Не убийца, не зарезала же, не утопила. Но и честно пишет, что младшую дочь не любила, старшую же всегда ставила на божничку и почитала за талантливого ребенка. Любила в Але себя, как и многие нарциссичные люди. Удобно и легко любить ребенка, которого считаешь гением, скрупулезно записывая целые абзацы, посвященные ее первым словам, красивым глазам. И совсем другое - любить некрасивую девочку, до пошлости банального ребенка, такого же, как у посудомойки и кухарки. Который не знает 16 слов в год, не зовет маму Мариной, как старшая, не пишет дифирамбов. Которая просто, как положено ребенку, кричит и пачкает пеленки.
Цветаева могла бы честно признать - у меня была любимая дочь, и нелюбимая, и забрать я хотела только любимую (пусть даже и тяжело больную и потратить на ее выхаживание сил и средств, хвативших бы на троих детей), прекрасно понимая, что нелюбимая в приюте умрет. Расписывая свои радости в виде папиросок и бесконечные таскания по знакомым с выпрашиванием еды и карточек, она ощутимо отличалась от тех, кто шел работать в конторы, чтобы прокормиться. Она сделала свой выбор. Ее осуждают лишь потому, что раздражает ее напускное изображение из себя возвышенного существа, когда как поступок ее вполне сопоставим с тем, как крестьянки могли приморить лишний роток в скудные годы.
