Было ли хорошее среди кульманов, платных корпоративов и стремительных инноваций? Конечно же было.

Были замечательные ребята, что меня окружали. Отсутствие денег и вечное чувство безысходности, как оказалось, сильно сближают людей. И у нас получалось, не имея ни копейки в кармане, - хорошо проводить время в Питере, наслаждаться его холодной и строгой красотой, гулять по Петропавловской крепости и теряться в закоулках моего любимого Васильевского острова.

Никто из нас и не думал тогда сменить место работы. Неужели мы были такими глупыми? Или может мы были просто ленивыми? Нет, не были. Согласитесь, ведь как можно думать о смене работы, когда в стране кризис и денег у государства нет совсем? Когда завод – это чуть ли не единственное стабильное место среди общей безработицы и запустения? Вокруг нас закрывались предприятия, сокращались кадры, а зарплату… так ее почти никому и не платили тогда в Питере вовремя.

Тяжелое было время… А еще среди всего этого запустения – кому мы были нужны, молодые инженеры, только после института? Мы и здесь-то, на заводе, совершали постоянные ошибки в чертежах и расчетах. Таких специалистов кто бы стал терпеть? Ну и главное – мы были элитой, мы были Инженерами-конструкторами и разрабатывали газовые турбины. Давайте серьезно, разве с высшим образованием мы пошли бы работать менеджерами по продажам?

Звучит не очень, правда? А вот мы в это свято верили. Тем более, что нам это рассказывали почти каждый день наши руководители и старшие коллеги. Но было ли это на самом деле так? Нет, все было иначе от первого и до последнего слова. Но разве это важно? Ведь волшебное заклинание из трех частей для молодежи работало: (1) помните, что вы элита, (2) с вашим опытом куда вас еще возьмут, (3) посмотрите, что творится вокруг!

И в самом деле: когда вокруг тебя все живут в бедности, когда каждое утро ты проходишь мимо покосившихся зданий и питаешься в заводской столовой – твой мир сжимается до размеров заводских стен. И вырваться из него, и увидеть, что мир гораздо шире и добрее, что в мире прямо сейчас для тебя есть тысячи возможностей… так это практически нереально в одиночку. Здесь нужна помощь извне, и она пришла тогда ко мне.

В один из дней мне позвонила моя одногруппница Настя М. Милая, добрая и по-детски честная девочка, она всегда смотрела на мир большими открытыми глазами. Почему она вспомнила обо мне через год после нашего выпуска – загадка. Она спросила меня, как я устроился и я с гордостью рассказал ей, что работаю инженером на заводе с турбинами и зарплата моя намного выше средней и целых 18 тысяч рублей. Я рассказывал это с гордостью и тем сильнее был мой шок, когда Настя вдруг вышла из себя, обругала меня, как мальчишку и закончила все обидными словами «ты же был хорошим студентом, так почему же ты позоришь нас теперь?»

Я помню, как обиделся тогда на нее сильно. Да и в самом деле, какого черта? Звонишь мне, отчитываешь, как школьника… Ты кем себя возомнила? Я злился тогда и негодовал несколько дней, а потом перестал, задумался и обновил резюме на НН.

Сейчас, когда прошло уже 15 лет, я скажу: «Настя, ты золото. Спасибо тебе огромное. Ты все сделала правильно»

Я буду трижды неправ, если напишу только о негативных сторонах работы на заводе с турбинами. Не стану грешить против истины – было и позитивное.

Альфа и Омега крупного машиностроительного завода - это конечно же чертеж и тех.карта. А чертежей на заводе за 60 лет работы накопились уже десятки тысяч. И нужно же было их где-то хранить, и не только хранить, но и так хранить, чтобы потом в любой момент найти и достать.

та проблема решалась несложно. Под хранение чертежей было выделено 2 комнаты на этаже и, разумеется, поставлен (или посажен) архивариус. Но встала вторая проблема - как находить эти чертежи среди тысяч похожих? Для этого на заводе были заведены журналы, они заботливо в начале недели расчерчивались заново ручкой и ручкой же (что на веревочке) сотрудники вписывали туда свой разработанный инструмент, присваивали ему новый номер и добавляли коротко описание его характеристик.

Смешно вспоминать, но не мог я просто так нумеровать свой инструмент по порядку, мне нужна была своя фишечка. И весь свой инструмент я записывался под номерами 5555 или 5666 или еще как-нибудь. Меня за это ругали, но не сильно.

Но начнем творить инновации, друзья. А с чего начать? Ну разумеется с чертежей. В то время уже начали появляться системы учета, базы данных, CRM и прочие полезные штуковины.

А инновации, как известно, нельзя творить тихо и шепотом. Инновации внедряют резко, масштабно, без смазки. А времени на раскачку, как известно, у нас не было вовсе. Быка за рога взяли сразу: в две недели набрали с десяток студентов, раздали им сканеры и поставили срок до конца лета чертежи отсканировать и в новую базу разместить. Старые чертежи, этот пережиток прошлого, было решено выкинуть раз и навсегда. Буквально погрузить на тележки, высыпать в мусорный контейнер и отвезти на свалку.

Нужно ли говорить, что участвовать в масштабных проектах приятно? А тем более, если ты играешь в этом внедрении ключевую роль. И мы, молодые инженеры, вовлечены были полностью. Сам главный инженер доверил нам ответственный участок фронта инноваций: возить тележки с чертежами к мусорному контейнеру и перекидывать их в эти железные баки. Нелегкий был труд, но на свежем воздухе и в приятной компании и мы управились за неделю.

Кабинеты архива наконец-то были освобождены, маленькие начальники, как муравьи, потащили в свободные кабинеты свои кресла и настольные компьютеры и наконец-то началась новая эра.

Это действительно было удобно, и это действительно экономило время: нажми кнопочку и вот тебе чертеж. А если ты настойчивый - то и технологическую карту найти сможешь. Работа в отделах закипела и кипела она ровно две недели.

А потом старик Мерфи снова включил свои законы, и жесткий диск на сервере сгорел.

Но не дураки же в самом деле, такие вещи всегда предусматриваются. Айтишники снимают образы с системы, создают RAID массивы и прочие полезные штуки для защиты данных. И айтишники все это сделали. И образы снимали, и на диске их хранили… О черт, хранили на том же самом диске!

В тот день начальники получили еще с десяток седых волос, айтишники потеряли работу, а завод потерял все свои наработки за последние 60 лет.

Поэтому следующие две недели мы, молодые специалисты, снова были по уши в работе. Со свалки в Горелово к нам возвращали контейнеры с чертежами, и мы на уже знакомых до боли тележках обратно развозили их по комнатам архива…

Инженер первой категории на заводе – это солидно. Тем более в инструментальном отделе главного инженера…

Завод собирал газовые турбины, и чтобы изготовить эту самую турбину требовался уникальный, хитро выдуманный инструмент. Это были и резцы до полуметра длиной, и особые фрезы с переменным шагом, и развертки, и прочие единственные в своем роде режущие инструменты. В моей зоне ответственности оказались резцы и фрезы.

Чертить на кульмане я не умел, Автокад не уважал, но зато молодые парни из IT легко согласились установить мне дорогущий Pro Engineer. Лицензия на эту мощнейшую программу стоила как чугунный мост, но завод когда-то ее приобрел (зачем?), и я оказался единственным инженером, кто умел с ней работать.

Первые две недели я скрупулезно изучал ГОСТы и методички, создавал универсальные модели в программе, чтобы инструмент моделировался автоматически после ввода всех его параметров. Я производил впечатление лентяя или фрика, который вместо того, чтобы чертить – тратил драгоценное время на рисование кубиков, шариков, таблички и коды. Но первые две сложные недели окупились потом стократ и сэкономили мне десятки и сотни часов.

В начале каждой недели нам выдавали список инструментов, который предстояло разработать. Коллеги доставали карандаши и начинали чертить карандашом каждый инструмент с самого начала (кто знает, начало – это рамка по ГОСТу). Прилежно работая, можно было начертить целых 2 резца за рабочий день. Мне же было достаточно ввести основные параметры в Pro Engineer и программа автоматически рисовала инструмент со всеми разрезами, сечениями, рамками и т.д. До обеда понедельника я отдавал начальнику стопку готовых чертежей и брал новое задание. Отчитавшись о выполнении двухнедельной нормы уже к концу понедельника, - я отправлялся гулять по цехам, беседовать с рабочими, играть в нарды и пить порошковый кофе.

По завершению какого-то месяца руководство решило наградить передовиков грамотами, и я получил свое первое место с 242 разработанными чертежами, а мой догоняющий – второе место с 32 чертежами. Казалось бы, что 21 век победил 20й с разгромным счетом, но нет. Он проиграл.

Моим первым открытием стало то, что никто не заинтересовался такими результатами, ни сотрудники, ни руководство. Спустя почти год, когда я решил покинуть завод с турбинами, - руководитель попросил меня стереть все мои наработки, а айтишников попросил удалить тот самый Pro Engineer. Эти инновации только вносили сумбур в размеренную, устоявшуюся жизнь коллектива. Чертить на кульмане было для всех как-то привычнее.

Жизнь молодого инженера на заводе с турбинами омрачали только два пустяка: вермишель в столовой, которая пахла машинным маслом и тот факт, что нам не платили зарплату. Вообще.

Дорогой мой читатель,

давай вместе с тобой совершим небольшой прыжок во времени обратно в 2009 год, когда я, закончив университет, - переехал из Москвы в Питер.

Давайте представим себе трамвай и представим себе раннее утро и пронизывающий влажный ветер Питера, и осколки льда в паре со снегом, летящие тебе в лицо, зашиворот и везде, куда только возможно. Этот самый трамвай приходилось ждать на остановке (т.е. на клочке асфальта в поле рядом с трамвайными путями) каждое утро. Иногда везло и получалось занять какое-нибудь свободное место и дремать, но чаще всего дорога проходила стоя. На каждой остановке двери с грохотом открывались, с улицы внутрь рвался ледяной ветер, ты просыпался, кутался сильнее в шарф и засыпал до следующей остановки…

Тут интересно рассказать о самом Питере. Питер город очень холодный, и дело не в ветре. Это серьезный, молчаливый мужчина, он недоверчив к незнакомым людям. Он никогда не станет улыбаться при первой встрече тебе и приглашать зайти на чай. Он будет испытывать тебя, проверять на прочность, на честность. Он долго привыкает к людям. И сами питерцы несут в себе такую же родовую черту. Первое время на новой работе тебя никто не замечает, тебя не приглашают к разговору, тебя не зовут за компанию в кафе – тебя просто нет. Часто бывало, когда в столовой за столиком сидишь абсолютно один. Только через полгода коллеги осторожно начинают с тобой заговаривать, и где-то через год у тебя появляются первые друзья. Но зато в Питере появляются настоящие друзья, проверенные ветром и льдом, эти люди уже навсегда.

Трамвай нес меня на Невский завод, чьи корпуса раскинулись вдоль Обуховской набережной. Часть корпусов тогда уже успели отделать сайдингом, но часть оставалась в разрушенном состоянии, в таком же состоянии они и по сей день. Глядя назад, я удивляюсь как меня занесло в это Богом забытое предприятие? Да очень просто – приехав в Питер я открыл карту города, нашел заводы недалеко от дома и пошел туда, где предложили самую высокую зарплату.

Меня взяли на работу инженером-конструктором первой категории и выдали компьютер с Автокадом.

Вообще, отдел наш состоял практически полностью из пенсионеров. Многие чертили на кульманах, а когда к нам приезжала головная компания - кульманы прятали за шкафы, а пенсионеров рассаживали за компьютеры.

Немного о визитах головной компании, это был Газпром. В дни их визита на заводе творилось невероятное. Кульманы прятали, кабинеты закрывали на ключ, чтобы сотрудники не шатались по коридорам, в кабинеты начальников сажали молодых ребят лет 30ти и рассказывали большим гостям, что активно продвигают молодежь на руководящие посты. Но самое веселое было связано с туалетами. Их тоже закрывали на ключ и сотрудникам запрещалось в них ходить в дни визита. В обед, когда гостей везли в ресторан, - нас выпускали и мы группами шли к заброшенным зданиям. Там на входе стоял охранник и распределял: мужчин налево, а девушек направо.