Недавно в одном обсуждении зашел разговор об отношении к убийству Цезаря и мотивации заговорщиков. Общепринято считать, что сенаторы были в таком положении, что решились на убийство диктатора из отчаяния, стремясь спасти республиканские идеалы. Конечно сегодня в головы заговорщиков уже не залезть, но я постараюсь объяснить, почему считаю, что эта точка зрения лукавство, а Цезаря убивали не из каких-то идеалов.
Римская Республика, как и любой живой политический организм, постоянно изменялась и совершенствовалась. К II веку до нашей эры в Республике полностью сложились институты управления с властью нобилей через Сенат, ограниченной трибутными комициями из народа. Армия в этой схеме была лишь одним из карьерных лифтов, но чрезвычайно эффективным, для достаточно богатого или родовитого римлянина - Рим постоянно окучивает соседей, грабя их и включая в собственную империю, а значит будучи достаточно успешным или хитрым воином, можно было быстро заработать денег и славы, которые на гражданке конвертировались в политическую власть. Устойчивость системы обеспечивалась постоянной конкуренцией родов нобилей, делавшей невозможной узурпацию власти одним из семейств или даже группы семейств, так как это автоматические привело бы к их остракизму и активному противодействию большинства нобилитета. Большое количество родов претендентов на власть позволяло сформировать в обществе компромисс - мы не нарушаем статус кво, но и вы, находясь у власти не будете пытаться его изменить (что конечно же периодически делалось, но безуспешно).
Практически всю историю республики происходила борьба двух ключевых идей – власть должна быть у аристократии или у всех граждан. Сначала это был конфликт патрициев и плебеев, завершившийся в III веке слиянием патрициата и наиболее влиятельных плебейских родов в новую страту - нобилитет. Потом, выделением среди нобилитета оптиматов – сторонников сохранения текущей системы и популяров – сторонников увеличения роли плебса в управлении государством, решение в пользу плебса аграрного вопроса и т.д. За счет того, что оптиматы обладали доминированием в Сенате, а популяры в народном собрании (комициях), то соблюдался баланс, когда на посту консулов были люди разных взглядов, вынужденные приходить к компромиссу.
Оптиматы, постепенно проигрывали, даже включение в политику родов провинциалов, не меняло расклада при котором все больше людей переходило на сторону популяров сторонников реформ. И в 133 году оптиматы получили возможность отправить к хуям устаревший статус кво. Народный трибун Тиберий Гракх, чтобы защититься от судебного преследования за проведенный им в обход Сената через комиции аграрный закон (ога, проблема 300 летней давности всё еще актуальна) решил переизбраться второй раз в трибуны, что очень сильно не понравилось оптиматам. Они попытались сорвать выборы, а когда Тиберий призвал народ к его защите, группа сенаторов и их клиентов, обвинив Тиберия в царских амбициях, забила до смерти и трибуна и многих его сторонников. Естественно все делалось ради защиты Республики. Так же, как и в 121 году, когда младший брат Тиберия Гай Гракх, тоже народный трибун тоже был убит оптиматами за принятие невыгодных им законов. Такое поведение было бы нонсенсом еще 50 лет назад, когда неугодного трибуна засудили бы и разрушили бы репутацию (auctoritas на который дико фапали римляне), но оптиматы знали, что их время уходит – рано или поздно популяры бы, пользуясь безоговорочной поддержкой плебса смогли бы полностью отодвинуть оптиматов от власти. Судебное преследование тут не помогло бы, требовалось показать популярам место, загнать под шконку, чтобы не высовывались, при этом прикрываться безопасностью республики и традициями. Решение было некрасивым, нереспубликанским, но действенным.
Потом, когда всего 20 лет спустя оптиматы просрут все полимеры в борьбе с кимврами и тевтонами им придется сжать булки и отдать бразды правления Марию, благодаря которому популяры испытывали новый ренесанс, получив мощного лидера. Если бы не разгоревшаяся следов Союзническая война, Мария задвинули бы на пыльную полку, но он все еще был нужен и, что хуже, был популярен. Поэтому, когда в лагере оптиматов появился свой молодой и талантливый лидер Луций Корнелий Сулла, они сделали ставку на него, как на человека способного снова заставить популяров бояться высунуться. И он с этим справился на все 100%. Римский «дядя Джо» соверши новаторство в мировой политике – законодательно обосновал репрессии, систематизировал их, теперь убивали по спискам неугодных, в рамках особого но закона. Вся диктатура Суллы была смачным харчком на республиканские традиции прошлого, но в понимании оптиматов спасти Республику можно было, только нарушив все те традиции, которые её и составляли. Парадокс. Сулла добился стабилизации внутреннего положения, путем практически полного выпила популяров («в прошлый раз, когда легионы входили в город, стены можно было красить кровью» это про сулланский террор), после чего вернул Республику благодарным сенаторам. Нет, конечно популяры тоже не были лапочками, и во время борьбы Мария и Суллы тоже выпиливали оптиматов, но по стпени разгула террора до Суллы Марию было как до Луны.
Оптиматы снова будут блаженно наслаждаться «республиканскими традициями», ссать друг дружке в тапки, воевать с варварами, попутно набивая карманы, но мерзкие популяры опять будут вылезать из своих нор, опять будут пользоваться поддержкой плебса и комиций для проведения нужных законов. Цицерон – величайший поборник республиканизма, ненавидевший тиранию и деспотию, в чем обвинял не раз потом Цезаря и Антония, сам же эти традиции и лицемерно нарушил ради «спасения Республикик». Когда в Риме раскрыли самый бездарный заговор в его истории – заговор Катилины, о котором в определенный момент знал чуть ли не весь город, именно Цицерон настоял на срочном решении вопроса ареста заговорщиков и их казни без суда, что было немыслимо с точки зрения закона, но хорошо вписывалось в логику оптиматов. А все почему? Не только потому, что Катилина хотел выпилить всех сенаторов, но и потому, что он был популяр. Под участие в заговоре пытались подтянуть и других популяров, чтобы уж наверняка послать сигнал – сиди на жопе ровно и не отсвечивай.
Но долго так продолжаться не могло – создание первого триумвирата из Цезаря (популяра), Помпея (оптимата) и Красса (беспартийного адепта золотого тельца) хоть и позволило на время стабилизировать ситуацию за счет взаимовыгодного удовлетворения личных амбиций триумвиров, но не могло не привести к очередному обострению. Цезарь, как и другие популяры, видели, что существующая система управления Республикой уже давно не отвечает её размерам, требовалось не просто расширить представительство плебса, но и расширить представительство завоеванных территорий. Цезарь предлагал перестроить Республику, ради её же сохранения, поделившись властью с другими нобилями, но оптиматы пойти на это не могли – согласись они и потеряли бы всю ту власть, что имели. Диктатура Цезаря была лишь средством сломить неуступчивость оптиматов, Цезарь не пошел на массовые репрессии, он пытался реально мирно изменить республику. Пользуясь огромной популярностью в легионах Цезарь мог посадить на нож всех врагов в Риме, а в итоге ножи оказались в нем самом. Оптиматы были действительно в отчаянии, так как, заверши Цезарь свои реформы, они бы уже не смогли вернуть власть, потому его и требовалось срочно убить. Ну и что, что у оптиматов нет сильного лидера, ну и что, что за самим Цезарем стоит ничуть не меньшая по силе группа родов-популяров. Оптиматы убивали не за мифические идеалы республики, с которыми они сами распрощались почти 100 лет назад, нет, они его убивали ради мечты, мечты о мифическом идеальном государстве, где все решают аристократы, ибо им лучше знать, что нужно быдлу. Радетелям за традиции довольно легко давалась идея диктатуры для спасения республики от внутренних врагов, поэтому, когда Цезарь умер популяры и были столь стремительны – Марка Антония и Октавиана подгоняли не только личные амбиции, но и желание упредить очередной раунд утопления популяров в крови. И они упредили, а потом снесли нафиг республику, как устаревшую конструкцию, вместе со всеми спорами популяров и оптиматов – Император он сам и оптимат, и популяр, а вы господа сидите на жопе ровно, а то в город опять придется вводить легионы.
