С 2000-го года, как только пришёл работать в «СОЦ-ИН»-е, меня стали привлекать на организацию детских «утренников».

Ненавижу это слово. Утренник – утром, а мы вечером плясали на сцене. Хотя к репетициям и вообще постановке спектакля отнеслись с энтузиазмом. Режиссёром, сценаристом и постановщиком тогда была Пашкова Аня. Как она нас гнобила! Мы, в свою очередь отбрёхивались, подавали дурацкие идеи, но на репетиции (в подвале!!!) приходили обязательно.

Как-то раз, прочитав сценарий – там же половина в стихах, таких незамысловатых – я взял гитару и на манер дворовых, «полублатных» песен озвучил. Аня пришла в восторг:

- Давай, так и сделаем!

-Офигела совсем?! Это ж почти тюремная романтика!

- Да ладно, дети не поймут, а родители поприкалываются.

- Не уверен, что всем родителям прикольно будет, так ведь сесть можно…

Замяли тему, хотя в том спектакле я был «добрым Лешим», по настоянию Пашковой, в финале пришлось с гитарой выйти, какую-то поздравлялку пропеть.

На протяжении примерно, восьми лет, менялись мы ролями. Но набор персонажей был стандартный для детской сказки: Дед Мороз – Снегурочка – Баба Яга – Леший – Кощей – Избушка.

Изба, кстати, была офигенная. Я для неё даже куриные лапы сшил, как чулки – по-моему до сих пор на складе валяются.

А вот с добрым волшебником мне не везло – не получается. Вот какого-нибудь раздолбая играть - да хоть Ягу – пожалуйста. Деда Мороза два раза пробовал, опозорился. Ну его…

Не помню, в какой год, меня назначили Бармалеем. По сценарию нужно было рубиться на саблях с «доброй» Бабой Ягой. Ну, то есть у меня сабля, а у неё метла.

Отрепетировали полноценно спектакль, только сцена боя осталась незавершённой. Яга – Лизавета Жеребцова. Кажется, первый разряд по фехтованию (или КМС)? Метлу, понятно, из толстостенной дюралевой трубы сделали. Вполне себе оружие.

- Лиз, а как?

- Всё просто. Ты бьёшь слева, я ставлю блок, потом справа – опять блок, потом на уровне щиколоток справа, я подпрыгиваю, и бью тебя в грудь, ты падаешь. Потом опять то же – справа, слева, а потом вышибаю у тебя саблю ударом по рукояти, ты скулишь и уползаешь. Давай медленно, для начала.

Сабля у меня была бутафорская, но не из фанеры или картона. Дюралевая.

Попробовали пять раз, потом начали ускоряться. За восемь часов репетиций даже похоже на бой получилось. Лиза сказала, что сойдёт.

И вот «утренник». Три раза надо его отыграть. Актовый зал школы дети соседних детских садиков и младшеклассники. Их, понятно, поближе к сцене рассаживают, родители «на галёрку» отправляются. Нам на сцене места мало – пришлось пространство перед ней задействовать, зал сместили чуток.

В процессе спектакля малыши начинают всхлипывать, когда Баба Яга появляется, потом осознают, что она добрая, перестают. Когда изба на курьих ножках появилась, некоторые заревели, полезли на ручки мамам. Но ненадолго:

- И живётся мне там, как царевне. (Яга)

- Хорошо иметь домик в деревне… (Леший)

Родители хихикнули, дети молчат, сосредоточенно пытаются вникнуть.

Дошли до сцены боя. Я выхватываю из-за кушака саблю, Лизавета смотрит мне в глаза: «Готов?» «Да» - моргаю я в ответ.

Клинки, конечно, дюралевые, так ведь и публика невзыскательная. Рубимся от чистого сердца. Взрослым понятно, что постановочный бой, а дети аж заорали:

- Яга, мочи его!!!

- В глаз его!

Потом я по сценарию отлетал от пинка, проехал по паркету на спине полметра, потом сделал очень злобную и офигевшую рожу, бросаюсь во вторую атаку.

- Держись, Яга!!!

И тут я понял, что мы не зря репетировали эту сказку. Дети действительно переживали, как один. Хотя молчали сначала, а потом не смогли сдерживаться. И это не касается кульминации – сцены боя. Они сопереживали весь спектакль.

Всё ведь в конце правильно – добро побеждает зло.

- Ну вы вообще! – сказала Аня – Сможете ещё пару раз повторить?

- Попробуем…

Два следующих спектакля прошли примерно так же: молчание детей, хмыканье родителей, а в финали детские восторженные вопли под звон клинков.

Тут-то я и понял кайф профессионалов, выходящих за занавес под аплодисменты. Неважно, какая у них зарплата, а вот признание зала – обалдеть можно. Преклоняюсь.