Лорд Лионель всегда был одним из вернейших сподвижников короля Эйгона, и столь крепка была их дружба, что его милость с радостью согласился обручить своего старшего сына и наследника с дочерью лорда Лионеля. Все к тому и шло, но принц Дункан встретил загадочную женщину, известную просто как Дженни из Старых Камней (ведьму, как о ней отзывались некоторые), оказался сраженным любовью и взял девицу в супруги против воли своего короля-отца.

Историю любви Дженни из Старых Камней («с цветами в волосах») и Дункана, Принца Стрекоз, и сегодня обожают певцы, сказители и юные девы. Но эта любовь причинила дочери лорда Лионеля сильное горе, а дому Баратеонов принесла позор и бесчестье. Столь велика была ярость Смеющегося Вихря, что он принес на крови клятву мести, отказался от подданства Железному трону и короновал себя новым Штормовым королем. Мир был восстановлен только после того, как рыцарь Королевской гвардии, сир Дункан Высокий, бился с лордом Лионелем на суде поединком, принц Дункан отрекся от притязаний на корону и престол, а король Эйгон V согласился выдать свою младшую дочь, принцессу Рейль, за наследника Штормового Предела.

— Я почти что решил взять тебя с нами в Королевскую Гавань, — сказал Лорд Риверс Эггу, — и держать при дворе как… гостя.

— Моему отцу это не понравится.

— Полагаю, что нет. У Принца Мейкара… обидчивая… натура. Возможно, я должен отослать тебя обратно в Летний Замок.

— Моё место рядом с сиром Дунканом. Я его оруженосец.

— Семеро спасите вас обоих. Как хотите. Вы вольны отправляться, куда угодно.

— Так мы и сделаем, — сказал Эгг, — но сперва нам надо немного золота. Сир Дункан должен заплатить Улитке выкуп.

Кровавый Ворон расхохотался.

— Что случилось с тем застенчивым мальчиком, которого я однажды встретил в Королевской Гавани? Как скажете, мой принц. Я велю моему казначею выдать вам столько золота, сколько вы пожелаете. В разумных пределах.

— Только как ссуду, — настаивал Дунк. — Я всё верну.

— Не сомневаюсь, когда научитесь турнирному бою.

Лорд Риверс отослал их взмахом ладони, развернул свиток и принялся пером отмечать имена.

– Я слышал, что это Бейлор Сломи Копье выиграл сражение, – сказал Дунк. – Он – и принц Мейкар.

– Молот и наковальня? – усы старого рыцаря дернулись. – Певцы не упоминают многих и о многом. Деймон в тот день был самим Воином. Никто не мог устоять перед ним. Он разнес в клочья авангард лорда Аррена и убил рыцаря Девяти Звезд и Неистового Уила Уэйнвуда, после чего вышел против сира Гвейна Корбрея из Королевской Гвардии. Почти час плясали они верхами, кружась друг вокруг друга, а люди вокруг них умирали. Говорят, что когда Черное Пламя и Одинокая Леди сталкивались, звон был слышен на лигу окрест; говорят, то был наполовину стон, наполовину песня. Но потом Леди дрогнула, Черное Пламя рассек шлем сира Гвейна, и тот был ослеплен кровью. Деймон спешился, чтобы его врага не затоптали, и велел Редтаску отнести его к мейстерам в обоз. И то была его смертельная ошибка, ибо Вороньи Клыки тем временем поднялись на гребень Гряды Плача, и в трех сотнях ярдов Бладрейвен увидел королевский стяг своего сводного брата, а под ним Дэймона и его сыновей. Первым он убил Эйгона, старшего из близнецов, ибо он знал, что Деймон никогда не оставит юношу, пока жизнь еще теплится в нем, пусть даже стрелы сыпались дождем. И так и было, хотя Дэймона пронзило семь стрел, направленных не только луком Бладрейвена, но его колдовством. Юный Эймон поднял Черное Пламя, когда клинок выскользнул из ослабевшей руки умирающего отца, и Бладрейвен убил и его, младшего из близнецов. Так погиб черный дракон и его сыновья.

То, что было много позже, я знаю. Я видел кое-что собственными глазами… как обратились в бегство мятежники, как Злой Клинок остановил бегущих и повел в отчаянную атаку… его поединок с Кровавым Вороном, хотя они бились не так впечатляюще как Деймон с Гвейном Корбреем…

Сокрушительный удар принца Бейлора в тыл мятежников, рев дорнийцев, когда их копья заполнили воздух… но это было в конце дня, и ничего уже не решало. Война была сделана, когда Деймон погиб.

Победа была так близка… если бы Деймон проехал по Гвейну Корбрею и оставил его наедине со своей судьбой, он, возможно, разбил бы остатки войска Мейкара прежде, чем Кровавый Ворон смог достичь гребня. Тогда день принадлежал бы черным драконам, ведь Десница был убит, и дорога к Королевской Гавани была открыта перед ними. Деймон уже сидел бы на Железном Троне к тому времени, когда принц Бейлор подоспел со своими штормовыми лордами и дорнийцами.

Певцы могут продолжать петь о своих молоте и наковальне, сир, но это был братоубийца – тот, кто повернул ход истории белой стрелой и черной магией. Это он правит нами теперь, нет сомнений. Король Эйрис его марионетка. Не удивительно было бы узнать, что Кровавый Ворон околдовал Его Величество, чтобы подчинить своей воле. Нечему удивляться, что мы прокляты.

Присяжный рыцарь