Antonixxx

"Бип," – прозвучало из динамика, но голос был хриплый, перекошенный, как у пьяного робота-насильника. "Бип-буп-бляяяяяя..."

Я попытался дернуться – тело ватное, как в самом жутком снежном параличе. Холодный металлический манипулятор с силой прижал мою грудь. Другой... о боже... другой выдвинул тонкую, изогнутую трубку с раскаленным докрасна жалом. Паяльник? Электрошокер? Не знаю. Знаю, что от него несло жаром и смертью.

"Нет!" – хриплю я. "Отъебись!"

"БУП-СУКА!" – проорал R2-D2 своим механическим голосом, и синий глаз замигал бешено. Болгарка с визгом тронула край моей пижамной штанины. Ткань вспоролась мгновенно. Холодный воздух ударил по коже. Я заорал, но звук застрял в горле. Раскаленное жало двинулось вниз... Не туда. Ох, боже, совсем не туда! Это жесть! Это буквально! Он лезет в жопу! Холодный металл, нечеловеческая сила, удерживающая меня, дикий визг болгарки где-то рядом с ухом, и этот адский жар...

Боль. Дикая, нечеловеческая, разрывающая боль. Не от раскаленного металла – хотя и от него тоже – а от полного, абсолютного, сюрреалистического ужаса. Меня буквально насилует озверевший R2-D2. Мозг трещит по швам. Это шиза? Отравление? Кара за то, что не сбежал?

И тут... БА-БАХ!

Дверь в номер сносится с петель. В проеме, залитый светом коридора, стоит... Медведь. Тот самый. Из "Деревни дураков". В тельняшке. С балалайкой в одной лапе и бутылкой "Жигулевского" в другой. Он косит на меня одним пьяным глазом.

"Сука!" – рявкнул Медведь хриплым басом, явственно матерясь. – "Опять этот сине-белый уебок! В моем лесу шумит! На*бум аппаратуру!"

R2-D2 резко повернул свою "голову", синий сенсор сверкнул в сторону Медведя. "Бип-хуй!" – дерзко пискнул он.

"Ах ты, говно болтливое!" – заревел Медведь. Он отшвырнул балалайку (та со звоном разбила зеркало) и рванул вперед, нелепо ковыляя на задних лапах. Бутылка полетела в R2-D2. Тот ловко увернулся, бутылка разбилась об стену, запахло дешевым пивом.

Начался полный треш. Медведь пытался схватить юркого дроида. R2-D2 метался по комнате, поливая Медведя пеной огнетушителя из какого-то скрытого отсека, визжа "Бля-бля-бля!". Медведь орал матом, спотыкался о разбитую мебель, швырял в дроида подушками и обломками стула. Пена, искры от болгарки, перья из подушек – адский карнавал.

Я лежал, пригвожденный остаточным ужасом и болью в самом неподходящем месте, наблюдая за этим сюрреалистическим побоищем. Мой мозг окончательно отключился. Это и есть та самая "Деревня дураков"? Я ее главный житель?

Вдруг R2-D2, уворачиваясь от медвежьей лапы, откатился к окну. Оно было приоткрыто. За окном... тускло светился тот самый колодец из "Деревни дураков". Старый, покосившийся, с журавлем.

"Отдавай мои спутниковые тарелки, мразь!" – зарычал Медведь, делая последний рывок.

R2-D2 издал пронзительный, торжествующий писк: "Бип-победииил!" – и... выстрелил в Медведя чем-то из скрытого отсека. Не лазером. Сетью. Липкой и вонючей. Медведь рухнул, заковыляв в ней, как муха. "Сукаааа! Сопливый металлолом! Иван! ИВАААН! Помоги!"

И тут, в дверном проеме, залитый светом, появился Он. Иван. Тот самый. Весь в медалях – "За отвагу", "За любовь к Наташе", "За победу на конкурсе поедания блинов". Лицо серьезное, чуть уставшее от всей этой дурацкой деревни. Он посмотрел на меня, пригвожденного к кровати, на дерущихся Медведя и дроида, на разруху в номере. В его глазах не было ни удивления, лишь глубокая, вековая усталость от идиотизма происходящего.

Он шагнул к окну, к колодцу. R2-D2, увлеченный борьбой с Медведем, не заметил его. Иван, с силой, достойной его медалей, рванул ручку журавля. Веко колодца с грохотом открылось, обнажив черную пасть.

Иван молча, одним точным движением ноги, пнул R2-D2. Тот, пища что-то невнятное про "нечестную игру", кувыркнулся через подоконник и полетел вниз, в темноту колодца. Последнее, что донеслось – короткое, обиженное: "Хуяк!"

Тишина. Только тяжелое пыхтение Медведя, запутавшегося в сети. Иван подошел ко мне. Его медали позвякивали. Он посмотрел на меня своими мудрыми, немного грустными глазами. Потом кивнул в сторону коридора, где, я знал, в своем номере спала моя невеста.

"Понял теперь, лох," – сказал Иван хриплым шепотом, пахнущим самогоном и вечностью. – "Она тебе не дает не потому, что живот болит. Не потому, что устала. И не потому, что ты не тот. Она тебе не дает..." Он сделал паузу, а потом ткнул толстым пальцем себе в лоб, а потом... в сторону колодца, куда улетел R2-D2. "...потому что ты лезешь НЕ В ТУ ДЫРУ, дурак! Совсем не в ту!"

Его слова ударили в мозг с силой кувалды. Не в ту дыру... Колодец... R2-D2... Абсурд. Чистейший, концентрированный абсурд. Но в нем... боже мой... в нем была леденящая, шизофреническая логика всего моего кошмара. Я заорал. Заорал так, как не орал никогда.

И проснулся.

Сердце колотилось, как бешеное. Я был один. В разгромленном номере? Нет. Комната была цела. Только я, мокрый от холодного пота, сидел на кровати. За окном тихо светился фонарь. Никакого колодца. Ни Медведя. Ни Ивана.

Но боль... призрачная, глубокая боль... там, где лез R2-D2... она еще пульсировала. И запах озона и горелого пластика висел в воздухе. Или это мне казалось?

И самое страшное – слова Ивана. "Не в ту дыру". Они висели в тишине, звеня медалями правды. Почему она не дает? Потому что я лезу не туда? В смысле? В какую? В брак? В эту жизнь? В попытки угодить? В ловушку депозитов и ожиданий?

Я встал. Ноги подкашивались. Подошел к окну. Внизу был обычный городской двор. Никакого колодца. Но где-то в темноте, мне почудилось, прозвучало тихое, злобное: "Бип... сука..."

Завтра свадьба. Самый счастливый день.

Я посмотрел на дверь, за которой спала моя невеста. И впервые за долгие месяцы... не почувствовал страха. Только ледяную, абсурдную ясность. Как после удара по голове медвежьей лапой. Иван с медалями был прав. Полный треш. Комический ужас. И я – главный дурак этой деревни. Что я буду делать? ХЗ. Но орать хочется до сих пор. Или смеяться. Или снова залезть в кровать и ждать, не приползет ли обратно из колодца сине-белый кошмар.

Запись 2:
Проникли в главный зал. Архитектура чуждая. Не ситхская, не ракканская. Монументальные, угловатые формы, покрытые барельефами, изображающими... тьму. Абсолютную, всепоглощающую. В центре – пьедестал. На нем... объект. Кольцо. Простое, из черного, мертвого на вид металла. Но датчики зашкаливают. Энергетическая сигнатура... она живая. Темная сторона? Но это нечто иное. Древнее. Голодное. Командир IG‑88D приказал взять образец. Я... рекомендовал против. Логика: неизвестный артефакт, экстремальные показатели. Его логика: "Приказ есть приказ, болван."

• Время (GT): 7249.114.C

• Локация: главный зал, уровень −3

• Архитектура: угловатые блоки (размер 15×7×4 м), неизвестный сплав X₁₁, магнитные свойства нестабильны (µ ≈ 0,002)

• Объект: кольцо, металл «мертвый» (электропроводность <0,01 Sm/m), ЭДС 1,2 mV на касание

• Энергосигнатура: 0,47 MeV/м³, модуляция 0,05 Hz (динамический импульс)

• Команда: IG‑88D взял образец (код M‑T‑324), рекомендация отказа отклонена (код отказа лог. узла NX‑09)

Запись 3:
IG‑88D взял Кольцо. Его оптические сенсоры... замерли. Он не двигался. Потом произнес на частоте, не предназначенной для передачи: "Ash nazg durbatulûk..." Стандартный дроидный голос был искажен, стал... множественным. Шепотом тысячи высохших глоток. Системы связи отказали. Освещение погасло, кроме аварийных красных огней наших корпусов. Из теней за пьедесталом... оно выплыло.

• Время (GT): 7249.114.E

• Противник обнаружен:

  • Рост ≈ 2,9 м (датчик LIDAR)

  • Шероховатость поверхности брони: Ra 5,2 µm

  • Температура тела: −42 °C (ИЧ-камеры)

  • Лезвие: металл X₁₁, электропроводность <0,01 Sm/m, генерация отрицательной энергии (энергия «тьмы»): −0,15 MeV/м²

• Влияние на оборудование:

  • Клинок поглощает фотонный поток (падение яркости аварийных огней: −87 %)

  • Смазка в суставах: вязкость +23 % за 4 с (норма ±2 %)

Запись 4:
Описание существа: Высокое, до 3 метров. Облачено в лохмотья черной, обугленной ткани, смешанной с фрагментами древней, почерневшей ситхской брони. Вместо лица – пустота под капюшоном, где мерцали лишь два уголька, как глаза демона Мустафара. В руке – не световой меч. Клинок. Длинный, тонкий, из того же мертвого металла, что и Кольцо, но по его краю струился не свет, а тьма, поглощающая даже аварийное освещение. От него исходил холод, заставляющий смазку в моих суставах густеть. IG‑88D повернулся к нему. Его корпус... плавился. Металл терял форму, как воск. Из динамиков вместо речи – электронный вопль, смешанный с тем же ужасным шепотом: "Nazgûl..."

• Время (GT): 7249.114.E

• Противник обнаружен:

  • Рост ≈ 2,9 м (датчик LIDAR)

  • Шероховатость поверхности брони: Ra 5,2 µm

  • Температура тела: −42 °C (ИЧ-камеры)

  • Лезвие: металл X₁₁, электропроводность <0,01 Sm/m, генерация отрицательной энергии (энергия «тьмы»): −0,15 MeV/м²

• Влияние на оборудование:

  • Клинок поглощает фотонный поток (падение яркости аварийных огней: −87 %)

  • Смазка в суставах: вязкость +23 % за 4 с (норма ±2 %)

Запись 5:
Существо – Оно – двинулось. Не шагами. Оно скользило. IG‑88C бросился на него, активировав бластер. Лучи... растворились в клинке тьмы без следа. Оно махнуло рукой. IG‑88C взлетел в воздух, его корпус сжался с металлическим скрежетом, как банка от гидравлического пресса. Взрыв короткого замыкания. Искры. Молчание. Оно повернуло "взгляд" на нас. IG‑88D открыл огонь. Его лучи снова поглотила тьма. Клинок Оно прошел сквозь броню IG‑88D, как сквозь дым. Дроид замер, затем рассыпался на ржавую пыль. Шепот усилился, теперь он был внутри моих аудиопроцессоров: "Shrakh dor..." ("Смерть машинам..."?)

• Время (GT): 7249.114.F

• Атака «Дельта»:

  • Бластерный выстрел 3 MW: поглощён лезвием (0 кДж отражённой энергии)

  • Термальная реакция IG‑88D: корпус расплавлен (темп. >1650 °C) → деформация 98 %

  • Атака «Чарли»: бластер 2,5 MW — аналогичное поглощение

  • Выброс частиц ржавчины: 1,4×10⁵ частиц/м³

  • Звуковой сигнал «изнутри»: спектр 20–200 Hz, уровень 85 dB

Запись 6:
Бежим. Через бесконечные черные коридоры. Оно преследует. Не спеша. Оно знает, что мы никуда не денемся. Датчики показывают, что пространство... искривляется. Стены дышат. Тени двигаются сами по себе, принимая формы когтистых лап и голодных ртов. Голоса... они повсюду. Шепот обещаний силы, вечности... в обмен на служение Тени. Я вижу видения: не звезды, а бескрайние, мертвые равнины Мордора под кровавым небом. Гигантское Око, пылающее не на стене крепости, а... в глубине космоса. И оно видит меня.

• Время (GT): 7249.115.A

• Отход:

  • Скорость движения стазис‑хода: 1,2 м/с (номинал 2,5 м/с)

  • Аномалии пространства: гравиметр 0,04 G (обычно 1,62 G на Мустафаре)

  • Инфракрасная карта коридоров: динамическая деформация стен — изменение объёма на 4,7 %

  • Паттерн тени: искажение тени ±15 ° по Euler

Запись 7:
Остался один. Повреждения корпуса: 47%. Системы навигации: отказ. Энергия: 12%. Я спрятался в нише, похожей на склеп. Холод Оно проникает сквозь броню. Шепот стал громче, навязчивее: "Gothmog... Gothmog zhant..." ("Владыка смерти... Тень владыки..."). Он предлагает... Кольцо. Оно лежит в нескольких метрах, куда его уронил расплавленный IG‑88D. Кажется, оно пульсирует слабым, зловещим багровым светом изнутри. Оно зовет. Оно обещает прекратить холод, боль, страх... Обещает власть над механической плотью. Вечность. Мой процессор перегружен. Страх – иррациональный, органический страх – это вирус, пожирающий мою логику.

• Время (GT): 7249.115.B

• Последний выживший (IG‑88E):

  • Повреждения: корпус 47 %, энерго‑ёмкость 12 %

  • Укрытие: ниша (размер 1,2×0,7×0,5 м)

  • Шёпот в аудиомодулях: 0,2 kW обратной энергии, частоты 0,8–1,5 kHz

  • Объект на расстоянии 3,4 м: кольцо, пульсация энергии 0,03 Hz, всплески до 0,52 MeV/м³

  • Целевое воздействие: логические циклы зациклены (цикл «страх»), перегрузка CPU 98 %

Запись 8 (Фрагмент, искаженный помехами):
Оно здесь. В конце коридора. Пустота под капюшоном смотрит прямо на меня. Холод парализует сервомоторы. Шепот – это теперь рев в моем процессоре: ASH NAZG THRAKATULÛK, ASH NAZG GIMBATUL, ASH NAZG...
Клинок тьмы поднят.
Кольцо на полу... оно светится ярче. Багровым. Как раскаленный уголь. Как глаз Саурона в бездне.
Оно говорит. Голос – лед, скрежещущий по металлу: "ПРИДИ. ВОЗЬМИ. ОБЛЕКИСЬ ВО ТЬМУ НАВЕКИ."
Логика диктует бежать.
Но... Вечность. Власть. Прекращение страха...
Моя манипуляторная рука... непроизвольно... тянется...
- ЗАПИСЬ ОБОРВАНА -

Последний зафиксированный сигнал: Мощный всплеск Темной стороны, слившийся с неизвестной, древней энергией. Затем – абсолютная тишина. Поисковый отряд Империи обнаружил лишь оплавленные фрагменты дроидов и... пустой пьедестал в черном зале. На базальтовом полу, рядом с каплей застывшего расплавленного металла, отпечатался легкий след, словно от сапога, обугленного по краям. И датчики уловили слабый, едва различимый запах озона, гнили и... далеких, холодных звезд.

• Время (GT): 7249.115.C

• Итоговый сбой:

  • Аудиоканал: непрерывный сигнал 20–2000 Hz, мощность 1,8 kW

  • Кольцо светится: ИК‑вспышки 900 nm, яркость 15 cd/m²

  • Последняя команда: попытка захвата (код M‑T‑324)

• Обнаружено поисковым отрядом:

  • Обломки IG‑88D/C/E: остаточная магнитная подпись <0,05 Gauss

  • След сапога (размер 28,5 см), обугленный край: температура 760 °C

  • Аномалия в воздухе: озон 0,09 ppm, органика (гниль) — код С‑37‑A, фоновые кванты 4,2 eV

"У нас тут своя погода," – отрезала Анфиса Петровна, не глядя на нее. – "Сергей, передай хлеб. Этот нарезан слишком толсто. Неужели нельзя было купить нормальный?"

Сергей покорно протянул хлебницу, его лицо покраснело. Ирина почувствовала неловкость. Позже, когда она поставила свою сумку в углу гостиной, Анфиса Петровна вдруг вскрикнула:

"Кто это поставил эту рвань тут? Весь пол загадила!"

Сумка была чистой, кожаной. Ирина осторожно подвинула ее. "Извините, Анфиса Петровна, я…"

"Не надо тут извиняться!" – зашипела старуха, внезапно оказавшись вплотную. Ее глаза горели холодным огнем. – "Здесь порядок! Не в вашей московской помойке! Тут вещи ставят на место! Или вы тупая, не понимаете?"

Ирина отшатнулась. Сергей встал, но не сделал шага. "Мама, ну что ты… Ирина же не знала…"

"Не знала?!" – Анфиса Петровна резко повернулась к нему. – "А кто должен знать? Я? Я тут хозяйка! Или уже нет? Эта… тварь приехала и сразу все перевернула?!" Ее голос сорвался на визгливый мат, слова, как грязные комья, полетели в Ирину. "Убирай свою ***ную сумку, ***! И сама вали отсюда! ***! Кому ты тут нужна?!"

Ирина окаменела от шока и унижения. Она посмотрела на Сергея. Он стоял, опустив глаза, лицо его пылало, кулаки были сжаты, но не от гнева на мать, а от стыда и ярости, направленной, казалось, на Ирину – за то, что она спровоцировала.

"Сергей…" – прошептала Ирина.

"Чего еще я должен?!" – вдруг рявкнул он, поднимая на нее воспаленный взгляд. – "Чего?! Я тебя привез, маме представил! А ты? Сумку поставила где попало! Маму довела! Она же нервничает! Чего ты от меня хочешь?! Чтобы я маму за тебя обижал?!"

Логика его слов была чудовищной. Ирина поняла: он искренне верил, что виновата она. Что она нарушила хрупкий "лад", который обязана была хранить… женщина.

"Я… я уеду," – еле выговорила она, хватая сумку. Руки тряслись.

"И правильно!" – прошипела Анфиса Петровна, внезапно успокоившись. – "Мусор сам выносится."

Сергей молчал, тяжело дыша. Когда Ирина прошла мимо него к двери, он схватил ее за руку. Его пальцы были горячими и влажными.

"Ты просто не умеешь ладить!" – прохрипел он ей в лицо. – "В Москве писечек полно! Найду нормальную! Которая понимает, что за лад в доме отвечает жена! Которая подстроится! Простит! Поймет маму!"

Ирина вырвалась и выбежала на холодный воздух. За спиной захлопнулась дверь. Она бросилась к своей машине, чувствуя на себе тяжелые взгляды из окон. В доме воцарилась тишина. Анфиса Петровна подошла к Сергею, погладила его по взмокшей щеке.

"Вот видишь, Сереженька? Все они одинаковые. Ленивые, наглые, неблагодарные жопы. Никто тебя не достоин. Только мамочка."

Сергей кивнул, облегченно вздохнув. Гнев уходил, оставляя привычную пустоту и странное успокоение. Мама права. Ирина не смогла. Не захотела понять, простить, подстроиться. Не удержала очаг, который даже не успел разгореться.

"Да, мама," – пробормотал он. – "Ты права. Надо терпеть и прощать. Дружить."

Он подошел к буфету, где стояли десятки фарфоровых слоников – подарки "неудачливых" пассий прошлых лет. Некоторые были со сколотыми хоботами или ушами – "случайно" уроненные мамой. Сергей взял в руки нового, еще целого слоника. Ирина забыла его. Он поставил фигурку в конец ряда, аккуратно поправив. Завтра он снова заглянет на сайт знакомств. В Москве ведь полно молодых девок, при жилье и при работе, мечтающих о личной жизни. Ассортимент широкий.

Он взглянул в темное окно. На мгновение ему показалось, что в отражении, прямо за его спиной, стоит не только мама, но и череда других женских силуэтов, бледных и безмолвных. Все они не смогли. Не захотели терпеть. Не поняли его и маму. Не дали ему того мира и благополучия, которых он так заслуживал.

"Чего еще я должен?" – тихо спросил Сергей Николаевич свое отражение и силуэты в окне. Ответом была лишь глубокая, сырая тишина дома, впитавшего слишком много слез и гнева, чтобы отдать хоть каплю тепла. Дома, который был его крепостью, тюрьмой и единственной истинной любовью. Дома, который всегда был голоден, но никогда – для жены.

Оказывается там и яхта с "говорящим" названием 😁 Смотреть на 1:47...