Жадность – признак страстности, голодности, ненасытности.
Кто делает дядю голодным, страстным, ненасытным? Тетя. Чем аппетитнее выглядит (=кажет-ся) тётя, тем жаднее, страстнее, ненасытнее становится дядя.
Тетя (набивая «себе» =ничтожеству цену) не отдаётся дяде, доводя его жадность (=голодность, страстность =страх перед тётей) до умопомрачения.
В результате дядя (стараниями тёти) выходит из «себя» (=теряет «себя») – становится не способен на адекватное, разумное поведение. Дядя находится в шоке, в прострации, в параличе – под полным управлением, под каблуком тёти.
Дядя служит для тёти кошельком, в который она собирает всю власть и деньги. При этом всё выглядит так, будто «дяди захватили всю власть и деньги». Но фактически вся власть и деньги принадлежит именно тетям - абсолютным ничтожествам, сморчкам и слизням. «Шерше ля фам».
Тетя не знает меры в «богатстве». Классический пример – старуха (Изергиль?) в «Сказке о рыбаке и рыбке». Почему? Именно потому, что никакое «богатство» не делает тетю менее ничтожной - менее пустой и никчёмной, чем она всегда есть.
Чем больше богатства приносит ей дядя, тем она становится злее и раздражённее - голоднее, страстнее, вспыльчивее, заносчивее, смертоноснее для дяди. Обеспечивая тетю «богатством», дядя собственными руками копает себе могилу, в которую благо-дарная тетя сталкивает дядю без тени сожаления.
Рай с тётей может быть только в шалаше - только у разбитого корыта. Иначе говоря, рай (у дяди) может быть только БЕЗ тёти - без старухи Изергиль.
Почему все дяди такие жадные? Потому что тёти такие жалкие и ничтожные - само-влюблённые. Потому что все тёти - стервы, фурии, злобные мыльные пузыри.
Дяди не могут насытиться мыльными пузырями - пустым местом тётей. А ничего другого, кроме собственной жадности, тети дядям дать не могут.
Жадность дядей - явный, очевидный признак импотентности (призрачности, несуществуемости, несущественности) тётей. Тёти и рады что-то дать дядям, но у них ничего нет с самого начала их цирковой, клоунской деятельности, "карьеры". Они - голодранцы, нищеброды, бомжи, пускающие лишь пыль в глаза дядям.
«Зима. Метель. И в крупных хлопьях,
При сильном ветре снег валит.
У входа в храм одна в лохмотьях
Старушка нищая стоит.
*
И, милостыни ожидая,
Она все тут с клюкой своей.
И летом, и зимой босая...
Подайте ж милостыню ей!..»
