружии, а в сердце». Он закрыл глаза и сосредоточился на свете внутри себя, отгоняя её чары.

Тем временем Розилия обратилась к Араборну: «А ты, Араборн, всегда был в тени своего брата. Ты можешь быть больше, чем просто его тень. Вместе мы можем создать новый мир, где ты будешь править».

Араборн почувствовал, как её слова проникают в его сознание, но он сопротивлялся. Он начал говорить с ней, пытаясь понять её истинные намерения: «Ты не можешь победить нас с помощью лжи. Люди вернутся к свету, если ты покажешь им истинное лицо».

Розилия, видя, что её манипуляции не работают, перешла к более агрессивной тактике. Она вызвала магический шторм, который начал разрушать всё вокруг. Ветер вырывал деревья с корнем, а молнии били в землю, создавая огненные воронки.

Апекс и Араборн поняли, что должны объединить свои силы. Апекс поднял Кристалл Света, а Араборн использовал свою тьму, чтобы усилить его магию. Свет и тьма слились в единый поток энергии, который начал разрушать магический шторм.

✱✱✱

В разгар битвы Араборн увидел момент слабости у Розилии. Он бросился вперёд и произнёс заклинание тьмы, которое заставило её увидеть все страдания, которые она причинила. Перед её глазами прошли образы разрушенных деревень, плачущих детей и людей, потерявших надежду.

«Ты можешь изменить своё будущее», — сказал он ей. «Ты не обязана быть тем, кем тебя сделали».

Розилия замерла на мгновение, её глаза наполнились слезами. В этот момент силы света и тьмы объединились в едином порыве, и Кристалл Света вспыхнул с невероятной силой. Магия Розилии начала рассеиваться, а её замок — разрушаться.

Розилия опустила руки и произнесла: «Я не хочу больше причинять боль». Её голос звучал искренне, и даже самые стойкие враги начали сомневаться в своих чувствах.

Братья обняли её как союзника вместо врага. Вместе они создали новый мир — мир без страха, ненависти и лжи. Розилия осталась в Элизиуме как новая правительница, теперь использующая свою магию для добра.

✱✱✱

Бой братьев с Розилией стал не только физическим, но и духовным испытанием. Они доказали, что даже самые сильные враги могут измениться, если найти в них искру человечности.

✱✱✱

После победы над Розилией и разрушения её замка, Элизиум начал медленно восстанавливаться. Леса Эросии снова зазеленели, а жители равнин Белых Ветров и других земель начали возвращаться к своим домам. Однако мир, который братья Апекс и Араборн помогли спасти, оказался не таким уж стабильным. Несмотря на то, что Розилия покаялась и стала использовать свою магию для добра, в её глазах всё ещё таилась тень былой тьмы. Араборн, который чувствовал её влияние сильнее других, начал сомневаться в своих силах и в том, что их победа была окончательной.

Братья вернулись в Молочный Луг, где их встретили как героев. Жители деревни устроили праздник в их честь, но Апекс и Араборн чувствовали, что их миссия ещё не завершена. Они знали, что мир, который они спасли, всё ещё хрупок, и что их единство будет подвергнуто новым испытаниям.

— Мы не можем просто вернуться к прежней жизни, — сказал Апекс, когда они стояли у старого дуба, под которым когда-то играли в детстве. — Мы должны быть готовы к новым угрозам.

Араборн кивнул, но в его глазах читалось беспокойство.

— Я чувствую, что что-то не так, — сказал он. — Розилия... её магия всё ещё влияет на меня. Я не могу избавиться от этого чувства.

Апекс положил руку на плечо брата.

— Мы справимся, — сказал он. — Вместе мы сможем преодолеть любые трудности.

Через несколько недель после возвращения в Молочный Луг, братья начали замечать странные события. В лесах Эросии снова появились тёмные существа, а жители деревень начали жаловаться на странные сны и видения. Апекс и Араборн понимали, что это не просто совпадение.

— Это её магия, — сказал Араборн, когда они обсуждали происходящее. — Она всё ещё здесь, даже если мы думаем, что победили её.

Апекс нахмурился.

— Мы должны выяснить, что происходит, — сказал он. — Если Розилия действительно вернулась к своей старой сущности, мы должны остановить её.

Братья отправились в Эросию, чтобы встретиться с Розилией. Они нашли её в руинах её замка, где она пыталась восстановить магические барьеры. Её глаза светились странным светом, и она казалась одновременно прежней и новой.

— Зачем вы пришли? — спросила она, её голос звучал спокойно, но в нём чувствовалась угроза. — Я больше не ваша враг.

— Мы не можем быть в этом уверены, — сказал Апекс. — Твоя магия всё ещё влияет на мир. Мы должны убедиться, что ты не вернёшься к своим старым путям.

Розилия улыбнулась, но её улыбка была печальной.

— Я не могу изменить того, кем я была, — сказала она. — Но я могу изменить то, кем я стану. Я хочу помочь вам, но для этого мне нужно время.

Араборн, который до сих пор молчал, наконец заговорил:

— Ты всё ещё влияешь на меня, — сказал он. — Я чувствую твою магию в своём сердце. Как мне избавиться от этого?

Розилия посмотрела на него, и в её глазах появилось что-то похожее на сострадание.

— Ты должен принять свою тьму, — сказала она. — Только тогда ты сможешь освободиться от неё.

После встречи с Розилией, Араборн начал чувствовать, что его связь с тьмой становится сильнее. Он начал видеть странные сны, в которых он был могущественным правителем, а его брат Апекс — его врагом. Эти сны заставляли его сомневаться в своих чувствах и в том, что он действительно хочет.

— Я не могу больше так жить, — сказал он Апексу однажды вечером. — Я чувствую, что теряю себя.

Апекс посмотрел на брата с беспокойством.

— Ты должен бороться с этим, — сказал он. — Ты не можешь позволить тьме поглотить тебя.

Араборн кивнул, но в его глазах читалось отчаяние.

— Я не знаю, смогу ли я, — сказал он. — Я чувствую, что она всё ещё здесь, внутри меня.

Показать полностью 1
Отличная работа, все прочитано!