В бой идут одни "старики"
Пять лет младшенькому. Вчера вечером попросил включить ему что-нибудь про самолёты. Ютуб подкинул "В бой идут одни старики". А почему бы и нет, подумал я. Ни одного полнометражного фильма, даже мультика, сына ещё не высиживал. Современные дети. Им мультики подинамичнее, да покрасочнее. Чтоб громко, быстро и ярко-вырви-глаз... Короче, посмотрим минут двадцать-тридцать, да и разбежимся. Опять же, надо знакомить потихоньку ребёнка с советской классикой.
Включили, в общем, на большой экран, сын ко мне под бок на диване пристроился, смотрим. Я с глазами на мокром месте, сын - с интересом.
- Кто сказал, что надо бросить песни на войне?
- После боя сердце просит музыки вдвойне!
- Папа, а зачем они занимаются музыкой?
Вопрос внезапен. Как объяснить дошкольнику происходящее?
- Ну, понимаешь, на войне же тяжело, надо отвлекаться...
- Им просто нужна разрядка, - неожиданно и как-то совсем не по-детски то ли спрашивает, то ли утверждает сын. К такому повороту я не готов, поэтому отвечаю односложно: "Да". Но этого вполне достаточно. Смотрим дальше.
Обычно непоседливый пацан, смотрит кино на удивление спокойно. Нет, комментарии и вопросы проскакивают, но они как-то все по делу:
- Папа, а это командир?
- А почему горит самолёт?
- А почему они старики?
- Что с тобой, Серёжа? Ты же истребитель!
- Всё, что ты скажешь, Лёшка, знаю. Кончился истребитель, Лёшка...
- Он что, трус? - этот вопрос звучит ещё более внезапно, чем в первый раз. Особенно, учитывая, что задан он до того, как старший лейтенант Скворцов сказал: "Я трус, командир!" И пока я судорожно думал, как ёмко и понятно объяснить ребёнку про нервный срыв и выгорание, про то, что старший лейтенант Скворцов никакой не трус, а очень даже замечательный и смелый человек, момент ушёл, и отвечать в итоге я не стал. Только ответ, похоже, и не требовался.
- Папа, а почему девочки к ним прилетели?
- Им самолёт подбили?
- А почему у него кровь на лице?
- А почему на этой штуке фотографии девочек?
Через подступивший к горлу ком, на фоне закусившего губу Макарыча, украдкой вытирая слёзы с глаз, отвечаю:
- Это могилка, сынок.
- Могилка, - задумчиво говорит мой маленький сына.
И всё, никаких больше вопросов до конца фильма. Неожиданно до конца. Первая полнометражка в жизни человека. И всё ему понятно. Не всё, конечно, но всё основное. Моему так неожиданно повзрослевшему младшему ребёнку.
