Удивлен, что в комментариях никто не смог правдиво объяснить суть этого простого явления — гвозди (стержни) при продолжительном встряхивании укладываются ровными рядами.

Гвозди укладываются так, чтобы их потенциальная энергия была минимальна, т.е. чтобы все гвозди (их центр тяжести) были как можно ближе ко дну коробки. Для этого они должны быть расположены максимально плотно, а не навалены не пойми как. Для стержней максимально плотная упаковка — как раз получившимися ровными рядами, где каждый стержень лежит в углублении между двух других. Энтропия тут ни при чем — гвозди элементарно притягиваются Землей, никто же не удивляется, когда предмет падает (уменьшает потенциальную энергию) под действием силы тяжести, здесь то же самое.

Если бы гвозди могли перекатиться сами в это состояние, то они бы так и сделали, но им препятствует два фактора: во-первых, гвозди нужно сначала поднять, чтобы так ровно уложить, т.е. повысить временно их потенциальную энергию, а во-вторых, нужно еще и преодолеть силу трения гвоздей друг о друга. Встряхивание просто временно добавляет системе энергии и позволяет перейти из локального энергетического минимума в глобальный. Представьте шарик, застрявший на середине неровной горки — пока вы не потрясете горку, он не может достичь глобального минимума (низа горки), потому что находится в локальном (в нижней части лунки/неровности), так же и тут.

Процесс на гифке очень похож по своей сути, например, на отжиг металла или на горение газа у вас на плите: продукты горения, углекислый газ и вода, обладают меньшей энергией, чем природный газ и кислород (в процессе горения они и выделяют "лишнюю" энергию), но для того, чтобы провзаимодействовать, им нужно временно повысить свою энергию (грубо говоря, молекулам нужно быстро сталкиваться друг с другом), поэтому вам нужно сначала подвести энергию, например, в виде зажженной спички.

Энтропию трудно понять с общих позиций: при горении энтропия часто изменяется, и значительно, когда в ходе горения меняется число газообразных частиц, хотя на глаз это невозможно понять, а в примере на гифке энтропия изменяется пренебрежимо мало, хотя мы явно видим, что был бардак, а стал порядок. Просто не используйте этот термин для таких "бытовых" вещей, это только запутывает.

В нашем мире природа сталкивает лоб в лоб движущие тела, осколки которых измельчаются и измельчаются, достигая своего предела. Они становятся фракталами, то есть тем, что уже не может участвовать в столкновениях, что инертно расступается перед всем. Они могут создавать структуры, которые бесконечным повторением самих себя образуют пространственно-временной континуум.

Свойства фрактального пространства-времени, особенно его инертность, его неспособность к каким-либо реакциям послужила для Ньютона поводом считать пространство-время фоном, сценой для всех событий во Вселенной. Способность фракталов обволакивать тела, способность быть своеобразным всепроникающим эфиром для тел дала толчок утверждениям Лейбница о том, что протяженность, что пространство - время есть свойство самих тел. Но с другой стороны абсолютная клонированность фрактальных структур, их стандартность, лишенная всякой конкретности, дала повод Канту говорить, что это не свойства самих тел, а особенности воспринимающего субъекта.

Таким образом, наш мир есть мир, где в пространстве-времени сшибаются сгустки - тела, где царит умирание всего, царит энтропия.

Но если бы во Вселенной царила бы только энтропия, то вряд ли бы мы тут с вами рассуждали. А если мы рассуждаем, то во Вселенной есть силы, препятствующие энтропии. И это силы самовосстановления, самоусовершенствования, силы разума. Другой мир с этими силами начинается не с насилия лоб в лоб, а с ненасилия. При ненасилии тела не сшибаются, а отражаются друг от друга, и под влиянием этих отражений начинают усложняться, начинают совершенствоваться. Если что-то начинает реагировать, не расступается, а пытается отвечать, то это говорит о начале какой-то организации, какой-то системе, о зачатках активности. Следующей ступенью идёт усложнение системы защиты. Уже тело отвечает на воздействие со своей стороны. И эхо, в данном случае, уже сильнее воздействия. Мы уже можем говорить об усилении активности, о зачатии живого, о появлении памяти - предвидения. И, наконец, всё это выливается в понимание того, что надо не защищать, а конструировать мир так, как это надо порождённому разуму - творчеству.

Мы пребываем в этих двух мирах. И мы выбираем свой путь. Мы можем отдаться круговороту природной энтропии, и тогда наша жизнь будет подобно тому багажу, который крутится в круговом раздатчике конвейера в аэропортах, крутится до тех пор, пока багаж не разберут пассажиры. В нашем случае пассажирам будет та самая, с косой.

В другом случае мы не сдадимся природной энтропии, а пытаемся преобразовать этот мир насилия. Сшибки чужих по отношению друг к другу тел, которые только и могут, что уничтожать друг друга, мы пытаемся перевести в русло диалога - отражения, сделать так, что отношение насилия “чужой - чужой” превратились бы в отношение ненасилия “свой - свой”. Практику уничтожения всего в мире мы меняем на оСВОЕние этого мира.

Отношения “свой - свой” есть отношения целостности. Главное в целостности то, что она состоит из частей, которые относятся друг к другу как свои родные. Но с другой стороны эти части всё же не клоны, они отличаются друг от друга. Следовательно, я отношения в целостности есть отношения “свои иные - свои иные”.

Мы уже отмечали, что фракталы создают свою структуру бесконечным повторением самих себя. Это структура не сопротивляется воздействию, расступается перед ним. Иное дело целостность: свои иные теряют свои самостоятельные значения. Это напоминает потерю значения отдельных слов, входящих во фразеологизм. Вряд ли вы поймёте смысл выражения “собаку съел”, анализируя отдельные значения входящих в него слов. И если фракталы не теряют свою структуру, пропуская сквозь себя что угодно, то целостность надо разрушить до основания, чтобы её пройти. Целостность невозможно разделить, целостность есть то, без чего всё не может существовать: её можно назвать сущностью.

Итак, мы имеем наш подлунный мир, где всё течёт и энтропически изменяется во фрактальном пространственно - временном континууме, где движутся тела и вещи, где правят бал отношения насилия, причинно-следственные отношения. Но с другой стороны есть мир целостности, мир ненасилия, где причинно-следственные отношения сняты, где царствуют отношения активности - творчества. Эти отношения приводят к тому, что Вселенная самовосстанавливается и разумно творит.

Тут надо заметить, что в целостности нет пространства-времени и поэтому нет бесконечных повторов одного и того же. Целостность есть то, где нельзя в одну и ту же реку зайти дважды. Тут нельзя повторяться, перебирать прошлые варианты. Тут надо выдавать новое, надо творить. С другой стороны, повторим это ещё раз, фрактальные пространственно-временные структуры могут образовываться только повторением самих себя и не способны в отличие от целостности создавать что-то сущностное. Поэтому вчера, сегодня, завтра отличаются друг от друга чисто формально, являясь, по сути дела, вариантами вечно становящегося настоящего.

И это еще один довод, говорящий об иллюзорности путешествий во времени. Ибо нельзя выделить, допустим, вчера как нечто самостоятельное, как нечто реальное из массива непрерывно становящегося настоящего. И вчера, и завтра есть лишь абстракции, лишь ярлыки настоящего.

Надо понимать разницу между реальностью и абстракцией. Многие уверены, что они реально видят длину и ширину и не только видят, но и измеряют, хотя длине и высоте, ширине не хватает высоты, чтобы стать чем-то объемным. А в нашем мире реально мы видим только объемные тела.

Как нельзя остро отточенной иглой поразить микроорганизмы в капле воды, так и нельзя попасть только в прошлое и только в будущее. И прошлое, и будущее, повторимся ещё раз, есть абстракция, которая не может существовать отдельно без становящегося настоящего.

Абстрактность, несамостоятельность вчера и завтра хорошо видна, если мы наложим их на сизифово кружение тел и вещей в нашем подлунном мире. В этом случае вчера и завтра гоняются друг за другом как в гонке преследования на треке и становятся неотличимы друг от друга.

Дни, года, часы. Эти временные измерения показывают скорость разрушения вещей до полной утраты ими возможности к взаимодействиям. В конечном счете, это скорость протекания энтропии в нашем подлунном мире. Именно энтропия заставляет тела и вещи неумолимо двигаться от прошлого к будущему. Именно это насилие есть основа причинно-следственных отношений в нашем мире.

Неумолимой энтропии подлунного мира противостоит мир целостности. В мире целостности есть только одна мера: изобилие всего и вся. Изобилие есть вечность, в которой оперируют не количеством одинакового, а имеют дело с разнообразными качествами. Вот почему в унылую картину сизифова кружение клонированных вчера и завтра вносится что-то новое, вносится творчеством - мышлением, вносится животворящим началом.

Надо заметить, что при этом гонка преследования на треке вчера и завтра освобождает их от пут энтропии причинно-следственных отношений. Они освобождаются от жёсткой необходимости следовать только от вчера к завтра. В этом смысле они равны друг перед другом, что дает возможность появляться вариантам, что, в свою очередь, приводит к творчеству. А творчество - это всегда новое качество это оригинальность, творчество - это акт неповторимости. Именно поэтому здесь в одну и ту же реку нельзя войти дважды. Но не надо забывать, что созданное, сотворенное нами вчера энтропируется. Вот почему вопрос о путешествии именно в то вчера абсурден: невозможно попасть туда, чего уже нет.

Но зато мы можем создать, сотворить наше желаемое вчера с помощью памяти - предвидения. Наша память похожа на улыбку чеширского кота: улыбка есть, а кота уже нет.

Если в пространстве-времени есть отдельные, чужие тела, между которыми осуществляется движение с той или иной скоростью, то в мире целостности нет отдельного, чужого как такового. В этом мире царствует не отдельность - чуждость, а нелокальность всего: точка есть всё, а всё есть точка. Тут надо заметить, что это проявляется и в феномене квантовой запутанности, где считается, что 2 запутанные частицы могут взаимодействовать друг с другом на каком угодно расстоянии. Но это абсолютно неправильное представление о квантовом мире. Во-первых, там нет никакого расстояния, во-вторых, здесь и в помине нет никаких двух частиц. Проявляется одно, которое есть и точка, и всё. И проявляются таким образом части целостности, которые есть единое целое, есть взаимодействие своих иных со своими иными. Такая нелокальность всего характеризуется неразличимостью сплошного всего, которое многие называют животворящей пустотой. Что тут имеется в виду? Когда мы зайдём в реку, то жидкость на некотором отдалении уже не реагирует на наше присутствие. Иное дело нелокальный неразличимый сплошняк животворящий пустоты: он реагирует на воздействие всей своей целостностью, всем своим организмом, независимо от своих размеров, независимо от своей формы. Поэтому здесь впору говорить не о движении, а телепортации воздействия. Мысль не движется, а телепортируется, реализуется предвидением - памятью, помогая создавать непрерывно становящееся настоящее.

Телепортация мысли - это никакая не очерёдность: (мол, не всё сразу) она мгновенно, непосредственно связывается с кем угодно и с чем угодно в любом из миров. Это разрывает причинно-следственные события, позволяет тасовать их, комбинировать, то есть, из них можно создавать что-то новое.

Итак, мы мыслим телепортированием, востребованием памяти - предвидения, комбинированием событий для творчества непрерывно становящегося настоящего.

Картинка из интернета.

Новый год, это праздник, это символ светлого нового, освежающего нашу жизнь. И пусть он будет таким и ныне, и присно, и во веки веков. И чтобы сделать его праздником, нам с лихвой хватает того, что Земля завершает очередной оборот вокруг Солнца и начинает новый. Не будь этого повода, мы нашли бы другой, ибо в нашу дробную жизнь с её числительными буднями так хочется внести больше знаменательных встреч со звоном бокалов. Вот почему разные народы отмечают Новый год по своим поводам. Да и у нас, если вспомнить историю, мы отмечали его и в марте, и в сентябре.

Но если можно отмечать Новый год в любой день года, то не означает ли это, что на самом деле Новый год не такой уж и новый, не такой уж и уникальный?

Неужели наша жизнь есть пребывание, которая нарезано на одинаковые порции дней, годов, представляющие собой массив бесконечных повторений?

Дело в том, что на нашей земле хозяйничает энтропия, которая предрекает всему телесному и вещественному уничтожение и смерть. Конкретным выражением энтропии, её ипостасью есть фрактальное пространство-время, то есть, временность, бренность всего.

И получается, что реально существует только становящееся настоящее, а прошлое-это то, чего уже нет, а будущее-это то, чего еще нет. Ибо энтропия есть последовательность, неодновременность реализации прошлого, настоящего и будущего. А все эти минуты, часы, года означают всего лишь темпы временности нашей жизни, её неминуемый конец. Так стоит ли отличать эти клонированные года, приближающие нас к смерти?

Стоит, ибо мы своими отмечаниями прерываем безнадёгу сизифова кружения в нашем мире. Мы не только прерываем, но и пытаемся эти года превратить в эпохи.

А это уже противостояние энтропии, ибо эпохи это уже не клонированные годы, они уже зависят от разума. Именно эпохи показывают нам на присутствие, на участие разума в делах Вселенной. Вселенная существует только потому, что существуют силы, которые борются с энтропией. Это силы восстановления, силы сотворения, силы вечности и бессмертия, силы разума.

Разумность определяется, прежде всего, активностью и ещё раз активностью. Активность проявляется тогда, когда от защиты, от парирования ударов организмы и целостности сами переходят в перманентную атаку, диктуя окружающим свою волю. Это существенно корректирует наши знания о зарождении жизни. Зарождение произошло не только потому, что набор молекул попал в благоприятные условия, но и благодаря всё усиливающейся активности зарождающихся из этих молекул организмов, которые уже сами стали диктовать условия окружающей среде. Короче говоря, пора перестать по запахам на кухне определять, что там готовиться, а надо самим остановиться у плиты и готовить то, что хочется. Мы не должны рабски зависеть от обстоятельств, от разных целей и смыслов, настойчиво подсовываемых нам причинно-следственными отношениями, которые есть одно из проявлений энтропии.

Нам надо понять, что нет смысла жизни, который на все века и на все пространства, единый и абсолютный. Это вовсе не светоч в перспективной дали, не икона наконец.

Смысл жизни не выявляется как нечто давно существующее, смысл жизни создаётся и творится разумом, творится нами. Сотворение смысла жизни и есть смысл жизни разума. Именно такой смысл жизни определяет нашу креативность, определяет, свободны ли мы осваивать всё так, как нам этого хочется, не приемля в этом деле никаких светочей, никаких навеки поставленных маяков.

Анализ сакральных элементов культурного обихода, преисполненных зарядом чувственной энергии масс и поколений, неминуемо влечёт резкое социальное порицание. Однако сей факт не может служить препоной для фундаментальных научных изысканий, чья цель дознаться истины любыми средствами, не противоречащими идеалам гуманизма.

Итак, собственно, к предмету исследования:
А&Б сидели на трубе:
А упала, Б пропала, -
Кто остался на трубе?

Перво-наперво, поскольку задача сразу предстаёт расчленённой на составные части, необходимо опреде́лить условие, чтобы толкование не вызывало разночтений. Так поводом для банальных спекуляций здесь являются глаголы совершенного вида прошедшего времени упала и пропала, которые могут быть злонамеренно превратно интерпретированы в переносном смысле (ср. выражения с образованными от них прилагательными: падший (пропащий) человек). Из-за чего возникает обоснованная потребность в соглашении, строго предписывающем воспринимать изложенные в высказываниях понятия контекстуально, а не казуально: упала - свалилась наземь, потеряв равновесие; пропала - исчезла из виду, сменив локацию; кто - вопросительное местоимение, адекватное по отношению к перечисленным... Вместе с тем краеугольным фактором выступает уточнение, что изначально и впоследствии на трубе отсутствовали посторонние сущности, за исключением прямо обозначенных.

Теперь надлежит разобраться с субъектами, то есть по сути основным источником дилеммы, содержащей, как вскоре выяснится, неразрешимые противоречия. Действительно, если в идентификации А и Б нужды нисколько не наблюдается, то что собой представляет & - загадка: союз, имя собственное, логическую операцию?.. Наиболее очевидным способом устранения парадокса кажется явное указание свойства & посредством записи: А и Б; А, И, Б; А⋀Б, - но казус заключается в том, что речь идёт о фольклорном артефакте иррациональной природы, не поддающемся структуризации и конкретизации семантического поля.

Отсюда следует, что рассматриваемый мем погружает носителя в область дихотомического хаоса информационной неопределённости, что эквивалентно делению на Ø. Любые аргументы или доказательства в пользу того или иного варианта встретят равносильные контрпримеры или опровержения. Эти симптомы, всесторонне подтверждающие тщетность получения однозначного вывода не прибегая к подмене тезиса, безапелляционно констатируют, что феномен А&Б до́лжно признать эталонным образцом латентной антиномии¹, завуалированно таящим в своём ядре проблему тождественно верных взаимоисключающих суждений.

В итоге после элиминации А и Б, на трубе остался только лишь вездесущий призрак энтропии² гениального Шеннона.
_____________________
¹Латентная антиномия - исходно скрытая, обнаруживаемая сугубо в процессе детального изучения вопроса антиномия.
²Призрак Шеннона - антипод демону Максвелла. Олицетворение хаоса, стихийно привносящее неразбериху и препятствующее упорядочиванию системы.
(Терминология моя.)

P. S.
Оригинал размещён на моём Telegram-канале: @slithyrave