6 октября 1943 г. стало «чёрным» днём для советского Черноморского флота.
Бомбардировщики Ju-87 «Штуки» из III./StG3, базируясь на аэродромы Крыма, в течение нескольких часов потопили юго-восточнее полуострова сразу три корабля – лидер эсминцев «Харьков» и эсминцы «Беспощадный» и «Способный». Ещё почти год, до 9 сентября 1944 г., на Чёрном море велись боевые действия, однако все советские эсминцы, крейсеры и линкор Черноморского флота с того злополучного дня отстаивались в базах на Кавказском побережья и не сделали ни единого выстрела по противнику.
Поскольку в тот день пилоты III./StG3 (3-я авиагруппа 3-й эскадры пикирующих бомбардировщиков), и особенно 7./StG3 (эскадрилья «эксперта по кораблям» Люфтваффе Хуберта Пёльтца), своими успешными действиями оказали огромное влияние на весь ход боевых действий на Чёрном море, есть смысл подробно остановиться на событиях 6 октября 1943 г…
Накануне, 5 октября, командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский приказал силами 1-го дивизиона эскадренных миноносцев во взаимодействии с торпедными катерами и авиацией флота произвести в ночь на 6 октября набег на немецкие морские сообщения у южного побережья Крыма и обстрелять порты Феодосия и Ялта. Целью операции было уничтожение плавучих средств и десантных кораблей немцев, возвращавшихся из Керчи. Для её выполнения выделялись лидер «Харьков», эсминцы «Беспощадный» и «Способный», восемь торпедных катеров, а также самолёты ВВС флота. Общее руководство операцией было поручено начальнику штаба эскадры капитану 1-го ранга М.Ф. Романову, находившемуся на своём командном пункте в Геленджике.
Всего за четыре часа до начала операции командиры кораблей получили боевые распоряжения, при этом их инструктаж проводил лично командующий флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский. Обстрел портов Ялта и Феодосия планировалось осуществить на рассвете 6 октября с помощью самолётов-корректировщиков. В случае если бы немецкие береговые батареи открыли огонь, то их должна была подавить авиагруппа из двух ДБ-3 и четырех Ил-2. Для прикрытия кораблей на отходе выделялось 6 «Киттихауков» ВВС флота, чтобы организовать две смены по три самолета. Ближе к побережью Кавказа истребительное прикрытие предполагалось осуществить 12 ЛаГГ-3 и Як-1. Взаимодействие с торпедными катерами не планировалось.
В 20.30 5 октября корабли под общим командованием командира 1-го дивизиона капитана 2-го ранга Г.П. Негоды (брейд-вымпел на «Беспощадном») вышли из Туапсе. Около часу ночи лидер «Харьков» (командир капитан 2-го ранга Л.И. Шевченко) начал движение к Ялте. Эсминцы же продолжили путь к Феодосии, но не кратчайшим путем, а сначала пройдя на запад, чтобы подойти к порту со стороны тёмной части горизонта. После двух часов ночи эсминцы были обнаружены немецкими самолётами-разведчиками (Вероятно, это могли быть летающие лодки Bv-138 из состава l./SeeAufkl.Gr.l25, базировавшейся в Севастополе.). Стало ясно, что скрытность действий обеспечить не удалось, но Негода, сохраняя радиомолчание, не стал докладывать об этом в штаб операции в Геленджике.
На самом деле немецкая авиаразведка обнаружила «Харьков», «Беспощадный» и «Способный» ещё утром 5 октября, сразу после их прибытия в Туапсе. Это дало основание командующему немецкими силами на Черном море вице-адмиралу Густаву Кизерицки (Gustav Kiserizki) (С февраля по ноябрь 1943 г. занимал пост «Адмирала Чёрного моря» (Admiral der Schwarzen Меег). Он погиб 19.11.1943 г., когда его автомобиль в районе Керчи был атакован штурмовиками Ил-2) предположить их возможный рейд к берегам Крыма. Затем около 22.00 немецкая радиопеленгаторная станция в Евпатории доложила, что, по крайней мере, один из этих эсминцев вышел из Туапсе. В 02.37 6 октября в портах Ялты и Феодосии была объявлена боевая тревога, и с этого времени советские корабли уже ждали.
Точно в полночь 6 октября из своей базы в районе Коктебеля вышли немецкие торпедные катера S-28, S-42 и S-45. В 02.10 командир группы корветен-капитан (Звание, соответствующее званию капитан-лейтенанта в советском ВМФ.) Симc (Sims) получил сообщение с самолёта-разведчика об обнаружении двух эсминцев, идущих на запад с большой скоростью. Понимая, что перехватить их до рассвета не удастся, Симе приказал командирам торпедных катеров занять позицию ожидания, постепенно смещаясь на запад, к Феодосии. Самолёт постоянно наблюдал за эсминцами и доносил об их месте, курсе и скорости. Так продолжалось до четырех часов утра, когда советские корабли повернули на север к Феодосии. Получив сообщение об этом, торпедные катера пошли им наперехват. В 05.04 Симс по радио попросил самолёт-разведчик показать место кораблей противника осветительными бомбами, что последний и сделал, сбросив несколько бомб южнее по курсу эсминцев. Таким образом, они стали отлично видны с катеров. Только тогда Негода окончательно убедился, что действия его отряда не являются секретом для немцев, и в 05.30 доложил об этом на командный пункт эскадры (Впрочем, начальник штаба эскадры М.Ф. Романов уже знал об обнаружении кораблей; так как в 02.30 о немецком самолёте-разведчике ему доложил командир «Харькова».).
Обнаружив немецкие торпедные катера и зная, что похожая ситуация была и в прошлые выходы кораблей к крымским берегам, Негода решил, что ничего особенного не произошло. С командного пункта эскадры никаких тревожных сведений не поступало, и он продолжил выполнение операции согласно плану. В 05.30 «Беспощадный» и «Способный» с дистанции около 1200 м открыли огонь по атакующим немецким торпедным катерам, уклонившись при этом от четырёх торпед, выпущенных ими. Один 45-мм снаряд попал в машинное отделение катера 8-45, но тот сумел ещё в течение 30 минут сохранять полный ход. Прикрывшись дымовой завесой, катера начали уходить. «Беспощадный» и «Способный» попытались их преследовать, но безуспешно. Вскоре эсминцы обстреляла и немецкая береговая артиллерия. Получив организованный отпор, Негода решил отказаться от обстрела Феодосии, и в 06.10 эсминцы легли на курс к точке встречи с лидером «Харьков».
Тем временем в 05.50 немецкая РЛС, расположенная на мысе Ай-Тодор, засекла «Харьков» на удалении 15 км от побережья. Убедившись, что обнаруженная цель не является немецким кораблём, береговые батареи в 06.03 открыли по ней огонь. Практически в это же время сам «Харьков» начал обстрел Ялты. За 16 минут он выпустил, по меньшей мере, 104 130-мм осколочно-фугасных снаряда (по немецким данным, в результате обстрела было повреждено несколько домов и пострадало гражданское население.). Затем, следуя вдоль берега, «Харьков» сделал ещё 32 выстрела по Алуште, но, по немецким данным, все снаряды легли с недолётом. В 07.15 «Харьков» присоединился к «Беспощадному» и «Способному», шедшим со скоростью 24 узла курсом отхода в направлении побережья Кавказа.
Около 08.00, согласно плану операции, над отрядом появились 3 советских истребителя. В 08.10 они сбили немецкий самолёт-разведчик. Два лётчика успели выпрыгнуть на парашютах и приводнились в пределах видимости с кораблей. Негода приказал командиру «Способного» капитану 3-го ранга А.Н. Горшенину поднять их на борт. Операция по подъёму немецких пилотов на борт «Способного» заняла около 20 минут. Вероятно, что именно эти минуты задержки предопределили последующую трагедию. При этом внимание верхней вахты кораблей было отвлечено от наблюдения за горизонтом, и в тот момент, когда корабли только начали занимать свои позиции в походном ордере, над ними неожиданно появились немецкие самолёты.
Это были 8 Ju-87D из 7./StG3 во главе с Х. Пёльцем, которых прикрывали 4 Bf-109G (В советских источниках говорится, что это были 2 FW-190 и 2 Bf-109. Однако в этот период в Крыму не было ни одной авиагруппы Люфтваффе, имевшей на вооружении FW-190. Это могли быть только Bf-109G из I.и II./JG52, базировавшихся с 02.10 по 25.10.1943 г. на аэродроме в районе Керчи.). Советские истребители из-за своей малочисленности сорвать их атаку не смогли (По советским данным, ими были сбиты один Ju-87 и один Bf-109, однако подтверждений этому с немецкой стороны нет.). «Штуки», зайдя со стороны солнца, атаковали более крупный «Харьков», сразу добившись трёх прямых попаданий 250-кг бомб. Одна из них попала в верхнюю палубу в районе 135 шпангоута и, пробив все палубы, второе дно и днище, взорвалась под килем «Харькова». Остальные бомбы попали в котельные отделения №1 и 2, которые вместе с машинным отделением № 1 оказались затопленными. Через повреждённую переборку на 141-м шпангоуте вода начала поступать в котельное отделение № 3. «Харьков» потерял ход, получил крен 9° на правый борт и дифферент на нос около 3 м. Взрывом сорвало и выбросило за борт один 37-мм зенитный автомат, вышли из строя два зенитных пулемёта.
Получив донесение о повреждениях «Харькова», командующий Черноморским флотом вице-адмирал Л.А. Владимирский отдал приказ снять с него экипаж, а сам корабль затопить. Однако по неизвестным причинам эта шифровка вовремя до Негоды не дошла, а принять самостоятельно такое решение он не решился. Он приказал командиру «Способного» буксировать повреждённый «Харьков» кормой вперед (Многие специалисты считают это главной ошибкой Г.П. Негоды. Если бы он, разобравшись с обстановкой на лидере, сразу отдал приказание на уход эсминцев полным ходом, они смогли бы за это время приблизиться к своему побережью миль на семьдесят. «Харьков» сыграл бы роль приманки для «Штук», а эсминцы могли бы уйти.), и теперь отряд, находившийся в 90 милях от кавказского побережья, двигался со скоростью лишь 6 узлов. «Штуки» 7./StG3 получили запас времени, чтобы спокойно вернуться на свой аэродром в Каранкуте для подвески новых бомб и дозаправки.
Около 10.00 для прикрытия кораблей прибыло девять советских самолётов (По одним данным, это были истребители дальнего действия Пе-3, по другим – бомбардировщики А-20 «Бостон», Пе-2 и ДБ-3Ф. В обоих случаях едва ли можно было рассчитывать на то, что эти самолёты смогут противостоять превосходящим их Bf-109G.). Тем не менее появившиеся в 11.50 14 «Штук» из III./StG3 смогли беспрепятственно атаковать корабли. Два Ju-87D атаковали «Харьков» и буксировавший его «Способный», а остальные начали пикировать на «Беспощадный». Последний, несмотря на маневрирование и интенсивный зенитный огонь, получил попадание одной 250-кг бомбы в машинное отделение № 1, а вторая разорвалась непосредственно у борта в районе машинного отделения № 2.
В результате взрывов на «Беспощадном» была разрушена наружная обшивка и палуба на правом борту в районе 110-115 шпангоутов, разорвана бортовая обшивка в районе второй машины, затоплено первое машинное и третье котельное отделения, заклинило руль. Началась фильтрация воды в машинное и котельное отделения № 2. Эсминец потерял ход, но остался на плаву с креном 5 – 6° на левый борт. По приказанию командира «Беспощадного» капитана 2-го ранга В А. Пархоменко для облегчения корабля были выстрелены все торпеды и сброшены за борт все глубинные бомбы.
«Харьков» в ходе второго налёта новых повреждений не получил. У «Способного» же от близких разрывов разошлись швы в кормовой части по правому борту, и он принял около 9 т воды, однако ход не потерял. Оценив обстановку и послав донесение командованию, командир дивизиона Г.П. Негода приказал командиру «Способного» начать поочерёдно буксировку «Харькова» и «Беспощадного». Так продолжалось приблизительно до 14.00, когда на «Харькове» ввели в строй третий котёл и корабль смог дать ход до 10 узлов. «Способный» взял на буксир «Беспощадного».
В 14.10 корабли подверглись третьей атаке с воздуха. В ней участвовало 5 Ju-87D из 7./StG3, которых прикрывали 12 Bf-109G. Первый удар пришёлся по неподвижно стоявшему «Беспощадному». Бомба, сброшенная Пёльцем, попала точно в эсминец, и в 14.25 он затонул, завалившись на левый борт с увеличивающимся дифферентом на корму. Экипаж, пытавшийся покинуть гибнущий корабль, в большинстве своём оказался затянут в воронку и погиб.
«Способный» избежал прямых попаданий, однако получил повреждения от разрывов бомб в 5 – 6 м от правого борта в районе носовой надстройки, в 9 – 10 м по левому борту у второго торпедного аппарата и в кормовой части. От сотрясений корпуса произошел ряд поломок механизмов в котельных и машинных отделениях, приведших к потере хода на 20 - 25 минут. «Харьков» получил два прямых попадания в полубак, несколько бомб разорвалось рядом с кораблём. Все носовые помещения до 75-го шпангоута оказались затоплены, от сильного сотрясения корпуса вышли из строя вспомогательные механизмы единственного остававшегося под парами котла. «Харьков» начал погружаться носом с креном на правый борт и в 15.37, ведя огонь из кормового 130-мм орудия и одного зенитного автомата, скрылся под водой.
«Штуки», сбросив все бомбы, ушли на свой аэродром в Каранкуте. Воспользовавшись этим, «Способный» подошел к месту гибели «Харькова», чтобы взять на борт уцелевших моряков из его экипажа. Это заняло более двух часов. Затем эсминец вернулся к месту гибели «Беспощадного», но успел поднять только двух человек, когда в 18.10 начался последний, четвёртый налет.
Около 25 Ju-87D из III./StG3 пикировали на эсминец с различных направлений. С небольшим интервалом в «Способный» попало три 250-кг бомбы – в районе 18, 41-го шпангоутов и в первое машинное отделение. Кроме этого, несколько 50-кг бомб разорвались в кубриках № 3 и 4. Корабль почти сразу погрузился носом до полубака. Попытки спасти эсминец ничего не дали, и в 18.35 «Способный» затонул.
Трагедия 6 октября 1943 завершилась. Торпедные и сторожевые катера, а также гидросамолёты подобрали 123 человека из экипажей трёх кораблей. 780 моряков, в том числе командир лидера «Харьков» капитан 2-го ранга П.И. Шевченко, погибли. 11 октября Ставка Верховного Главнокомандования передала в адрес командующего Северо-Кавказским фронтом и Народного Комиссара ВМФ указание, где констатировалось, что операция Черноморского флота 6 октября закончилась провалом, ненужной гибелью людей и потерей трёх крупных боевых кораблей...
11 октября 1943 г. обер-лейтенант Х. Пёльц совершил свой 500-й боевой вылет, а 5 февраля 1944 г. после 672 вылета он был награждён Рыцарским Крестом.
Всего же на Ju-87 Пёльц совершил 704 боевых вылета, и за это время у него сменилось 5 бортрадистов-стрелков. Двое из них погибли в боях в Северной Африке, третий – обер-фельдфебель Крюгер (Krüger) был тяжело ранен во время атаки авианосца «Формидебл» и был демобилизован. Дольше всего же Пёльц летал вместе с унтер-офицером Альфредом Лахнером (Alfred Lachner). После перевооружения SG3 одноместными FW-190 сам стал пилотом. В мае - июне 1944 г. III./SG3 была оснащена одноместными FW-190, и с тех пор Пёльц уже летал на «Фокке-Вульфе». 24 июля 1944 он совершил свой 800-й боевой вылет. 24 октября 1944 г. гауптман Пёльц был назначен командиром I./SG151 и оставался на этой должности до конца войны.
22 ноября Пёльц выполнил свой 1000 боевой вылет и 25 ноября 1944 г. был награждён Дубовыми Листьями к Рыцарскому Кресту (Nr. 661).
Летая на FW-190, Пёльц совершил 351 боевой вылет, уничтожил 76 советских танков и сбил 11 самолётов. Всего же в ходе 2-й мировой войны он выполнил 1055 боевых вылетов, в ходе которых 4 раза был сбит и трижды ранен.
Пилот пережил войну и жил затем в Зальцбурге. В 1950 г. Хуберт Пёльц начал работать на австрийской авиационной фирме öFAG (österreichische Flugzeugfabrik A.G.).
К 1976 г. öFAG стала крупнейшим частным авиационным предприятием Австрии, а ее единственный к этому времени владелец Хуберт Пёльц стал одной из влиятельных фигур в австрийской авиапромышленности. Пропал без вести 7 января 1994 года в Испании во время купания (вероятно - утонул); объявлен мертвым в 2002 году
Самое обидное, что в результате рейда погибших кораблей на Ялту и Алушту не пострадал ни один немец, только несколько мирных жителей. А в мае 1944г надводные советские корабли (кроме торпедных катеров), когда их присутствие было действительно необходимо, никак не мешали немцам осуществить в целом успешную эвакуацию из Севастополя в Констанцу…
И еще один вопрос. Где же было так воспетое в советской литературе господство в воздухе советской авиации, достигнутое в результате сражений на Кубани весной 1943, если устаревшие морально и технически бомбардировщики в течение целого дня, смогли совершить 7 авиаударов и полностью решить поставленную перед ними задачу?
http://www.zw-observer.narod.ru/books/stuka/pelz.html
http://road-crimea.narod.ru/2004/6oct.htm
В 1992 году погибшие корабли были якобы обнаружены на дне на глубинах более 1000м, однако достоверного опознания находок нет и по сей день, надеемся в ближайшие дни это изменится
