- Ходят тут всякие, потом ложки пропадают! Ироды!
Иван Васильевич удивленно обернулся на звук голоса
- Тебе говорю, тебе, очки он свои поправляет. Что в пятом подъезде забыл, интеллигент?
- Женщина, я бы вас попросил...
- Попросил бы он меня, ворюга проклятый! Думаешь, я ничего не вижу, сволота? Бродишь тут целыми днями, в бороду свою козлячью поплевываешь, а сам только и смотришь, небось, что бы спереть! Или уже высмотрел, а? - Бабушка грузной комплекции, максимально подозрительно прищурив свой глаз, встала с приподъездной лавочки, как из засыпанного семечками редута и двинулась на тщедушного Ивана Васильевича.
- Что молчишь, сказать нечего? Стыдно, небось?
- Же-женщина! Что вы себе... Что вы себе позволяете, в конце то концов? - из-за волнения, вызванного абсолютно неожиданной наглостью бабушки, Иван Васильевич начал даже немного заикаться что ему, как преподавателю с огромным стажем было совсем не свойственно. Моментально оценив свои шансы и грозящую ему опасность, Иван Васильевич приступил к стратегическому отступлению, медленно пятясь к подъездной двери, при этом он изо всех сил старался держать между собой и женщиной приличную дистанцию с помощью вытянутого в защитной позе руками вперед вперед кожанного портфеля.
- А что ТЫ себе позволяешь? Людей обворовывать, это нормально? А награбленное, небось, в портфельчик свой проклятущий складываешь, не зря же его с собой таскаешь!
- Я... Я... Доктор наук! Зачем мне кого-то грабить! С чего вы вообще... И какие, позвольте, ложки? Что вообще?...
- Серебряные ложки, ворюга! Серебряные. Вот в этом самом портфельчике!
Престарелая заступница правосудия с подозрительным прищуром попыталась сделать последний рывок и вырвать злополучный портфель из рук Ивана Васильевича, но тот, с неожиданной ловкостью, выработанной годами обедов в студенческой столовой увернулся и проскользнул в подъездную дверь.

Возмущенное сопение и приглушенные подъездными дверьми проклятья бабушки остались где-то далеко внизу. Иван Васильевич поднимался по лестнице в полумраке подъезда и невесело размышлял.
"Почему она подумала именно на меня и почему именно какие-то чертовы ложки? Совершенно нелогично."
Он перевел дух. Второй этаж. Еще два.
"Или наоборот, я просто не в состоянии уловить логику? Если углубиться в размышления... Вообще можно использовать так называемый принцип "от обратного", ведь если судить с точки зрения постороннего наблюдателя, именно я с наименьшей вероятностью могу быть замешан в мелкой краже",
Третий этаж.
"А значит, у меня появляется какой-никакой мотив, да и возможность тоже. На меня ведь никто не подумает. Ложки же - квинтэссенция этой мелкой кражи. Интересно."
Четвертый этаж. Иван Васильевич остановился на площадке, нашел глазами нужную дверь, поправил съехавшую на бок шляпу и хмыкнул.
"Теория, конечно, сыровата, но имеет право на жизнь".

На самом деле, тот день у Ивана Васильевича не задался с самого начала. Утром, еще в университете, его к себе вызвал декан, причем вызвал для приватной беседы, что уже не предвещало ничего хорошего. В кабинете декана, где пахло кофе и духами хорошенькой аспирантки-секретаря, Ивану Васильевичу действительно предстоял не самый приятный разговор. Сам декан, со свойственной ему прямолинейностью намекнул о сокращении государственного бюджета, которое неминуемо должно было привести к сокращению преподавательского состава. Ивану Васильевичу, как одному из самых уважаемых преподавателей факультета, конечно, ничего не угрожало, однако не лишним было бы и доказать, так сказать, материально свою преданность взрастившей его в свое время альма матер.

- Столько же? - вздохнул тогда Иван Васильевич, вопросительно приподняв бровь.

- Конечно, конечно, столько же! Но на половину больше.

Когда Иван Васильевич выходил из кабинета декана он заметил, что тот как-то по особенному добро и даже немного по отечески расплылся в благодушной улыбке. Декан тепло и преданно любил свой университет, поэтому проявление его неподдельной радости из-за разрешения недоразумения с одним из ценнейших его кадров было, конечно, не удивительно.

"Эти бабушки не так просты, как кажется" - размышлял Иван Васильевич, стоя в комнате чужой квартиры на четвертом этаже пятого подъезда и старательно упаковывал в свой кожаный портфель новенький серебряный сервиз из серванта.
"Похоже, начинаю засыпаться. Интересно, декану когда-нибудь покажется странным, что я жертвую на благо факультета исключительно серебряные ложки?"
Иван Васильевич закончил дело, застегнул портфель и аккуратнетько вышел в подъезд, закрывая за собой дверь с замком, вскрытым с ювелирной, можно сказать профессорской точностью.
"Хотя кому я вру. Разве нашего декана может интересовать хоть что-то кроме блага факультета?"
Иван Васильевич в грустной задумчивости покачал головой.
Итак, дело сделано.
"Отсижусь пока в подъезде, бабушка скоро должна пойти домой. Сегодня, если не ошибаюсь, пенсионный день..." Вдруг, Иван Васильевич о чем-то вспомнил и по его спине поползли мурашки: "Главное не попасться на глаза бабе Мане из 343 в моем подъезде. Она то уж точно раскусит меня в два счета".
Профессор неудобно сидел на корточках, его плащ извалялся в пыли а шляпа окончательно съехала на лоб пока сам уважаемый работник университета тщетно пытался разглядеть что происходит внизу с помощью грязного подъездного окна.

Бабушка на приподъездной лавочке с большим трудом, но все-же уняла свой воинственный пыл. Она сидела на своем законном месте и сосредоточенно щелкала семечки, одновременно с этим чертыхаясь при попытках набрать кого-то по древнему мобильному телефону. Наконец получилось и бабушка приложила аппарат к уху, откладывая семечки до лучших времен.
- Маня! Маня, я его прищучила. Спугнула знатно, но на дело он все равно пойдет, куда ему деваться то. Только он меня сейчас ждать будет, пока я за пенсией не уйду, а потом выйдет. Так ты его не упусти, Маня, с поличным бери, тепленького, как раз пока он тут меня ждет сама пенсию получить успеешь. Давай! Давай, не оплошай. Слушай. декана ихнего тоже поприжать бы надо, а то зело в последнее время оборзел. Хорошо, поняла. Все, Маня, отбой".  
Бабушка спрятала телефон в карман своего длинного платья с цветочным орнаментам и продолжила щелкать семечки, выглядывая припаздывавшего почтальона с пенсией и приговаривая себе под нос:
- Иш, ихитрый какой. Интелегентишка. Ложки воровать! От бабы Вали и бабы Мани еще никто не уходил... Никто!

Иван и в Африке Иван

Мой добрый знакомый – профессор и заведующий кафедрой крупного ВУЗа, заслуженный деятель науки. Он большой любитель домашних животных и приколист. Каждый кот, проживающий в его доме, носит персональные не только имя, но и фамилию и отчество. Вот какую шутку выкинул профессор.
Ещё в советское время был он членом Всесоюзной аттестационной комиссии (ВАКа). Кто не в курсе: это та самая комиссия, при Академии наук, которая присваивает учёные степени кандидатов и докторов наук. Профессор собрал документы и подал от имени своего любимиго кота в ВАК заявление для защиты диссертации кандидата наук.

Конечно, документы были липовые. И, если бы учёный секретарь дал себе труд проверить их, обман раскрылся бы. Но профессору, своему закадычному приятелю он настолько доверял, что даже не посмотрел дело. Профессор включил в план защиты кафедры тему диссертации кота, себя назначил научным руководителем, и сделал от имени Васьки несколько публикаций в солидных научных журналах. Когда подошёл день защиты и собрался учёный совет кафедры, профессор обьявил, что его соискатель с перефирии, не в состоянии прибыть на защиту и сделать доклад самостоятельно из-за редкой болезни, в результате которой потерял голос на неопределённо длительное время.
Предъявил совету справку о болезни (тоже липовую) и попросил совет сделать доклад от имени диссертанта. В то время порядок защиты научных диссертаций содержал пункт, согласно которому, в исключительных случаях, вместо соискателя доклад мог сделать его руководитель. Члены учёного совета, которые были сотрудниками кафедры и подчинялись профессору, понятное дело – дали добро. Надо ли говорить, что защита прошла с блеском. Когда подошло время получать в ВАКе диплом кандидата наук, профессор заверил печатью факультета доверенность на своё имя и забрал корочки. Придя домой, он оформил диплом в рамочку и повесил в кабинете рядом с фотографией кота.
Своим гостям он хвастался: «У меня не только преподаватели на кафедре все остепенённые, но даже кот – кандидат наук». Этот случай получил огласку в узких научных кругах. Президент Академии наук пригрозил своему секретарю, что лишит его всех званий, если диплом кандидата не изымут. Секретарь, буквально на коленях, умолял приятеля сдать диплом. Тот поизмывался над ним всласть, но диплом отдал. Дело замяли, чтоб избежать позора. Шутник и по сей день числится профессором ВУЗа, а президент Академии уже давно сменился.

На экзамене студент тянет билет. Ничего не знает.

Профессор задает ему три наводя щих вопроса -

безрезультатно.

Спрашивает:

- Ну, сударь, что мне с вами делать?

А студент не растерялся и отвечает:

- А давайте теперь я задам Вам три вопроса, если не

ответите - придется пять поставить.

Договорились.

Студент спрашивает:

- Что такое законно, но нелогично; логично, но

незаконно; незаконно и нелогично?

Профессор недоумевает, ставит пять в зачетку, просит

объяснений.

А студент и говорит:

- Профессор, у вас есть молодая жена - это законно, но

нелогично. У нее есть молодой любовник - это логично,

но незаконно. А то, что этому любовнику вы только что

поставили ПЯТЬ, Это и незаконно,и  нелогично.

Как-то в универ к нам приехал профессор с презентацией своей книги. Всем присутствующим зачёт. Народу было много, некоторым даже мест не хватило. Профессор бесконечно рассказывает о своей "интересной" книге, рот не закрывается. Многие уже откровенно спят, а он всё рассказывает. Часа два без перерыва рассказывает и внезапно замолкает, начинает быстрым шагом приближаться к одному студенту, который в телефоне игрался.

- Молодой человек, вам не интересна моя презентация? ,- с явным раздражением спросил профессор.

- Не интересна,- спокойно ответил студент.

- А что вам интересно?

- Например, футбол.

- Кхм, а вы знаете какой футболист забил больше всего голов?

- Конечно, это Йозеф Бицан.

- Хе,- улыбнулся ехидно профессор,- кто это? Вы его сейчас сами придумали? Все знают, что больше всех забил Пеле! Это так вы изучаете тему? Тогда понятно почему вы постоянно сидите в телефоне. Если вы так всё изучаете, то можете покинуть аудиторию. Вам здесь делать нечего!

- Постойте. Так-то информация про Пеле устаревшая. Сейчас подняли все официальные документы, а не слухи и выяснили, что больше всех забил австрийский футболист Йозеф Бицан. *И ещё куча слов о его достижениях*

Профессор его перебивает,- Австрия? А вы знаете какой там национальный язык?

- Конечно. Немецкий, венгерский, словенский.

- Что?,- снова появилась ехидная улыбка на лице профессора,- какой ещё венгерский и словенский? Там только немецкий! Сразу видно, что вы ни разу не были в Австрии! А вот я был и там немецкий язык!

- Да, говорят в основном на немецком, но официально ещё и эти два присутствуют,- студент быстро клацает в телефоне и показывает его профессору,- вот Википедия!

Профессор смотрит и начинает краснеть,- что вы мне в лицо тыкаете! Я без очков не вижу!

- Так возьмите очки и посмотрите!

- Вот возьму и посмотрю!

Профессор подошёл к столу и минуты три "искал" очки, папки поднимал, в ящики заглядывал, хотя очки были на столе, даже я их видел. После неудачных поисков, профессор продолжил свою презентацию, как будто ничего и не было. Через пять минут закончил и быстро ушел, даже не попрощался.