Я — скамейка. Не трон, не шедевр дизайна, а просто доски с гвоздями и слоем граффити «Здесь был Витя». Мой мир — это пять квадратных метров асфальта, где человечество демонстрирует пик эволюции.
Про сидящих:
Они плюхаются на меня, как мешки с костями и тревогой. То рыдают в телефон: «Он меня бросил!» (спойлер: он бросил ещё в 2017-м, просто она забыла выключить режим «надежда»). То едят шаверму с таким пафосом, будто это последний ужин перед казнью. А потом встают, оставляя крошки, пятна и следы попыток «начать новую жизнь». Смешно: они думают, что уходят, а на деле просто меняют декорации.
Про машины:
Эти железные тараканы несутся, рыча, как голодные псы за фантиком. Зачем? Чтобы через сто метров встать в пробку и материться в ту же игру на телефоне. Иногда водители смотрят на меня с завистью: мол, вот она, счастливица, не платит за бензин. А я смотрю на них и вижу: каждый второй — потенциальный клиент психотерапевта.
Парадокс №1:
Чем дороже машина, тем громче она орёт сиреной, когда её царапают. Прямо как люди: чем больше амбиций, тем громче визг от жизни.
Парадокс №2:
Люди ищут тишину в наушниках с шумоподавлением, но бегут от собственных мыслей в кафе с техно-музыкой. Я же просто слушаю ветер — он хотя бы честен.
Философское послевкусие:
Иногда ко мне приходит старик с батоном для голубей. Говорит: «Жизнь — дерьмо». А я думаю: нет, жизнь — это дерьмо, которое почему-то хочет, чтобы его считали конфеткой. Вот вы, например, — спешите, строите планы, а потом садитесь на меня и плачете. Или смеётесь. Или пукаете.
Но я не сужу. Я просто жду, когда вы уйдёте. Потому что завтра придёт новый «Витя», новый водитель, новая шаверма. А я… я всё ещё тут. Потому что скамейки не ломаются — они просто устают молчать.